Старик и море

(по мотивам повести Э. Хемингуэя)

             1

Давно Сантьяго не везло.
Не видел месяц он улова.
Но всё равно, как рассвело,
Он отправлялся в море снова...

В посёлке злые языки
Болтали, что он: "Неудачник",
Но всем насмешкам вопреки
Он верил - будет всё иначе. 

Старик упрямо не сдавался
Пришедшей старости своей,
И сам себе не признавался, 
Что стал он дряхлым для морей.

Всю жизнь рыбачил он в морях,
На лодках, китобойных шхунах,
Охотился на черепах,
Служил на флоте в го'дах юных.
 
Его натруженные руки,
Все в старых шрамах, как кора,
Познали трудные науки
Рыбацкой жизни не вчера.

На коже солнцем обожжённой,
Морщины резались как сеть,
Но взгляд, годами умудрённый,
Был жив ещё и мог гореть:

"Я покажу вам неудачник!"
- Твердил Сантьяго иногда.
"Допустим, я уже не мальчик,
Но удивлю Вас без труда!"

"Поймаю я такую рыбу,
Какой никто здесь не видал!
Вот завтра снова в море выйду..."
- И взгляд его в мечтах блуждал.

Старик рыбачил на Гольфстриме -
Удил живцами по корме,
Сегодня утром он впервые
Решил ловить на глубине.

...Наживка, снасти, всё готово.
В заплатах парус - старый друг.
Тих гомон берега ночного,
Прибоя шелестящий звук.

Вдали блестят огни Гаваны,
Как сажа чёрная вода.
К утру сгущаются туманы,
Недвижен воздух никуда.

Щекочет запах свежей рыбы,
Воды и водорослей гнилых.
"Пошли, Господь, нам день счастливый,
И сохрани детей твоих!" -

Сказав, Сантьяго оттолкнулся,
И лодка тихо поплыла...
Навстречу ночи. Он согнулся,
Встревожив воду в два весла.

             2

Над морем быстро рассветало
И потянул прохладный бриз.
Туман вокруг, как одеяло,
За бо'ртом молоком повис.

Над завихреньями теченья
Он поднимался как столбы.
Они до неба, к удивленью,
Тянули ветви, как дубы.

Посреди сказочного леса,
Он плыл в безмолвной тишине,
А вдоль воды туман завесой
Укутал всё как в простыне.

Само дыханье океана
Влекло с отливом вдаль его.
Среди тумана, как сметана,
Старик не видел ничего.

Поставил скоро ветхий парус,
Пробитый словно бы в боях.
Полоской солнце поднималось,
Туман рассеяв на глазах.

От горизонта оторвалось,
Дрожа от марева воды.
Среди лучей уже являлась
Лазурь бездонной глубины.

На свете отблеском играя
Прозрачность бездны ожила.
Неясный контур размывая
Под лодкой стая рыб прошла.

Старик закинул три удила
И стал грести за стаей вслед.
Она поверхность разбудила,
Сверкнув, оставив пенный след.

"Тунец. А стая небольшая..."
- Сказал старик тихонько вслух.
Дорогу ей пересекая, 
Направил лодку, словно плуг.

Со звоном леска задрожала.
Старик схватил её рукой,
Подсёк и вот затрепетала,
Сверкая, тушка над водой.

Прошла минута. Уже пара
Забилась бешено на дне,
Но стая скорость поменяла
И быстро скрылась в глубине.

"Для крупной рыбы есть наживка!"
- Сказал Сантьяго. В миг, ножом,
Разделал тушки и с улыбкой, 
Нарезал полосы с хвостом.

Нанизал на крючок огромный,
И трос ушёл на глубину,
Потом другой, и мир бездонный
Глотал длину и влёк ко дну.

Как перевёрнутое небо,
Манила бездна под водой,
И преломляя блики света,
Играла краской голубой.

Всё глубже взгляд она тянула,
В свою безмерность, как магнит.
Всё, что по тьме её тонуло,
Навечно тайна сохранит.

Старик поправил выше парус,
И ветер им зашелестел.
Слепя, как празничный стеклярус,
Под солнцем горизонт блестел.

Всё стихло. Гладезь океана,
Словно дышала и жила
- То опускала лодку в яму
То поднимала, как гора.

Как островки над нею тени
Темнели редких облаков.
От ветра сморщившись, синели
Полянки волн, как лепестков.

Вдруг, птица чёрная метнулась,
За рыбой в воду с высоты.
Вниманье в старике проснулось,
Прогнав дремо'ту и мечты.

Фрегат - помощник рыболова,
О рыбе подаёт сигнал!
Старик поправил снасти лова,
Гарпун из-под скамьи достал.

             3

Сверкнула стайка рыб летучих,
На плавниках грудных паря.
Одна упала у уключин,
На дне забилась вся искря.

Старик поймал её лёгонько:
"Не трепыхайся ты, малыш!"
И в воду отпустил тихонько:
"Плыви к себе. Зачем шалишь?"

И тут трос резко натянулся.
Забилось сердце старика:
"Клюй рыба!" Нервно улыбнулся:
"Давай, глотай наверняка!"

Взяв в руки трос, он дал слабинку:
"Поешь спокойно не спеши.
Тунца отведай сердцевинку... 
Пора!" - и дёрнул от души!

Стал выбирать. Не тут-то было.
Буксиром лодку понесло,
Трос натянулся и поплыла
Она, перевернув весло.

Старик упёрся в нос ногами.
"Да что за рыба там сидит?"
- Шептал засохшими губами.
"Так тянет, словно это кит!"

А лодка скорость набирала,
Старик улёгся в нос спиной.
В руке зиял рубец кровавый,
Он остудил его водой.

"Ну, что ты, рыба, куда тащишь?
Ведь я тебя не отпущу.
Свою счастливую удачу,
Умру, а всё же получу!"

"Хоть хорошо, что не ныряет,
А то стянула бы на дно. 
Ну, подожду, пока устанет.
Сейчас другого не дано".

Клонилось солнце вниз к закату.
Совсем измученный старик,
Истерзанный тугим канатом,
Бессильно на носу поник.

Но вот, ослабее рыбы тяга
И трос стал медленно всплывать.
Упал на дно старик, бедняга,
Но трос старался выбирать.

На расстояньи метров двадцать.
Спина поднялась из глубин.
Старик не мог налюбоваться
- Прекрасный, голубой Марлин!

Бока на солнце полыхали,
Из носа шёл огромный меч.
Вдоль тела полосы сбегали,
А хвост как серп грозил рассечь.

"Она намного больше лодки
Пол тонны весит! Вот так зверь!
А крюк застрял отлично в глотке,
Не даст сорваться ей теперь!"

Сверкая, быстро, как торпеда,
Марлин взметнулся из воды,
И не оставив брызг и следа
Исчез в просторах глубины.

Трос снова сильно натянулся,
Старик от боли закряхтел.
Под страшной тяжестью согнулся,
Но удержать её сумел.

Пришлось ему травить помалу,
Иначе трос могло порвать
И это привязать мешало
Трос к лодке - вновь пришлось держать.

Нырнуло солнце тихо в воду,
Закат как пламя полыхал,
А океанскую свободу
Один лишь парус постигал...

            4

Как прежде, рыба потащила
Его в неведомую даль.
Её недюжинная сила
Внушала старику печаль:

"Когда же ты устанешь, Рыба?! 
Совсем замучила меня!
Сейчас бы выпить кружку пива..."
- Мечтал старик на склоне дня.

Еду не брал он на рыбалку,
А лишь бутыль с водой одну.
"Поесть бы надо - спозаранку
Оставят силы и усну".

Брусок тунца, сырой и жёсткий,
Старик немного помочил,
Запил водой и две полоски
Давясь, но всё же проглотил.

Последний луч, прорезав воду,
Зелёным светом полыхнул,
И мрак ночной, на небосводе,
Звездой неверною мигнул.

Темнело быстро. Звёзды в небе
Свои созвездия плели.
Вот Южный крест, там яркий Лебедь
Раскинул крылья до земли.

Ныряя в мутной Млечной дымке,
Они манили взгляд к себе,
И взор блуждал по их тропинкам,
Теряясь где-то в глубине.

Хотелось таять в этой бездне,
Забыв про боль земных забот.
Казалось счастье средь созвездий 
Любой пропавший там найдёт.

Ночное море шевелилось,
Всё в нём охотой ожило.
Ночной добычей становилось,
Чему быть хищным суждено.

Большие маленьких глотали,
Те убегали от больших.
Скакали, хлюпали, играли
И поедали меньших их.

Ночные маленькие рыбки
Гоняли бешено планктон.
Медузы, щупалец обрывки,
Тянули к ним со всех сторон.

Кальмары, розовой торпедой,
Хватали тех, кто покрупней.
Макрель гонялась за обедом
И кто-то ел потом Макрель.

И всё светилось под водою,
Мерцало тысячью огней.
Дорога света за кормою
Тянулась к звёздам всё длинней.

Креветки, рыбки и медузы
Мигали в чёрном хрустале
Всплывали, двигались как бусы
И исчезали в глубине.

Старик забылся. Рыба плыла,
Трос ослабляя иногда.
В кровоподтёках тело ныло,
Он не проснулся до утра.

           5

Чуть утро холодом пахнуло,
Старик очнулся ото сна.
Немного тучек натянуло,
Болела бедная спина.

Кряхтя, старик размял суставы.
Ослабла рыба наконец,
Он начал медленно и плавно
Тянуть отмотанный конец.

И вдруг, прыжок! И рыба резко
Рванула снасть у старика.
Трос задрожал с опасным треском
И кровью брызнула рука.

Прыжками, волны поднимая,
Пыталась рыба снасть порвать.
Старик, всё тело напрягая,
Старался бешенство сдержать.

"Ну что ты, рыба, успокойся!
Зачем же так себя вести?
Не нужно прыгать, ты не бойся,
Но я убью тебя, прости!"

Поняв, что силы на исходе,
Старик смочил себе лицо.
Но рыба утихала вроде
И поплыла вокруг, кольцом.

Старик промыл водой ладони,
В глубоких ранах и крови.
И застонал от жгучей боли:
"Ах, руки, бедные мои!"

В прыжках потратив много сил
Марлин ходил теперь кругами.
Прекрасный, мощный исполин.
Сантьяго вёл за трос руками.

Всё ближе каждый новый круг.
Старик гарпун уже готовил,
Но стал терять сознанье вдруг,
От жажды, голода и боли.

Поплыли тёмные круги
Перед глазами словно кляксы.
"Держись, Сантьяго! Эй, мозги,
Кто разрешил вам забываться?!"

Под бортом рыба! Он гарпун
Занёс, что только было силы,
И прямо в сердце ей воткнул,
Под плавниками, у грудины.

Ожила рыба. Из воды 
В последний раз она поднялась,
Обдала с ног до головы
Водой и кровью, и унялась.

Как серебристая гора 
Она у лодки колыхалась,
А из груди её дыра
Фонтаном крови изливалась.

"Эх, рыба жалко мне тебя!
Но я рыбак, а ты добыча.
Не виноват не ты, не я.
Нам всем нужна для жизни пища"

Старик тихонько пропустил
Сквозь рот и голову верёвку,
Меч к носу лодки прикрутил,
Поправил парус и ветровку.

Попутный ветер в парус дул
И лодка шла довольно скоро,
Вот только кто кого тянул?..
Его ли рыба, он ли - спорно.

            6

Закат раскрасил в небе тучи,
Подобно алым парусам.
Они толкались, сбившись в кучи,
И плыли вдаль по небесам.

Старик дремал и ветхий парус,
Будил хлопками старика,
Ловил в ладонь свою, стараясь,
Попутный ветер как рука.

Сантьяго думал о товаре:
"Ведь рыба очень тяжела.
За эту мякоть на базаре
Придёт высокая цена!"

"Эй, рыба! Как ты там, подруга?
Ведь мы с тобою богачи!
Смотреть сбежится вся округа,
В порту. Ты слышишь? Не молчи!"

Тут лодку сильно тряхонуло.
Старик вскочил, а в глубине,
Проплыла медленно акула,
Под лодкой скрылась по корме.

Она была огромной тварью
Из рода Голубых акул.
Нос острый, отливая сталью
Плавник поверхность резанул.

Гарпун, подняв наизготовку,
Сантьяго ждал удобный миг,
И сделав круг, без остановки,
На лодку ринулся плавник.

Огромной пастью, зубы с палец,
Акула впилась рыбе в бок.
Хвостом вильнула страшный танец,
Из рыбы выдрала кусок.

И тут старик ей, точно в темя,
Гарпун как молния метнул!
Акула выгнулась на время.
Отплыла, унося гарпун.

Удар был точен и смертелен.
Перевернувшись пузом вверх,
Она тонула, с древком в теле,
Не дав отпраздновать успех.

Старик расстроился, несчастный:
Во-первых, нету гарпуна',
Потом, от крови след ужасный
Тянулся следом, аж до дна.

Приманит запах свежей крови
Все стаи жадные акул.
И как теперь их остановишь?
Сантьяго горестно вздохнул.

"Хотя, постой-ка! Нож ведь можно
К веслу верёвкой привязать!
Теперь уж буду осторожным,
Не дам добычу им сожрать!"

Краснело солнце. След кровавый
За ним в воде казалось тёк...
За лодкой тоже... "Боже правый!
Все беды я к себе привлёк!"

                      7

Час и акулья гналась стая,
Как будто свора злых собак,
За рыбой, лодку огибая:
"Четыре, пять! Ну, всё табак!"

С широкой, грязно-серой мордой,
Таких акул он презирал.
Вид людоедский, от природы,
Он даже падаль пожирал.

Они накинулись все вместе
И стали рыбу жадно рвать. 
Качало лодку. Полный мести
Старик старался их карать.

Он бил ножом им прямо в глотки,
В момент укуса в рыбий бок,
Но оказавшихся под лодкой,
Акул достать никак не мог.

Три мёртвых дёргаясь тонули,
Но приближались новых две.
Хватали мясо и тянули
С ним исчезая в глубине.

Сантьяго так разгорячился!
Забыл про боль, усталость, страх.
С остервенением он бился
И гнев пылал в его глазах!

Его как будто обокрали.
С любым оторванным куском,
Его надежды уплывали,
Оставив нищим рыбаком.

На этот раз он промахнулся,
И нож, пронзил акуле кость.
Застрял внутри. Старик ругнулся,
Рванул к себе, вложив всю злость.

Акула дёрнулась прочь, телом,
Весло сломала и ушла.
Он безоружен! Что же делать?!
А стая снова подошла.

В кровавой, пенной, жуткой каше,
Он стал лупить куском весла,
Куда лупил не видел даже.
Дубина смерти не несла.

Бил по носам, глотая горе,
Колол в глаза, но толку нет.
Остался возле лодки вскоре,
Один обглоданный скелет.

Стемнело. Слабость навалилась
И безразличье ко всему.
Старик лежал. Луна светилась
Дорожкой разрезая тьму.

Вдали Гавана замигала.
Старик направил лодку в порт.
И иногда она виляла,
Когда акула билась в борт.

Ещё какие-то обглодки
Они пытались оторвать.
Хватали кости возле лодки,
Но старику уже плевать.

В нём будто что-то надорвалось.
Кровь липла пеной на губах.
Одна лишь мысль в мозгу осталась:
"Скорей домой!" - забыться в снах.

Ну, вот и берег. Ветер лодку
На пляж из гальки сам загнал.
Старик заплакал: "Бес им в глотку!"
На берег вылез и упал.

Шатаясь, падая как пьяный,
Он брёл по берегу домой.
Спина хрустела, ныли раны,
А он мечтал найти покой.

Родная хижина на склоне.
Он лёг в постель, закрыл глаза
И улыбнулся, вдруг спокойно
- Он всем им снова доказал!

На утро весь народ сбегался
Смотреть на сказочный скелет.
Измерив, каждый удивлялся:
"Поймал, Сантьяго?! Вот так дед!"

             Конец.