ПЕРЕПУТАЛА

                                                                    Перепутала

      За полжизни работы в авиации, где, порой, юмор и трагедия ходят рядом, я многого насмотрелся. А ещё больше наслушался.

 Давно это было. Ещё в 70-х годах прошлого века в городе Куйбышеве, который ныне называется Самарой. В годы комми правления много городов с историческими названиями были ими переименованы в названия по фамилиям идолов социализма. Много населённых пунктов переименовали. Ленинград, Ленинск, Ленинабад, Ленинакан, Сталинград, Сталинск, Сталино, Киров, Кировск, Кировабад…  Да всё не перечислить. Вакханалия какая-то! В каждом районе был колхоз имени Ленина. А уж улицы Ленина и Сталина, как и многих других деятелей социализма, были в каждом городе и посёлке.  Правда, Сталин позже к Хрущёву в опалу попал, и быстро всё убрали и переименовали.

Славное это было время – застойные брежневские годы – для авиации. Самолёты над страной носились днём и ночью, словно такси по столице, и гул в небе не умолкал. Это нынче – откройте флайтрадар, взгляните: и сотни машин в небе над страной одновременно не увидите. И редко видны в небе росчерки инверсионных следов. А тогда десятки лётных училищ, учебных центров, школ высшей лётной подготовки готовили лётчиков, и, тем не менее, их катастрофически не хватало. За 2 недели экипажи вылётывали месячную санитарную норму и их места в кабинах занимали другие. И так круглый год. Пойти в отпуск летом мало кому удавалось. И в ходу у пилотов была присказка: «Солнце светит и палит – в отпуск едет замполит. Дикий холод, снег идёт – в отпуск штурман и пилот!». Зимой интенсивность полётов несколько снижалась. А вот преподавателям училищ, центров переподготовки и тренировки везло: летом занятий не было и в профсоюзных комитетах почти всегда можно было найти путёвки к чарующим берегам Чёрного моря. Чем и воспользовалась старший преподаватель аэродинамики Куйбышевского УТЦ* Мария Юлиановна Юнакова. Но если путёвку можно тогда было достать просто, то вот летом билет на самолёт, да ещё в Сочи – довольно проблематично. Даже, если у тебя есть служебное требование.

Так и вышло. В кассе ей сказали: на ближайшие пять дней в Сочи мест нет. Мария Юлиановна была женщиной энергичной, с юмором, повоевать ещё успела в конце войны, летая на ПО-2, а вот взятки давать не научилась. А всего-то надо было лишнюю десятку, а, может, и пятёркой обошлось бы, кассиру молча сунуть, и билет, несомненно, появился бы, как по мановению волшебной палочки. Схема эта в советском «Аэрофлоте» была отработана филигранно. Но Мария Юлиановна никогда не давала взяток и не брала сама, не считая коробок с конфетами после экзаменов от благодарных учеников. Хмурая она вернулась в учебный отдел. Путёвка с завтрашнего дня, а она неизвестно когда попадёт в Сочи и никто ей пропущенных дней не продлит. Об этом она и рассказала начальнику штаба УТЦ.

- Вы что же, зайцем никогда не летали? – улыбнулся он.

 - Как-то не приходилось, - вздохнула женщина. – Да и кто же возьмёт?

- Это вас-то не возьмут? – удивился начальник штаба. – Вас, которую знают все лётчики территориального управления? – И он взялся за телефон. – Лаврентьич, здравствуй! – поздоровался он с начальником штаба лётного отряда. – У тебя завтра кто на Сочи? Воронин? Телефончик дай его?

- Кого? Марию Юлиановну? – ответил Воронин. – Да какие проблемы? Пускай завтра подходит в штурманскую комнату перед вылетом и найдёт меня там. Или я её найду. Доставим в лучшем виде.

И обрадованная женщина поспешила домой.

Утром она с небольшим чемоданчиком в руках стояла у входа в штурманскую комнату. Проходящие лётчики все без исключения здоровались с ней, интересовались, куда летит. Узнав, что в отпуск, желали приятного отдыха. Её здесь знали все без исключения, как лётчики и проводники, так и прочая аэродромная братва, не раз учились у неё на ежегодных курсах повышения квалификации, а вот она, естественно, не могла помнить всех. То есть лица-то многих помнила, а вот фамилии и, тем более, имена сотен человек запомнить просто невозможно.

А вскоре подошёл и Воронин. Или Воронин – раз, как его звали в лётном отряде. Тот, который летел в Сочи.

- Здравствуйте, Мария Юлиановна! – поздоровался лётчик. – Я Воронин. На отдых летите?

- Да вот, пытаюсь, - смущённо ответила женщина. – Но мест свободных, как всегда, нет. Выписали служебный билет без даты вылета, и лети, как хочешь.

- Безобразие! – возмутился Воронин-раз. – Но не отчаивайтесь, служебные пассажиры у нас веса не имеют. Тем более, такие, как вы.

- Это как так? – женщина повела рукой, обрисовывая свои довольно внушительные габариты. – Ещё как имеют.

- Это на земле имеют, - улыбнулся командир. – А в самолёте – нет, поскольку вы не зарегистрированы. Вон, - кивнул в сторону перрона, - проходите к самолёту, проводники уже на борту. Скажите, я разрешил. Они всё устроят.

Ах, эти благословенные семидесятые годы прошлого тысячелетия! На лётное поле любого аэропорта мог пройти любой человек, и никто его не остановит и не спросит пропуск – их просто не было – не спросит кто он, зачем и куда идёт. Идёт – значит надо. Это сейчас всю душу вывернут у человека, прежде, чем пропустить. А у пилотов ещё и полётное задание спрашивают, мало им пропуска. И их походные кейсы прозвонят, а если что-то не понравится, то и досмотр учинят. Всюду им террористы мерещатся с бомбами. Как-то в Москве, кстати, автора этих строк долго мучили из-за съеденного им большого яблока, входившего в комплект бортового питания. Железа в яблоке много и при проходе через «подкову» оно фонит. Остальные члены экипажа, зная это, есть их не стали, сунули в свои походные портфели. Хотя, вероятно, это и оправдано. Хитрый террорист может и лётчиком прикинуться. А в те времена командир имел право – негласное - взять в полёт своего человека и пристроить его на откидное сиденье или на кресло проверяющего (если такового нет) в кабину. Своими считались члены семьи, друзья и прочие, кого приводил с собой командир. И никто никого не досматривал и обувь снимать не заставлял.

Мария Юлиановна преспокойно прошла через служебную проходную и направилась к стоящим самолётам. Некоторые из них готовились к вылетам, и вокруг них копошился аэродромный люд. Только сейчас поняла, что не спросила у Воронина номер самолёта. Да, ладно – подумала – спрошу у кого-нибудь. У третьего от начала стоянки борта её громогласно приветствовал старейший авиатехник, учившийся у неё раз двадцать, и женщина помнила его фамилию. От многолетнего пребывания около ревущих двигателей он наполовину оглох, но как-то умудрялся проходить медицинскую комиссию.

- Здравствуйте, Мария Юлиановна! – проорал он. – Никак с ревизией к нам?

- Здравствуйте, Пименов! С какой ещё ревизией? Я ищу самолёт Воронина.

- А-а, так вы с ним летите? Тогда вот он, самолёт, проходите, трап уже подогнали, - снова проорал техник.

- Командир разрешил, - сказала она проводницам.

- Проходите в салон, Мария Юлиановна. Сейчас привезут пассажиров, рассадим их и найдём вам свободное место.

- Но ведь свободных мест, как мне сказали в кассе, нет, - удивилась Юнакова.

- Это у них там нет, а у нас всегда несколько свободных кресел улетает.

Девушкам и в голову не пришло спросить, куда она летит. Раз пришла на их самолёт с разрешения командира – значит знает. А вскоре привезли пассажиров. Как и говорили проводники, нашлось свободное место. Её усадили, пожелали приятного полёта. И через несколько минут самолёт взмыл в небо. Но курс взял не на Сочи, а… на Сургут.

В полёте проводница, принеся экипажу питание, между прочим, сказала, что в салоне находится преподаватель УТЦ Юнакова.

- Да!? –  произнёс командир. – Чего это её в Сургут потянуло?

Проводница удивлённо посмотрела на него:

- Так ты же  сам разрешил ей лететь с нами.

- Ничего я не разрешал, даже не видел её. Она без билета, что ли?

- Билет есть, но без регистрации. В кассе ей сказали, что мест нет.

- Не может быть! – воскликнул второй пилот, заглянув в сопроводительную ведомость. – У нас девять свободных кресел.

- Ничего не понимаю. Это точно она?

- Команди-ир! – укоризненно протянула девушка.

- А ну-ка, пригласи её в кабину. Не будем нарушать традицию. Тем более, что она сама когда-то на По-2 летала.

Да, существовала тогда такая традиция приглашать в кабину своих учителей.

Вскоре Юнакова неуверенно шагнула в кабину.

- Здравствуйте, Мария Юлиановна, - произнёс командир.- Что это вас в разгар лета на севера потянуло?

- Здравствуйте! – Юнакова кивнула экипажу. – А с вами, командир, мы виделись час назад. И причём здесь севера? Решили разыграть старую больную женщину?

- Да какая вы старая? – возразил командир. – А вот с вами мы сегодня не виделись. И летим действительно на север.

- Вы, Воронин, решили меня довести до инфаркта перед отдыхом? Что я вам плохого сделала? Даже неудов никогда не ставила, - с юмором произнесла женщина.

- Перед отдыхом? – воскликнул командир. – По путёвке в Сургут? Мария Юлиановна, а куда путёвка у вас?

- В Сочи, конечно, - неуверенно ответила она, видя, как весело и удивлённо вытянулись лица членов экипажа. Они уже всё поняли.

- А вы знаете, что у меня есть брат, он старше меня на двадцать минут?

- Нет, не знала. И… он тоже лётчик? Подождите! Вы у меня учились в разное время, а я вас считала за одного? И… сегодня я вас перепутала? И вместо Сочи лечу в Сургут? Мама моя! Отпуск начался весьма романтично. Надеюсь, вы меня в Сургуте на съедение комарам не оставите?

- Да нас мать родная иногда путает, а отец очень часто. Особенно, когда в подпитии. И начальство иногда путает. Мы вон зачёты и экзамены друг за друга сдавать ходим. А потом командир отряда распорядился: на зачёты по одному не приходить. Только обоим сразу. И проверяет пилотские свидетельства: кто Сергей, а кто Владимир. Мы один раз ими поменялись – не определил.

- Первый раз с такими близнецами встречаюсь. У вас даже голоса похожи. Но… мне-то вот, что теперь делать?

- Ничего. Отдыхайте, наслаждайтесь полётом. Сейчас вас покормят обедом «за счёт заведения». Ведь по документам вас на борту-то нет.

- И я ничего не вешу? Это мне сегодня ваш старший брат сказал.

Весь экипаж дружно захохотал.

- Мария Юлиановна, в Сургуте вы из самолёта не выхОдите. Перейдёте в кабину и будете находиться там, пока не уйдёт дежурная по посадке. А вечером мы будем дома.

- Я всё поняла, командир.

- А мой братец на Сочи взлетел после нас позже на 15 минут.

                                               ------------------------------------------------------------------

Самолёт под управлением командира Воронина – раз летел на север. А в другую сторону – на юг, летел самолёт под управлением командира Воронина – два.  Прошли Саратов, когда проводница принесла экипажу обед.

- Там, в салоне, - сказал ей Воронин-два, - наш преподаватель УТЦ Мария Юлиановна Юнакова. Пригласи её в кабину.

Девушка скоро вернулась и сказала, что в списке пассажиров таковой нет. Нет её и в салоне.

- Как это нет? – возмутился командир. – Вы что же, прогнали преподавателя УТЦ? Я сам разрешил ей пройти на самолёт.

- Командир, мы все знаем её, но… никто не приходил, да и в списке пассажиров её нет.

- Чёрт знает, что творится в Аэрофлоте! Кругом бардак! Следи за приборами, - кивнул второму лётчику Воронин-два и вылез из кресла. – Пройдусь по салону. А в списке её и не должно быть.

Самолёт шёл на автопилоте на  эшелоне 10100 метров, погода была прекрасной и большинство пассажиров уставились в иллюминаторы, созерцая планету с такой высоты. Воронин прошёл по салону в хвост самолёта, внимательно приглядываясь в лица людей. Юнаковой среди пассажиров не было. Женщин невозможно понять, подумалось ему. Прийти с чемоданом на вылет, получить разрешение и отказаться от полёта. Зачем? Что могло произойти за последние сорок минут до вылета?

                                   --------------------------------------------------------------------------

Расстояние от Куйбышева до Сочи и до Сургута почти одинаково. И стоянки тоже всюду одинаковы по времени. И потому самолёты двух братьев близнецов вернулись назад почти в одно и то же время. На посадку заходили друг за другом, и их самолёты диспетчер руления поставил рядом.  Подкатили трапы, открылись двери.  Как всегда, первыми покидают борт экипажи, потом выпускают пассажиров. По трапам со своих бортов они спускались одновременно. И каково же было удивление Воронина-два, когда он увидел своего брата, а рядом старшего преподавателя УТЦ  Юнакову. И всё сразу понял.

- Вы, кажется, Мария Юлиановна, вместо Сочи слетали в Сургут? – спросил, улыбаясь.

- Слетала. Кто же знал, что в отряде работают два близнеца, которых даже мать родная путает. Вы сколько раз у меня учились оба, а я полагала, что один человек. Вот смотрю на вас: я бы тоже перепутала.

- Вы уже перепутали.

- Так вот получилось, - смущённо ответила женщина. – Только как я в Сочи доберусь теперь?

- Нет ничего проще. Подойдите завтра к вылету в штурманскую, найдите командира и договоритесь. Ну, как со  мной сегодня, - захохотал Воронин-два. – Кто же вам откажет! А близнецов, кроме Ворониных в отряде нет. Ты завтра летаешь? – обратился к брату.

- Выходной.

- Ну, вот, видите! А я завтра рейсом на вечернюю Москву. В Сочи же утром вылет. Так что, не перепутаете, Мария Юлиановна.

На следующий день Юнакова улетела по назначению, но в УТЦ и лётных отрядах ещё долго вспоминали этот курьёзный случай.

УТЦ* - учебно-тренировочный центр.

                                                                                                                                                    2018 г

Другие произведения автора:

Ты хоть вёсла суши, хоть затылок чеши...

Вот и всё...

Много лет непрестанно...