Опасен вечер в сотворённой «яви»...

 

 

Мягкой тигриной походкой ступает ночь.

Ночччь...

/У-ху... У-ху.../

Эти зловещие жёлтые огни...
Живые. Ехидные.
Сегодня их особенно много.

Знаешь...
Говорят, ночью дороги длинные,
А ещё... ночью нет Бога.
Он спит.

Наступает время свободы.
Истинной свободы...

Сияние луны, вой диких зверей, затуманенный воздух...
Природа оживает.

И пусть всё приходит свыше,
Всё на свете –

огонь, вода, ветер

(Слышишь?
Говорят, мир светел. Свет – добро),
Но я люблю ночь...

Если, конечно, умею любить...

Наверное, умею.
Только не так. Не то.

Я люблю зло?..

А разве есть однозначный ответ?
Чёрное – тьма?
Белое – свет?

Если так, почему снег замораживает, чернозём кормит?
Белена убивает, чёрноплодка лечит?
Чёрное море ласкает, Белое – отталкивает?
Почему?

Я люблю ночь, потому что солнце сжигает кожу.
Мне нравится тьма, потому что в ней тайна.

А ещё...
Я не боюсь тёмных сил.
Я ничего не боюсь. Кроме светлых запретов...

И если чёрное – тьма, белое – свет,
позволь мне быть ангелом...

***

чёрного цвета.*

 

____________________________________________________________________________

 

 

 

 

 

 

Элли наблюдала из окна, как густая хмарь опускалась на город огромной тучей и очень скоро поглотила его очертания. Зарождавшиеся сумерки растворились в ней без остатка.

 

Природа бытия, скрытого под сердцем фантазёрки, ликовала. Элли осознала странность происходящего по-своему: «Это — мой шанс!». Кураж распирал её. Она торжествовала. Она почувствовала возможность насытить воображение реальной игрой, совпавшую с её желанием. Теперь её суть требовала немедленного погружения в происходящее рядом.

«Я хочу наполнить лёгкие наползающим небом, пусть оно проникнет внутрь меня!»

 

Накинув куртку, Элли оживлённо покрутилась у зеркала, поправила золотой кулон в форме милого вальяжного кота, у которого один глаз сверкал глубоким цветом изумруда, а другой — ярким рубином, и выбежала навстречу стихии.

 

Сделав с десяток шагов от подъезда, девушка уже могла оценить мощь молчаливо-безбрежной мглы — непроницаемая завеса изучала гостью, осязала её. Плотность серой тучи всякий раз менялась, она пульсировала.

«Светофор! — мысленно воскликнула Элли, увидев сквозь пелену родные с детства фонари на перекрёстке, что рядом с домом. — Теперь хотя бы ориентироваться смогу...»

Но тусклые издали огни — красный и зелёный одновременно — начали покачиваться из стороны в сторону и, приближаясь к Элли, становились ярче.

«Или кто-то играет со мной?»

Неровный строй мыслей не насторожил девушку, скорее наоборот, раззадорил.

Силуэт двигался, серый с лиловым цвет насыщался формой и, наконец, показалась фигура упитанного кота, ростом с дошкольника и с рюкзачком за плечами. Его разноцветные глаза ослепительно заискрились изнутри и можно было подумать, что кот обрадовался встрече, но...

— Слышь, дитя невежества, ты местная? — спросил он.

— Я? А что Вы имеете ввиду под невежеством? — Элли упёрлась руками в бока.

— Я же вижу, в каком восторге ты, а это и есть верх невежества. Ещё Бенджамин Франклин заметил оказию. Я, например, не могу понять кошачьим умом твой экстаз. Ну шагает кот на двух лапах — и где тут логика для душевного восхищения?

— «Терпи безрассудство! Прости, я совсем не подарок...**», — улыбнулась Элли, играя словами.
— «Пройдём по Сенной, упиваясь величеством арок...**», — принял игру кот. — Подскажи-ка мне лучше, как попасть на Сенную?

— Вам туда, — Элли указала нужное направление, но, обернувшись за рукой, увидела белую преграду из тумана.

— Туда? — съязвил кот.
— Да, за туманом всё и найдёте. 

Отомстила!

— А я знаю Вас! — закричала Элли вслед ему. — Вы — тот самый Бегемот! 

— Сама ты... Маленькая ведьма...

 

Восторженный комок подкатил к горлу: «Я догадывалась, что это случится, я ждала!»

Элли заулыбалась, одела наушники и от удовольствия прикрыла глаза.

В плеере зазвучал знакомый голос Земфиры, только слова в песне были другими, их Элли знала, это были её стихи. Но она нисколько не удивилась.

 

 

Музыка играла, Элли кружилась внутри облака, для равновесия раскинув руки в стороны, а туманная гуща всё плотнее окутывала искательницу приключений и, казалось, специально прятала девушку ото всего, увлекая в неведомое...

Исчезли ориентиры, но Элли пока ещё уверенно шагала, будто знала, куда и зачем идёт.

Интрига заманивала.

«Если я не ошибаюсь, то где-то поблизости должно быть кафе. Я с удовольствием выпила бы чего-нибудь горячего, к примеру, «горький эспрессо (с вечной нехваткой чего-то)...*»

Элли потёрла застывшие руки.

Она была уверена в своих прогнозах.
«Когда я чего-то не знаю, мне помогает догадка, она же — интуиция, опыт минувших жизней. Именно, жизней, а не одной, которой живу. Ну откуда ещё опытности взяться, в моём-то возрасте? А так... Возможно, сотни лет тому назад жила я во Франции, и это меня сожгли на костре инквизиции, потому что была я внешне очень похожа на Орлеанскую деву...

 

 

...А, между прочим, спустя пять лет, после свершившейся в Руане подмены, в документах одного знатного семейства дез Армуаз появится запись: «Благородный Робер дез Армуаз сочетался браком с Жанной дю Лис, девственницей Франции... 7 ноября 1436 года». А фамилию дю Лис носили сыновья официального отца Жанны. И вот, в 1439 году Орлеанская дева пожаловала в освобождённый ею город. Носила она теперь фамилию своего мужа — дез Армуаз. Восторженные горожане, среди которых было немало людей, видевших её ранее, ликовали... Также не исключено, что была я, допустим, в прошлом столетии горячей и безоглядной Маргаритой Николаевной. Вот откуда во мне это неумолимое желание любить? Поэтому гляжу порой на звёзды и сомнение возникает: а вдруг не Евой звали первую женщину?»

 

 

— Обыкновенно! Я следил за Вами, а тетрадь выкрал.

— И зачем Вам это надо?

— Я же сказал, что могу оказаться извращенцем, — прозвучало жёстко. — Мы, маньяки, очень изобретательны! Не знали? Вы же хотели приключений? Ну вот!

 

Элли на всякий случай незаметно заглянула в телефон  — разряжен! Как? Перед выходом из дома зарядка была стопроцентной — проверяла. Убеждённость в том, что всё происходящее закончится хорошо, вмиг исчезла. Сожаление и сомнения отразились на бледном лице девушки.

— Вы с собой, случайно, не носите газовых баллончиков или других средств защиты, типа, чеснока?
— Всё правда, даже не сомневайтесь. Вы злитесь, а это значит, что страх поселился в Вас и разъедает изнутри. Прекрасный момент! Обожаю его. Сознайтесь, что Вас охватил ужа-а-а-асссс! Или я останавливаюсь...

— Ладно-ладно! Вы своего добились. Да, я боюсь, я очень испугалась.

— И Вы хотите, чтобы я продолжал ехать без остановки? И для Вас не важно, куда нас нелёгкая завезёт?

— Да!

— Тогда снимай с себя одежду.

— Снимай с себя всё или я жму на тормоз! — взревел Джокер так, будто порвал горло. — Ты моя добыча!

 

Крик оглушил.

Сердце девушки окаменело.

Даже невыносимо колкий страх, казалось, тоже застыл оловом в жилах.

Свет в глазах окончательно померк.

Элли хотела что-то ещё сказать, но язык перестал её слушаться.

 

— А теперь кричи да погромче, что тебе страшно. Это меня заводит.

— Мне страшно.

— Почему Вы кричите на меня?
— Я кричу? Да потому что! Насильник! Маньяк!

— Вы обо мне так? Я всего лишь актёр.

— Ну тогда актёришка!

— А Вы... Настоящая Ведьма!

Элли огляделась.

Никаких зарослей вокруг, а над головой — тьма. Кромешная. И сбоку — тьма. Со всех сторон. Тьма вибрирующая. Она такая же, живая, как была до этого, но изменился не только цвет, мрак стал глубже.

— Нам пора, Элли, мы заставляем ждать САМОГО. Вообще-то, как-то странно подействовало на Вас фалернское вино.

— А я вообще не пью. И на патрульной машине не поеду! Ни за что!

— Нет так нет. Послушайте, уважаемая мною поэтесса, вокруг нас непростая мгла, контакт с нею — это другое измерение. И нужно сделать всего лишь пару шагов в сторону, чтобы попасть туда, куда надо.

 

И Элли сделала эти шаги.

Её за ладошку кто-то мягко тронул.

Элли резко отдёрнула руку. 

— Пошёл вон!

— Снова ты, дитя невежества? И я второй раз прав. Кто научил тебя хамить старшим и врать?

— Что вы ко мне все привязались?

— Надо же! Обманула, понимаешь, меня, указала неправильную дорогу на Сенную. А у меня там важное дельце... 

— Вы же Бегемот?

— С какой стати? Я — кот. Но если ты про имя, то зовут меня Василий V, пятую жизнь я проживаю — понятно?

— Понятно.

— Что понятно? Я в пятый раз Василий! Как будто других имён нет подходящих...

— У Вас в рюкзачке не найдётся чего-нибудь поесть?

— Найдётся. Новинка, Whiskas из черешни. По вкусу напоминает еду космонавтов, но у них — это джем.

— Давайте...

— О, луна вышла! Полная...

 

 

— Обрати внимание, Элли, — подобревший Василий V с нескрываемым упоением разглядывал ночную спутницу, — она красуется на небе только из-за того, что я наблюдаю за ней. 

— Что Вы говорите! А докажите обратное.

— Сомневаться? Да пожалуйста!

Кот Василий хлопнул лапами и луна в самом деле исчезла с небосклона.

 

 

— А теперь зажигаем свечи и луна становится обыкновенным романтическим украшением — только и всего!

 

  

— Василий, Кот Баюн — это про тебя, морочишь людям голову. Здравствуйте, Элли! Я как только увидел Вас, сразу же вспомнил эти волшебные и знакомые Вам строки:

 

на алтарном
круге.*

 

 

— Мессир...

 

 

— Надеюсь, Вы не выдадите меня? Для всех остальных я дез Армуаз. Решил снять фильм. Выбирал режиссёра подходящего. Хичкок меня устроил, он не испортит сценарий по мотивам Ваших стихов. Как поживаете, моя Королева? Вид у Вас уставший...

 

 

— Представляете, я заблудилась в лесу...

— Как такое возможно? — искренне удивился Воланд. — Блудить в лесу, где все деревья так не похожи друг на друга! Хотите подсказку? В следующий раз, попав в лес, притворитесь им. В тумане без остатка перевоплощайтесь во мглу. Придёт ночь — будьте ею. Ну а если я окажусь поблизости, то... 

— ...то я должна стать Вашей частью!

— Совершенно верно! А сейчас я предлагаю Вам, моя Королева, выйти на террасу. Сегодня такая луна! Вы же любите созерцать?

— Вы всегда оберегаете меня, Мессир... Происходит всё не само по себе, это Вы стараетесь для меня. И не потому, что невероятное Вам под силу, а оттого, что Вы... Вы Могучий! Я чувствую небезразличие вокруг себя и знаю, что это Ваша забота... 

— Кому же ещё я позволю Вас носить на руках! Нет таких, моя Королева...

 

Духи не врали –
Сердцу не хочется верить.
Выпала, вдруг, им на картах немая разлука.

Взгляд его синий
Холоден, и́скрится север.
Буквица «С» – серебрится разорванным кругом...*

 

 

— Прошу прощения, Мессир... Мне долго ещё в углу стоять? А то торчу тут на террасе и поневоле приходится подслушивать вас... Элли же простила меня.

— Забыл совсем о тебе, друг Джокер. Ступай себе с миром. И устрой нам шикарный ужин!