Две царапины

1

Поздно вечером Ася возвращалась из театра в общежитие.

Улица была безлюдна и плохо освещена по причине отсутствия на многих столбах электрических лампочек. Девушке Асе редко приходилось пользоваться услугами горэнегро, но, когда наступал такой момент, то она до последней клеточки, до холода в затылке ощущала необходимость в этих услугах, а, следовательно, вспоминала и тех людей, кто эти лампочки вовремя не заменил.

Такое поминание прохожих в столь поздний час иногда заставляет кое-кого неожиданно вздрогнуть во сне от сильной икоты, но в теплой постели, да в стенах собственной квартиры им бояться нечего и они, повернувшись на другой бок, спокойно продолжают свой сон.

Но девушке Асе, действительно, было очень неуютно на пустынной тёмной улочке, где на каждом углу что-то страшит, что-нибудь чудится. Человек в такое время суток одинок в многолюдном городе. И плохо, если он не обладает элементарными навыками обороны, хотя бы тем же спасительным бегом.

Правда, у Аси с последним было всё в порядке.

Помнится в школе, в спартакиаде, она заняла на спринтерской дистанции третье место. Согласитесь, что среди доброй сотни участников этот результат обнадеживающий. И этот старт был пять лет назад. Но всякое доброе начало затухает не сразу, в нужный момент, однажды блеснувшее дарование, может проявиться заново и ничуть не с худшим результатом.

И Ася при любом шорохе готова была стартовать.

На плече у Аси на длинном ремешке висела маленькая сумочка, в которой лежал кошелёк с ввалившимися боками, пузырёк духов, палочка губной помады и ключи от комнаты в общежитии. Правая рука девушки дежурила на этом, неприкосновенном для чужих рук, кожаном сейфике и оберегала его.

Другая рука со сжатым кулачком пряталась в кармане белой, словно из алюминия, болониевой курточке. Такого же цвета на ней были и брюки "бананы". Одежда делала девушку высокой, стройной и не земной. От головы вдоль спины стекал широкий ручеёк косы, как чёрная спинка ночного мотылька, который, только вспугни, расправит крылышки и улетит. И она улетела бы, потому что сегодняшняя ночная прогулка Асю очень тревожила.

Но, рождённому ходить и бегать, приходится мечтать о крыльях.

Ася гуляла ночами. Но происходило это не так тревожно, как в этот ночной час, и не так одиноко, кто-то из друзей или подруг всегда оказывался рядом. И опыт тех прогулок, укрепил в ней со временем уверенность в несостоятельности полночных страхов.

Однако эта прогулка для Аси была весьма поучительной и обернулась бы для неё невероятными последствиями. И хоть она целиком была на стороже и чутка, ей всё-таки не удалось воспользоваться былой резвостью, даже подручные средства, кои девушки заботливо оттачивают на кончиках пальчиков, не пригодились.

Ей сзади зажали рот и заломили руку вместе с сумочкой за спину.

Единственное, что она успела понять, нападающий был не один.

2

Сёма Огородников, "громоотвод" последующих событий, возвращался домой со второй смены. Молодой человек, от роду двадцати одного года, не женат, и даже ещё не влюблён. Зоркие глаза пограничника, острый слух и прекрасная физическая подготовка, позволяли ему быть уверенным даже в том месте, где душа нашей знакомой Аси замирала от страха. Он шёл по тротуару навстречу своей судьбе.

У сквера на противоположной стороне улицы его чуткий слух уловил шорох и чей-то сдавленный стон.

Сёма приостановился, но лишь на мгновение, чтобы получить повторный сигнал “SOS”. Затем он в несколько прыжков преодолел проезжую часть улицы, пешеходную дорожку и прошил куст акации. И там его модельный туфель сорок четвертого размера запнулся о чей-то оттопыренный зад.

Обладатель мягкой принадлежности перемахнул через, как показалось, чьё-то обнажённое тело. Второму, держащему руки жертве, Сёмин кулак из-под низа крюком угодил во что-то хрустящее, отчего голова вскинулась, и тот взмахнул руками. Но испытать прекрасное чувство полёта этому индивидууму не дала железобетонная ограда - её не смогло проломить круглое ядро головы.

Был и третий. Он, видимо, стоял на карауле, но по неясной причине почему-то проморгал нападающего и включился в борьбу с опозданием.

Огородников почувствовал удар по боку чем-то тяжелым. Со спёртым дыханием Семён отскочил к ограде и навалился на неё, приходя в чувства.

Тем временем первый, придерживая отшибленные орган руками, вприпрыжку, как лягушка, уходил за кусты. Второй, на полусогнутых, карабкался следом. Третий отступал за товарищами, держа в руках не то палку, не то трубу.

Сёма, придерживаясь за онемевший бок, подошёл к тому, кто лежал на траве. Казалось, человек был без признаков жизни. Огородников наклонился над ним, чтобы удостовериться в своём диагнозе, и увидел девушку.

Она была во всём белом, как в скафандре инопланетянка.

Ася, придя в себя и почувствовав свободу рук, с кошачьей ловкостью вцепилась в того, кто стоял над ней. Её острые коготки стали яростно драть бандитскую физиономию. Отчего тот дико завопил и, отскочив, понёсся от неё, сломя голову.

Ася тоже не дала на сей раз промаху и через мгновение бежала по дороге, и надо полагать, превышая свои прежние результаты на коротких дистанциях.

3

Тут можно было бы и закончить эту банальную историю, ибо мало ли случаев, где юноши поступают по-рыцарски, даже если плата за спасение не соответствует их исполненному долгу. Но именно нелепицы, которые подстерегают нас и зачастую не в урочный час, толкают меня на продолжение этого рассказа, ибо сулят нам забавный исход.

Так вот, где-то через полгода, или чуть позже после события, в котором мы, уважаемый читатель, были невольными свидетелями, в один из зимних выходных дней пять девушек литфака педагогического института совершали загородную прогулку на лыжах.

День был солнечный, по-зимнему тёплый и снег лежал искристый, накатистый. Дышалось легко, каталось весело и не чувствовалось усталости. Девушки прошли вдоль берега реки, потом свернули в маленькую речушку, затем ещё в меньшую и поднялись по ней в сторону тихую, милую, где кроме птиц и шума деревьев ничто не нарушает покоя.

Там, между невысоких сопок, под дымок костерка, попили горячего чая, слегка перекусили и приступили к заветной мечте вечно занятых людей - беззаботному отдыху: разговорам, шуткам, песнопению, катанию с горок.

Но ближе к вечеру, разгоряченные и несколько утомленные, они собрались в обратный путь. И на сей раз дорогу выбрали через сопки, несколько короче, чем прежняя.

Спускаясь к реке по диагонали крутого берега, Ася, пробивая первой лыжню и выбирая менее опасное направление, вначале увидела впереди, а затем и пересекла чей-то одинокий лыжный след, сбегающий с крутого берега вниз к реке.

"Мало ли отчаянных людей, - подумала девушка, - желающих свернуть себе шею?" И когда перед взором открылось белое полотно реки, она убедилась в верности своего предположения: отчаянные не перевелись! На льду реки лежал человек, слегка припорошенный снегом. Одна лыжа ожидала своего хозяина далеко впереди. Другая торчала из снега внизу у берега.

- Девушки! - обратилась она к подругам. - Что это там?

Девушки  пригляделись и предположили:

- Кажется, кто-то задумал загорать на закате дня под Новый год.

Ася развернула лыжи, и девушки покатились следом за ней к речке.

О том, как пять симпатичных девушек спасли одного молодого человека, сломавшего себе ногу, автор намеренно опускает. В том опять-таки нет ничего особенного. Благородство у нас присуще как сильному, так и прекрасному полу.

Только добавлю, что в тот самый момент, когда общими усилиями они перевернули человека на спину, в Асиной душе шевельнулось нечто, что оттолкнуло её от незнакомца. Лицо молодого человека было изломанно физическими страданиями, что вызывало ответную боль и сочувствие. Но две полоски темнеющих шрамов, которые шли поперёк щеки от уха к уголку губ к подбородку, как две лыжни по заснеженному берегу в миниатюре, вызвали у неё чувство обратное состраданию.

Девушка даже отстранилась от паренька. И в другой ситуации она, наверное, согрела бы его полосатую щеку, горячей пощечиной. Сейчас же сдержала свой порыв, и через некоторое время впряглась вместе с подружками в волокушу, сооруженную из лыж подруг и её.

4

Как вы, читатель, догадываетесь, это был, никто иной, а нам уже знакомый, Сёма Огородников. И уверяю вас, что не по моей авторской прихоти я их так странно свожу. Если бы я сочинял эту историю сам, то я бы её попытался описать витиевато, усложнил бы сюжет, приукрасил бы фабулу… Но это значило бы - пойти против истины, покривить душой. Зачем? В нашей жизни и без того хватает вымысла, не будем его приумножать. И потому, читатель, вам остаётся здесь довериться автору, поскольку он знает эту историю не из третьих уст, и автор постарается вас не обмануть.

Так вот. Спасительницы нашего героя время от времени навещали его в больнице. Посмеивались над громоздким оборудованием на ноге, над костылями, на которые он так бесшабашно сменил лыжные палки. Желали ему скорейшего выздоровления и приглашали после выписки к себе в гости.

Сёма был искренне рад девушкам, благоговел перед ними и даже, кажется, одной из них увлёкся, с длиной косой и карими глазами. Но та почему-то редко радовала своим посещением, а если и приходила, то смотрела на него такими странными холодными глазами, даже с презрительным выражением на лице, отчего Сёме становилось не по себе. Он отводил глаза, краснел и замыкался.

После выписки Огородников сдержал слово. Купив огромный букет цветов, он ровно в восемнадцать часов переступил порог общежития.

Девушки встретили его с восторгом, как родного, и по такому случаю устроили чаепитие. Говорили больше хозяйки, смеялись, шутили. Огородников сидел и смущенно слушал их. Он, может быть, и разговорился бы, не такой уж он и робкий, как мы убедились, но всё тот же отчужденный холодный взгляд, замораживал в нём то вещество, которое иногда озаряет нас искрою гения или светом мудрости.

Однако на этом его визиты не прекращались. Сёму, как будто начинили противодействием, он шёл к подружкам, боясь и надеясь на снисхождение милых глаз.

Однажды Огородников пригласил весь дружный коллектив сходить в кино, разумеется, на свои кровные. Предложение было горячо поддержано всеми, кроме гордой девушки Аси. Другой раз - на "дискотеку". Последовало то же самое.

Прошла весна. А летом подруги уехали со студенческим строительным отрядом. Девичье подразделенье в составе всего литфака ударно трудилось на благоустройстве промышленного поселка, засаживая его территорию травами и кустарниками, укладывали пешеходные дорожки из тротуарных плит, предварительно перетаскивая тонны земли, песка, цементного раствора.

Первые дни, после планировки газонов, кое-кто, спрятавшись с головой под одеяло, со слезами на глазах, тосковал по обломавшемуся маникюру, нежно ощупывая розовые бугорки мозолей на маленьких ладонях. И засыпал, не успев до конца излить душу.

И почему-то именно в этот тяжелый период адаптации Асе снился Сёма Огородников, и не однажды. Первый раз она очень страдала за его поломанную ногу. Боль его была так близка и ощутима, как будто физически передавалась ей через её руки, которые становились такими тяжелыми, словно бы находились в гипсе. И Ася негромко постанывала. Но поскольку подруги в это время так же были чрезвычайно заняты процедурой приёма эликсира бодрости - сном, то её поведение оставалось без внимания.

В другой раз Сёма поил девушку из родничка. Загребал широкими пригоршнями изумрудную холодную воду и подносил ей к лицу. Ася пила и чувствовала, как жажда отпускает утомленное тело.

Позднее были ещё сны, и от каждого веяло чем-то необыкновенным, радостным, томящим сердце. Эти сновидения укрепляли её душевное расположение к Огородникову, и, будучи вдали от него, она как будто бы забыла ту роковую ночь - тот, однажды как будто приснившийся, кошмар, к которому Сёма оказался причастным. И те две царапины - чистейшее совпадение: мало ли какие кошки могли подрать паренька? И в том почти себя убедила.

Но то, что мы испытываем, или в чём себя убеждаем, и начинаем верить во что, находясь вдали от предмета своих грёз, не всегда может совпадать с тем, что мы почувствуем в следующую минуту, повстречавшись с ним. Почему-то в такую минуту снисхождение покидает нас, и то негативное, однажды волею случая, поразившее нас, вновь окатывает волной отчуждения и отталкивает. И осенью, едва увидев Сенечку, Ася, прежде готовая припасть к его груди, ну хотя бы легонько прикоснуться губами к его полосатой щёчке, тут запнулась на полпути и холодно кивнула Огородникову на приветствие.

5

В жизни у Сёмы Огородникова было - а сколько ещё будет! - разных совпадений, счастливых и не очень. На двух из них, которые "не очень", мы уже имели возможность побывать. И было бы несправедливо по отношению к нашему герою, если бы мы на этих двух эпизодах прервали наш рассказ. Тем более, я с вами совершенно согласен, наш Сёма такого пренебрежения к нему не заслуживает, и потому я, отдавая дань уважения ему, позволю задержать ваше внимание на коротком заключительном эпизоде.

Так вот. В жизни Семёна Огородникова, среди прочих счастливых совпадений, было одно событие, на котором я, конечно же, не смог присутствовать по причине моего младенчества, то есть на его самом первом дне рождения. Это, когда над ложем младенца воспарил ангел Сёмы Огородникова. И в ознаменования столь важного события, как мы помним – двадцати двухлетие, виновник торжества решил дать скромный вечерок для своих подруг и ни где-нибудь, а у себя дома.

К полудню Огородников прилично приодевшись: в костюме, в сорочке, в галстуке, и  облачённый в длинное драповое пальто, - заглянул в общежитие.

- Сёмочка, что с тобой?.. Батюшки, какой ты красивый сегодня!.. Никак свататься пришёл? К кому?..

Такими восторженными восклицаниями встретили Сёму подруги, покорённые его неотразимым видом.

- Нет… пока… - отвечал он смущенно. - Пока хочу пригласить вас на мой день рождения.

- Ой, Сё-о-ома! Что ж ты нам раньше-то не сказал? Мы ведь ничего не приготовили тебе в подарок!

- А нечего и не надо. Придёте, и это уже для меня будет самым большим подарком.

Его глаза с мольбой смотрели на Асю.

- Меня можешь не ждать, - жёстко ответила девушка.

- Ася!..

Но девушка резко отвернулась, даже, как показалось, с призрением.

От такого поведения девушки Сёмин ангел едва не сломал себе крылья. А сам его хозяин, хлопнув дверью, выскочил на улицу, на ходу срывая с себя галстук.

Но в этой компании в лице четырех подруг молодой человек приобрёл союзников. Девушки, как осы, окружили Асю.

- Ты что себе позволяешь?

- За что ты нашего Сёмочку так ненавидишь? Чем он тебе не угодил?

- Он тебя любит!

- Ах, любит! - воскликнула Ася, и у неё перехватило дыхание.

"Знали бы вы, мои дорогие, что это за типчик, ваш Сёмочка?.." - хотела именно так язвительно ответить Ася, но, как у всякого таланта, для неё уроки Морфия, проведенные в студотряде, тоже не прошли даром. В душе она уже начала допускать, что явь была не явью, а кошмарным сном. И поэтому язвительность под влиянием этих уроков приослабла, смирила в ней пыл.

- Хорошо, я пойду к нему на день рождения, - сказала она и попросила: - Но только сейчас вы меня ни о чём не спрашивайте. Там узнаете.

На этом и порешили. Девушки несли имениннику подарок, завернутый в праздничный пакет. Ася шла с "камнем за пазухой".

6

Огородников был крайне расстроен. Он сидел на диване и под тихую музыку маленького магнитофончика грустил.

Грусть рождает мысли; они роятся, не дают покоя и не покидают нас. Сёма тоже был не одинок: один на один с отчаянием.

По случаю дня рождения сына, мама, хлопотливая хозяйка, наготовила всевозможных блюд, лакомств, поскольку сын имел намерение пригласить к себе лишь только их, своих спасительниц, и представить сразу всех для знакомства. Что для мамы явилось знаком: среди подруг есть тайный друг!

Но развернувшиеся события, маму тоже обескуражили, и теперь она сидела на кухне и тихо переживала за сына.

В пятнадцать часов в дверь позвонили. Это были они - уже неожидаемые гости! В квартире возникли движение, суета. Сёма на какое-то время ожил, помогая девушкам раздеваться, и повеселел, но холодный выстрел прищуренных глаз, опять сшиб, воспарившего было Сёминого ангела.

Наконец гости приняли деловой вид за праздничным столом, и Сёма, преодолев смущение и неловкость, первым взял слово:

- Девушки, вы для меня, что сестры, - начал он волнуясь. - Я вам всегда рад. И поверьте, чтобы не случилось, я всегда приду к вам на помощь.

Тут он примолк, глянув на Асю, её откровенная ирония вновь сбила его с толку. И что за наказание! Он с силой сжал фужер в руке, и сломал ему ножку.

- Ася, да за что же ты меня так призираешь?!.

Девушка перевела предостерегающий взгляд на маму именинника и сдержанно сказала:

- Я отвечу, обязательно отвечу, но… давай немного позже. И не здесь.

Болезненная бледность пожилой женщины принуждала быть сдержанной.

- Нет, Ася, говори сейчас! - решительно выдохнул Семён и сел. - Мне ни от мамы, ни от вас скрывать нечего.

Девушки переглянулись и вопросительно уставили взоры на подругу. В их немых взглядах уже горело негодование.

Мама юноши заволновалась и обратилась к девушке:

- Что случилось, Ася? Мы и вправду с сыном друг от друга тайн не держим.

Теперь молчать было нельзя, теперь настал тот час, который она так долго поджидала. Правда, присутствие пожилой женщины в этот торжественный момент не планировалось.

"Раз так - сейчас будет вам праздничный сюрпризик! Вы хотите ясности?.. Ты хочешь откровения?.. Пожалуйста! И не прикидывайся простачком, мой миленький".

Она обвела присутствующих взволнованным взглядом.

Ася негромко заговорила.

- Вначале ответь мне, Сёмушка, на один вопросик. Откуда на твоей щёчке такие ровненькие дорожки? Кто это по ним проехал? Если, конечно, не секрет.

- Ася! - воскликнули подруги. - Не дури. Мало ли откуда они могут быть? Они Сёме очень даже к лицу.

- И я об этом! Они очень хорошо пристали, как приклеены.

Семён вспыхнул. Прикрыл, всегда доставляющие ему неприятность среди друзей и знакомых, лжеобличительные отметины.

- Нет, девочки, - настаивала Ася. Она заметно побледнела, а глаза потемнели. - Пусть скажет. Это должно быть очень интересным.

- Нет, Ася, ты ошибаешься, - после недолгого молчания сказал Сёма.

Он осторожно, чтобы не опрокинулся надломленный фужер, приставил его к шампанскому и двум бутылкам напитка.

- Извините, но эта история не для сегодняшнего дня.

Он поднялся, виновато поклонился и вышел на балкон.

- И что ты за ехидина! Зачем ты лезешь в душу к человеку?.. - возмутились подруги и, не будь рядом мамы именинника, девушке Асе пришлось бы самой изложить события того злопамятного вечера, и уже в своей интерпретации.

- Можно мне ответить за сына? - остановила назревающий спор среди девушек Сёмина мама.

Сегодня ей выпала роль "громоотвода". Гостьи повернулись к ней.

- В позапрошлом году, в августе месяце, - сказала мама, - Сёмушка пришёл домой ночью весь в крови. Я пыталась сразу же выяснить в чём дело, хотела милицию вызвать. Да попробуй, вытяни из него что-нибудь? А на утро ему стало худо. Почки, оказывается, ему отшибли. Неделю дома болел, на прогревания ходил, на лечения разные. Уж потом выяснилось, что он за девушку вступился. С тремя бандитами дрался у городского сквера. А, когда они убежали, хотел было помочь своей спасённой, да та царапаться стала. Вот и остались следы благодарности у него на щеке…

- Как?!. - воскликнула потрясенная девушка Ася, и её, потерявшее до этого цвет лицо, залилось багрянцем. - Это же была я! Я была в обмороке, наверное? А когда очнулась, увидела человека… Мне показалось… Я думала…

Но о том, что она думала и передумала относительно ночного инцидента, в котором по воле неведомого режиссер ей отводилась заглавная роль; и о неизвестных исполнителях, выступавших вместе с ней в той одноактной пьеса - нам кое-что известно. И потому, стоит ли повторяться, хотя бы теми словами, что теперь согреты душевным теплом и которые без сомнения будут весьма искренними и эмоциональными. Вполне возможно, что Ася со слезами на глазах выбежит следом за Семёном и…

Но оставим, оставим наших девушек ненадолго и поспешим к нашему герою. Как мне кажется, он в данный момент представляет для нас большее беспокойство, ведь, в сущности, мы не знаем, что он может выкинуть в стрессовом состоянии, когда его честь задета. Это ведь не чьё-то достоинство, за которое нужно драться, не щадя себя, а - своё. А за своё, знаете ли... как-то неловко опускаться до уровня оправданий, оговорок, чего Огородникову  никогда не позволило бы его самолюбие.

Тут может статься что-либо другое…

Мы также не знаем, что может твориться и в его душе, быть может, от незаслуженной обиды и подозрения, он действительно вынес себе приговор, - и вот уже с газона на балкон укоризненно глядит его покойный глаз. Ведь о его легкоранимой душе мы кое-какое представление имеем.

И так, скорее на улицу! Почему не на балкон?.. Не будем создавать паники.

Огородникова, слава Богу, на газоне не было. Он стоял на балконе, опираясь руками о его перила, живой и невредимый, но безучастный и отрешенный, как монумент на постаменте пятиэтажного дома. Взгляд его был направлен на одинокую звезду, и мысли, видимо, блуждали вокруг её ореола. Они были, если судить по настроению, темнее тех облаков, что несли в своих бурдюках содержимое из Старого года в Новый год.

Ну что же, теперь как будто бы всё выяснилось - и предстоит славный вечерок!

Однако, как бы не хотелось вам, мой терпеливый читатель, провести его вместе с прелестной компанией и выпить бокал шампанского за здоровье именинника и за счастливый конец истории, я всё же вынужден поставить точку. Пора... пара, как говорится, и честь знать.

Но, если вы остались не безразличными к молодым людям, то выпейте за их здоровье сами. А я - обещаю вам - как только Орфей заиграет свою песнь на их свадьбе, от вашего имени не забуду поздравить молодых и пожелать им то, что и вы пожелали бы им сами.

Другие произведения автора:

Священное имя

БЫТЬ ПАРАДУ!

Акула и Камбала.

Это произведение понравилось:

Алла Войнаровская

Яна Виноградова