НО ГДЕ-ТО В НЕБЕ НА ВЫСОКОМ ШПИЛЕ… Из цикла «Государь Николай II»

* * *

Нет ничего изменчивее правды,

А истина фатальна и суха…

У случая гораздо больше прав. Да.

И не добыть победы без греха!

 

Забудут люди жертвы и обеты.

Пером не защититься от меча.

На нищенство обречены поэты.

Короною венчают палача.

 

Но где-то в небе на высоком шпиле

Расправил крылья ангел золотой!

Его наверно сотни раз убили,

Но он исполнен верности святой!

 

Вокруг простор на сотню километров.

И лживый ветер делает кульбит

Но ангел обращён навстречу ветру,

Навстречу бури праведно трубит!

 

Дрожит он, как струна, лучом согретый,

Его не ослепит ночная мгла.

Озарены потусторонним светом,

Сверкают и колышутся крыла!

 

И если вдруг, прервав на тонкой ноте,

Его сорвёт со шпиля ураган,

Расправит крылья в истинном полёте

И устремится ангел на врага!

 

Найдут его измятого в полыни,

Над ним людской недолог будет суд,

И очень скоро все его покинут

И снова на Голгофу вознесут!

 

ЕГО ДНЕВНИК

Его дневник. Какое чудо,

Какая сдержанность и честь!

Пусть задыхаются Иуды,

Но, радуйтесь, у нас он есть!

 

Он, не вставая на котурны,

Писал, по сути, ни о чём.

Играл… Гулял… Читайте, дурни,

Подглядывайте за Царём!

 

Его дневник! Какие лица!

Какие сложные пути!

Так, чтобы не проговориться

И никого не подвести…

 

В стране продажности проказа

Кидает судьбы на весы,

 А в дневнике осталась фраза:

«Весьма приятные часы…».

 

Ирония тут непрестанна,

И пусть судачат по Москве:

Убито тридцать три фазана,

А куропаток двадцать две…

 

Ни доли собственного мненья,

Лишь дипломат и джентльмен.

Ни порицанья, ни сомненья…

Глаза и уши есть у стен!

 

Грядёт России день последний,

И эшафот уже готов:

«Гулял немного до обедни…»,

«Нарвали множество цветов…».

 

Одни лишь игреки и иксы.

Ни слёз, ни чувства невзначай:

«Гуляли…», «принял Фредерикса…»,

«Играли в теннис», «пили чай»…

 

За что же вы так издевались?

Да, семьянин, царь был такой,

«…Увидеть дорогую Аликс…» –

Вот радость, счастье и покой.

 

А в Петербурге – вой и крики.

И за войной идёт война.

Столыпин, Витте, Горемыкин –

Как много значат имена!

 

Он прожил, в общем-то, немного,

Но вечен мученика свет.

Он христьянин: «угодно Богу» –

Его смиреннейший ответ.

 

А вот и смерть на сто процентов.

Когда уже устал от ран,

Дана всего одна оценка:

«…Измена, трусость и обман».

 

* * *

Он возвратится в отчий дом,

В края пустых полей.

Откуда эта сила в нем? –

От древних королей.

 

Он пьет парное молоко,

Смеясь глядит во тьму.

Придет малыш, и все легко

Покажется ему.

 

И каждый встретить будет рад

Творителя чудес.

Откуда этот светлый взгляд? –

От ангелов с небес.

 

Он знает мир каков он есть –

Родной ему всему.

За возвращенье слова «честь»

Поклонимся ему.

 

Он возвратится в отчий дом,

В краях пустых полей.

Откуда эта сила в нем? –

От древних королей.

 

* * *

Под маской бронзовой мессии

Их прегрешенья велики.

Идут, ступают по России

Временщики, временщики.

 

Расчетом занятые скучным

Всем насладиться на веку,

Похрустывают равнодушно

По черепам как по песку.

 

Любой ценою жаждут власти,

Богатства, женщин и жратвы.

И вырастают на несчастье,

И не боятся злой молвы.

 

Ведомые чужой рукою,

Бросают в бой свои полки.

И пулей жалуют героев

Временщики, временщики.

 

Им не доступно состраданье,

Им не понятно слово „честь".

Они не ищут оправданья

И ценят то, что можно съесть.

 

И вновь в крови стоят по плечи,

Как в половодие реки.

И снова о свободе речи.

Временщики, временщики!

 

Преемник царственного рода!

Тебя возвел на царство Бог.

Чем виноват ты пред народам?

Тем, что не мог быть так жесток.

 

Ты провинился лишь любовью.

И предан, зла не сотворя.

Грех доброты искуплен кровью.

Помилуй, Господи, царя!

 

* * *

Внимая приговора фразам,

Похожим на собачий вой,

Стоял мужчина светлоглазый

И мальчик с гордой головой.

 

У дьявола глаза пустые.

Пред ним не просто дворянин.

В подвале каменном святые:

Цари Руси – отец и сын.

 

Свершили воры злое дело.

Ушли, добив последний стон.

А кровь текла, текла из тела,

Как будто раной плакал он.

 

Бог принял царственное чадо

И взор отвел, стыдом горя.

И вам все эти годы ада

За то, что предали царя.

 

* * *

Да, мы белые, господа!

Блещут золотом эполеты.

Да, мы белые. Навсегда!

Чище нет у России цвета.

 

Слава рыцарей всех времен

Светит снова на старом месте.

И вернуть Государю трон

Для славян – это дело чести.

 

Память мира нами горда,

А в российских сердцах – куда вам! –

Не потушите никогда

Нашей мученической славы.

 

Наша цель проста и чиста:

Мы царя и России воины,

Мы пройдем в боевых крестах

По Москве по первопрестольной.

 

Путь начертан Божьим перстом.

Не измерить столетья меркой.

И под синим косым крестом

Знамя белое не померкнет!

 

* * *

Дай ты, Господи, нам любви

Мы не можем жить не любя,

Чтоб не строили на крови,

Чтоб поверили мы в себя.

Дай нам, Господи, доброты,

К тем, кто нас спасает любя,

Чтоб любили своих святых

На земле, а не у Тебя.

Дай нам, Господи, меньше слов,

Жесткость стали, когда беда,

Чтоб прощали своих врагов

Побежденных и навсегда.

Дай нам, Господи, две зари,

Чтобы крепко на них смотреть.

А терпение забери,

Не должны мы больше терпеть.

Чтоб ценили смех, а не медь,

Чтоб любили дух, а не плоть.

Чтобы честно в глаза смотреть

Ты верни нам разум, Господь.

Миру – Бога, стране – Царя,

Сыну – мать, а в конце пути

Умереть от пули не зря

Дай нам, Господи, и прости...

 

Другие произведения автора:

А что бы было?...

Направление Пелявинонеотолстых

Тропы Америки