Новые
МенюМонгольское турне Бийской дивизии
15 мая 2016 — Владимир Кудренко
Статья напечатана с сокращениями во втором номере «Военно-исторического журнала» за 2009 год.
В феврале 1979 года началась китайско-вьетнамская война. Газеты начали писать об опасных провокациях Китая ещё в конце января. Писали, что маоистский режим Пол Пота в Кампучии освобождал территорию от своего народа для того, чтобы заселить её китайцами. Поскольку Вьетнамская Армия не дала последователям идей «великого» Мао довести начатое дело до конца, китайцы решили наказать Вьетнам. На границе сосредотачивались войска, которые регулярно устраивали провокации. Американский еженедельник «Ньюс уик» сообщал со ссылкой на американский же разведывательный источник, что Китай «сосредоточивает на границе с Вьетнамом от 80 до 120 тысяч солдат. Аналитики предсказывают удар Пекина по Вьетнаму с целью временного захвата его территории. Это ответ на поражение союзников Китая в Кампучии». Больше всего американцев беспокоило сохранение собственного имиджа. В начале февраля Дэн Сяопин собирался посетить Вашингтон, И агрессия после визита могла выглядеть как согласованная с США. Потом «отец китайских реформ» собирался посетить ещё Токио. Токийская газета «Миури» 29 января не исключала, что «китайские войска вторгнутся на территорию СРВ». Газета «Красная Звезда» 4 февраля напечатала статью «Вся Кампучия свободна», её автор Род Самай писал: «Китайские руководители хотели истребить кампучийский народ и заселить этот район китайцами». В первую неделю февраля китайская армия более 60 раз совершила обстрел вьетнамской территории. МИД СРВ заявил протест Китайской стороне. 16 числа был опубликован меморандум министерства иностранных дел Вьетнама. Но война всё-таки началась. С 16 на 17 февраля глубокой ночью и утром 130 тысяч солдат и офицеров Китая при поддержке авиации вторглись во Вьетнам. В новостях мелькали названия: провинция Лонгшон, мост через реку Красная. 20 февраля газета «Красная Звезда» сообщила, что в столкновениях с вьетнамскими пограничниками и ополчением агрессор несёт большие потери. Выведено из строя 4 тысячи солдат, 100 танков. В этом же номере было опубликованы заявления Правительства СРВ и Советского комитета защиты мира. 27 февраля 1979 года - Китай перебрасывает к границе свежие силы.
Руководство СССР сделало резкое заявление китайской стороне. 3 марта в Газете «Красная Звезда» было опубликовано «Заявление Советского Правительства». В нём в частности говорилось: «Китайские войска должны быть выведены из пределов Вьетнама». …«Должны быть немедленно прекращены военные демонстрации на границах Лаоса и подготовка вторжения в эту страну. Китайские агрессоры должны знать, чем больше преступлений они творят, тем суровее будет расплата за них». Но агрессор не унимался. 6 Марта ЦК Компартии Вьетнама выступил с очередным обращением. Руководством нашей страны было принято решение: провести в Монголии ежегодные учения войск Сибирского и Забайкальского военных округов. Их провели весной, а не летом, как обычно.
1. Призыв.
После праздника 8 Марта на Алтае начался призыв резервистов в Бийскую дивизию. Мобилизованных из запаса в народе называют «партизанами». Призывали офицеров, рядовой и сержантский состав. Мобилизации подлежали и автомобили: ГАЗ-66, ГАЗ-69, КАМАЗ. Призыв носил такой массовый характер, что население начало с постепенным ускорением расхватывать спички, сигареты, муку, макаронные изделия, крупу, сахар и мыло. Рассказывали про бабушку, которая купив ящик спичек, не смогла дотащить его до дома, пришлось просить о помощи прохожих.
В Павловской передвижной механизированной колонне (ПМК) треста «Барнаулводстрой», где я работал после окончания института, мобилизовали только двух лейтенантов и ГАЗ-66 с водителем. Меня призвали 13 марта 1979 года во второй половине дня. Повестку принесли на работу, в ПМК. Сослуживцы сразу собрались в моём кабинете. Все слышали и читали каждый день про китайско-вьетнамскую войну, все знали, что идёт призыв резервистов для отправки в Монголию, но никто не знал, надолго ли, и во что этот призыв выльется. Вручив соседу ключи от пустой квартиры с автономным водяным отоплением, поехал в военкомат. В тот же вечер меня и ещё двух офицеров отправили в Барнаул на военкомовском джипе ГАЗ-69А. В Барнауле скомплектовали группу из 20 офицеров и на автобусе повезли в Бийск. 14 марта во второй половине дня привезли в Бийскую дивизию. Перед вечером начали развозить по полкам, развёрнутым прямо в поле. Мобилизованная техника стояла большими квадратами. Я никогда раньше не видел гектар бензовозов или гектар КАМАЗов, гружёных снарядами. Всё это поражало воображение, вселяло уверенность в мощности наших войск и надежду, что воевать мы не собираемся. Иначе не располагали бы технику так сосредоточено.
Когда подъехали к полку 122-миллиметровых гаубиц, которые я изучал в институте на военной кафедре, и спросили добровольцев, мои колебания были недолгими. Институтские знания потом неоднократно выручали нашу батарею. Обмундирование выдали не совсем по размеру. Шапка была на четыре размера меньше – 58, а остальное всё в пору, хотя и ношенное.
2. Выезд.
Меня назначили старшим офицером батареи, почти весь рядовой и сержантский состав которой состоял из призванных из запаса сержантов и солдат различных родов войск. В артиллерии не служил никто. Только наводчики прошли двухмесячные военные сборы: кто год, а кто два года назад. Как потом выяснилось, справиться с замком гаубицы, чтобы открыть затвор, не могли и они. Пришлось научить. Кадровым военным был только комбат – капитан Буравнёв, переведённый в артиллеристы год назад из десантников по состоянию здоровья. Ещё было шесть водителей срочной службы – по одному на каждом «Урале-375», тащившем гаубицу образца 1938 года. Интересно было осознавать, что эта гаубица так долго служит армии. С такими орудиями послевоенные годы служил вычислителем в береговой артиллерии на Сахалине мой отец – сержант запаса Кудренко Константин Ванифатьевич. Его рассказы я часто вспоминал при изучении военного дела на военной кафедре. Но он говорил, что к концу его службы эти гаубицы уже меняли на 152–миллиметровые.
Автомобили стояли на консервации с прошлых учений, были чисто вымыты, подкрашены, смазаны. В нашем тягаче были загружены снаряды, матрасы, около полсотни пар валенок, хотя каждый уже получил их по паре. Под тентом стояла печка «буржуйка». Каждая машина была оборудована горным тормозом: при езде в горах сзади на метровых цепях тащился поперёк дороги кусок двутавра длиной два с половиной метра. Если автомобиль начинал катиться назад, двутавр попадал под колёса, цепи натягивались, и машина останавливалась. При езде по асфальту и равнине, двутавр подвешивался к раме. Гусеничная техника была уже в Монголии. Её экипажи переправляли к месту учений на военно-транспортных самолётах.
На период учений я был назначен ещё и старшим машины. Со мной в кабине сидели два водителя, а в кузове под тентом - расчёт орудия - 7 человек. 15 марта наш артиллерийский полк выехал на Чуйский тракт, в сторону границы. На Алтае говорят так: ты ещё «не видел Алтая, если не был в его голубых горах. Если не осматривал красоты Чуйского тракта, не любовался загадочным и задумчивым Телецким озером». Город Бийск расположен в уже предгорье Алтая.
Первое, что бросилось в глаза при выезде из военного городка, это не красоты Чуйского тракта, а обилие стоящей по обочинам военной техники. Остановившиеся из-за поломки военные автомобили стояли через каждые 50 – 100 метров. Мобилизованная же, потрёпанная и изношенная в народном хозяйстве техника без поломок и остановок упрямо двигалась к намеченной цели. Остановился и наш «Урал». Выяснилось, что под капотом машины в прошлом году из-за замыкания проводки был пожар, последствия которого, вроде бы, устранили. Вместе с призванным из запаса водителем мы установили, что в машине не работает генератор, а зарядки аккумулятора хватило только на сутки. Пока мы выясняли причину поломки, наличный состав расчёта развёл костёр, бойцы грелись на обочине дороги.
Подъехал на новом «УАЗе» генерал-лейтенант, заместитель командующего округом. Я доложил причину остановки. Он сначала обматерил меня, потом стоящего у костра сержанта, спросил, не подвести ли ему к костру ещё «бабу и водки». Приказав мне быстро отремонтировать машину, генерал уехал. А я задумался: ведь это я, гражданский, по сути, человек должен спросить с него, почему техника дивизии, которая должна стоять в полной боевой готовности, оказалась так плохо готова к походу. И это он получает за её боеспособность деньги на своей основной работе.
Через час около нас остановилась машина ремонтной роты нашего полка. Генератора у них не оказалось, они дали нам заряженный аккумулятор, пообещали привезти генератор в течение суток:
- А пока езжайте.
3. К границе.
Чуйский тракт сразу за Горно-Алтайском вьётся по крутым берегам Катуни. Нередко дорога подходит вплотную к горам. Вспоминаю уроки геологии, горы вокруг - из мрамора. Где-то неподалеку знаменитое озеро Манжерок и озеро Айское. Алтайский край – это разнообразие ландшафтов: «там - горы высокие, там – степи просторные, там ветры летят, по просёлкам пылят», вспоминаю слова популярной в песни 1978 года на слова замечательного поэта Роберта Рождественского. Алтай в переводе на русский язык означает «золотые горы» Альпийские луга сейчас под снегом.
Наш тягач работал на дефицитном в народном хозяйстве бензине АИ-93. Организованной заправки не было. Сначала нам сказали: ехать, пока не кончится топливо, потом остановить любой проезжающий бензовоз, и заправить бак. Как всегда, хорошо получилась только первое. Проезжающие мимо бензовозы не останавливались. Наконец мы залили два ведра низкооктанового бензина. Переехали через Семинский перевал, (высота 2000 метров над уровнем моря). Здесь стоит монумент, посвящённый добровольному присоединению алтайского народа к России. Вскоре доехали до заправки. Там стояли бензовозы. Их водители получили другой приказ: заправлять только на специальных площадках. Здесь же лежали огромные резиновые мешки шириной около шести метров и длиной – около двадцати. В них был бензин. Заправились и стали догонять свой дивизион. Тоже делали и другие отставшие. Наступала ночь. Дорога давно уже шла не по равнине, начались бомы: слева - скала, справа – пропасть. Каждый стремился догнать своих, начались настоящие гонки. Потом стемнело окончательно, стало видно только синие габаритные огни впереди идущей машины, и гонки прекратились. Ехали всю ночь. Водители менялись, а старший машины должен был бодрствовать. Днём переезжали второй перевал – Чике Таман, ещё одно название – Тёщин Язык. Там перевернулся бронетранспортёр, при этом происшествии погиб высовывавшийся наполовину из люка офицер.
Второй ночью в машине вырвало плохо прикрученный нижний резиновый патрубок, и весь тосол вылился. В горах ночью было холодно: около минус 40. Пока водители сходили за водой в ближайшую деревню, все остальные сильно замёрзли. Дрова кончились. Пришлось вытаскивать отдельных бойцов из-под тента кузова и заставлять двигаться. Поехали дальше. Дорога всё ещё шла по скалистому берегу Катуни. На ней лёд застывает не так как на равнинных реках, а слоями, с уступами и наледями. Утром видели на заснеженных склонах сопок много горных козлов.
Выяснилось, что у нашей гаубицы сорвало резьбу болта крепления шасси. Нашли стремянку, прикрепили ось к лафету, поехали дальше. В Кош-Агаче поставили стремянку со второй стороны гаубицы. Здесь, в Кош-Агачском районе заканчивается Чуйский тракт. Горная степь на высоте в два километра над уровнем моря. Летом – жара, зимой - морозы до 60 градусов. Чуйский тракт – дорога дружбы. Как говорится в рекламных проспектах: «Тысячи машин идут по ней с грузами для Монгольской Народной Республики». В этом селе я встретил однокурсника Вячеслава Кудачина. Он рассказал, что Чуйский тракт закрыт для гражданского транспорта уже неделю, всё это время по ней двигается военная техника. Славку не призвали на сборы. Он и помог мне найти вторую стремянку. А наших однокурсников Коротковых в Кош-Агаче не было, они уехали в отпуск.
Перед границей мы догнали свою батарею. После обеда подъехали к границе СССР. Замполит полка собрал офицеров, сказал, что это будут просто учения, поскольку китайцы воевать с нами ещё лет десять не будут готовы. Рассказал, что наша страна сделала Китаю второе предупреждение. Западные газеты пишут, а радиостанции говорят о демонстрации силы с нашей стороны и бряцании оружием. На этот раз они правы. Это так и есть.
Два моих солдата без разрешения пошли в магазин за сигаретами в Ташанте, и тут колонна тронулась к границе. Наши пограничники проверили документы у всего артиллерийского дивизиона, записали фамилии двух отставших, и пропустили всё подразделение через границу. Отставшие догнали нас через час.
Было 17 марта 1979 года. Никто тогда не знал, что до ввода наших войск в Афганистан оставалось меньше десяти месяцев, и что там всё будет уже по-настоящему. Но не все ошибки и просчёты наших учений будут учтены в той, настоящей войне.
4. За границей.
Монгольские пограничники нас даже не считали. Я видел только одного пограничника, который шёл навстречу колонне: какой-то задумчивый или поникший. Сразу у границы стояли развалины каменных строений – одни стены. Все деревянные детали жилых домов отсутствовали. Казалось, кто-то хотел поселить кочевников в дома, но те не прижились. Примерно в десятке километров одна от другой, встречались круглые юрты кочевников. Они пасли овец, верблюдов. Пастухи сидели на низкорослых монгольских лошадёнках. Пейзаж вокруг был истинно марсианский: ровная, как стол, песчано-гравийная пустыня кирпичного цвета и округлые темно-вишнёвые гранитные скалы, стоящие отдельно друг от друга, но закрывающие весь горизонт. Ни деревца, ни кустика. Не хватало только метеоритных кратеров, пирамид Сидонии и Марсианского Сфинкса – обращённого к небу лица плачущей марсианки. Развалины цивилизации, как я уже упоминал, присутствовали. Карт нам не давали. Я вспомнил картинку из учебника географии для шестого класса и определил, что мы уже в пустыне Гоби.
Снега не было. Его можно было найти в бугорках вокруг кустиков верблюжьей колючки под слоем песка. Из-за поднимающейся пыли колонна шла не верёвочкой. Ветер относил пыль от автомобиля в одну сторону, а водитель следующей машины делал отступ в другую. Ширина потока достигала, таким образом, до полукилометра, в зависимости от рельефа. Дорога больше напоминала широкий аэродром с песчано-гравийным покрытием.
5. Аборигены.
Аккумулятор нашей машины разрядился окончательно. Мы остановились ночью не на основной дороге, а на объездной, в полукилометре от основного потока машин. 18 марта, на рассвете, увидели недалеко две юрты. Сначала к нам подъехал хитрый старый монгол на маленькой лошадке. Русского языка он не знал, но на вопрос: «Сколько до Улан-Батора?» написал на песке «150». Это было в десять раз меньше действительного расстояния, если считать в километрах. Подъехал другой монгол лет двадцати. Вскоре я увидел, как сержант пытается обменять у него валенки на водку, но они друг друга не понимают. Разговорников нам не приготовили. Тут я подумал, что поскольку сухой паёк нам не выдали, наступило время вспомнить монгольский язык, которому меня учил однокурсник Боря Ойдопов, он же Дугар Очирович по паспорту, он же Бабасан по комсомольскому билету, бурят по национальности, проходивший срочную службу в армии на территории Монголии. Я подошёл к высоким договаривающимся сторонам:
- Сан байн у, компан!
Услышав родную речь, абориген просиял от радости, ответил мне на приветствие, а сержант тут же уступил мне место «за столом переговоров».
- Нэх валенок – нэх архи! – сказал я, показывая один валенок, и высокие договаривающиеся стороны сразу же пришли к согласию. Ещё выменяли сыр и хлеб.
В последствии все лишние валенки за время учений мы поменять не успели, но попробовали местные сыр, колбасу и импортные вьетнамские консервы, а также просто архи, и монгольскую архи, и улан-баторскую, Приходилось кормить людей выменянными продуктами, что опасно делать, и запрещается по уставу. Ещё в одной машине нашей батареи было сотни две алюминиевых солдатских фляжек. Но их местные брали плохо. Я прихватил одну фляжку на память о военном походе. Ещё у моих родителей долго хранились погоны лейтенанта артиллерии с пылью монгольских дорог.
А пока, что бы иметь надежду попасться на глаза своей ремонтной роте, я сходил на дорогу и попросил проезжающих пехотинцев на бронетранспортёре подтащить нас поближе к основной трассе. При этом путешествии я впервые прокатился на броне БТР. А уже через полчаса к нам подъехал командир ремроты с новым генератором.
Утром 19 марта мы остановились около небольшого посёлка. Каменные пятиэтажки и одноэтажные особняки без оград и огородов стояли вперемежку с группами юрт по восемь – десять, обнесённых общим забором. Там же стояли мусорные баки. Везде – чистота, порядок. Мы подъехали к магазину, где уже остановилось много военной техники из числа догонявших свои подразделения. У местных покупателей в магазине мы поменяли рубли на тугрики: 5 рублей – 20 тугриков. Рубли им нужны для отправки детям, обучающимся в институтах, в СССР. Здесь, в посёлке уже все жители изучали русский язык, общаться было легко. А цены были необычные. Водка - дороже в 10 раз, чем у нас. Пачка сигарет «Солнышка» стоила здесь около 80 копеек, а в СССР – 10. а банка тушёнки стоила в Монголии 16 копеек. Кроме тушёнки мы ещё взяли компот из ананасов, я ел их впервые. Набрали хлеба. Паёк нам так и не давали с тех пор, как мы отстали от своей батареи. У меня было два килограмма запасённого из дома солёного сала, которым я кормил только водителей.
Местные жители предлагали меняться сувенирами. Мне давали две шкуры рыжей лисы за механические часы, но я отказался. Часы нужны командиру на учениях. Выменял бронзовую монету – 1 тугрик. На ней было написано на монгольском языке: «БУГД НАЙРАМДАЛ МОНГОЛ АРД УЛС». Хотел выменять монгольский комсомольский значок, показал наш советский одному монголу, спросил:
- У вас комсомол есть?
Но он не понял:
- Комсомол – нет, водка есть! Часы давай.
В одном месте прокатился на низкорослой местной лошадке. Выяснилось, что лошади у них понимают команды «Стоп» только на монгольском языке. Направил лошадь к хозяину. Тот её остановил.
ГАИ не было, из дорожных знаков – только «Прочие опасности», которые предупреждали и о поворотах, и о сужениях дороги, и о крутых подъёмах и спусках. Монголы ездили на мотоциклах «Иж–Планета» без колясок, но по трое, и в «газиках» – по трое, а в «ЗИЛах» - по пятеро. На них были полушубки на одной верхней пуговице. Подпоясаны они в талии цветным, завязанным бантом отрезом материи.
Мы ехали по Монголии. Когда-то монголо-татарские конные полчища прокатывались по Руси, сметая всё на своём пути. Для тысяч русичей в те века мечтой было если не самим, то хотя бы потомкам прокатиться по Монголии такой мощной и несокрушимой лавиной, чтобы и бить-то ни кого не пришлось. Мы делали то, о чём мечтали наши далёкие предки. Желания отомстить за монголо-татарское иго не было. Однажды увидели загоревшийся на дороге бортовой «МАЗ», гружёный мешками с цементом, и двух монголов, пытавшихся потушить машину. Помогли справиться с огнём. Не удалось спасти только сильно обгоревшее запасное колесо. Мы подняли его с одной стороны лопатами, толкнули, и оно огненным фейерверком скатилось в низину, где через минуту раздался громкий хлопок. Мужики поблагодарили нас за помощь, и мы разъехались. Встречали нас везде хорошо, все знали, зачем мы приехали.
6. Тревожная ночь.
Ехать ночью по чужой стране, отстав от своих, без карты и компаса очень сложно. Ночью старшим машины спать запрещалось, хотя ко сну клонило сильно, особенно под утро, тем более, что днём не высыпался из-за желания посмотреть незнакомые места. Перепробовав все методы борьбы со сном, прибегал к самым радикальным. Когда глаза уже совсем начинали слипаться, вставлял в дупло коренного зуба с оголённым нервом обломок спички и сжимал челюсти. Резкая боль возвращала к бодрствованию. Жёстко, но эффективно. В предыдущие годы были случаи, когда машины ночью уезжали в Китай, Это означало отсидеть там, в тюрьме, на воде и рисе лет десять за нарушение границы. На одних учениях машина съехала с обрыва, когда все в кабине уснули, а в другой раз уснувшие въехали в ствол гаубицы предыдущей машины. Шофёр, чтобы не уснуть, поёт песни из репертуара Аллы Борисовны. Чаще других слышно: «Кто, не знаю, распускает слухи зря…»
Эта ночь была полна происшествий. Сначала потёк дополнительный бензобак. Перелили топливо в основной бак и канистры. При этом потерялся мой поясной ремень. Потом мы едва не наехали на лежащую без лафета гаубицу. Кто-то не заметил в ночи, как его орудие осталось, а шасси уехало.
Потом сбились с пути, упёрлись в какое-то высохшее русло древней реки с обрывистыми берегами, но Полярная звезда рассказала, где - север, а где - Поднебесная. Поехали на восток, Догнали какую-то колонну. Поднялся сильный ветер, вся пыль от колонны летела по воздуху. Истинно марсианские пыльные бури. Когда в трёх метрах справа от нас в клубах пыли промелькнула юрта, я приказал отъехать медленно в сторону и остановиться. Заночевали. В десять утра мы догнали своих. Узнали, что в эту ночь танк прошел через юрту и задавил шестнадцатилетнюю девушку. Это была вторая жертва за время похода.
7. Учения.
Мы успели получить паёк и боевой приказ. Главные учения начались 21 марта в одиннадцать. Развернули орудия стволами на юг. Кто-то говорил, что до Китая 10 километров, кто-то – 50, толком не знал никто. На нас с юга двигались танки с широкой белой вертикальной полосой на боках. Взрослые мальчишки играли в войну. Мы стреляли холостыми зарядами по наступающим танкам, они – по нам. Вспомнил команды, которые нас учили подавать на военной кафедре:
- Стрелять батарее, по танкам, холостым, Заряд полный! Прицел двадцать, левее ноль, ноль, шесть. Один снаряд зарядить! Огонь!
Опять в воздухе носилось много пыли. Летали на малой высоте реактивные истребители, сотрясая нас децибелами рёва. «И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой». Пехоте выдали патроны с пластиковыми пулями. Они стреляли. У нас тоже были автоматы АКС калибра 5,45 мм, но без патронов. А офицерам вообще оружие не выдавали. Наши пистолеты ехали в обозе. Границ наших учений не было видно. Пыль и самолёты наблюдались до самого горизонта слева и справа, спереди и сзади. После этого я стал лучше представлять исторические сражения – Бородино, Полтаву.
Китайско-вьетнамская война как-то сразу и закончилась. 22 марта газета «Красная Звезда» вышла со статьёй «Победа вьетнамского народа». Что писали о наших учениях зарубежные средства массовой информации, мы не знали, но своё задание: напугать – мы выполнили. Это очень мудро: побеждать, не воюя. А мы лишь немного помогли. Потом один майор, особист (работник особого отдела), из «партизан» - начальник Павловских электросетей Дробышев рассказывал, что китайцы сильно испугались и бежали от границ два дня. Другие говорили, что китайцы в один день распушили бы нашу Бийскую «партизанскую» дивизию. Но они про боеспособность нашей дивизии ничего не знали, а мы к ним не сунулись. Из Забайкальского военного округа на учениях войск было больше. Я не хочу преувеличивать нашу роль в окончании китайско-вьетнамской войны. Войны Армии Вьетнама проливали кровь, теряли боевых товарищей в сражениях с захватчиками. Мы же просто помогли, провели учения.
На другой день солдаты сложили оставшиеся боеприпасы на площадку, укрыли брезентом, оставили охрану. Почистили стволы орудий. Полковник показал на ближайшую гору и сказал:
- По преданиям, на этой горе любил отдыхать Чингиз-хан.
8. На север.
Наш путь лежал к Улан-Батору, к станции Хонхор. До него - около 800 километров. Первое дерево в Монголии мы увидели уже после учений нарисованным на плакате. Потом по берегам речушек стали попадаться деревья, похожие на ивы. Пейзаж стал медленно приближаться к земному. Около столицы нас встретили сосны. На каждого из полутора миллионов монголов приходится по одному квадратному километру территории страны. Видимо, и деревьев тоже по одному.
Дисциплина падала, к месту погрузки, станции Хонхор отдельные экипажи рванули наперегонки. Несколько машин промахнулись и проехали по главным улицам столицы. Одна машина нашей батареи сломалась, и не успела к общему отъезду. Погрузили технику на платформы. Личный состав батареи разместили в одном вагоне – «общем», по классификации министерства путей сообщений. Третьи полки тоже были заняты. Мест хватило не всем. Здесь я впервые был начальником караула, на сборах после института доводилось быть только часовым. Поезд шёл на север. Вот и последний монгольский город – Сухэ-Батор. На Родине, в Кяхте нас долго проверяли пограничники с собаками. Презумпция виновности. Потом мы узнали, что предприимчивые люди везли в Монголию стержни для шариковых ручек, часы, водку, сигареты, там всё поменяли на ковры, кожаные куртки, меха. Поскольку всё это рассказал замполит полка, стало понятно, что коммерческий успех сопутствовал далеко не всем «сыновьям лейтенанта Шмидта Петра Петровича».
9. По Сибири.
В Улан-Удэ въехали ночью. Зато у Байкала остановились днём. Первый раз я видел его 5 декабря 1976 года, тогда он был незамёрзший. Ветер гнал волны. Сейчас, в апреле Байкал был покрыт льдом. Потом промелькнули Иркутск, Тайшет, Красноярск, Новосибирск, Бийск. Была весна, прилетели первые перелётные птицы. Сильно подтаял снег, точнее, его почти не было, несмотря на задержку весны. Уезжал я на учения ещё зимой, в валенках и зимнем пальто. А сейчас люди на перронах стояли легко одетые, без шапок. По прибытию в военный городок начались пьянки личного состава. Мы кое-как сдерживали своих бойцов, у нас в батарее не было ни одного серьёзного происшествия. Командир батареи продемонстрировал на одном подвыпившем приём из своего десантного прошлого. А замполит обещал направить на предприятия сообщения командования с просьбой не оплачивать время сборов.
10. В Бийской дивизии.
Большинство призванных уезжали ночевать в Бийск, кто - домой, кто – к знакомым. Один ушёл в первый вечер домой со штык-ножом, видимо освобождать себе место в семейной постели. Дисциплина падала. «Партизаны» тащили всё, что попадалось под руку в воинской части. У меня стащили рюкзак с котелком, кружкой и фляжкой. Каску оставили. Кухни работать перестали. Нерегулярно выдавали сухой паёк. Я подошёл к комбату:
- Или кормите, или отпускайте домой.
11. Домой!
Отпустили. Из полагавшихся 24 рублей армейской части оплаты за сборы выдали 15. Остальные «попросили» на погашение недостачи потерянных ложек, кружек и прочего. Выдали документы, а подписку о неразглашении почему-то не взяли, что меня очень удивило. Перепрыгивая в валенках и зимнем пальто весенние лужи, я добрался до Бийского вокзала. Билетов не было. Один таксист набирал пассажиров до Барнаула по десять рублей с человека. Я согласился. Водитель и пассажиры по одежде узнали во мне демобилизованного. Посыпались вопросы. Я рассказывал о походе то, что можно было, по-моему, рассказывать. Мне сообщили, что в магазинах начали появляться макароны, крупы, мука, спички и сигареты. Во второй половине марта это всё расхватали. Одна попутчица сама помогала пожилой соседке затаскивать на второй этаж добытую где-то фанерную коробку сигарет объёмом в четверть кубометра. В Павловском военкомате мне сосчитали отработанные выходные дни, и я на неделю съездил к родителям. А в середине мая уволился с работы и уехал в родное Большеречье.
В начале июня в Большереченскую ПМК приехал лектор из Омска и прочитал лекцию о международной обстановке. Минут пять он рассказывал китайско-вьетнамской войне и роли СССР в её прекращении. При всех я не стал ему задавать вопросов, а после лекции хотел кое-что уточнить относительно дипломатических нот Китаю:
- Скажите, пожалуйста, перед вводом наших войск в Монголию, было второе заявление Советского руководства?
- Никакого ввода войск не было – ответил лектор, мы не вводили в Монголию ни одного солдата.
- Ну, одного солдата, а точнее, офицера, введённого в эту страну, вы можете посмотреть. Он перед Вами.
- Это были обычные ежегодные учебные сборы, - продолжал врать лектор.
- Наверное, Вам не всё разрешено рассказывать, но к обычным учениям, когда выезжает один полк, население Алтая привыкло и не расхватывает в магазинах продукты. И мобилизованная техника не исчисляется гектарами. И Чуйский тракт не закрывают на две недели для пропуска военной техники.
- Да, не всё можно рассказывать, - согласился лектор.
С тех пор прошло много лет, Но отчётливо помнится обычный учебный поход армии Великой Страны, которой мы присягали на верность. И надо успеть записать это для следующих поколений, пока не забылись, не стёрлись из памяти события, имена, названия и даты.
02.01.2007.
Владимир Константинович Кудренко. Старший лейтенант артиллерии в запасе.
В статье использован материал из газеты "Красная Звезда" за 1 кв. 1979 года.
А вот дополнение, цитата из статьи "Интересная биография Леонида Ильича Брежнева" от 23.01.2016.
"17 февраля 1979 года войска Народно-Освободительной Армии Китая вторглись на территорию Вьетнама. В этом конфликте СССР занимал сторону Вьетнама, устроив по всей восточной границе с КНР в 4500 километров, акцию устрашения. В сторону Китая наступали 44 дивизии с танковой и авиационной поддержкой. В боевую готовность номер один были приведены дивизии ракетных войск стратегического, оперативного и оперативно-тактического назначения Дальневосточного военного округа. Глубинная разведка докладывала, что войска НОАК, жители городов и сел сопредельной стороны в панике бегут вглубь страны.
Уже с первых дней войны советские специалисты, находившиеся как во Вьетнаме, так и в соседних странах, приступили к боевой деятельности совместно с вьетнамцами. В дополнение к ним из СССР начали подтягиваться подкрепления. Был установлен воздушный мост СССР — Вьетнам.
СССР выдворил из Москвы китайское посольство, причем отправил его персонал не самолетом, а по железной дороге. Фактически после Уральского хребта до самой границы с Китаем и Монголией они могли видеть идущие на восток колонны танков.
Агрессия обернулась крахом китайской военной машины – 300 тысяч китайцев, оснащенных тяжелым вооружением, были сдержаны не регулярной вьетнамской армией, которая выполняла интернациональный долг в Кампучии и Лаосе, а пограничниками, милицией и народным ополчением приграничных провинций. При этом за 30 дней конфликта максимальное продвижение китайской армии составило около 80 километров, хотя современная война предполагала продвижение дивизии в наступлении 50 километров в сутки. Потери китайцев по вьетнамским данным составили убитыми 62,5 тысячи человек, а также 280 танков и бронемашин, 118 орудий и минометов, несколько самолетов."
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0235642 от 15 мая 2016 в 17:15
Рег.№ 0235642 от 15 мая 2016 в 17:15
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0625 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
