Завоевание Константинополя. 37.

ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ.

ПРИМИРЕНИЕ С МАРКИЗОМ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

ПРИЕЗД ПОСЛОВ.

И вот уже послы достигли града,
Что всех других прекрасней и милей,
Им передать скорей бароном надо
О том, что было среди этих дней.

И вот уже послы в дворец вступали
Их ожидал здесь самый славный дож,
И граф Луи, не знающий печали,
Который был на мудреца похож.

К тому же здесь их ждали все бароны,
Что Император смог оставить здесь,
Хранители небесного закона,
Что в душах сберегли святую честь.

И вот тогда посланники сказали:
«Бароны, знайте, что свершилось зло,
И Бодуэн забудет то едва ли
С Маркизом, в ком всё чувство отцвело.

Теперь они рассорились так скоро,
Маркиз коварный захватил Димот,
И двигался он к городу, который,
Прекрасной розой вечности цветёт.

Адреанаполь осадил он смело,
Но вот не сдался этот славный град
И нас послали на святое дело,
Сказать то Вам, кто Верою богат».

Вот так они слова свои сказали,
Бароны речь ту слушать не могли,
Без слёз, обиды, боли и печали,
Вражда уже маячила вдали.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

РЕАКЦИЯ БАРОНОВ.

Тогда бароны, те слова услышав,
Досадой были враз опьянены,
И сердце вовсе не забилось тише,
В предчувствие невиданной войны.

Как то произошло, они не знали,
Но только Бонифаций был виной,
Ведь он тогда умчался в злые дали
И не было уже судьбы иной.

Бароны слёз пролили очень много,
Ведь думали – победы не дано,
И зря они отправились в дорогу,
Коль враждовать теперь им суждено.

Никто не хочет воевать друг с другом,
Придёт победа, но какой ценой?
И души унесёт скупая вьюга,
А может ветер времени шальной.

Как много потерять теперь им надо
Воителей, что в тот поход пошли,
Храня лишь только Веру, как награду,
Неся спасенье для святой земли.

Но вот теперь не суждено им это,
А многим суждено здесь смерть найти
И не увидеть нового рассвета,
И не закончить долгого пути.

Неужто не дойдут они до цели,
Куда вела их Вера, что жива,
О том, что в этот час решить сумели
Пускай расскажет новая глава.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

СОВЕТ БАРОНОВ.

И во дворце, что Влахернским зовут
Собрались те, что были всех вернее,
Чтобы решиться на великий труд
И примерить враждующих скорее.

Великий дож возглавил тот совет,
А вместе с ним прекрасные бароны,
Которых и мудрей, и краше нет
Известно это всем определённо.

Они собрались, чтоб решить тогда
Что делать им, чтоб примерить скорее
Тех, чья душа спесива и горда,
Кто воевать неистово умеет.

Тревога души заполняла вмиг,
Винили тех, кто распрю учиняли
И тех, кто зло извечное постиг,
Сжигая душу в адском карнавале.

Они лишь были вечною виной
Того, что распря разгорелась снова
И захватила этот шар земной,
Как будто жизни вечная основа.

И оттого собрался там совет,
Чтобы решить, как действовать им снова,
Когда согласья не было и нет
Меж теми, кто готовы к битве новой.

Решить им надо как же поступать,
Сказать какое ласковое слово,
Храня Любви и Верности печать,
Поведаю о том в главе я новой.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.

РЕШЕНИЕ СОВЕТА.

И вот решил тогда святой совет,
Что нужно им скорее обратиться
К тому, кого мудрее в войске нет,
Кто полетел в поход, как будто птица.

И избран был тот славный Жоффруа,
Что был в то время маршалом Шампани,
Решили вдруг сказать ему слова,
От этих слов и жизнь светлее станет.

И обратиться в этот раз смогла
К нему бароны, те что были выше,
И в их словах был голос всей земли,
Пускай душа его скорей услышит.

Тогда ему произносили речь:
«О, Маршал, вы – надежда и опора,
Лишь вы один способны уберечь
Войска Христа от вечного позора.

Мы просим Вас, спешите поскорей
К прекрасному чарующему граду [1],
Который очень славен средь людей
И город тот спасти от злости надо.

Мы просим Вас, вы отправляйтесь в путь,
Пускай Господь хранит Вас от печали
Должны вы, в этот раз, смелей рискнуть».
Вот так Виллардуэну здесь сказали.

А маршал слушал стоя эту речь,
В правдивости не сомневаясь даже,
Он знал, что должен он войска сберечь,
Пусть новая глава о том расскажет.

ГЛАВА ПЯТАЯ.

ОТВЕТ МАРШАЛА.

А маршал так баронам отвечал:
«Бароны, что прекрасней и мудрее,
Мы с Вами пили всех побед бокал
И примирить войска сейчас сумею.

Я должен отправляться в долгий путь,
Чтоб примерить маркиза с Бодуэном
И наше войско славное вернуть,
Поверьте, с этим справлюсь непременно.

Ведь я маркиза знаю с давних пор,
И я теперь Шампанцев возглавляю [2],
Не допущу я среди наших войск позор,
Быть может в том судьба моя такая.

Я должен ехать в Адрианаполь,
Но только ехать я один не буду,
О, граф Луи, с собою взять позволь,
Барона, что прекрасен, словно чудо.

Со мной поедет рыцарь добрый тот,
Что славою своей известен многим,
Пускай Господь к победе нас ведёт
Великою и славною дорогой.

Пусть Манасье де Лиль пойдёт со мной,
Он мне известен верностью и силой,
Он просиял здесь Верой неземной,
Быть может, так давно судьба решила».

Слова такие маршал произнёс,
Бароны согласились очень скоро,
Вот так решён с посланцами вопрос
Без всяческих ненужных разговоров.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

ПУТЬ.

Вот так они уехали тогда,
Чтоб примирить врагов непримиримых,
Чтоб не померкла в небесах звезда,
Что их вела вперёд средь жизни дыма.

Они скорее отправлялись в путь,
Прекрасный маршал верил в своё дело,
Пусть маршалу судьбы не обмануть,
Но всё ж в дорогу собирался смело.

Покинул он прекрасный, чудный град,
Что был в тот час империи столицей
И красотой таинственной богат,
Как та мечта, что сможет скоро сбыться.

В Адрианаполь ехал он скорей,
Чтобы унять кровопролитье снова
И примирить двух славнейших людей,
Как истины великую основу.

Он так спешил отправиться вперёд,
Что он летел, усталость отвергая,
Надеялся, что снова повезёт,
А может быть, судьба накажет злая.

И вот уж Адрианаполь пред ним,
Возник, как будто призрак из тумана,
Тот город, что всегда был молодым
И всех пленил богатством неустанно.

А Бонифаций увидал отряд
И он навстречу выступил скорее,
О том, как был он этой встрече рад
Я рассказать сейчас тебе сумею.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

ВСТРЕЧА.

Маркиз на встречу выехал тотчас
Когда узнал он славного барона,
В ком Веры свет вовеки не погас
И кто для битвы доблестной рождённый.

Поехали на встречу вместе с ним
Бароны те, что были вечно рядом,
Жан деАвень, презревший славы дым,
Кому чинов и почестей не надо.

Гийом Шанлит, известный как герой,
Дарящий свет своей Любви чудесной,
Пускай тот образ вечно молодой
Поэт восславит каждой строчкой песни.

А вместе с ними Гюг де Колиньи,
Что славился умом и светлой силой,
Прекрасный рыцарь Божеской земли,
Что доблестью его так наделила.

А вместе с ними герцог де ля Рош,
Которого Огоном называли,
Он был в тот час так молод и хорош,
Не зная боли, страха и печали.

Все выехали маршала встречать,
И выказать почёта знаки смело,
Хранящему святой Любви печать,
Стремящемуся на святое дело.

И встреча очень славною была,
Что многие и прослезились даже.
О тех словах, в которых нет и зла
Пусть новая глава теперь расскажет.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

СЛОВА МАРШАЛА.

И славный маршал смело произнёс:
«Барон любезный, были вы неправы,
Когда решили воевать всерьёз
С властителем огромнейшей державы.

Не знаю я, кто был тому виной,
Но вы неверно тоже поступали,
Наполнив злобой целый шар земной
И даровать лишь беды и печали.

Так по какому праву вы смогли
На бой кровавый тот решиться смело
И захватить большую часть земли,
Что государю присягнуть сумела.

Уж если Император был не прав,
В Константинополь Вам стремиться надо,
Умерив в этот раз свой гордый нрав,
Приняв решенье, как судьбы награду.

Вы не пугайтесь, удовлетворим
Все притязанья те, что справедливы,
Не нужно нам идти путём иным,
Храня лишь Веру как святое диво.

Коль император был виновен тут,
То мы хотим Вас примерить скорее,
Ведь все в войсках так примиренья ждут
И выстоять в который раз сумеют»

Маркиз слова такие говорил,
Маркиз же в них не усомнился даже,
Что он ответит тем, кто сердцу мил,
Пусть новая глава о том расскажет.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

ОТВЕТ МАРКИЗА.

Маркиз же на слова те отвечал:
«Любезный маршал, мы давно знакомы,
Но тот, кто возведён на пьедестал
Меня убил, как будто грохот грома.

Он позабыл всё то, что говорил,
Он скоро предал клятвы перед Богом
Пускай в словах он был безумно мил,
Но вот в поступках оказался строгим.

Он обещал Солоники отдать,
Но только сам пошёл на них войною,
Собрав с собою всю святую рать,
Сжигая душу ненавистью злою.

Лишь оттого я повернул назад,
Что с ним не мог идти одной дорогой,
Поверьте, я войне и сам не рад,
Но лишь решил я захватить немного.

Все города, что покорить я смел,
Я захватил, как возмещенье боли,
За то, что среди многих важных дел
В святой поход поверить я позволил.

Я поступил так только оттого,
Что обманул меня мой друг любимый,
Его я раньше знал, как божество,
Но только зло он прятал среди грима».

Вот так сказал маркиз известный тот,
В котором всё живёт Любовь святая,
О том, что дальше здесь произойдёт,
Расскажет путь о том глава другая.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ РЕЧИ МАРКИЗА.

Маркиз прекрасный продолжал так речь:
«Любезный маршал, вы – моя отрада,
Лишь вы один способны мир сберечь
И я всегда останусь с Вами рядом.

Я был не прав, пора бы то признать,
Я ослеплён был ревностью и злобой,
Забыв святую Бога благодать,
Отправился дорогую особой.

Теперь я понимаю всю вину,
Которая ко мне легла на плечи,
Судьбы своей вовек не обману
И перед нею оправдаться нечем.

Теперь же с Вами я пойду на суд,
Пускай приговорят, да ну и что же,
Быть может, душу к небу вознесут
Иль голова слетит моя, быть может.

Пускай же дож осудит в этот раз,
А вместе с ним все славные бароны,
Я только одного хочу сейчас,
Простите мне путь, злобою рождённый.

Простите то, что сделать я сумел,
Не осуждайте, маршал, не минуты,
Поймите, среди сотни разных дел
Я свет души со мраком перепутал».

Такие вот слова он произнёс,
И храбрый маршал прослезился даже,
Ведь в тех словах раскаянье всерьёз,
Пускай о том глава другая скажет.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

ПЕРЕМИРИЕ.

Вот так был остановлен странный бой
И в том маркиза храброго заслуга [3],
И злой войне теперь не стать судьбой
И уза дружбы всех связали туго.

Пусть маршал о войне кровавой знал
И чувствовал, что смерть не за горами,
Коль злобу возвели на пьедестал
И в сердце не погасло распри пламя.

Он знал о соглашении святом [4],
Что Бодуэн сумел шутя нарушить,
Он Император был и был знаком
С той лестью, что змеёй забралась в душу.

Маркиз прекрасный был оговорён,
А Император верил злым наветам,
И охранял свой одинокий трон
От той вражды, что он почуял где-то.

Теперь же перемирье настаёт,
Конец войне, её ведь не желали
И время быстро движется вперёд
В добра и Счастья светлом карнавале.

Так те, кто были в лагере в тот час
С маркизом поспешили примириться,
Пока священной Веры свет не гас
Пора открыть нам новые страницы.

Нас ждёт теперь блистательный успех,
Победа тех, кто был всегда на страже,
О том, что было на страницах тех,
Пусть новая глава теперь расскажет.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.

ОТЪЕЗД.

И в дальний путь отправились тогда,
Все те, кто были у ворот [5] и в стенах града [6],
Пускай не гаснет в небесах звезда
И пусть для них сияет как награда.

На маршала смотрели все в тот час,
А вместе с ним на Манассье де Лиля,
Ведь Маршал их от новой битвы спас,
Иначе, по иному, всё решили.

Хотели мира те, кто был в отряде,
Война баронам очень надоела,
Зачем теперь сражаться, Бога ради,
Когда страна им покорилась смело.

Не надо только враждовать друг с другом
И в государстве Счастье воцарится,
И не беда мороз и злая вьюга,
Когда душа взлетает в небо птицей.

И радовались франки, только снова
Лишь греки недовольство проявляли,
Для них милее злобные оковы
И та вражда, где горе и печали.

Они хотели нового раздора
И перемирья вовсе им не надо,
Но только войско отправлялось скоро
К великому и сладостному граду.

К Димоту все держали путь скорее,
Забыв вражду средь этой рати милой,
И в части новой я сказать сумею,
Что дальше в те года происходило.

  1. Жоффруа де Виллардуэн употребляет здесь оборот «mettre conseil», означающий в данном случае «заняться» (чем-либо). В аналогичном смысле этот же оборот встречается в других памятниках литературы эпохи, в частности в «Рассказах реймского менестреля» (mettre consell etrsoi — «заняться собственным спасением»), у Жуанвилля и т. д. В Записках Виллардуэна оборот этот приобретает особый оттенок: «заняться, чтобы положить конец (чему-либо)». В различных рукописных редакциях хроники указанный оборот применяется в трех различных синтаксическмх конструкциях: с предлогами de, en и а. Несколько далее, тот же оборот фигурирует в сочетании с местоимением «у», равнозначным здесь дательному падежу.
  2. Вероятно, после смерти Матье де Монморанси (август 1203 г.), который ввиду отсутствия графа Шампани возглавлял рыцарей этой области во время крестового похода , последние, прежде всего сам Виллардуэн, оказались в более тесной зависимости от Бонифация, главнокомандующего войском крестоносцев. Возможно, что то же самое произошло и с бургундцами, которые в отсутствие своего герцога находились в положении, сходном с тем, в которое попали шампанцы. О большом доверии маркиза Монферратского к Жоффруа де Виллардуэну последний упоминает в своих записках и далее.
  3. Во время похода Бодуэна I в Грецию и дож, и эти три предводителя остава-лисьв Константинополе.
  4. Речь идет о соглашении маркиза с императором относительно королевства Фессалоникийского.
  5. То есть в лагере осаждавших Адрианополь.
  6. То есть те, кто подвергался осаде.

Другие произведения автора:

Свет глаз

Завоевание Константинополя. 36.

Сон.

Это произведение понравилось:

Наталья Краснянская

Анатолий Филин