Там нет больше неба, одни неизвестности дыры
Лишь родина хлеба и первого спутника Марсу,
И окна зашторены, комнаты с духом постылым,
А где-то Гертруда целуется в поезде с Ларсом...

А ты лишь мечтаешь о воле в холёной неволе,
И скучно тебе с господином по имени Воланд,
Жаль  книги, погрыз все их маленький беленький кролик,
На полке стояли они, пережившие голод...

А ты тянешь руки, когда полнолуние бредит,
Всё честь отдаёшь неизвестному, странному Богу.
Послушай симфонию пьяного вдребезги Верди,
И может, найдёшь ту одну среди сотен дорогу.

Ан нет, не выходит – опять одиночество гложет,
Давай лучше выпьем его через рог изобилья,
Смотри – в подворотне несмелый пацан точит ножик,
Наверно, его просто в детстве за шалости били...

Куда нам до мира? Мы – мира простые холопы,
Мы  совесть эпохи забытой и втоптанной в души,
Америка-мама давно покорила Европу,
А нас покупают за «Мальборо», порцию суши…

И падает снег на извечно уставшую землю,
Собой, укрывая израненный облик державы,
И каждый из нас непонятному богу, но внемлет,
Стараясь прожить  как-нибудь без надежды и славы…