I. Уста сомкнулись, уповая
Избегнуть стрел Амура острых;
С небрежностью строфа скупая
Бежит в сарказмах своих черствых.
Как будто льдом покрытый остров,
Что в океане пребывает, —
Душа, как тень, звериный остов,
Что в бель пустыня превращает.
II. Душа темнеет и с надеждой
В своём бессилье внемлет стону:
«Слезами твердь сердец утешьте,
Подобно вязи антифона!..
Когда любовь нарушит дрёму
Бесстрастия, то и невежда,
Вкусивши жаркую истому,
Не сможет жить уже, как прежде…».
III. С Амуром многие боролись
Насмешками в хмельных бравадах,
Но острым вновь шипом кололись
В ночи, войдя в розарий сада;
И кровь текла из раны градом,
Здесь слышен был весёлый голос,
В ветвях звучащий словно рядом,
Земля на части раскололась.
IV. И сколь бы не вступал в сраженье
Юнец, любовью обессилен,
Ему в той битве пораженье
Возможно лишь: Амур всесилен!
Пронзит стрелой! Дождём обильным
Прольётся кровь, но в утешенье
Предстанет дева тайной дивной —
Любви великое творенье!
V. И, словно получив раненье,
Так, словно поражённый громом,
Замрёт в немом оцепененье
Под взглядом златовласой донны.
Тогда Амур весёлый стоны
Добудет из сердечной тени
Того, кто крепкою колонной
Был горд, возвысившись над всеми.
VI. С наядой, чьи уста холодны,
Сравнит юнец в любви безмерной
Улыбку миловидной донны,
Что неприступна откровенно.
Что взглядом, как холодной пеной
Морской, скрывает тварей сонмы
И красоту свою нетленной
Хранит, как лёд, хранящий волны.
VII. Был горд юнец! Вступил он в битву
С Амуром, что судьбой играет,
И не поможет уж молитва,
Он словно в муках умирает.
Ведь красота любви не знает,
Что в сердце юноши разлита.
Амура пленник вновь страдает:
Его душа стрелой пробита!
VIII. Амур, лишив юнца покоя,
Вновь поразит стрелой все цели:
Сразит недрогнувшей рукою,
Не тронет только менестрелей.
Ибо они, плоды, поспели
В садах Амура и с тоскою
Па̒вших от стрел его воспели
В своих канцонах над рекою!
IX. В плодах садов любви и сласти
Венера нежный хмель взрастила,
Грехи того, кто в её власти,
Она беспечно отпустила.
А менестрелей оросила
Слезами горестей и счастья
И сына своего простила
За все причуды и напасти!
Картина: Charles Caryl Coleman (1840-1928). Boy with Lute.
Другие произведения автора:
Боклерские встречи
Дифирамб Мусею
Tenso, или ответ на строки о шедевре
Новые
Меню
