Последние часы Ангела

Жидков Андрей

Последние часы Ангела

1

Самое наверное наиболее сложное в работе ангела хранителя, уберечь «опекаемого» от негоже самого. От собственных глупейших безрассудств и сумасбродств. Оградить от тех неадекватных, не оправданных поступков, влекущих неизбежно либо к смерти, либо к каким ни будь еще более страшным последствиям. И вот с этой самой не простой задачей ангелесса Димитри не справилась. И теперь обезображенное тело ее подопечного, с размозженным черепом, рассеченным лицом и вывернутыми наружу кишками валяется на рельсах. А его призрак стоит подле с изумленным, потерянным, озадаченным видом взирая на свой собственный труп.

- Поздравляю ты умер! – Не удержавшись от сарказма констатировала приближающаяся к нему ангелесса.

- Как умер? – Все еще не в силах поверить до конца в случившееся, непонимающе лепечет шестнадцатилетний юноша. – Я ведь только что, секунду назад ехал на крыше вагона. Мы с друзьями шутили, смеялись. Было весело….

- Ты решил немного свеситься, чтоб покрасоваться вон перед той девочкой. – Ангелесса указала Дмитрию на группу из четверых подростков в окружении опрашивавших их протоколируя троих полицейских. Они стояли сравнительно далеко у хвостового вагона состава поезда, там где тот затормозив сумел остановиться. В метрах ста двадцати от искалеченного трупа Дмитрия. Но и с такого расстояния призрак юноши без труда признал среди прочих стройную изящную Анну. Застив лицо ладонями, она стояла, прильнув к высокому светло-русому парню с суховатым вытянутым лицом. Девушка плакала, уткнувшись в плече его холщовой куртки. А ее ангел хранитель, печально опустив белые крыла, утешающе касался черных как смоль девичьих локонов.

- Она моя девушка. – С грустью произнес Дмитрий, не решительно вспоминая. – Она снимала все на телефон, а я, чтоб кадры получились поэффектнее, по эпатажней чуть свесился, придерживаясь одной рукой…. Миша подначивал, чтоб я изобразил, что ни будь пошлое…. От его шуточек Таня, подружка Егора заливалась смехом, пока тот как заведенный нудел об осторожности…. Накаркал, накликал сволочь…. Пальцы соскользнули и я кувыркнулся в низ…..    

- И что было дальше?

- Дальше была боль. – Дима, сокрушенно обхватив голову руками, опустился подле своего тела. – Ужасная, чудовищная боль. Длившаяся одну десятитысячную секунды, растянувшиеся в вечность. Я чувствовал все. Рвущиеся мышцы, лопающиеся связки сухожилий. Я ощутил как сталь дробит мой череп погружаясь в мозговое вещество. Я испытал это все сразу одномоментно адской пыткой в один краткий миг, показавшийся мне бесконечным…..

2

От группы стоящих отделяется один из полицейских. Крепко сложенный мужчина лет тридцати пяти с лейтенантскими погонами. Быстрой поступью подойдя к патрульной машине, мигающей синими проблесковыми вспышками, он извлекает из ее багажника какой-то серый брезентовый чехол. Затем вместе с ним направляется к трупу. Где развернув, укрывает им бездыханное мертвое тело.

Затем еще где-то с пару минут стоит над ним, сняв фуражку, тягостно взирая на проступающий из под толстого брезента контур. Его ангелесса бледна точно саван:

- У меня сын почти такого же возраста. – Тихо едва слышно вздыхает он, и помедлив еще несколько мгновений понурив плечи неспешно возвращается к припаркованной машине.

Провожая его вместе с бредущей подле ангелессой взглядом Дмитрий вдруг как бы между прочим задумчиво спрашивает:

- Эти необычные люди с огромными серебристыми крыльями которых я теперь вижу. Это ангелы?

- Ангелы хранители, если говорить точнее. – Подтвердила Димитри.

- Стало быть, наверное, ты мой ангел хранитель.

- Да, твой. – Вновь кивает ангелесса и подумав добавляет. – Меня зовут Димитри.

- Димитри? – Изумляясь, переспрашивает юноша.

- Ты не ослышался.

- Просто мне кажется оно не обычным.

- Имя ангел получат от имени своего подопечного.  

- А почему вы ангелы разных цветов? – Он окидывает любопытствующим взором свою патронессу. – Ты вот серебристая. У полицейского вон бледная как мел.

- Своим цветом ангел хранитель отражает внутреннее эмоциональное состояние своего опекаемого. – Поясняет Димитри. – Его переживания, желания, чувства.

Юноша на это лишь хмурится:

- И какое мое чувство отображает твой цвет?

- Ни какое. – Спокойно и равнодушно отвечает ангелесса. – Ты умер, а ангелы подцвечивают ауру только лишь живым. В безмятежном инертном состоянии их цвет как мой. Серебристый. Цвет луны. А вот у мужчины в форме ангел хранитель сейчас цвета скорби. Ему искренне жаль тебя.

- Не думал, что меня мусор будет оплакивать. – Ухмыляется скабрезно Дмитрий.

- За то от чистого сердца. – Димитри хитро щурится. – Или ты хотел быть оплаканным кем другим? К примеру ею? – Сказав, она кивком головы указывает в сторону, по-прежнему жмущейся к светло-русому повесе, Анны.

Не лишенная ехидства язвительная колкость ангелессы точно достигла своей намеченной цели, окрасив плазму на щеках юноши пурпуром смущения.

- Не твоего ума дело! – Коротко огрызнулся он, отворачиваясь.

Однако Демитри парируя вспыльчивую грубость бывшего подопечного полным безразличия спокойствием продолжала:

- А ты обратил внимание, какого цвета аура ее ангела хранителя?

- Ну немножко отливает ярко-розовым.

- Вот именно! Ярко-розовым!

- И что с того?

- Да так, ничего. Пустячок. – Подтрунивая, ангелесса одним взмахом крыльев вдруг вспорхнула на установленный у края рельс семафор, устроившись на нем свесив ножки. – Только розовым у ангела аура светится лишь в том случае если подопечный испытывает особого свойства интерес, влечение или страсть, интимное желание, откровенное свойство к какой ни будь скажем персоне.

- Ну, так то и не удивительно. – Глядя на ангелессу с низу в верх молвил Дмитрий. – Я парень Ани, которого она любит. И теперь она переживает утрату….

Ангелесса лукаво улыбнулась:

- Будь так, ее ангел был бы бледен от скорби или сер от горя.

Дмитрий догадался к чему клонит и на что намекает патронесса, но не хотел признать факт не опровержимой действительности:

- Но она моя девушка.

- Уже нет! – Воскликнула во весь голос Димитри. – Очнись, ты умер! Теперь ты в прошлом и она, стало быть, вольна в выборе нового спутника. Или ты глупец надеялся, что она заточит себя в монастырь и будет там тужить над твоими мощами до гробовой доски?

- Нет, не знаю но….

- А как еще? – Сама того не заметив, войдя в раж ангелесса расправила крылья и уже не говорила а кричала грозно нависая над оторопевшим юнцом. – Ей только пятнадцать лет, она только начинает узнавать мир чувственного…. Она даже любить еще толком по настоящему не умеет…. Она через два дня переспит с твоим другом, а спустя неделю начнет встречаться с новым парнем. А еще через месяц о тебе и вовсе забудет. Будет жить, наслаждаясь жизнью дальше. Любить, ненавидеть, радоваться, злиться, рожать детей, видеть закат, встречать рассветы. А тебя будет оплакивать лишь безутешная мать, пока ты будешь гнить в могиле поедаемый червями. И не испытать тебе никогда ни крепости дружеских отношений, ни пламенности женской любви. Ничего кроме могильного покоя.

- Перестань! Перестань, хватит! – Не выдерживая эмоционального давления, взмолился юноша едва не плача.             

Однако Димитри не унималась:

- Ты вообще задумывался, что играешь со смертью, карабкаясь на этот треклятый поезд? В твоем мозгу даже не мелькнуло что это опасно! Тебя даже не посетила мысль о том что, свернув шею, ты свернешь ее окончательно.

Дмитрию нечего было сказать в свое оправдание. Он удрученно понурил голову, опустившись на край рельс.

Повисла пауза. Но с минуту помолчав ангелесса вновь заговорила, на сей раз тихо и спокойно, точно размышляя вслух:

- Я никак не могу взять в толк одного. Почему имея в распоряжении такое бесценное хрупкое сокровище как жизнь, вы бездумно рискуете ею? Право одно дело поставить собственную жизнь на кон ради спасения чужой жизни одно, но другое ради глупого никчемного фиглярства….  Разве легкомысленная дешевая хохма, десятиминутный ролик, что спустя день попросту затеряется в просторах интернета, канув в лету как мусор, стоят того чтоб умереть? Ах да! Я забыла еще об незабываемой остроте ощущений. Холодящий душу, и спинной нерв игре со смертью. Об изрядной порции адреналина! – В голосе ангелессы слышалась горькая обида, и он вновь стал переходить на повышение тона. – Так потерпел бы всего чуточки да и поступил на службу или в пожарные или в спасатели. Там всего этого с лихвой! Каждый день с избытком! Но тогда в случает твоей гибели я не мучилась бы так от стыда, ибо она не была бы на столько унизительно идиотской!

Дмитрий молчал. Замолчала ангелесса.

3

В непосредственной близости от рельс, на расстоянии где-то в пятьдесят метров, параллельно шести полосное скоростное шоссе. Длинная прямая из раскаленного шинами и солнцем черного асфальта, обнесенного вереницей железных отбойников да бетонных столбов. Несясь с огромной оглушительной скоростью по нему не прекращаясь катился бесконечный тесный поток разномастных авто, подобно водам неукротимой реки. Но вдруг из этой плотно движущейся на скорости массы выделилось включенными мигалками и сиренами два транспортных средства. Первое из них белый с красными крестами микро автобус скорой, второе бело-синяя полицейская легковушка.

Обе круто свернув с трассы, прижимаясь в плотную к шлейфам отбойников, останавливаются у обочины. Из первой. Кареты скорой помощи, неспешно выходят фельдшер и двое санитаров. Все в накрахмаленных белоснежных халатах с зеленоватыми шапочками на головах. Однако медики не торопятся. Они уже знают что прибыли исполнить обязанности катафалка. Констатировать официальную смерть и увезти мертвеца в морг.

Тем временем широко распахивается задняя боковая дверца второго автомобиля и из него тут же выскакивает женщина. Столь импульсивно резко и неосторожно, что лишь чудом да отчаянным усилием своего ангела не оказывается под колесами пронесшегося мимо минивэн. Но она совершенно не замечает этих мелочей. Она вообще мало что замечает и видит перед собой. Ибо взгляд ее почти безумен, а растрепавшиеся с проседью у корней волосы в беспорядке рассыпаны по плечам.

- Где он? – Крайне взволновано вопрошает она, вцепляясь в руку старающегося оградить ее от смерти под одним из мчащихся авто, полицейского.

- Алина Сергеевна, пожалуйста, возьмите себя в руки. – Увещевал в ответ растерянно молодой сержант, силясь хоть как ни будь успокоить женщину. Что у него абсолютно не получалось. Женщина не только не видела словно в прострации, но и не слышала. Она требовала лишь одного, чтоб ей показали ее сына. Однако тут ее взор натыкается на заботливо накрытое лейтенантом, лежащее у рельс тело. Нет. Это не может быть ее мальчик.

- Димочка! – Истошно, что есть сил, выдыхает она крик, и сломя голову бросается к железнодорожным путям.

Она бежит изо всех сил. Очевидно в чрезвычайной спешке надетый летний фиолетовый плащ на ней распахивается. Полы зеленого домашнего халата под ним разлетаются, до неприличия оголяя полные бедра. Но способна ли она об этом думать сейчас? Она бежит к единственному ребенку.

- Сержант не пускай ее сюда! – Орет молодому полицейскому, замешкавшемуся подле патрульной машины, лейтенант, устремляясь наперерез потерявшей рассудок матери.

Только поздно сержант спохватываясь пускается в до гонку. Тем паче что не осторожная фраза старшего по званию, леденящим душу не добрым предчувствие подстегивают ее.

И вот женщина уже рядом. Отпихивает, отталкивает что есть мочи подоспевшего на опережение сотрудника и, раздирая колени об острый щебень, грузно падает подле бездыханного тела подростка.

Полицейский более не пытается противодействовать ей. Он сдержано деликатно отдаляется в сторону, на почтительное расстояние.

- Быстро к медикам, пусть прихватят сюда успокоительного! – Полушёпотом коротко отдает приказание он тому самому подбежавшему следом сержанту.

А впивающиеся в плотный грубый брезент нежные дрожащие пальцы уже не терпеливо стаскивают прочь его непроницаемый покров. Постепенно открывая взору нечто более похожее на изуродованный, окровавленный, искромсанный кусок мяса. Нехотя, со страхом, женщина приглядывается к нему. К своему ужасу в лежащей перед нею истерзанной плоти опознавая определенные, отдельные черты своего мальчика. Вот его родинка, на левой щеке и этот не большой шрам на подбородке, которого почти не видно под спекшейся кровью. А одежда. Она в засохшей свернувшейся крови, как и все вокруг, грязи и машинном масле, но это определенно его одежда. И истошный, неистовый, дикий неописуемый надрывный крик боли, отчаянья и горя сотрясает все пространство вокруг.

4

Красные от крови пальцы медленно и осторожно скользят по лицу бережно повторяя симметрию черт. Прямых скул, смешливо вздернутого носа, упрямых губ, островатого подбородка. Это пожалуй и все что осталось от красивого юношеского лица. Остального не было. На месте лба, бровей, глаз, всей верхней части черепа зияло сплошное кровавое месиво из кости и мозгового вещества. Но женщина помнила их. Хранила в памяти то какими они были….

- Дима, Димочка, сыночек мой. – Едва слышно приговаривает уничтоженная несчастьем мать, точно утешая толи себя, толи мертвого. И слезы горькие как полынь льются у ней по щекам падая огромными каплями в кровь. И цвета савана ангел хранитель склоняет над нею крыла, чтоб как умеет успокоить, умиротворить ее душу. Затем его цвет меняется на пепельно-серый, и повернув голову он устремляет на Дмитрия пронизывающий пристальный взгляд:

- Как полагаешь, о чем она сейчас думает?

Юноша только пожимает плечами.

- Она хочет наложить на себя руки. – Медленно произнося слова, отвечает на свой же вопрос ангел.

И тут же встрепенув крыльями молниеносным рывком внезапно оказывается подле подростка, возвышаясь колоссом над ним:

- Ты слышал меня? – Рычит он ему прямо в лицо. – Она намеревается лишить себя жизни!

- Но что я теперь могу сделать? – Ошарашенно мямлит, пятясь, юный призрак. – Я не думал, что все так обернется. Я не хотел этого.            

- Однако все ж вина тебе. – Пальцы ангела моментально вытягиваются в метровые длинные отливающие сталью когти. – Ежели она решиться на самоубийство я прежде чем сгинуть в небытии разорву твою сущность в клочья. Я обещаю, что заберу ее вместе с собой даже из пекла преисподней в кромешную пустоту, туда, где нет сущего, и время не имеет символов. Чтоб тлел ты там со мной до конца вечности!

Ангельские когти вонзаются в плазменную материю призрака, заставляя его выть от неестественно жуткой, раздирающей естество боли.

- Димитри, Помоги! Прошу! – Надрывно взвыл он едва ли не захлебываясь собственным криком.

Однако ангелесса равнодушно качает головой:

- Не вижу в том для себя радости.

- Но ведь это твоя вина, что я погиб! – Задыхаясь от истязающей боли, выпалил на это безучастие ангелессы бывший ее подопечный.

- Ты обвиняешь меня в своей смерти? – Ангелесса презрительно оскалилась. Бес причастность в ее взоре сменила жгучая, острая неприязнь. – Хочешь попрекнуть, что я тебя не уберегла?

- А разве не так? – Дергаясь на пронзивших почти насквозь когтях ангела, простонал Дмитрий. – Ты ведь мой ангел хранитель, а значит, обязана была отвести беду. Защитить меня от смерти.    

- Не при той настойчивости, с которой ты к ней стремился! – Фыркнув, парировала Димитри брошенный в свой адрес укор. – Вспомни хорошенечко, хлыщ малолетний. С того момента как ты вознамерился прокатиться на поезде не спроста ведь все шло тому наперекор.

- Как по твоему почему мать тебя все не отпускала из дому досаждая выводившими тебя из себя поручениями, от которых ты в итоге сбежал. – Продолжил ангел, отшвыривая пронзенного, ненавистного им юношу прочь, наземь.       

- То, что мой проездной невесть куда запропастился, что я его не смог найти. – Тяжело дыша на земле, приходя в себя после жестокой не человеческой хватки ангела, прохрипел подросток. – И несколько раз без малого не навернулся когда, опаздывая, бежал к вокзалу…. Эти попадавшиеся постоянно на глаза раздавленные голуби….

- Даже занудное причитание Егора об опасности, есть целиком мои старания. – Перебив докончила догадку ангелесса. 

Меж тем как ангел, возвратившись к своей подопечной, обернул ее плечи крылами.     

5

Укрытая бархатом крыльев своего ангела Алина Сергеевна безмолвно, отрешенно глядя перед собой, сидела на заднем сиденье полицейской машины. После укола успокоительного, она чувствовала себя окончательно опустошённой. Без эмоциональным растением, равнодушным, безучастным ко всему. И хотя душа ее была изничтожена, исковеркана невыносимой, непередаваемой утратой, сознание пребывало в вакуумной прострации. Наверное, по этому приближение к ней недавнего друга ее сына, не смотря на испытываемое к нему призрение, не вызвало у бедной женщины вспышки гнева. Даже когда он попытался неловко заговорить с ней, выражая не умелое соболезнование:

- Алина Сергеевна очень жаль, что так вышло…. – Начал, было, он, но женщина тут же прервала его, подняв красные от слез заплаканные глаза.  

- Миша, пожалуйста, оставь меня. – Подавлено проговорила с трудом она. – Я не хочу тебя не видеть и не слышать. И не важно, что ты мне намереваешься сейчас сказать, какие оправдания выберешь, все одно в смерти сына я буду винить тебя до конца своих дней. А теперь просто уйди….

- Но Алина Сергеевна.... – Спохватился Михаил, однако молодой сержант поспешил его отвадить.

- Тебе велено уйти! – И присев на корточки рядом с женщиной, протянул ей пластиковый стаканчик с водой. – Попейте.

Приняв из рук полицейского воду, Алина Сергеевна только теперь вдруг ощутила присутствие, сушащей рот, жажды. Ей и в самом деле хотелось пить. Что она тут же и проделала, осушив стакан мелкими частыми глотками. Меж тем как Михаил уверенной поступью пошагал ко второй полицейской машине, поджидавшей на обочине трассы. Двое полицейских сопровождало его и еще троих молодых людей. В числе коих была и Анна, так нежно и трепетно, податливо льнувшая к Михаилу. От чего ангелы их в унисон отливали розовым цветом, сливающимся на их крыльях со светом клонящегося в закат солнца.

6

- Пожалуй, красноречия самого гениального из всех искусных поэтов не хватит, чтобы передать выразить в слове то, как прекрасно небесное светило. Как неподражаемо величественно оно в момент ухода за окрашиваемую им кромку горизонта. Такое не способно воссоздать ни одно мыслящее существо, ни один талантливейший художник не сумеет запечатлеть подлинную красоту сего мгновения, лишь нарисует жалкое подобие. Ибо только упорядоченный хаос космоса смог породить подобное. – Ангелесса не отрываясь, следила широко открытыми полными застывших слез глазами за опускающимся к линии горизонта бордово красным светилом. – Как великолепен этот горящий шар раскаленного пылающего гелия, рассекающего пространство спектрами своих лучей. Имеющих силу, могущество, не только испепелять, убивать, но так же зарождать, сеять жизнь, запуская колоссальные циклы эволюции. Подумать только. Не живое дающее жизнь…. Наверное от того оно, солнце так необыкновенно несказанно красиво.

- Надо же насколько ваше ангельское отродье оказывается сентиментально! – Немного, несколько отправившись после полученной взбучки, сквозь зубы скабрезно прорычал Дмитрий. – Сначала полюбовалась тем, как мне душу на изнанку выкручивают, а теперь солнышку умиляешься!

- Я не умиляюсь! И не любовалась жестокостью Алинона. – Стиснув кулачки, отрезала ангелесса.

Только теперь юноша заметил льющиеся по ее щекам ручьи слез.

- Я если и зла на тебя, то лишь от того что тоже не хочу умирать. – Помолчав, как бы поясняя, тихо прибавила Димитри, не отводя взора продолжая смотреть на солнце.

- Прости. – Вдруг осознавая всю трагичность ее участи, промолвил Дмитрий.

Поднявшись с земли, он качающейся поступью приблизился к замершей точно завороженная ангелесе, и протянув длань кротко коснулся ее руки. Ощутив сразу же исходящее , истекающее от нее, небывалое умиротворение, с терпким налетом обреченного прощания.

Тронутая же искренним добрым соучастием молодого призрака Димитри, повинуясь нахлынувшему чувству, бросилась на шею юноши обвив ее берестами рук и пологами крыльев.

- Не знал что ангелы умирают. – Бережно держа в объятьях свою ангелессу вздохнул виновато паренек.

- Ангелы умирают, лишь, когда подопечный попадает в ад.

- Стой, подожди! – Ошарашенно отстранившись, парень вытаращился на ангелессу. – Почему в ад?

- По моему что ты самоубийца Дима, и уготован тебе соответственно второй пояс седьмого круга ада, где гарпии будут тебя терзать до истечения бесконечности.

- Но я ведь не самоубийца! Я сорвался! – Запротестовал в отчаяньи юноша. – Это несчастный случай.

Димитри грустно улыбнувшись ему на это, вновь устремилась глазами к великому солнцу:

- Это у вас у подопечных человеков любят витиеватые пространные двусмысленные термины, а «Там» судят, заглядывая в самую суть происшествия, события, обстоятельства смерти.

- Так в том то и дело, что, по сути, я упал случайно. – Продолжал настаивать призрак.

- Нет. Ты ошибаешься. – Голос Димитри вдруг сделался каким-то не реальным, зыбким и неоднородным. – Суть к сожалению в том что в твоем поступке повлекшем гибель не было совершенно, абсолютно ни какой, ни малейшей необходимости. Тебе не было надобности ехать куда-либо, тем более на крыше. Ты рисковал собой без весомого повода и действительной надобности. В результате своей же глупости ты погиб как дурак, за что как дурак попадешь в ад…..

Дмитрий хотел было возразить. С юношеской горячностью готовый в вязаться в спор, доказывая за ведомо не доказуемое. Однако ангелесса рядом уже не было. Вместо нее в воздухе повисло серебристое прозрачное марево, в котором таяли ее черты. Ангелесса исчезала. Умирала, растворяясь в пурпурной дымке гаснущего заката. Еще мгновение и от нее не осталось ни следа, даже меркнущего отблеска.

Дмитрий остался один. Его труп уносили медики на носилках, а вместо погружающегося в закат солнца зияла бескрайняя ширь черной пропасти, на дне которой полыхали миллионы костров преисподней…..

Дальше тишина….     

Жидков Андрей

Санкт-Петербург 05 мая 2018

Другие произведения автора:

Повелительница крыс

Сказка стереотипов

Сценарий