I.
Начну сейчас издалека я,
Лишь только первых пара строк:
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог…»
Пером задумчиво писались,
А в голове уже слагались
Героя образ и всего,
Что окружало бы его.
Его характер и коварство
Себе уж Пушкин представлял
И дальше всё пером писал:
«Покорно подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмёт тебя!»
II.
Но отвлечёмся ненадолго
От мыслей ветреных юнца,
В романе этих мыслей много,
Посмотрим лучше на отца.
«Служив отлично, благородно,»
«Давал три бала ежегодно»,
«Долгами жил его отец»
«И промотался наконец».
Героя же «судьба хранила»,
И воспитание его
Достойно общества того…
Но как же так, совсем забыла
Его представить вам, друзья,
Простите, отступила я!
III.
Итак, Евгением он звался
И рос, как подобало всем:
Учиться вовсе не старался,
Не знал печалей и проблем.
Он разъезжал по ресторанам,
Был обольстителем: романам
Немало времени отдал,
Кокеток много повидал,
И каждый вечер, лишь брегет
Звонил в онегинском кармане,
Вставал Евгений, в ресторане
Не мог остаться, ведь балет
Уж начинался, господа,
И он спешил скорей туда.
IV.
Я думаю, его визиты
Не заслужили этих строк:
На ножки или на ланиты
Он любоваться только мог.
Мы рассуждаем о высоком,
Прекрасном, чувственном, глубоком,
А он, коварный искуситель,
Кокеток хладных обольститель,
Об этом думать не желал.
На сцену он смотрел печально
И нам понятно изначально,
Что на балете он скучал,
В театр ездил для того,
Чтоб только видели его.
V.
И жизнь его однообразна –
Одно и то же день за днём –
Ему наскучила ужасно,
Он думал томно обо всём.
По ресторанам промотался,
И вдруг в деревню жить подался,
«Где деревенский старожил…
В окно смотрел и мух давил».
Прослыл невеждой, сумасбродом,
И не вступал он в глупый спор
«Про дождь, про лён, про скотный двор...»
Но он, замечу мимоходом,
Был равнодушен ко всему
И было всё равно ему.
VI.
Не будем строгому разбору
Мы предавать его досуг,
Но вспомним мимолётно пору,
Как появился близкий друг
«По имени Владимир Ленский,
С душою прямо геттингенской,
Красавец в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт».
Благодаря ему Евгений,
Остывший и усталый франт,
В прошедшем истинный педант,
А ныне – лени, скуки гений,
На жизнь по-новому взглянул
И острый ум себе вернул.
VII.
Но мы оставим ненадолго
Друзей и споров пылких шум,
Мы рассуждать могли бы долго,
Вникая в смысл вольных дум.
Я знаю, что винюсь пред вами,
Не описав двумя словами,
Как две судьбы пересеклись,
И злоключенья начались.
Поэт без памяти влюбиться
В кокетку молодую смог
И больше уж терпеть не мог,
И, чтобы с другом поделиться,
Онегина приводит он
В чужой и незнакомый дом.
VIII.
Теперь друзей оставим всё же,
Ведь перед нами в этот час
Столь необычный, непохожий
Девичий образ, смею вас
Уверить, ни в каком романе,
Красивом, ветреном обмане
Вы не найдёте ничего,
Достойней образа того.
Сестра возлюбленной поэта
Капризна только лишь в одном:
Не хочет слушать ни о ком,
Не признаёт она запретов
И ни о чём молчит она,
За книгой сидя у окна.
IX.
«Итак, она звалась Татьяной»,
И с ранних лет девичий нрав
Был обособлен – пылкий, странный,
В её понятии был прав
Лишь ветер, листья шевелящий,
Иль дождь, с утра в окно стучащий.
В ней сочетались пылкий вздор,
И томный вздох, и ясный взор.
И, не могу я не заметить,
Вот какова черта одна –
Татьяна вся насквозь видна,
Мне стыдно было б не отметить,
Что Таня не любила маски
И не училась ложной ласке.
X.
Не знала девушка измлада
Задорных игр, и хоровод
Весёлый не был ей отрадой,
Бывало, книжицу возьмёт
И убегает на просторы,
Что б не томили звуки, взоры,
Читала молча у ручья,
Не трогала её ничья
Судьба, и только лишь романы
Ей были верные друзья,
Не осужу за это я,
Пускай влюбляется в обманы,
Настанет время ей когда,
Полюбит раз и навсегда.
XI.
И так жила Татьяна наша,
И жизнь размеренно текла,
Ребёнок внешне, только старше,
В душе своей она была.
Но описание оставим,
А живо мы себе представим
Судьбы насмешкою людей,
Сведённых небом для затей.
«Пора пришла, она влюбилась,
Так в землю падшее зерно
Весны огнём оживлено»,
Тоска на сердце поселилась,
А он устал ото всего,
Любовь не трогала его.
XII.
Как жаль, они сошлись в то время,
Когда наскучило ему
Любви, ухаживаний бремя,
И охладел он ко всему.
Весна на сердце нашей Тани
Несла ей множество страданий,
Не растопила колкий взор,
Не оживила милый вздор
В душе Онегина, увы…
Не сосчитать ночей бессонных
И мыслей девичьих столь томных,
Я знаю, догадались вы,
Так, не сойдясь, они расстались…
Страницы далее листались…
XIII.
Сейчас, отмечу я специально,
Не буду далее для вас
Я приводить повествование,
Уже рассказанное раз.
Как только встреча роковая
(по счету уж была вторая)
В Москве потом произошла,
К Онегину тогда пришла
Любовь, которая сполна
Терзала, мучила – напрасно,
Татьяна Ларина прекрасна,
Но вот другому отдана,
Ее холодный взгляд чужой
Забрал Онегина покой.
XIV.
Но взгляд холодный – только маска,
Онегин видел, как она
С нескрытой грустью, тайной лаской
Письмо читала у окна.
В письме о помощи прошение,
Мольба о чувствах воскрешении,
Все то, что в Танином письме
Меж строк читалось. Как во сне
Ходил задумчиво Евгений,
Уже на все он был готов,
Средь шума праздничных пиров
Он взглядом, полным сожалений,
На Таню милую глядел
И видеть лишь ее хотел.
XV.
И так роман к концу подходит,
Оставив порознь сердца,
Герои счастья не находят,
И нет счастливого конца.
Но есть деталь – о ней забыли –
В романе главы еще были,
Но не дошли они до нас,
И смею я уверить вас,
Есть выражение такое,
Что мысль мою откроет вам,
Я верю четырем словам –
В них рассуждение простое:
Запомни раз и навсегда:
Забудь про слово «никогда»!
Новые
Меню
