Ирине

Дочке своей малышке
Имя твое я дал.
И над кроваткой чуть слышно
Ирина, Иринка – шептал.
Дочка во сне улыбалась,
Снились ей рыбки и книжки,
Рядом жена вязала
Носочки нашей малышке.
Январь за окошком стынет,
В комнате тихо, тепло.
Никто у нас не отнимет
Шестнадцатое число.

***

В это утро весеннее, раннее
Ты проснёшься, (чего-то не спится),
В своём доме, на юге Германии,
Крытом красною черепицей.
На пирог приготовлено тесто,
Придут вечером дети, родня.
Ты, наверное, вспомнишь про детство
И, быть может, ты вспомнишь меня.
Вспомнишь дом с палисадником, лето,
Так тревожно и сладко в груди.
Из динамиков нам ,,Самоцветы,,
Обещали всю жизнь впереди.




***

Из трубки через четверть века
Услышав чуждое ,, Халло !,,
Узнал родного человека.
Нашёл! И сразу отлегло.
Как ты жила все годы эти?
Ведь столько лет! Сойти с ума.
И между нами внуки, дети,
Неодолимая стена…

***

Я теперь не имею права
Называть тебя Ирочкой, Ирой.
Ты давно солидная фрау
Из чужого буржуйского мира.
Я, конечно, не буду в Баварии,
Не пускают семья и грехи.
И мозги твои не запарю я,
Не прочту тебе эти стихи.
До сих пор я жалею, мне грустно
От того, что не сбылись мечты,
От того, что по крови я – русский,
От того, что в Германии ты.
Иногда наше детство мне снится,
Где всё честно и нету границ,
Наши юные светлые лица,
Где вся жизнь лишь из чистых страниц.

***

Нас по жизни раскидали ветры,
Словно дождь рассеял свои брызги.
Разделяют нас три тыщи километров,
Расстоянье из прожитой жизни.
Я линейкой по настенной карте шарил,
Географию всем сердцем возлюбя.
Мюнхен в дециметре от Самары,
Десять сантиметров до тебя.

***


Ты ко мне приезжала в Тольятти
В новом тёмно-зелёном пальто,
В обалденно коротеньком платье.
Но любил я тебя не за то.
Я любил тебя просто за имя,
За твой голос,цвет глаз и волос,
Утончённость изысканных линий,
С небольшою горбинкою нос.
Ты умнее была и взрослее,
Разбежались дорожки-пути.
Об ушедшем, конечно, жалею
И за всё, всё что было, прости...

***

Ты не склонна вовсе к сантиментам,
Не роняешь понапрасну слёз
И в окрестностях Валенсии, Соренто
Не грустишь, что нету там берёз.
Жизнь комфортна, быт отлажен, прочен,
Муж последний стал давно родным
И совсем не раздражает, между прочим,
Сигарет кубинских горький дым.
В воскресенье дочь приедет, с нею внуки,
Ты для них в саду накроешь стол.
И теперь немецкой речи звуки
Ты не променяешь ни на что.
Но, когда бывает, что подолгу
Остаёшься в доме ты одна,
Вспоминаешь ты тогда Самару, Волгу,
"Паниковского", гостиницу "Волна".