В мире вечных вещей я рожден называть имена,
Обрекая Икара упасть, а хрусталь — расколоться,
И шальную звезду приковать неподвижностью Солнца,
И, пройдя через стену, закрыть ее словом «стена».
Называть, вызывая из неба и небытия;
Незакрытая клетка кошмарна иллюзией воли, —
Мы встаем на больную судьбу, и от этакой боли
Даже люди, как вещи, кричат, называя себя.
И тем более странно, что я, как хмельной куролес,
Разнеся все вокруг, но, не выцеля сердца мишени,
Лишь к тебе не могу применить ни имен ни имений, —
Даже птицей дрожа над тобой в переломе небес.
Все, чего в этом мире касались глаза и рука —
Начинало звучать и навеки меняло дыханье;
Но касаюсь глазами, и имя не вторит касанью,
И касаюсь ладонью, но имя нейдет с языка...
Да и ветру, звеня в камышах, не назвать камышей;
Я устал называть, и усталость моя незаконна, —
Я ступил на слепое пятно моего лексикона,
На четырнадцать тысяч четырнадцатых этажей...
Другие произведения автора:
Вермеер
Про кашу и Шутку Богов
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
