-Никогда не забуду!
А как забыть, если родню хоронишь. Не важно, что много
лет прошло. Ещё мама жива была. Это сколь же мне тогда было?
Сашке моему стало быть лет пять, а мне тридцать.
Ну да, молодая ещё была. Хорошо помню, как на худом
поезде ехали…ну, проводники были не русские…не то таджики, не то калмыки, не
разберёшь их. А ехали мы каким-то южным путём.
Зато всю дорогу помню. В вагоне холодина. Нас было
четверо…
Три сестры и брат. Купе заняли.
Зима ведь, а вагон не топлен. Ну мы люди взрослые…а
где-то и дети едут…как терпеть?
Пошла моя сестра (это которая завучем работала) строго
наказала таджику растопить титан и вскипятить чаю.
Только не тут-то было.
А было много дыму…(пришлось в купе закрываться) было
много ругани…люди кричали …кто погасить огонёк велел… в дыму задыхается.
Кто наоборот, чаю требует…кому холодно, просит ещё
одеяло!
А проводник запёрся в своём купе…и не открывает. Вот чёрт раскосый…
С горем пополам доехали до Тюмени. До дому, где родня
жила.
Померла наша Раиса Николаевна, закатилось красно
солнышко!
Царствие ей небесное…и наша память незабываемая!
Лежит она во гробе, с платочком в руке, тихо и мирно.
Нет, надо было нарушить покой-то? А как не нарушить? У ней же, у одинокой
старушки завещание лежало…
Дескать, как помру, то-то и то-то сделайте…и
непременно батюшку…чтоб отпел.
А внизу
приписка, что деньги на похороны лежат в комоде, под стопкой полотенец,
завёрнуты в газету «Правда».
И самое главное, штоб Шурка их не трогала. Пропьёт
ведь зараза.
И кому чё из вещей, всё расписано.
Завещание дело святое, хоть и не было оно у нотариуса.
Чё бы это? И так невеликие деньги, а нотариусу платить
надо.
Ладно, своей рукой писано, годов уж сколь-то тому
назад. Так
вернее…а то помрёшь ненароком, хто это побежит искать деньги-то? И откуда, этого
нотариуса взять? И человек чужой!
Вот и лежала та бумажка на виду, чтоб не шибко
шарились в добре. Там ведь в завещании всё расписано… во первых полотенец
пять…два ишшо не стираны…это Паше, подруге. Чё на комоде, матрёшки, цветочки,
ангелок фарфоровый, это детишкам…
Посуду Шурке не отдавать…лучше соседям! Шурка чё хошь пропьёт… Пьющая она.
Посуду всю отдать другим соседям, все-равно уж старая
посуда… а вот две чугунные сковороды, это ещё от бабушки, невестке…хоть она
холера и не готовит ничё. Не умеет. Ладно, на память будет.
А вот картину со стены жалко отдавать…она поди денег
стоит.
На картине красивая молодая баба в коляске, да и
видать не из простых…шляпка с вуалем, и руки чё-то греет в меховушке. Прямо
красота…а никто не знат, хто она…
Жалко отдавать-то, да и с собой не возьмёшь…жалко…
Батюшке…если придёт… пусть отдадут крестик серебряный,
с шеи. Только вот по православному ли будет? Прямо и не знаю. В церкве то я только раз один и была, венчались когда с
Петром. Нет моего Петеньки…сложил буйну головушку где то в не русской земле.
Свою землю защищал.
Лежит она во гробе, тихая, домовитая, изработанные
руки сложила, как подбитая птица, исплаканные глазоньки закрыла, смирно ждёт,
когда её земле –матушке предадут.
Всё на земле сделала.
А тем временем дородный поп на такси явился.
Отпевать!
Уж не смешили бы людей с этим отпеванием. Кому какое
дело, чё он там себе гундит под нос. Только и слышно…господи помилуй…
Пока жива была,
милость то господню призывать надо было!
Когда страдала она и мучилась, пока волосы на себе
рвала от горя, когда от непосильной работы не состарилась раньше времени…да чё
теперь и говорить…нихто помиловать не сподобился.
Пока он там нёс чё попало… мы вышли на кухню…воздух
тяжёлый, мы с дороги …брату покурить надо.
Вдруг от покойницы женщина выскочила, сунула нам
ладанку и велела быстро разжечь. А как это делается не сказала.
Ну взяли мы ладанку, родня всё же…давай поджигать, а
там сеточка такая, внутри трава.
Вот эту траву и надо поджечь, чтобы поп помахал ею. А
трава не горит, а тлеет…и дыму нет от неё, холеры. Видать в дороге у попа
отсырела. Много ли надо…снег кругом.
Анна у нас курящая, папироской тыкала в ладанку…
А трава не горит.
Клава выдернула у сестры ладанку, сколь спичек
перевела, пальцы все обожгла, а травы уж мало осталось, а поп руку тянет из-за
двери…дескать скорее…
А трава не горит!
Мне вдруг
смешно стало на эту картину глядеть…три взрослых человека склонились над
ладанкой, а она не горит…а от покойницы руки тянут…давайте быстрее…
А трава не горит.
Я уже в голос хохочу! Куда люди торопятся? Ведь Раисе Николаевне лежать и лежать…Поняли все,
что не растопят они эту печку…уголька из печи вынули, горящей спичкой грели,
результат нулевой…
смеются уже все, зажимая рты…отпевание всё ж!
Трава и не думала гореть…
Тогда и брат…как мужчина решил это дело ускорить. Взял
ладанку, поднёс ко рту, да как дунет…остатки травы и вылетели из своего
убежища.
Брат глаза выпучил, мол поджигать тут нечего, давайте
девки травы… а где девки травы возьмут? Зима же.
Вот где мы похохотали…от души, до икоты.
На отпевании!
1961г.Тюмень
Другие произведения автора:
Акварельная любовь.
С Рождеством...
ВО СНЕ,,,
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
