С агатокристовым усердьем,
почти с жюльверновским чутьём, -
он отнесён к поэтам средним, -
гюгообразных ест живьём.
Он пишет, гриммоприменяя
шарлекостеровский смешок,
петровоильфово снимая
зимнетолстовский кожушок.
Среди айтматовочингизных,
спиртошекспированных пьес,
блокомалиновых, фетизных -
к нему ль проявлен интерес?
Вот он твардовскою ногою
прёт в голсуоревую тьму.
Что в маяковский адрес воет
упрямоскоттно, - не пойму!
Он поплещеется, побрившись,
и, ужин лопевегасъев, -
жене расстёгивает лифшиц,
с турсунзаде в обнимку сев...
И на межировые бёдра
кассильно руки положив, -
поэт! - рабиндранатогордо
в потье солёном еле жив...
С тычинной ознакомясь ролью,
мицкевя тут, зачапек там,
орёт: "Я ей законандойлю
и после ибсен - дуба дам!".
Он парень был хэмингуёвый,
коль рядом с бабелем упал...
Хоть в спину пять ему крыловых, -
он всё равно бые летал...
Жил теккерейно и имея
вполне войничественный вид...
И вот в гробу он, лусинея,
забальзакирован лежит!
Новые
Меню
