Завоевание Константинополя. 7.

20 августа 2011 — Дмитрий Ахременко

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.

ПЕРВЫЕ ДЕЗЕРТИРЫ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

ОТЪЕЗД БАРОНОВ.

И вот уж Пасха светлая прошла,
Тогда Пятидесятница настала[1]
Пришла пора бороться с силой зла,
Тот день – похода вечное начало.

Давно проститься с Родиной пора
Тем рыцарям, что светлый крест приняли
Их греет Вера, как огонь костра,
Но только души вновь полны печали.

Никто не хочет покидать свой дом
И уезжать для битвы на чужбину,
С разлукой каждый был давно знаком,
Но тяжело свой милый дом покинуть.

Опять заплачут жёны и родня,
А матери молиться снова будут,
Своей Любовь от невзгод храня,
Надеясь на победу и на чудо.

Окончены все мирные дела,
И наступило время битв кровавых,
Любовь и Вера их вперёд звала
В поход за Бога и святою славой.

Теперь же кратко опишу я путь
Что их привёл к Венеции далёкой,
Читатель мой, баронов не забудь,
И к ним вернутся все поэмы строки.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

ДОРОГА.

Окончены потоки горьких слёз,
Прощанья у родимого порога,
И тот, кто верит в Бога и всерьёз
Способен пережить за Веру много.

Помчались кони из далёких стран
К Венеции, где встретятся бароны
И в славный флот, что для похода дан
Умчит всех тех, кто Верой окрылённый.

Ну а пока, пред ними долгий путь
Через границы их вела дорога,
Читатель, милый, ты не обессудь,
Я расскажу о том пути немного.

Бургундию проехали сперва,
Где правил Эд, что отказал когда-то,
Пускай не судит вечная молва
Того, кто в Бога будет верить свято[2].

Потом Монжэ[3] перевалил отряд,
Пусть было трудно, но пройти сумели
И кони, словно стрелы, полетят,
Баронов приближая к общей цели.

Теперь уже Мон Сенис за спиной,
О нём большой я тайны не открою,
Я рассказал о нём в главе иной,
В которой повстречались два героя[4].

Потом пришёл Ломбардии черёд,
Где правили в то время гибеллины[5],
Но рыцари опять спешат вперёд,
Стремясь скорей Ламбардию покинуть.

В Венеции собраться все смогли
На острове Святого Николая[6],
Видны им были в море корабли,
Что уплывают в сказочные дали.

Ну а пока прервёмся мы опять,
Читатель мой, ты подожди минуту,
Об острове я должен рассказать,
Что стал сейчас для рыцарей приютом.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

ЛИДО[7].

Теперь я расскажу про остров тот,
Что был известен в те года повсюду,
Пускай же слава сотни лет живёт,
Его хваля, как неземное чудо.

На острове был монастырь давно,
Хранит он рода старого печать[8],
Так, видно, Богом было решено,
И должен был он город защищать.

Отсюда шли в походы корабли
На смелых долматинцев непокорных[9]
И оттого их победить смогли,
Что в сердце прорастали Веры зёрна.

Когда же к окончанью подошёл
Поход крестовый к землям Палестины,
То в церкви славной свой покой обрёл
Святой, что в вечных бурях не покинет[10].

Пускай и спорят жители Барии,
Но мощи всё равно хранятся в храме[11],
Читатель мой, на остров посмотри,
В его красе мы убедимся сами.

Тот остров дал приют святым баронам,
Что начинать решили славный путь,
Но были те, кто силой незаконной
Решили наше войско обмануть.

Но только расскажу я для начала
Как Фландрия отправила свой флот.
О том, как пострадать пришлось немало,
И том, что с ним здесь произойдёт.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.

ФЛАНДРИЙСКИЙ ФЛОТ.

В те дни из Фландрии далёкой
Отправился великий флот,
Пускай теперь расскажут строки,
О том что с ним произойдёт.

Ну а пока сказать мне надо
О тех, кто с ним свой начал путь,
Окинем мы коротким взглядом
Тех, кто известны нам чуть-чуть.

Сам Жан де Нель его возглавил,
С ним был Тьерри, что Бодуэну брат
И Николя де Майи, живший в славе,
Любой из них был Верою богат.

Все на мощах поклялись Бодуэну
Что с ними вместе свой продолжат путь,
На бой лишь ради Веры незабвенной,
Свой путь пройдут, им не дано свернуть.

Они по Марроканскому проливу[12]
К Венеции в тот час приплыть должны,
Пускай на месте ждут их терпеливо
Земель Христовых верные сыны.

Известно мне, им очень доверяли,
Что даже граф и брат его Анри
Не ведая сомнений и печали
Послали с этим флотом корабли[13].

Теперь, читатель, ты меня послушай,
Я расскажу, как поступил тот флот,
И оттого печаль наполнит души
Тех, кто на месте этот флот так ждёт.

ГЛАВА ПЯТАЯ.

ПЛАВАНИЕ ФЛОТА.

Как был великолепен этот флот
Читатель мой, о том уже ты слышал,
Пускай он до Венеции плывёт,
Как было решено уж Богом свыше.

Им доверяли рыцари в тот час,
Оруженосцев с флотом отправляя,
Надеясь, что огонь Любви не гас
В сердцах, где Вера расцвела святая.

Однако же, они смогли предать
Сеньора, свои клятвы, Веру в Бога,
О том, читатель, расскажу опять,
Прошу тебя, ты подожди немного.

Ну а пока смогу сказать одно,
Они предать свои слова сумели,
Не сделав то, что Богом суждено,
Они на якорь стали у Морселя[14].

Не выполнив достойнейший приказ,
Они пойдут туда, где их не ждали,
Их капитан от бед команду спас,
Но вот от Ада он спасёт едва ли.

Читатель мой, не нам судить о том,
Ничто на свете оправдать не может
Всех тех, кто покидает отчий дом,
Но предаёт ту Веру, что дороже.

Теперь же перечислить мне позволь
Всех тех, кто не пришёл нам на подмогу,
О тех, кто причинил печаль и боль
Необходимо рассказать немного.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

ПРЕДАТЕЛИ.

Теперь же перечислить надо
Всех тех кто не пошёл в поход,
Они уже не будут рядом
Их жизнь иначе потечёт.

Итак, меж ними мне известны
Епископ Гиг и Пьер Бромон,
Пусть покарает гром небесный
Тех, кто для лжи на свет рождён.

Меж ними были люди славы,
Достойной Франции сыны[15],
Бернар Морей – палач кровавый,
Слова его все лжи полны.

И Гюг Шамон был вместе с ними,
Но очень скоро он умрёт
Навеки опозорив имя
И свой прекрасный милый род.

Анри д’Арэна – мальчик милый,
Зачем же клятвы ты предал?
Какой невероятной силой
Влекут грехи, как пики скал.

Жан де Виллер, ну отчего же
Забыл ты нужные слова,
Пускай же Бог тебе поможет,
Пока душа твоя жива.

Готью и Гюг Сен-Поль – два брата,
Которых не было верней,
Но Вера клонится к закату,
Как солнце в завершенье дней.

Судить не будем мы с тобою
Всех тех, кто слова не сберёг,
Читатель, тайну я открою
Предателей осудит Бог.

А мне теперь вернуться надо
В Венецию, где войско ждёт
Тех рыцарей, что будут рядом
Среди побед, среди невзгод.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ.

Теперь оставим тех кто плыли,
И речь о тех мы поведём,
Что не щадя своих усилий
Оставили родимый дом.

Тогда уже прибыть сумели
В Венецию – достойный град
Бароны те, что всех вернее,
Сердца их Верою горят.

А с ними был барон известный,
Правитель Фландрии самой[16],
Пускай о нём слагают песни,
В которых будет он герой.

А вместе с ними смогли явиться
Все те, кто Верою богат,
Они слетелись, словно птицы,
Что к Югу скоро улетят.

Порой, другой пошли дорогой,
И ищут гавани другой,
Ты не суди сейчас их строго,
Прошу тебя, читатель мой.

В Венеции их ждут бароны
В тревоге Господа сыны,
Не заплатить определённо
Им деньги, что они должны.

А как же то смогло решиться,
Кто их всех вместе соберёт,
О том расскажет нам страница,
Что за собой зовёт вперёд.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

ОТПРАВЛЕНИЕ ПОСОЛЬСТВА.

Посовещавшись меж собой
Посланцев выслали на встречу,
Чтобы решить вопрос любой,
Что сердце от тревог излечит.

Луи Блуасский[17] не спешил,
Его подбодрить было надо,
Чтоб он с остатком наших сил
Быстрее оказался рядом.

Он жалость должен был познать
К Святой Земле, что терпит раны
И вот, послы спешат опять,
Как уж и было постоянно.

Они ему сказать должны,
Чтоб он спешил сюда скорее
И только Франции сыны
В том убедить его сумеют.

Послом был избран граф Сен-Поль[18]
И Маршал доблестной Шампани[19],
Посольство то сыграет роль,
Основой для похода станет.

Послы отправились вперёд
До славной Павии далёкой,
А что же там произойдёт,
О том поведают нам строки.

Пока же должен описать
Тот град великий и старинный,
А к войску я вернусь опять,
Ну а пока его покину.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

ПАВИЯ.

Теперь, читатель, расскажу немного
О городе, известном нам давно,
Туда сейчас ведёт послов дорога
И встретиться с Луи им суждено.

Божественная Павия, что стала
Ломбардию собою украшать
И на веку увидела не мало,
О ней сейчас услышите опять.

Она известна со времён далёких
И помнит и великий, славный Рим,
Пускай же нам сейчас расскажут строки
О городе, что Господом любим.

Тот город был основан племенами,
Что были с незапамятных времён[20],
Но только город оставался с нами,
Он был как украшение рождён.

В тот час как правил Одоакр[21] кровавый
Тот город просто уничтожен был[22],
Но был отстроен и добился славы,
Он засиял чуть ярче всех светил.

Когда же в те края пришли остготы[23],
И Велизарий начал с ними бой,
Тот город смог последним стать оплотом,
Так видно предназначено судьбой.

Во времена же лангобардов[24] строгих
Король Забан[25] избрал столицей град,
К нему тогда сходились все дороги
И он в те годы очень был богат.

И лишь великий франков император[26]
Сумел сломить ту крепость в час невзгод[27],
Пусть память сохранит тот город свято
И слава града вечно не умрёт.

Потом же среди всех историй длинных
Тот город все века не знал позор,
Поддерживал всё время гибеллинов[28],
Правителю земель наперекор[29].

Вот вкратце всё что с Павией случилось
С начала дней и до святых минут,
Когда Господь к нам проявляет милость
И рыцари Христа в поход идут.

Ну а теперь же расскажу немного
О том, что здесь смогло произойти,
Когда послы нашли сюда дорогу,
Устав чуть-чуть от долгого пути.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

В ПАВИИ.

Так вот, когда послы достигли града
То граф Луи был встрече очень рад
И славные бароны были рядом,
Блуа и Шартра доблестный отряд.

Прославленных баронов было много,
Но вот не торопились в долгий путь,
Они прошли тяжёлую дорогу
И здесь решили просто отдохнуть.

Но вот посланцы прибыли и что же,
Виллардуэн к баронам начал речь:
«Священный град, что всех других дороже
За что хотите Вы на смерть обречь?

И почему вы здесь собрались вместе,
В Венецию продолжить надо путь,
Коль в Ваших душах есть хоть капля чести,
Сеньоров не должны вы обмануть.

Бароны, я прошу, побойтесь Бога,
Не надо отступать в час невзгод,
Осталось нам пройти совсем немного,
Венеция всех Вас сегодня ждёт».

Он так сказал, и поспешили с ними
Луи, а также верные сыны,
Что думали пойти другой дорогой,
Но поняли, что Богу так нужны.

Но вот не все согласны были ехать,
В Плезанс решили продолжать свой путь,
Создав для войска в будущем помехи,
Но не дано судьбы им обмануть.

Читатель мой, о них ещё услышим,
Позволь назвать лишь только имена
Тех рыцарей, не внявших гласу свыше,
Кому судьба другая суждена.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

РЫЦАРИ, НЕ УШЕДШИЕ В ВЕНЕЦИЮ.

Теперь я расскажу о тех героях,
Что не смогли в Венецию прийти,
Они должны пройти тропой иною,
Судьба избрала новые пути.

Они должны в Апулию[30] стремиться,
Чтобы отплыть к далёким берегам,
Теперь же я тебе представлю лица,
О них, читатель, я услышал сам.

Вилэн де Нейи, лучше всех на свете,
Достойнейший из рыцарей Христа,
Пускай его звезда всё так же светит,
Храня ту душу, что всегда чиста.

Анри де Альзиньер известный многим,
Как очень славный рыцарь и барон,
Его Любовь к Христу звала в дорогу
И лишь для боя он на свет рождён.

Рено Дампьер, что войско оставляет,
Чтоб прямиком до Сирии доплыть,
Но только у него судьба иная
И очень быстро рвётся жизни нить.

Анри Лоншан, ты нас покинул тоже,
Ты знал, слова Венеции лишь ложь,
Пускай теперь Господь тебе поможет
И до конца свой крест ты пронесёшь.

А Жиль де Тризаньи, что стал известен
Благодаря поступкам час невзгод,
Пускай о нём всегда слагают песни
И память их навеки сбережёт.

Они ушли, вернёмся же, читатель,
К баронам, что в Венеции нас ждут,
О дезертирах говорить нам хватит,
Пора избрать нам по морю маршрут.

Но перед этим мне поведать надо
О тех проблемах, что пришли сейчас
К баронам тем, что будут вечно рядом,
Пока огонь Любви в душе не гас.

[1] Пятидесятница, иначе Троица, — церковный праздник, отмечаемый на 50-й день после Пасхи. В 1202 г. этот день приходился на 2 июня.
[2] Эд III Бургундский ринимал участие в Крестовом походе против альбигойцев. В 1214 году принимал участие в битве при Бувине. Умер в Лионе во время приготовления к Пятому Крестовому походу.
[3] В узком смысле Монже-Сен-Бернарский перевал, в более широком значении хронист называет таким образом Альпы вообще.
[4] Смотрите ч 4 главу 36.
[5] Гибелли;ны (итал. ghibellini, нем. Ghibellinen / Waiblinger) — враждовавшая с гвельфами политическая группировка XII—XIII веков. Название «гибеллины» пошло от латинизированного названия одного из замков Штауфенов — Гаубелинг нем. Weiblingen. Гибеллины — приверженцы императора. Борьба между гибеллинами и гвельфами проходила на фоне борьбы между папством и империей за господство на Апеннинском полуострове.
[6] Остров Лидо вблизи Венеции. Судя по рассказу Робера де Клари, крестоносцы размещались там не собственному выбору, поскольку в самой Венеции для них не нашлось места (гл. X). Иначе изображает ситуацию автор хроники «Константинопольское опустошение»: крестоносцы, согласно его рассказу, были вынуждены расположиться лагерем на этом острове, так как венецианцы выгнали их из самого города, подобно тому как еще раньше их не пожелали принять в ломбардских городах: там даже было официально постановлено давать крестоносцам постой не более чем на одну ночь. В исследовательской литературе высказывалось также предположение, будто о размещении крестоносцев на о. Лидо было договорено еще при подписании договора с Венецией в 1201 г., однако это предположение, как мы полагаем, имеет надуманный характер. Вопрос о численности крестоносцев, собравшихся в Венеции к лету 1202 г., остается дискуссионным, ибо сведения хронистов расплывчаты и не совпадают между собой. По скрупулезным подсчетам итальянского историка А. Кариле, в Венецию прибыли 10 589 крестоносцев, а согласно мнению американского ученого Д. Э. Квеллера и ряда других медиевистов США, скорректировавших арифметические погрешности А. Кариле, — 11 166 или 13—14 тыс. человек. Бельгиец Б. Хендрике признает минимальную численность крестоносцев равной 11 167, максимальную же — 21 750 человек. Э. Г. Мак Нил и Р. Л. Уолф (США) оценивают ее в 10—12 тыс. человек. Так или иначе, все эти данные свидетельствуют о том, что в Венецию прибыла примерно третья часть тех, кто должен был явиться, как это предполагали французские послы, подписывая в 1201 г. договор с Венецией.
[7] Один из Венецианских островов.
[8] Строительство монастыря проходило при поддержке семьи Zancaruol (иногда Zancarol, Zancariol, Zancaruolo или Grancaruolo Grancarolo), которая была благородной венецианской семьёй, считающейся одними из так называемого нового дома.
[9] Отсюда в 996 и 998 плыли первые экспедиции против пиратов Narentanes и далматинцев.
[10] В 1099 порт всегда оставляли для участия Востока венецианского для первого крестового похода во главе с епископом Oливоло и Иоанн, сын дожа Витале Микеля. В 1100 были заложены останков тела святого Николая , покровителя моряков
[11] Не смотря на то, что паломники устремляются поклониться мощам святителя Николая в город Бари, венецианцы утверждают, что некоторая часть мощей святителя находится в Венеции на острове Лидо в церкви святителя Николая Чудотворца. В то же самое время, что и жители Бари венецианцы также отправились за мощами святителя. Но они несколько опоздали и раньше их побывали в Мирах Ликийских барезцы. Прибыв на побережье Ликии венецианцы направились в храм, где почивали мощи святого Николая Чудотворца. Ликия в то время попала под власть турков и церковь находилась в запустении. Службы служились лишь один раз за четыре недели. В алтаре храма венецианцы обнаружили три кипарисовых ящика. В одном из них находились мощи священномученика Феодора, в другом мощи святителя Николая - дяди святителя Николая Чудотворца, который управлял паствой Мир Ликийских до того, как епископом стал святитель Николай Чудотворец. Взяв мощи венецианцы бережно отнесли их на корабли. Некоторые моряки вернулись в храм, чтобы осмотреть, что же еще они не взяли и почувствовав благоухание обнаружили в полу нишу. Открыв ее они прочитали надпись: «Здесь покоится святитель Николай Великий, славимый на воде и на суше» Погрузив на корабли все мощи, которые нашли, венецианцы дали один ящик с реликвиями и деньги архиепископу города, который оплакивал потерю реликвий, и отправились в Палестину, чтобы и там забрать то, что еще не разграбили другие. Венецианцы претендуют на то, что взяли из храма большую часть мощей святителя Николая, как пишет историк Корнер. Споры по поводу нахождения реликвий привели к тому, что в ночь с 5 на 6 мая 1953 года гробница святителя Николая в Бари была открыта. В присутствии комиссии из Ватикана и архиепископа Бари открыли раку, которую не открывали 866 лет, с того момента, как моряки привезли раку из Мир Ликийских. В раке мощи святителя Николая находились полностью в житкости примерно на уровне 2 см, напоминаюшую воду из горного источника. Это то, что мы называем миром. Честная глава святителя Николая была окружена его честными косточками, которые находились в разрозненном положении. Мощи святителя Николая поместили в стеклянную урну и четыре года его мощи сохранялись на престоле. В ночь с 7 на 8 мая 1957 года до возвращения мощей на прежнее место были сделаны анатомические и антропологические анализы. Анализы показали, что мощи принадлежат святителю Николаю. Были сделаны изображения святителя Николая, согласно его честным останкам. Все косточки очень хрупкие, потому что прошло много веков. Святитель Николая почил о Бозе в 75 лет 6 декабря 350 года. Мощи в Бари привезли в 1087 году, 737 лет они уже почивали в Мирах Ликийских и уже тогда были хрупкими и когда моряки из Бари в торопливости бежали с мощами никто не заботился о том, чтобы честные мощи святителя Николая не повредились. После сделанных анализов и сравнений сделали рисунок мощей святителя Николая и определили, какая часть святителя Николая находится на острове Лидо, а какая в Бари.
[12] Марокканский пролив — Гибралтар.
[13] Граф Бодуэн и Анри, его брат, послали с ними часть своих кораблей, нагруженных одеждой, съестными припасами и прочими вещами.
[14] Зимой 1202/03 г. эта флотилия прибыла в Марсель, где корабли встали на якорь. Отсюда Жан де Нель, Тьерри Фландрский и Николя де Майи запросили дальнейших распоряжений у Бодуэна Фландрского, находившегося тогда в задаре. Граф передал им приказ, согласно которому флоту надлежало плыть к Модоне, на юго-западе Пелопоннеса, на соединение с его силами. Командиры флота не исполнили приказа, и корабли двинулись непосредственно в Сирию. Причины такого неповиновения Виллардуэн сводит к «великой опасности», которой они якобы убоялись в Венеции, к страху перед этой «великой опасностью». Тенденциозность такой версии очевидна.
[15] Есть основания считать, что среди тех, кто отказался примкнуть к главному войску крестоносцев, многочисленнее всего были выходцы из Франции. Из 16 сеньоров, взявших крест (по рассказу Виллардуэна) в Экри, трое (Готье и Анри де Сен-Дени, Бернар де Морей, § 50) отправились через Марсель, семеро остальных (Рено де Монмираи, Робер и Ангерран де Бов, Симон и Гюи де Монфор, Робер Мовуазен. Дрэ де Крессоньяк, § 102, 106, 109) покинули войско в Задаре. По-видимому, они чувствовали себя в меньшей степени связанными договором с Венецией, поскольку не были представлены во время переговоров в 1201 г. Венецианцы не могли не предусмотреть подобного оборота дел: недаром в текст договора был включен пункт, по которому крестоносцам рекомендовалось заручиться по мере возможности гарантиями со стороны французской короны.
[16] В апреле 1202 г. он проехал аббатства Клерво и Сито, в пользу которых совершил дарственные акты.
[17] Луи Блуаский отправился в путь несколько позднее Бодуэнь Фландрского — 4 мая 1202 г. он был еще в Шартре. Примечателен тот факт, что оказалось необходимым увещевать насчет явки в Венецию этого владетельного сеньора, через своих уполномоченных (Жана Фриэзского и Готье де Годонвилля) участвовавшего в переговорах с нею в 1201 г. Вероятно, пришлось также уговаривать и находившихся с ним рыцарей.
[18] Гюг де Сен-Поль.
[19] Жоффруа Виллардуэн.
[20] Согласно Плинию Старшему город был основали Laevi и Маричи, два Лигурийских племен, в то время как Птолемей приписывает это Insubres .
[21] Флавий Одоакр (433 [1] -493), также известный как Флавия Odovacer, был 5-го века король Италии , правление которого обычно рассматривается как маркировка конце классической Римской империи в Западной Европе и в начале средневековья .
[22] Здесь, в 476, Одоакр победил Флавия Ореста после длительной осады. Чтобы наказать город за помощь соперника, Одоакр уничтожил его полностью. Тем не менее, Орест удалось бежать в Пьяченце , где Одоакр следовать, и убил его, свержение его сына Ромула Августа . Это обычно считается конец Западной Римской империи .
[23] Остготы ( Латинская : Ostrogothi или Austrogothi) были филиала готы (другая ветвь будучи вестготов ), Восточно германского племени , которые играли важную роль в политических событиях последних десятилетий Римской империи .
[24] Лангобарды (Ломбарды: Langobard;), также известный как лангобардов, были германским племенем из скандинавского происхождения, которые в первом веке входили в состав свевов. По 5-м веке лангобарды поселились в долине Дуная, где они покорили германские племена герулов и гепидов .
[25] Забан был Ломбард Дукс (или герцог) из Павии (Ticinum) в течение десятилетнего междуцарствия известный как правило герцогов ( 574 - 584 ). Павии был столицей королевства лангобардов, но после смерти короля Клефа, она стала центром Великого княжества, одного тридцати пяти, в которые государство Ломбард был разделен. Кажется, что, как правителя древней столицы, Забан состоялось определенное превосходство ранга над его duces парень и, возможно, действовал в качестве верховного главнокомандующего.
[26] Карл Великий (/ ; ; ;r l ; m e; n / , also / ; ;r л ; м e; л / , а также / ; ; ;r l ; m a; n /французское произношение: [;a;.l;.ma;] ; немецкий : Карл дер Гроссе, Латинской : Карла Магнуса или Karolus Магнус, а это означает Карла Великого, возможно 742 - 28 января 814) был королем франков с 768 и императора римлян (Imperator Romanorum) от 800 до своей смерти в 814.
[27] Осада или битвы при Павии велась в 773-774 на территории нынешней северной Италии, недалеко от Ticinum (современные Павии), и в результате победы франки под руководством Карла победили лангобардов при царе Дезимерии.
[28] Крест гибеллинов до сих пор сохранился на гербе Павии.
[29] Фридрих I Барбаросса (1122 - 10 июня 1190) был немецкий император Священной Римской империи.
[30] Крестоносцы, направившиеся туда, предполагали, судя по всему, достичь, как уже отмечалось ранее, портового города Бриндизи, где пилигримы обычно погружались на корабли, чтобы затем плыть в Святую землю.