МНЕ НРАВИТСЯ ВСЯ ЭТА ТИШИНА ПОДБОРКА СТИХОВ 416

СЕРГЕЙ  НОСОВ

МНЕ НРАВИТСЯ ВСЯ ЭТА ТИШИНА

ПОДБОРКА СТИХОВ 416

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Мне нравится

вся эта тишина

безмолвной ночи

где нет наверно

ничего

на сотни верст

и можно до утра идти

и никого не встретить

и слова не сказать

ни ветру в поле

ни лесу темному

ни той дороге

что будет вдаль

катиться как всегда

и так ведь просто

обойти полмира

и вновь вернуться

в эту тишину

увидеть те же звезды

над собою

и взять их снова

нежно на ладони

как ярких птиц

готовых улететь

при первом дуновении

рассвета.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я не мешаю никому

на белом свете

и мне никто

не может помешать

иду куда хочу

и прихожу оттуда

как будто там

и не был никогда

и остаюсь один

в своей квартире

хотя меня в ней

нет уже давно

и знаю только тех

кого не знаю

и говорю лишь с теми

кого нет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Мне лет намного меньше

чем луне

чем солнцу золотому

и чем небу

в котором бог живет

как будто зная

что в нем не умирают

никогда

и даже вечность

могут пережить

как мир переживает

катастрофы

и продолжает

весело кружиться

вокруг земли

лишь только для тебя.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .    .

 

Вот такой

я теперь человек

что люблю

только синее небо

а ночами люблю

золотую луну

и доверю все тайны

травинке какой-нибудь

в поле

и в любом лепестке

голубого цветка

на поляне

в зеленом лесу

вижу просто любовь

отраженную

в зеркале жизни.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я и не думал

что покорен солнцу

когда оно приходит

вновь в окно

мне кажется

что будто это

девушка приходит

счастливая

и очень молодая

как первые

весенние цветы

и как она

меня целует сладко

губами нежными

горячими

лучей

и на кровать ложится

обнаженной

и обещает просто

все что хочешь

если ее

сумею полюбить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я кажется уже живу

стихами

минуты превращаются

в стихи

когда они бегут

по циферблату

моих часов

висящих на стене

и солнце превращается

в поэму

если оно

вновь светит мне в окно

похожее на сказку

почему-то

которую мне рассказали

тайно

чтоб только  я

ее не позабыл

ну а любовь

она как волшебство

рождает то

чего и нет на свете

что только в слове

будет иногда

если оно

подожжено любовью.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

Не стал я старше

ни на год

с тех пор

как в полном одиночестве

родился

я даже младше

становлюсь заметно

и обретаю

новую судьбу

она как птица

прилетает на окно

и смотрит в комнату мою

как будто знает

что улетать ей

больше и не нужно

а можно оставаться

навсегда

на этом подоконнике

недвижно

все будет так же

через сотни лет

которые

уже не существуют

как будто вечность

отменила время

обычного земного бытия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я все знаю итак

что мне скажут

весна или лето

небо звезды луна

или тысячи

новых прохожих

они могут

и рот не открыть

а слова их летят

все равно

словно осенью листья

и я знаю

все эти слова наизусть

и их богу отдам

если он создал мир

то пускай

разбирается с тем

что мир скажет

ну а я

я все знаю

что было

что есть

и что будет

так как море

конечно же знает

любую волну.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

А в небе утром

вновь видна луна

она летит куда-то

выше выше

и вот исчезла

может повстречала

вновь ангелов веселых

на пути

с которыми зашла

в таинственный

небесный кабачок

его с земли всегда

совсем не видно

там столики стоят

для жителей небесных

и можно время

чудно провести

и в нем луна

танцует обнаженной

так упоительно

ночами на столе

а иногда

опять дежурит в небе

как сторож

охраняющий свой сад

от всех бродяг на свете

и воришек.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я знаю - время

стало очень робким

и побоится

на меня напасть

оно теперь живет

в лесу дремучем

и изредка

выходит по ночам

на поле жизни

чтоб схватить всех тех

кто слаб душой и телом

почему-то

и утащить

во тьму небытия

да только вот

меня оно боится

обходит стороной

так много лет

как будто знает

что я старый призрак

которого нельзя

схватить зубами

и унести

в те дикие края

где жизни нет

и всюду только вечность

как липкий

расползается туман.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Мне осенью

не хуже чем в июле

и холод стал

уже не для меня

его не чувствую

а небо голубое

такое же как раньше

очень часто

и словно в поле

в нем растут цветы

ромашки белых облаков

с огромными

седыми лепестками

по ним ведь

тоже можно погадать

кто любит

кто не любит

и мечтая

о вечности

легко идти куда-то

по синей

словно сказочной

тропе

которая уводит

на край света

где встретишь все

что в жизни потерял

и познакомишься

с своею тенью

живущей там

среди других теней.

 

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный критик, эссеист  и поэт.  Доктор филологических наук и кандидат исторических  наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 

    Публиковал произведения разных жанров  во многих ведущих российских литературных журналах  - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 

После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «НИЖНИЙ НОВГОРОД»  и др.,  в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА» «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,  «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ»,  «СОВ, «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой), В сборнике «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского( и   в целом ряде других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   Является автором более 10 тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.        Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.  

 

 

 

 

 

Другие произведения автора:

Сейчас еще не в ходит в город стужа

Растаяла белая простынь зимы

Толстела истина