Я поцелую тебя на той стороне огня.


Вновь в  поэтическом чистилище апрель,
Сезон, когда строку пьют лунные миноры,
В чернёных клювах золотые розы 
В порезах строф у белых фонарей.
Ребро и глина, глиною в руках,
Где строчку Феб вновь выдержит сквозную,
Там, где завернут черный свиток в красный лист,
И музыка распята поцелуем.
О, ты, мой целовальный стих,
Слёз списанных исписаны пробелы,
Чтоб знать любовь, мир нужно полюбить,
От простоты до опустевшей скверны.
Где бритвой по уставшим голосам
На невесомой предзакатной ноте
Твоё Высочество Любовь в строку заходит
И женственностью губы в губы говорит
И лексиконы, и поклоны у икон,
Инокиня бутонного распятья,
Пион, короновавший трон
Твоих аллюзий нерифмованного платья.
Глотки тебя, что на моих губах -
Тысяча крыльев стрекозы в открытом слоге…
О, милая... за нас молились Боги
У той непредсказуемой черты,
Где мускус перемешивает пламя
И волны жизни ходят в зеркалах,
Где в спинах наших линия звучанья
На пальцах тает и срывает флюгера.