Для Пушкина Мадонна.....

"Бойтесь пушкинистов. Старомозгий Плюшкин, перышко держа, полезет с перержавленным", - предостерегал когда-то Маяковский. Пожалуй, это не совсем справедливо. Ведь именно благодаря пушкинистам мы знаем о любви Пушкина и Натали чуть ли не больше, чем знала сама Мадонна. Мадонной навсегда запечатлел ее поэт. Но "чистейшей прелести чистейший образец" - не слишком ли холодно для любимой женщины?

О няне и то теплее: "Выпьем, добрая подружка бедной юности моей". В письмах Пушкин сообщает: "Я влюблен и женюсь". Тоже, согласитесь, холодновато. Сравните со стихами к умершей Амалии Ризнич: "Хочу сказать, что все люблю я, что все я твой: сюда, сюда!" Ну, ритуальное посвященное Керн "чудное мгновение" с заимствованным у Жуковского "гением чудной красоты" в сопровождении известного признания: "...наконец-то, с божьей помощью, я эту..." и т.д. Можно и не комментировать. Но живость по крайней мере в этом признании налицо. А вот с Натали как-то странно. И она его не "Саша-Сашенька" или зверек какой - птичка-рыбка, а не иначе как "Пушкин" именовала. И даже перед умирающим, рыдая, выкрикивала: "Пушкин! Пушкин!" Это значит, что для нее, как и для нас, он прежде всего великий Пушкин, а потом уже муж и отец.

И вот тут самое время отдать ей должное. Скажите, какая из жен гениев видела в своем муже сначала гения, а потом супруга? Вспомним, как иронизировала над Левушкой Софья Андреевна Толстая. В отличие от Софьи Андреевны Натали не переписывала по восемь раз рукописи своего гениального мужа. Она рожала и танцевала. Но при этом всегда помнила, что рожает от Пушкина. Вот только танцевать на балу в отсутствие мужа и помнить при этом, что она - жена, было выше ее сил.

Замуж она вышла без особой влюбленности. Просто вышла. Нарожав детей Пушкину, она после его гибели, может быть, с меньшей легкостью, но все же подарила детей Ланскому. Надо же так - влюбиться лишь однажды и притом в Дантеса. А почему бы и нет? Молодой высокий блондин, офицер, красавец. Правда, не без голубизны. Но, во-первых, женщин это только интригует, а во-вторых, окончательно никем не доказано. "Пора пришла, она влюбилась". Ведь это в стихах она Мадонна. А в жизни ей Пушкин ревниво рекомендовал не увлекаться балами, дабы снова не приключился выкидыш. А тут еще чирей сзади, на самом прелестном месте. Ну все мы знаем о Натали благодаря Пушкину...

Не знаем только то, чего не знал сам поэт: уступила ли влюбленная женщина Дантесу, когда он стал угрожать ей самоубийством. Почему-то хочется думать, что уступила. Тогда роковая дуэль как-то мотивирована. По сути дела всенародную славу с толпами под окном принесла великому поэту именно эта дуэль. Парадокс, но никакие произведения Пушкина не были так известны, как мгновенно стал известен стране этот жуткий сюжет. Так что Натали - прямая соучастница оглушительной славы гения. Не было бы ее, не было бы дуэли. Не было бы дуэли... кто знает, что тогда было бы.

Мадонность Гончаровой раздражала советских пушкинистов. К столетию со дня гибели поэта, в 1937 году, состоялась в ЦДЛ конференция. С большим докладом выступил главный пушкинист профессор Благой. Был ли то заказ Сталина или личный порыв далеко не глупого пушкиниста, но только большая часть выступления была посвящена критике Натали. И не понимала-то она общественного значения Пушкина, и стихи поэта недооценивала, и на балах вела себя легкомысленно. Тут на трибуну вышел из тени Борис Пастернак с блистательной репликой: "Ну, правильно. Надо было Пушкину жениться на пушкинисте. Тот бы его понимал и уж во всяком случае не изменил бы ему с Дантесом". Зал зашелся в гомерическом хохоте, несмотря на то что время было не очень смешливое...

С высот общественного вернемся к альковным тайнам, опять же по воле самого Пушкина. Ведь кроме "Мадонны", есть и другое, совсем интимное: "И оживляешься потом все боле, боле - / и делишь наконец мой пламень поневоле!" Пламень Пушкина не спалил Натали дотла. Что-то досталось и Дантесу, и полковнику Ланскому. А молва - ох, уж эта молва! - утверждает, что и самому императору. Уж слишком щедрыми дарами осыпал Николай I молодую вдову. И заложенные вещи выкупил, и щедрое содержание выделил, и всех детей при дворе пристроил... Но можно на это взглянуть и иначе. Какая гениальная эта Натали Гончарова! И первого поэта в 16 лет в себя влюбила, и главного красавца Дантеса очаровала до беспамятства, до попытки самоубийства, и императору пуленепробиваемому голову вскружила.

Дочь ничем не примечательных полотняных дворян Гончаровых не только обессмертила свой род и свою девичью фамилию, но стала вполне заслуженной соучастницей посмертной славы своего мужа. Ну а что из детей ничего особенного не вышло, тут уж вина природы, которая, как известно, на детях гениев отдыхает. Мадонна Натали не затмила славу Анны Керн, но произнеси "веселое имя Пушкин" - и сразу в памяти всплывут две нежных женских тени. И вот что удивительно: Керн мы называем официально, по фамилии, а Гончарову - тепло и по-домашнему. Для Пушкина - Мадонна, для нас - Натали.