Портрет. 4. Последний штрих (06.1994)

Фантасмагория

1

В театре тихо: смолкли речи,
Но сцена, что пока пуста,
Сегодня тайным местом встречи,
Возможно, будет, неспроста.

Средь старожилов ходят слухи,
Что ночью, при «большой луне»,
Являются в театре духи
И грустно стонут в тишине.

А я – актёр с печальной маской,
Их захотел понаблюдать
И, в зале спрятавшись, с опаской
Стал представленья ожидать.

Хотя я, в общем, образован,
И не ребёнок уж давно,
Раз шанс такой судьбой дарован,
Решил остаться всё равно.

И вот сижу я, притаившись,
Один во тьме, как в страшном сне,
Затем, чтоб духи, появившись,
Вреда не причинили мне.

***

Внезапно стало холоднее.
Я внутренне напрягся весь,
В испуге лёгком цепенея,
Не зная, что же будет здесь.

Мгновенье только промелькнуло,
Как всё пришло в движенье вдруг:
По залу ветерком подуло,
И стало чуть светлей вокруг.

Из мёртвой тишины владений
Послышался какой-то шум,
И я увидел привидений,
В которых мой не верил ум.

Черты людские сохраняя
И сероватый трупный цвет,
Повсюду стон распространяя,
Все духи излучали свет.

Не веря, чтобы убедиться,
Решив, что, может, я уснул,
И это всё мне просто снится,
Себя я крепко ущипнул.

И боль противная пронзила,
Да так, что закусил губу,
Ведь участь страшная грозила
Перевернуть мою судьбу.

Их скорбный стон, всё наполняя,
Мне душу ужасом сковал,
К побегу глупому склоняя,
И ум мой запаниковал.

Смешались, в страхе, мысли, мненья,
Но стал я к ощущеньям глух,
Отбросив все свои сомненья,
И лишь напряг свой взор и слух.

***

Один из духов, тот, что больше,
В своих размерах, был других,
Сказал: «Шуметь не будем дольше». –
И стон печальный в зале стих.

Все духи замерли на месте,
Потом слетелись в два ряда.
Всё без заминок, честь по чести,
Как будто было так всегда.

По шесть в ряду, плотней друг к другу,
Смотрели все на одного.
Тот облетел их всех по кругу,
Не говоря им ничего.

И, так как все послушны были,
Он, оглядевшись, им сказал:
«Надеюсь я, вы не забыли,
Зачем явились в этот зал?»

В ответ ему все промолчали,
Стараясь глаз не отводить.
Он вспыхнул искрами вначале,
Затем продолжил говорить:

«Насколько помню, я об этом
Всех в прошлый раз предупреждал,
Когда с известным вам советом
Вас согласиться убеждал.

Но вы забыли, очевидно.
Я повторю всё снова вам,
Хотя я зол, и мне обидно,
Что глухи вы к моим словам.

***

Прискорбно. Что ж, пора о деле.
Итак, мы все здесь собрались
На этой проклятой неделе,
Чтоб в мир иной перенестись.

Об этом мы и не мечтали
Из дней своих ни одного,
Пока совет не прочитали
В мудрейшей «Книге Тайн Всего».

Напомню вам, что книга эта
Была потеряна давно,
Века она не знала света,
Но сохранилась всё равно.

На металлических пластинах
Нам древний автор рассказал
О тех неведомых причинах,
Что нас собрали в этот зал.

Там всё описано подробно:
Кто мы такие, как живём,
Когда добры, когда мы злобны,
Какими у людей слывём.

Так вот, в конце повествований
Нашёл я кое-что для нас
И со словами тех писаний
Ещё раз ознакомлю вас».

***

Затем, взлетев чуть-чуть повыше,
Он оглядел весь тёмный зал,
Спустился вниз и много тише
Всем духам с трепетом сказал:

«Чтоб нам от мук освободиться,
Покой желанный обрести
И в мир духовный возвратиться,
Должны мы клятву принести.

И клятву взять ещё нам надо
Потом с невинного юнца
Без принужденья, за награду,
Во славу Общего Отца.

А после тайного обета
Он должен с нами полететь,
Замок Времён, во имя Света,
Крестом Священным отпереть.

Тогда, для совершенья чуда,
Проклятье злое чтоб прервать
И всех нас выпустить отсюда,
Он будет Бездну призывать.

И вот, в конце его призыва,
Придёт в движенье Пустота,
И для духовного прорыва
В наш мир откроются Врата.

А этот смертный без сознанья
Три дня себя там будет ждать,
Ему откроет Вечность Знанья,
И он их сможет пробуждать.

Позднее он в себе проснётся,
Но станет навсегда иным:
Его перст Господа коснётся
И превратит греховность в дым».

***

Он помолчал совсем немного
И продолжал: «Но вот беда:
Боюсь, что юношу такого
Мы не разыщем никогда.

Ведь вам известно, что невежды,
Которые во сне живут
И страстно любят тел одежды,
Боятся нас и не поймут.

Они считают, мы ужасны
И можем только зло творить,
И что для жизни их опасны,
Поскольку нас не покорить.

И в этом страхе суеверном
Они с рождения живут,
И, относясь к нам крайне скверно,
Любые связи сразу рвут.

Вот потому как раз сегодня
Я вас призвал всех в этот зал.
На то и воля есть Господня,
Чтоб я вам путь наш указал.

Хочу с вопросом обратиться:
Что предпринять и как нам быть?
Мы все хотим освободиться,
Так где юнца нам раздобыть?»

***

Минуты шли неумолимо.
Во тьме, в полнейшей тишине,
Бесшумно духов пантомима
Взывала, будто бы, ко мне:

Они неспешно разлетались,
Но собирались в круг потом
И вновь как будто совещались.
А я подумал вдруг о том,

Что, может быть, нигде и нету
Такого смелого юнца,
Чтоб сам решился бы на это
И всё проделал до конца.

***

Я отошёл от шока всё же
И факты вместе смог собрать:
«Я женщины не знал. Похоже,
Мне не придётся выбирать».

И тут же сразу удивился
Безумству помыслов своих,
Но всё, азарт уж появился
И возбуждал сильнее их:

«На долю выпало такое,
Что и поверить невозможно,
Так нужно ли сидеть в покое
И ждать рассвета осторожно?

Ну, мог ли я – актёр обычный,
О чём-нибудь таком мечтать
И в жизни скучной и привычной
Реально духов увидать?

И про меня им не известно,
А значит, что о том совете
Всё говорил их главный честно,
И есть в той книге строки эти.

Для духов всё предельно ясно,
Ведь все они хотят спастись,
Но им, как это ни ужасно,
Без юноши не обойтись.

И я не зря здесь очутился:
Судьба распорядилась так,
Что я остался, притаился
И всё услышал – это знак.

На это, видно, воля Божья,
И должен я её принять.
Я рисковать люблю. Так что ж я?
Нет смысла честь свою ронять».

Вдохнув поглубже, посильнее,
И сосчитав до десяти,
Сказал себе: «Вперёд, смелее.
Спаси, о Боже, и прости».

***

Мурашки поползли по коже,
Когда я телу приказал
И, показав себя, без дрожи
Малейшей в голосе сказал:

«Приветствую вас, привиденья.
Я – девственник, и я готов
Быть с вами для освобожденья».
Они ж пропали вдруг без слов.

Исчезли, будто испарились,
Не стало в зале никого.
Я ж вновь сказал: «Зачем вы скрылись?
Я – смертный, только и всего.

Я здесь сидел и всё услышал,
Могу, коль надо, вам помочь.
Хотелось бы, чтоб главный вышел,
Пока не сменит утро ночь».

С минуту всё вокруг молчало,
Затем раздался тихий стон.
Я понял: это означало,
Что предо мной предстанет он.

Он ниоткуда появился.
Чуть покружив, спустился вниз,
Ко мне навстречу устремился
И в метре от меня завис.

Потом сказал мне очень тихо:
«Ты послан будто бы с небес.
Ты смел и поступаешь лихо,
Конечно, если ты не бес».

Все нервы были на пределе,
Но страха я не показал.
«Зови своих. Давай о деле». –
Ему спокойно я сказал.

***

Помедлив чуть, он вверх поднялся
И, облетев по кругу зал,
Со мною взглядом обменялся,
И всем собраться приказал.

И тут же, по его веленью,
В пустого зала темноте
Вмиг проявились духи те
Вокруг него без промедленья.

Ко мне спустились друг за другом,
Всё так же молча в тишине,
И окружили полукругом.
Тогда сказал дух главный мне:

«Ты говорить о деле просишь
И тайны наши раскрывать,
А сам при этом маску носишь.
К чему тебе лицо скрывать?»

Я отвечал: «В театре этом
Мы ходим в масках все всегда.
Лицо без маски под запретом,
Их не снимают никогда.

Никто, однако, не мешает
Любую маску выбирать,
И каждый сам уже решает,
Кого ему всю жизнь играть.

И я от вас лица не прячу,
А маска – просто амплуа.
Я искренен и, уж тем паче,
Не думал даже делать зла».

***

И, успокоенный ответом,
Сказал мне главный дух: «Ну, что же,
Не будем более об этом.
Ты нам и в маске нужен всё же.

Тебе мы на слово поверим:
Нам третьего и не дано,
К тому же, если б ты был «зверем»,
То мы бы мучались давно.

Теперь о деле: до рассвета
Осталось несколько часов.
Мы ждём конкретного ответа,
Скажи нам: точно ль ты готов

Рискнуть своей душой и телом
Для блага общего для всех,
Занявшись этим трудным делом
С надеждой только на успех?»

«Готов, хотя и не уверен,
Что сделать это всё смогу,
Но слову своему я верен:
На пол пути не убегу.

Я сам к вам вышел с предложеньем,
Когда все шансы просчитал,
И зря, - сказал им с уваженьем, -
Тревожить я бы вас не стал».

«Довольны все ли вы ответом, -
Спросил у прочих главный дух, -
Коль есть сомненья в деле этом,
Прошу вас высказать их вслух».

И меж собой переглянувшись,
Придя к решенью одному,
В пол оборота повернувшись,
Они кивнули все ему.

2

Широкий свод пустой пещеры
Весь покрывали сталактиты,
А их огромные размеры
Во тьме кромешной были скрыты.

Нигде ни одного просвета,
А в тишине лишь капель стук,
И ничего живого нету,
Не слышен посторонний звук.

Сюда попал я за мгновенье,
Доверив духам плоть свою:
Хлопок, и ветра дуновенье,
И вот я с ними здесь стою.

Сказал мне главный: «Мы на месте,
Всё здесь должно произойти.
Обратно нет для нас пути,
Мы клятвой связаны все вместе».

И мы отправились в дорогу,
С которой некуда свернуть,
И, чтоб был правильным наш путь,
Я, про себя, молился Богу.

***

Всё дальше вглубь мы проникали.
Сражаясь с непроглядной тьмой,
Путь освещали духи мой
И место тайное искали.

Когда ж они остановились,
Я впереди увидел вдруг,
Невдалеке, хрустальный круг,
И мы к нему все устремились.

Довольно быстро добрались,
И я увидел пирамиду
Из хрусталя же тоже, с виду,
Свисавшую вершиной вниз.

Но, что всё это означало,
Я не успел спросить их вслух,
Сказал мне раньше главный дух:
«Позволь всё объяснить сначала.

***

Круг этот значит очень много:
Он предназначен для того,
Чтоб в целости хранились строго
Все соки тела твоего.

В него пред действия началом
Войдёшь ты, чтобы после жить.
Он должен будет послужить
Тебе спасительным причалом.

А в пирамиде Бездна скрыта –
Незримый в Вечность коридор,
И, будучи тобой открыта,
Она нас вынесет из гор

И вознесёт сознанья наши
В иной чудесный тонкий мир,
Где повелитель муз и лир
Нас будет ждать, наполнив чаши.

Когда же всё произойдёт,
Ты в эту Бездну устремишься,
И трое суток здесь пройдёт,
Как ты обратно возвратишься.

А там, где будешь пребывать,
Коль верить начертанью книги,
Один другой сменяют миги,
Но ты их сможешь продлевать.

В них, скрытое от многих, знанье
Ты всё до капли почерпнёшь
И Истину в себя вдохнёшь,
Расширив в ней своё сознанье.

Ну, вот и всё. Теперь за дело.
Ты сделал выбор, так иди,
Не медля дольше, действуй смело
И грешных нас освободи».

***

Я поборол в себе волненье,
Побольше воздуха вдохнул
И, задержавшись на мгновенье,
В тот круг решительно шагнул.

Дыханье тут же прервалось,
Как только холод леденящий,
В оцепененье приводящий,
Всего меня пронзил насквозь.

Но постепенно шок прошёл,
И, телом вновь повелевая,
Себя вполне осознавая,
Я к центру круга подошёл.

На всякий случай оглянулся,
Под пирамиду прямо встал,
Затем руками дотянулся
И крест вставлять в вершину стал.

И вот, когда уже надёжно
Его в пазу я закрепил,
То, отстранившись осторожно,
Назад немного отступил.

А крест хрустальный засверкал
И скоро светом весь налился,
И чем сильнее он светился,
Тем глубже внутрь проникал.

Потом совсем исчез из виду
В сияньи ярком в вышине,
Оно же, вспыхнув в глубине,
Раскрыло настежь пирамиду.

Как будто каменный цветок
Вверху над нами распустился,
И в тайный выход устремился
Сейчас же воздуха поток.

***

Я чуть передохнул. Ну, что же,
Замок заветный я открыл
И, хоть и был взволнован, всё же
Эмоции умело скрыл.

Предначертание сбывалось,
И вскоре, успокоив кровь,
Я был готов продолжить вновь,
Ведь мне одно лишь оставалось:

На круг под выходом присесть
И, сконцентрировав вниманье,
Давно заученный прочесть
Призыв – для Бездны заклинанье.

***

Я вновь по сторонам взглянул:
Вокруг, в торжественном молчаньи,
Стояли духи в ожиданьи,
Чтоб я их в лучший мир вернул.

Момент почувствовав, возможно,
Себя не вынуждая ждать,
Неторопливо, осторожно
Я начал Бездну пробуждать:

«Ты, свет и тьма, смерть и рожденье,
Конец, начало, бесконечность,
Покой, но равно и движенье,
На сколько миг, настолько вечность,

Узри меня внутри пространства,
Услышь, прислушайся, внемли,
В непостоянстве постоянства
Сие мгновение продли.

К Тебе, открыв Замок Времён,
Взываю я души всей силой:
Приди и, воскресив, помилуй
Тринадцать проклятых имён.

К отвергнутым без отпущенья,
Раскаявшимся, снизойди
И, в чистом таинстве прощенья,
Несчастных их освободи.

И в миг, когда я замолчал,
Всё закружилось вихрем вдруг,
И, вдавленный спиною в круг,
Я ничего не различал.

Вращаясь чаще и сильней,
В пещере воздух стал сгущаться,
И вскоре начал превращаться
Я в камень, задыхаясь в ней.

***

Остаткам воли вопреки
Целенаправленная сила
Моё сознанье уносила,
Как по течению реки.

Понятно было, что нелепо
И незачем сопротивляться.
Пора настала отправляться
Мне прочь из каменного склепа.

Собрав остатки сил своих,
Я приоткрыл глаза немного,
Чтоб духов проводить в дорогу
Последнюю уже для них.

И я увидел в пустоте,
Как, в глубь пространства устремляясь,
И по спирали удаляясь,
Они все скрылись в темноте.

Я знал, что сделал всё как надо:
Своей судьбы не избежал
И слово данное сдержал.
Теперь же ждёт меня награда.

Я начал весь раскрепощаться
И медленно глаза закрыл
Уже готовый распрощаться
С самим собой, которым был.

И, ощутив, оставив муку,
Свободу, лёгкость и простор,
Я с телом со своим разлуку,
Проникнув в Бездны коридор,

Освобождением считал,
Парил душой в пространстве вольно
И, с наслаждением, летал,
Но от того мне стало больно,

Что, по одной простой причине,
Увижу вновь я белый свет
Лишь по прошествии ста лет
Земного времени отныне.

Я осознал сейчас же это,
Когда своё покинул тело,
И тут же, в поисках ответа,
Вдруг понял, в чём же было дело:

На мне самом лежит вина
В такой трагической развязке,
Ведь был я постоянно в маске,
И стала мной на век она.

Палач

- Куда ведёте бедолагу?
Не стану я его казнить.
- Заткнись и действуй. Вот бумага:
Его приказано убить.

Палач вздохнул: «Ну, что ж, братишка,
Раз надо, будем отсекать.
Работы нынче много слишком,
Но мне уже не привыкать.

Вот на пенёк клади головку,
Да не волнуйся ты напрасно,
Башку снесу тебе я ловко,
И станет снова всё прекрасно».

07. 1994 

Другие произведения автора:

Полёт. 1. Свободное падение (09.1995-06.1996)

Взгляд извне. Культура России

Диктатура ума. 0. Памятник