Завоевание Констинтинополя. 14.

ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

ВРАЖДА.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

КРЕСТОНОСЦЫ В ЗАДАРЕ.

Задар был взят[1] и по веленью Дожа
Никто не тронул мирных горожан,
Но только был частично уничтожен
Тот славный город, что Всевышним дан.

Да, наше войско победить сумело,
Но только вот огромною ценой,
И рыцари тогда предали смело
Веленье Церкви – Матери земной.

Конечно, им необходимо было
Исполнить свой великий договор,
Но только Веры трепетная сила
Сжигает души, как шальной костёр.

А вот уж в стенах святого града
Добычу делят те, кто победил,
Быть может, это делать и не надо,
Но жадность возросла средь наших сил.

Всю ночь делили рыцари добычу,
Что им досталась средь военных дней
Безумный мир до ужаса двуличен
И в нём, порой, друзья врагов страшней.

Читатель мой, ты убедишься скоро,
Что я о том сказал совсем не зря,
И славу войско заменит пазором,
Когда взойдёт кровавая заря.

Но это будет дальше, а пока же,
Грабёж царил средь стана наших сил,
Пусть новая глава скорей расскажет
О том, что дож в Задаре говорил.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

РЕЧЬ ДОЖА В ЗАДАРЕ.

Когда бароны были в стенах града
Великий Дож сказал такую речь:
«Сеньоры, сомневаться нам не надо,
Ведь мы сумели честь свою сберечь.

Бог милостив, мы взяли город этот
И я хочу Вам об одном сказать.
Поймите, уж давно умчалось лето
И скоро снегопад придёт опять.

Поверьте, мы не двинемся отсюда
До Пасхи[2], что прекрасна и светла,
Вы знайте, я всё время рядом буду,
Куда бы нас судьба не привела.

Ну нужно нам остаться в граде этом,
Другого рынка рядом не найти,
В том, что скажу я нет для Вас секрета,
Всем нужен отдых посреди пути.

А этот город, что известен многим,
Он золотом и пищею богат,
Сюда нас привели судьбы дороги
И нет для нас давно пути назад.

Мы город разделить так просто сможем
На половины, что почти равны,
Одна для Вас – французские вельможи,
Другая Вам – Венеции сыны»[3].

Сказал так Дож и согласились люди,
О будущем не думая сперва,
А что же дальше с нашим войском будет,
О том расскажет новая глава.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

РАЗДЕЛ ЗАДАРА.

Так был прекрасный город поделён,
Последовали все совету Дожа,
Границы все приняли, как закон,
Пускай теперь Всевышний им поможет.

Венецианцы ближе к берегам,
Ведь море – их великая награда,
Французам же другая часть и Храм,
А большего для Счастья и не надо.

Судьбою вечной так уж решено,
Что город разделён на половины,
И милой славы крепкое вино
Пьянило войско среди ночи длинной.

Продолжился тогда добра делёж,
Дома же разделились для постоя
И городу, что с милым Раем схож
Пришлось мириться с горькою судьбою.

А горожане в страхе жить должны,
От кутежей им не найти пощады,
Но Господа отважные сыны
Не трогали всех тех, кто были рядом.

И лагерь был покинут в час ночной,
Все в городе обосновались смело,
Послушай же теперь, читатель мой,
Как все забыли про святое дело.

Но только Бог то войско осудил,
Ведь он всегда у сил добра на страже,
Как началась вражда средь наших сил
Пусть новая глава о том расскажет.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.

НАЧАЛО ВРАЖДЫ.

Но так уж суждено случится,
На третий день беда[4] пришла,
Вражды кровавая страница
Открылась рати. Что светла.

Не знаю, кто виновен в этом,
Теперь виновных не найти,
Но слава затерялась где-то
И разошлись навек пути.

Французы не довольны были
Венецианскою казной
И вот украсть её решили
Во время злое, в час ночной.

Но только вот враги не спали
И вот уже мечи звенят,
Так мигом ворвались печали
И разобщили наш отряд.

Так началась вражда лихая,
Её так просто не уймёшь,
Поверьте мне, я точно знаю,
Как пагубна бывает ложь.

Теперь же рассказать мне надо
О том, как бой происходил
Меж теми, кто всё время рядом,
Кто был так радостен и мил.

ГЛАВА ПЯТАЯ.

БОИ НА УЛИЦАХ ГОРОДА.

Итак, вражда меж войском стала,
Был слышен лишь оружья звон,
И здесь повержено не мало,
Тех, кто для битвы был рождён.

Происходило всё так странно,
Здесь не было друзей, врагов
Друг другу наносили раны
Те, кто сражаться был готов.

А город, повидавший много,
Того боя не видал,
Читатель, не суди так строго
Тех кто из ножен меч достал.

Не нам судить былых героев
Не нам понять всей битвы суть,
Вражда не ведала покоя
И злоба наполняла грудь.

Мечи и копья, арбалеты,
И дротики пустили в ход,
Те, чья душа была согрета
Священной Верой, что живёт.

Ну почему же это сталось,
Не нам судить, мой друг, прости,
Порой, нужна такая малость,
Чтоб разошлись навек пути.

И сотня человек убитых[5] -
Вражды невольная цена,
Пускай же будет Бог защитой
Всех тех, кому та смерть дана.

Теперь же расскажу немного
Как той вражде конец настал,
Наверно, так угодно Богу,
Который наших дней причал.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

ПОСЛЕДНИЕ БИТВЫ.

Вражда продлилась много дней,
Убито воинов немало,
Но Франции сыны сильней
Тех, в  ком Венеции начало.

Сумели многих потерять
Венецианцы в схватке этой,
Нельзя им в бой идти опять,
Ни для кого уж нет секрета.

И те кто был других мудрей
Спешили прекратить сраженье[6],
Но слышен снова звон мечей
В такой чудесный день осенний.

Но только быстро не смогли
Остановить войну людскую,
Сражались рыцари земля,
Своей судьбой опять рискуя.

Но в час, когда спустилась ночь
Остановилась битва эта,
Быть может, Бог сумел помочь
И озарил все души светом.

Разняли воинов тогда,
Не многие остались целы,
Вот в этом главная беда
Тех, кто пошёл на Божье дело.

Была загублена та рать,
Что так хотела славы милой,
И жизнь должны были отдать
Те в ком нуждались наши силы.

Теперь же расскажу о том,
Кто был убит во время боя,
Покинул он далёкий дом,
Я всё о нём сейчас раскрою.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

СМЕРТЬ ЖИЛЯ ДЕ ЛАНДА.

Известно мне, в то время в войске нашем
Был Жиль де Ланд – достойнейший барон,
Его не знали ни добрей, ни краше
И был он тем, кто в Господа влюблён.

Во Фландрии[7] родился он когда-то
И поспешил в достойнейший поход,
Хранил в душе свою он Веру свято,
Но только в этих битвах он умрёт.

Никто не знает, что должно случится
И над судьбой не властны мы с тобой,
А жизнь откроет новые страницы,
Где будешь ты подлец или герой.

Когда вражда войсками овладела
То храбрый Жиль в неравный бой спешил,
Сражался он так доблестно и смело
И сам разил врагов Христовых сил.

Но только вот случилась неудача,
Копьём тяжёлым в глаз он ранен был,
Кровавыми слезами сердце плачет
Над тем, кто был так доблестен и мил.

Так он погиб, приняв во имя Бога
Святую смерть, что не страшна была,
Он в Рай нашёл забытую дорогу,
Ведь сердце и душа не знали зла.

В те дни убитых в войске было много,
Не стану я других перечислять,
Читатель мой, ты не суди так строго
Тех, кто забыли Божью благодать.

Закончена вражда и снова рядом
Все кто входили в войско наших сил,
Читатель, рассказать теперь мне надо
Как славный договор подписан был.

[1] Поскольку приступ длился пять дней, начавшись 13 ноября, постольку датой взятия города можно предположительно считать 18 ноября (самая ранняя дата). Однако Виллардуэн не указывает продолжительность подготовки к приступу — установки осадных орудий, их отладки и пр. Согласно сообщению автора хроники «Константинопольское опустошение», Задар сдался через 15 дней, следовательно, если считать со дня прибытия флота к берегам Далмации (10 ноября), 24 ноября 1202 г. Эта дата совпадает и с приводимой в хронике Анонима Гальберштадтского — «в праздник блаженного Хрисогона», каковой приходился на 24 ноября. Что касается судеб жителей города, то им действительно пощадили жизнь, но сам город подвергся безжалостному разграблению, о чем сообщается в упомянутых выше хрониках: Аноним Гальберштадтский, в частности, отмечает «раздел добычи», произведенный завоевателями.
[2]Со времени отплытия флота из Венеции до капитуляции Задара прошло свыше семи недель, следовательно, по плану дожа, предстояло задержаться в городе примерно на пять месяцев.
[3] Дож, несомненно, стремился нанести возможно больший ущерб тортовому сопернику Венеции — Задару. Расквартирование войска крестоносцев на зимний период было бы весьма обременительным для задарцев; как побежденным, им пришлось бы обеспечивать победителей продовольствием, а их коней — фуражом, не говоря уже о предоставлении жилищ для постоя и пр.
[4]Такую же датировку дает автор хроники «Константинопольское опустошение» («на третий день по вступлении в Задар»).
[5] По историческим данным в том сражении погибло около сотни человек. Об этой ожесточенной распре и о рукопашных схватках рассказывает также Робер де Клари, по известию которого, однако, существенно уточняющему ситуацию, конфликт вспыхнул между венецианцами и «меньшим людом пилигримов», а рыцарям пришлось употребить немало усилий, чтобы погасить вражду сторон.
[6]Автор хроники «Константинопольское опустошение» уточняет: вспыхнул «мятеж»: следовательно, произошла не просто беспорядочная рукопашная «свалка» или «распря» (meslee), как рисует ее Виллардуэн, а настоящее сражение, участников которого пришлось разнимать, «мятежников» же умиротворять силой.
[7] Фландрия (нидерл. Graafschap Vlaanderen, фр. Comt; de Flandre, з.-флам. Groafschap Vloandern) — средневековое графство, границы которого постоянно оспаривались в военных столкновениях между 866 годом (год создания) и 1384 годом — датой смерти последнего фламандского графа Людовика II Мальского. В XV веке — входило в состав герцогства Бургундского, затем — часть Габсбургских Нидерландов. Западные территории Фландрии были завоеваны французами при Франциске I и Людовике XIV.

Другие произведения автора:

Закрой глаза.

Завоевание Константинополя. Пролог.

С тобой мы скованы цепями.

Это произведение понравилось:

Татьяна Милюхина

Наталья Боровик (Павлова)