Секвенции

Октябрь. Проводы солнца.

Утоляя голод,

расширяю границы опустошения.

В свечении  бледно-жёлтого

плыву по течению,

стараясь выйти сухим из воды.

Жду свой зелёный,

от пробки до пробки,

пока дождь треплет нервы

обглоданной флоры,

заметая следы на сетчатки,

и зачищая

перспективу

для первого снега.

По законам жанра –

лучше б меня здесь не было;

но здесь – самая лучшая

из

альтернатив,

как докажет, со временем,

переплетение сплетен

в пресной мемуаристике памяти.

Низко-низко,

в плесени луж,

склизко-сизое небо скорбит;

гнилое дыханье Упы,

порывистым ветром,

бьётся о берег сердца,

словно просится на руки;

осень, шурша газетной бумагой,

чадит по-отечески…

Бесконечность – не меньшая скука,

чем распорядок дня;

распорядок дня – не меньшая истина,

чем безразличье осеннего вечера,

чем хрустальная влага на кромке ресниц,

засыпающей, в одиночестве,

женщины.

Другие произведения автора:

Белый ноктюрн

Голубые танцовщицы Дега

Исповеди. Шёлк