МАНЕЖ (арт-поэма)

13 декабря 2012 — Александр Лихолёт

 Запев 

 
 Немые ритмы цирковые,
 Кто б вас озвучил-произнёс! – 
 Слова не клеились впервые 
 И мысли плавали вразброс. 
 Но так вчера проистекало –
 Бумага белою была. 
 Сегодня ж восторжествовала 
 Нежданно мысль и ожила. 
 И, точно молния, мгновенно 
 Из тьмы веков, 
 Из наших дней 
 Как жизнь предстала вдруг арена! 
 И много разного на ней… 
 
ТРИ ВИДЕНИЯ ВЪЯВЬ
 
 1. 
 Всмотрись в законченную дивно 
 Ушедшесть прошлую времён: 
 Из давних творчеств коллективных, 
 Быть может, всех древнее – он. 
 Конечность формы совершенной, 
 Круг поколений вековых: 
 Он сотворялся постепенно 
 Переходящим знаньем их. 
 Он обязательно навеет 
 Тебе истории свои, 
 Где живы страсти Колизея 
 И гладиаторов бои… 
 Но славен круг не тем, жестоким. 
 И кровью круг не знаменит: 
 Настанет время, и пороки 
 Он в красоту преобразит! 

 2. 
 Перед тобою в зале замер, 
 Всем суевериям назло, 
 Его классический диаметр: 
 13… чёртово число! 
 Не специально ль меру эту 
 Весёлый бес облюбовал, 
 В протест библейскому запрету 
 Потешных правя карнавал? 
 И не насмешкой ли условной 
 Изобретательный народ 
 Над оным купол не в церковный, 
 А в цирковой произведёт? 

 3. 
 Мы снова в дорожной болтанке, 
 Собратья моя кочевая. 
 Огни. Города. Полустанки. – 
 Нам выпала доля такая… 

 Нас жёсткие сроки проносят, 
 Бросая в ладони манежей, 
 Что ищем? – Никто нас не спросит 
 На жизненном нашем безбрежье, 
 Где, как в океане атоллы, 
 Арены подряд круглобоки, 
 Где празднествам нашим весёлым 
 Причинны другие эпохи. 

 Средь ярмарочного ора 
 Рядилась не шутки ради 
 Бродячая боль актёра 
 В репризе и в клоунаде. 
 И как бы ни называлось – 
 Пускай «круговой потехой»: 
 Всё Рыжему доставалось 
 От Белого на орехи. 
 Но оба, ловя удачу, 
 Времён ожидая лучших, 
 Одну погоняли клячу 
 На вольных ветрах летучих… 

 Мечта кочевых артистов – 
 Мы стали-таки крылаты, 
 Поэты-эквилибристы, 
 Мечтатели-акробаты. 
 Ища волшебство в обычном, 
 Мы, будущие – вчерашни! 
 Традиция и трагичность 
 В счастливом искусстве нашем. 

 В дорогу же, старая маска! – 
 Разведаем прошлое время, 
 Где сказка – совсем не сказка 
 В несказочной этой теме. 
 
ИГРИЩА
 
 1. Ярманка-ярмóнка 

 …потешные молодцы, 
 песельники-дудошники, 
 аманитые купцы 
 да хрестьяне-труженники, 

 в круг раздайтесь под музЫку, 
 обратясь к нему лицом: 
 то-то будет шуму с криком 
 от кулачных удальцов: 
 хорохорясь, ходят в круге 
 два бойцовских петуха, 
 раздавая оплеухи 
 да по рожам… ха-ха-ха… 
 свято место, что не пусто: 
 вытаращивши глаза, 
 тащит на рогах капусту 
 бородатая коза,
 а за нею – круть да верть – 
 балалаечник-медведь, 
 а за ним косматый пёс 
 на спине кота пронёс, 
 а за ним, гремя в баклушки – 
 знамо: ярманка-гульба – 
 тычет всюду нос Петрушка, 
 побивая колотушкой 
 богатея да попа, 
 а за ним башкой в кастрюлях 
 великаны на ходулях – 
 визг да с пугал перепуг… 

 и всегда живёт в народе, 
 в детских играх, в хороводе 
 этот ярмарочный круг. 

 2. Грозные расправы 

 Царю несут: 
 «В Москве крамола: 
 пестро напялив колпаки,
 всех потешает люд весёлый – 
 гудошники да гусляки…
 В ряжёных, в играх скоморошьих – 
 который день Китай-горòд,
 смерд горло гоготом полощет 
 да с голытьбою пузо рвёт»… 

 Как хрипнет грозный царь от злобы,
 как стиснет пальцы в кулаки: 
 «Гнездища сжечь, вспороть утробы,
 рвать ноздри, зенки, языки»! 
 И вот летит царёва стая. 
 И спешно выполнен указ. 
 Горит слободка Потешная. 
 Палач лютует напоказ… 
 Будь ты гусляр или гудошник – 
 без гуслей взвоешь, без гудка. 
 Будь даже малый скоморошек – 
 Пляши без глаз и языка… 

 И по путям-дорогам, жуток 
 брёл скоморох с поводырём,
 язык не с шуток-прибауток 
 вздут воспалённым волдырём, 
 и так же вниз по-скоморошьи 
 туда, где ярмарка была, 
 без языков глядят на площадь 
 безглазые колокола. 

 3. Предтеча 

 Темны София* и акрополь, 
 серп византийский отсвет льёт,
 давно уснул Константинополь** 
 и только цирк ещё ревёт.
 Там, завлекая сброд Босфора, 
 пылают чаши-факела. 
 Там пьяно пляшет Феодора*** 
 для всех, в чём мама родила. 
 Ей, будущей императрице,
 гулящей девке молодой
 Юстиниан**** ещё не снится,
 и царь не знает таковой.
 Не для неё ещё порфира, 
 двора почтительный поклон, 
 ещё роскошный жемчуг***** мира
 в её реестры не внесён, 
 ещё в юродствующей гуще 
 бесстыдно-зрелищных ночей 
 её никто не знает лучше 
 наездников и циркачей. 
 И лишь однажды Феодора, 
 легко летящая в седле, 
 поймает взгляд того, который 
 наместник бога на земле. 
 Танцует девка на арене 
 и пахнет потом и вином... 

 От разнородных впечатлений 
 вернётся в цирк она потом 
 и, казни любящая люто,
 здесь, помня пляски прежних дней, 
 утроит славу абсолюта,
 и львы устанут рвать людей. 
 А ей лишь смех раздует выю, 
 порозовит азарт слегка. 
 И меркнет купол над Софией,
 как гибнущие жемчуга... 
 Молись, убийца-Феодора, 
 жемчужным хмурым куполам! 
 Арена срама. 
 Мир позора. 
 И жемчуг мёртв. 
 И рухнул храм. 
 
*София - храм св. Софии в Константинополе. 
 **Константинополь - столица Византийского царства.
 ***Феодора - византийская императрица-августа, в прошлом - цирковая артистка и наездница. В юности подрабатывала проституцией, чего не скрывала, будучи царицей (Прокопий, "Исторические хроники"). 
 ****Юстиниан (Великий) I - византийский василевс-август (император). Поражённый красотой юной Феодоры, сделал всё, чтобы та стала его супругой. 
 *****"роскошный жемчуг" - любимые украшения Феодоры. 
 
 
 
МАНЕЖ
 
 1. Межсезонье

 Сегодня в цирке купол тёмен. 
 И притаившаяся мгла 
 такой тоской в огромном доме, 
 сродни трагедии, плыла. 
 Зияли входы, как провалы, 
 безжизненно тараща свет 
 в глубины зрительного зала, 
 где циркового гула нет. 
 Молчат фойе и вестибюли, 
 в пыли сереют витражи, 
 как будто время повернули 
 туда, где нету ни души…
 Но там, где всё сейчас зевает 
 и от безделья устаёт, 
 манеж не спит. 
 Он отдыхает. 
 И новых дней с надеждой ждёт.

 2. Курилка

 Здесь говорят о чём попало
 перед работой у кулис: 
 об истинах из идеалов 
 и достоверных небылиц. 
 Тут смысл немыслимых теорий 
 из несуществовавших книг 
 и философских категорий 
 для разных всячин бытовых. 
 Тут проявляется случайно, 
 что до звезды рукой подать, 
 что человек – сплошная тайна 
 (а тайны надо открывать), 
 Что доброта всему основа, 
 Что хорошо бы – без обид… 
 Серьёзный клоун вставит слово.
 Джигит до колик насмешит. 

 Мои родные балагуры, 
 мы - в детстве все, без мер и меж…
 Но – выходная увертюра! 
 И – на работу.
 На манеж.

 3. Парад-алле

 Он грянул ярко и мгновенно 
 Под взором зала круговым, 
 Подобно чаше драгоценной, 
 Плеснув задором огневым. – 
 Как будто не было столетий, 
 Вошедших в это существо, 
 И тень бесчисленных трагедий 
 Никак не мучила его… 
 Скрепивши братство цирковое, 
 Манеж увидел ты в лицо! 
 Но вот зажглось над головою 
 «Большое звёздное кольцо». 
 И нанизав потоки света, 
 Стремительно, за рядом ряд, 
 Как многоцветная комета, 
 К манежу двинулся парад. 
 Идёт парад. 
 Парад струится. 
 Парад приветствует тебя. 
 Взлетает музыка жар-птицей, 
 Начало сказки торопя. 
 И всё покажется знакомым, 
 Как жизнь, что вертится и мчит… 
 Ты здесь – не гость. 
 Ты здесь – как дома. 
 Живи. 
 Участвуй. 
 Хохочи! 
 И каждый миг полна событий,
 За рубежом беря рубеж, 
 Земля несётся по орбите, 
 Такой же круглой, 
 Как манеж.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0091746 от 13 декабря 2012 в 01:57


Другие произведения автора:

Штурм

ГОНЕЦ

Риторика о подвиге

Рейтинг: +4Голосов: 4703 просмотра
Александр Дмитровский # 13 декабря 2012 в 16:17 0
Ух ты, дружище...
Я и не знал, что ты мастер и в крупных формах.
Это давнее? Или как...
Да, какая разница, когда поэма вызвала бурю эмоций и наслаждения.
Аплодирую, Саша!!!
:))
С.
Александр Лихолёт # 13 декабря 2012 в 17:56 0
Спасибо, Саня! Некоторое время я был гл. инженером стационарного цирка. Сам понимаешь, мимо темы пройти не мог. Что же до крупных форм - в "ИЧе", в разделе "Голос", а также под № 500 есть формы гораздо крупнее. Будет желание - глянь.
За отклик - поклон, дорогой!
Всегда тебе рад!!