Утраченный рай.

К. Л.

Это было со мной в прошлом веке. Давно-о. Далеко-о.  

В семь утра разнеслось на весь двор «молоко-о, молоко-о!!»,  

и бабулин басок в тишине ухал: «Вова, вставай». 

Это было давно… Это был мой утраченный рай. 

Как гнездо, в нише спаленка. В пу’хово-ватном раю,  

просыпаясь, бабуленьке ножку свою подаю, 

чтоб надела внучонку постиранный тёплый чулок.

Я был маменькин бабушки милой и славной сынок.  

Умывались на кухне, там был наш единственный кран: 

дом в войну возвели, туалет был, но не было ванн. 

Умываться пошёл, в кухне Люся-соседка уже –  

в голубых трикотажных до самых колен неглиже,

в детском лифчике пёстром и с пуговками на спине –

порошком драит зубки, моргает глазёнками мне,  

на год старше она, выше ростом, бела и крупна,

в наших играх «во взрослых» – то «мамочка» мне, то «жена». 

Умываюсь водицей, согретой бабулей моей,

пью чаёк с пирогом, на пару’ стал он мягче, вкусней.

Наряжаюсь в костюмчик немецкий – ах, как мне идёт! –

а «жена» уж оделась и «мужа» любимого ждёт.

Листопад за окном кроет землю цветастым ковром.

Нужно в школу идти: Люська – в третьем, а я – во втором.

«Пионерская зорька» взрывает фанфарой эфир!..

Тридцать лет ещё будет Союз озадачивать мир.

Только год продолжался так утренний наш ритуал,

переехала Люсечка, больше её не встречал.

Уйма лет миновала, не знаю о ней ничего.

Вспоминала ли мужа в чулочках она своего?

          09.10.13.

Другие произведения автора:

В бесконечности одиночества.

Депрессивная прострация.

«Зачистка» Счастья.