Пожелтели листы от обиды

Пожелтели листы от обиды,
Что лежат и пылятся в столе.
Не такие имел на них виды
Тот поэт, что писал при свече.
Он сидел мысли в ряд собирая,
Рифмы градом летели на лист.
Он писал, и порой забывая,
Что опять он не брит и не чист.
Он хотел всему миру поведать,
Что лежит на душе у него.
Забывал он порой пообедать,
По бумаге летало перо.
Как был рад, когда ставил он точку.
Значит, стих доведён до конца.
И уже снова новую строчку
Неустанно писала рука.
Но однажды зашёл к нему в гости
Очень важный седой господин.
«Вы стишки писать свои бросьте!
Чтоб писать их – не вижу причин.
Вы ведь пишите всю эту глупость
И бумагу мараете зря.
Проявлю я огромную трусость,
Если Вам не скажу это я».
«Кто Вы, сударь?» - спросил наш поэт.
«И что Вы здесь говорите?»
Господин бросил краткий ответ:
«Критик я, черти Вас всех берите.
Вы – ужасно, мой сударь, бездарны.
Презираю таких я писак.
Если б были поблизости псарни,
То спустил бы на Вас я собак».
Унижал как мог он поэта.
Столько злости  и желчи излил.
Сжил бы он его с белого света,
На костре его бы спалил.
Уходя, громко дверью он хлопнул.
Да так, что погасла свеча.
Голос Музы поэта смолкнул.
И с пером опустилась рука.
Не ложились уже мысли в строчку.
Всё дрожала, боялась рука.
На стихах поставил он точку.
И жизнь он довел до конца.
....................................
И в наследство, что судьба мне послала,
Стол старинный ко мне перешел.
И в шухлятке средь разного хлама
Я творенья поэта нашел.
Среди них я еще обнаружил
Пожелтевший, измятый дневник.
И, читая его, был сконфужен,
Возмущен, что творил сей критИк.
Уничтожил такого поэта.
Погубил он слОва царя.
Сжил его самого я б со света,
Была б на то воля моя.
А поэта того я творенья
Перечитывал ночью и днем.
Мудрость его, наставленья
Горят для меня маяком.
Его слог красотой отличался,
Его рифмы сплетались в венки.
Если б в церкви с невестой венчался,
Там его бы звучали стихи.
....................................
Обидно, что невежество, зависть и злость
Таланты губят  на корню.
И как этот непрошенный  гость
Не ведите себя я прошу.
Ошибаться могу? Без сомнений!
Кто-то критика мог поддержать.
Сколько нас на земле, столько мнений.
Но не надо людей унижать.