Мне девятнадцать (Подвиг Николая Сиротинина).

Мне девятнадцать, всего девятнадцать.
Год сорок первый – начало войны.
Дерзко оружием враг начал бряцать,-
лето последнее мирной страны.

Русский мальчишка, ещё не целован,
нынешним - это никак не понять.
Путь его славный, Творцом уготован:
сможет за Родину он постоять.

Белая Русь ,отступление… танки 
Гудериана уже прорвались.
Мы проиграли, увы ,все атаки,
на волоске была армии жизнь!

Мы отступали, потери большие,
но Николай не начнет отступать.
Мальчики наши , да, есть же такие,
жизнь за Отчизну готовы отдать.

С пушкой поднялся на холмик на поле ,
с ним командир - остальные ушли.
Оба остались по собственной воле,-
два человека солдат сберегли.

В день убиенья Монарха Святого
Коля свой подвиг святой совершил.
Честно сдержал своё русское слово:
враг был задержан, …он не согрешил.

Танки горели, поле горело ,
дым отравляющий, нечем дышать.
Бой Николай вел решительно смело,-
немцы никак не могли его взять.

Бил исступленно, оглохший от взрывов,
кровь из ушей, и задета нога,
"Врешь,не возьмешь", - прокричал он с надрывом,
"Нету пощады советским врагам...." 

Нету снарядов, чтоб биться со зверем,
так подорвавши себя, и врагов,
он, напоив напоследок их зельем:
Русский у немцев не будет рабом.

Колину храбрость враги оценили,
почести отдав, как должно ему,
залпы с винтовок, когда хоронили,
так выражая солдату хвалу.

Вспомним и мы его светлое имя,
подвиг во славу Отчизны родной:
Вечно живи, дорогая Россия,
дети твои сберегут твой покой!

Подвиг Николая Сиротинина: один против 59 танков Гудериана!

Как хочется сказать всем тем кто оценивает себя в зеленых купюрах – «Памяти павших будьте достойны». 19-летний мальчишка в одиночку боролся с колонной немецких танков.

Коле Сиротинину выпало в 19 лет оспорить поговорку «Один в поле не воин». Но он не стал легендой Великой Отечественной, как Александр Матросов или Николай Гастелло.

Летом 1941 года к белорусскому городку Кричеву прорывалась 4-я танковая дивизия Хайнца Гудериана, одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов. Части 13-й советской армии отступали. Не отступал только наводчик Коля Сиротинин — совсем мальчишка, невысокий, тихий, щупленький Нужно было прикрыть отход войск. «Здесь останутся два человека с пушкой», — сказал командир батареи. Николай вызвался добровольцем. Вторым остался сам командир.

Утром 17 июля на шоссе показалась колонна немецких танков.
- Коля занял позицию на холме прямо на колхозном поле. Пушка тонула в высокой ржи, зато ему хорошо видны были шоссе и мост через речушку Добрость. Когда головной танк вышел на мост, Коля первым же выстрелом подбил его. Вторым снарядом поджег бронетранспортер, замыкавший колонну. Коля стрелял и стрелял, вышибая танк за танком… Танки Гудериана уперлись в Сиротинина, как в Брестскую крепость. Уже горели 11 танков и 6 бронетранспортеров! Были уничтожены 57 солдат и офицеров вермахта.

То, что больше половины из них сжег один Сиротинин, — точно (какие-то достала и артиллерия из-за реки). Почти два часа этого странного боя немцы не могли понять, где окопалась русская батарея. А когда вышли на Колину позицию, у того осталось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Коля ответил пальбой по ним из карабина.

Эти слова обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Хенфельд записал в дневнике: "17 июля 1941 года. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок".