Композитор

 

 

***

 

Белые чернила, белая тушь.

Оставьте меня все в покое, все в покое.

Певчие на хорах – как возвышенно и легко!

Орган изредка, собирая дань

с земной суетной пыли…

 

Белые чернила, они даже кляксу посадят на славу,

такую святую, имперскую, я бы сказал.

А сверху белила прокапают в дранку –

старый седой Композитор

съязвил; славяне сомкнут хоровод,

европейцы дадут,

пиндосы набычатся…

 

Плюньте в межбровье поэту!

Он торгует хламьем на блошином рынке

и больше не грезит

Индией или Китаем,

Африкой и Австралией,

Полинезией, Новой Зеландией.

 

Пузыри, полинявшие пузыри

с никами разного сброда

взвиваются, будто в джакузи,

 

и смоляные бедра

нежит в них Сатана.

 

 

04.04.2021.

 

 

 

 

 

 

Кастраты

 

Кастраты –

эстетство в кафтанах и буклях

с распахнутыми четырем ветрам альвеолами!

 

На горло брать марширующие каре,

бастионы, флеши,

 

окатывать превосходным звуком «Альмиры»,

обдавать будоражащим кипятком

рогоносцев высокой политики,

напудренных дипломатов,

лисиц в интерьерах,

которые через пятнадцать минут

окоченеют в калейдоскопе истории.

 

Оглоушивать каблуком верхнего «си»!

(осыпается за кипарис клавесина октава).

 

Быть роскошью королей, быть

бижутерией королев,

излишеством и чрезмерностью во имя Музыки,

гротескными быть вне рамок

дворцово-парковой архитектуры…

 

Жутчайшая греза скопца-вокалиста –

очнуться где-то на скотном дворе,

или в селянской хате, где топят по-черному,

или в каменоломне,

или спасаться паническим бегством,

рассеивая по кустам манжеты и партитуры,

из голодающей нищей страны,

горланящей басом пропитую «Карманьолу»…

 

 

04.04.021.

 

 

 

 

 

***

 

Она закрыла дверь на ключ,

обняла, прошептав: «Благодарю за Окуджаву»…

 

А я, кретин,

упаковавший чемодан,

ей жаловаться начал

на поганки с полян родимой Украины.

Похерил настроенье.

Испепелил отчаяньем бутон,

который мне она внесла,

чтобы отдать.

Поцеловала, попрощалась и ушла.

 

В бомжацкой комнатке

студенческой общаги

Литинститута

ее духи немного задержались

как знак того, что боль мою и скорбь

вполне восприняли...

 

Да, накануне

я в коридоре пять часов с гитарой

давал концерт нежданный, сольный –

 

кого я только там не отсвистал

под приносимое снаружи пиво –

 

оттуда, где Москва бродила,

и пенилась и сатанела…

 

А эти обитатели трущобы

иль катакомбы

на Дмитровке

подтягивали и внимали

в последний вечер

 

предпоследней сессии.

 

Как было славно.

 

Утром я дал маху.

 

 

05.04.2021.

 

 

 

 

 

 

Бунт

 

Простите: арахнофобия,

 

влиятельные пауки,

перебирающие сегментами

по лику моей и чужой, лишенной возможности перезагрузки.

 

Поэтому вас ненавижу,

как там вас ни кличут

и сколько бы вы ни присвоили громких заслуг.

 

Провоцируете на позывы, как полная гадость,

затесавшаяся по квартире, в одежде,

в прическе, пардон, и в промежности…

 

Я лишаю вас ныне власти.

 

Довлеть, указывать, распоряжаться.

 

Проще пареной репы размазать вас,

что-то там предержащих,

лишь подошвой, тем более искрой святой.

 

Точно так я однажды размазал

желто-гаденького и в полоску

в огороде испачканным сапогом,

указав ему полагающееся место…

 

 

06.04.2021.

 

 

 

 

 

***

 

Неужели я выдержал меньше, чем Ты,

если взять в пересчете на годы?

Неужели, Господь, это глум и понты,

а не крик чистоганом? Так воды,

 

кашалотовой прорвою шлюза бурля,

опрокидываются в аналог

их самих… так Тобой тасовалась земля!

Вместе с нами – ни много, ни мало…

 

 

07-08.04.2021.

 

 

 

 

 

Напевая легендарное танго

 

Кумпарсита,

Зачем ты вышла за бандита?

Была ты на меня сердита,

Как Черчилль некогда на Тито,

 

Как нынче на гармонь трембита.

Была ты ножиком убита,

С молитвою в земле зарыта

Недалеко от Анд.

 

Припев:

Ах, любимая муэртэ,

И мой растерзан коразон!

Ах, встретимся ли после мук,

Коль в этом есть резон?

(дважды)

 

Кумпарсита,

Звучит клавирная партита.

А наша музыка забыта,

Как прохудившееся сито,

 

Как полусгнившее корыто.

Танцует молодежь открыто

Под шнягу разную, и сыто

Кемарит Сан-Тельмо.

 

Припев:

Ах, любимая муэртэ,

И мой растерзан коразон!

Ах, встретимся ли после мук,

Коль в этом есть резон?

(дважды)

 

 

10.04.2021.

 

 

 

 

 

***

 

Культуре кранты, судя по всему.

И в подполье уходить ей некуда.

 

Они победили. Ладно.

Но что-то мне тошно приветствовать победителей.

Одно стучит дятлом, одно: «ГОРЕ ПОБЕЖДЕННЫМ»!

 

И правда, горе горькое.

Но не слаще будет и триумфаторам.

Это лишь вопрос времени.

Фатум промешкался,

заготавливая фритюр

на своей необъятной жаровне.

Только-то.

 

Когда вы иссохнете

от неутолимого жженья

среди ваших жлобских штандартов,

над вами зареет вполне отомщенная тень.

 

 

10.04.2021.

 

 

 

 

 

Барокко и классицизм

 

Сразились однажды отточенной сталью

при изумленном скоплении зрителей,

перед поклонниками и врагами.

Кололи то мрачно, то самодовольно,

парировали то изящно, то грубо,

сближались и вновь расходились,

скользили, кружили,

ища уязвимость и грудь подставляя.

 

Гарда с завитками – гарда крест на чашу!

 

Французская школа – испанская школа.

Сейченто увянувшего Возрожденья

(пригрезившегося, должно быть, потомкам).

Вопросы Кеведо – ответы Ронсара.

Плач Гонгоры – смех элегантный Мольера.

Вивальди, который предчувствует Гайдна…

 

Такое взаимное проникновенье,

что выпад в противника – только начало

ответной фигуры, а дальше логично

ее продолженье – и это зеркально!

Смешавшиеся, словно кости в стакане,

удары и эхо…

 

Сразились однажды

титаны с титанами, боги с богами.

Осыпавшиеся с клинков угольки

дымят в диссертациях профессоров.

 

Ждут – чтобы раздули безумцы. Гиганты.

 

 

11.04.2021.

 

 

 

 

 

 

 ***

 

Я под следствием, как Фуртвенглер.

Так же мало на мне вины.

Так же немилосердно судят.

Так же гномы воодушевлены,

что с одной стороны, что с другой стороны.

А какая, в сущности, разница?

Карлик черный и белый равны.

Запетляли в мозгу переулочки,

тупички… Да, Бог – это петля.

Сквозь нее ясно брезжит момент,

когда надобно сматывать удочки.

 

 

18.04.2021.

 

 

 

 

 

 Сморщенный

 

у мертвого Блока,

у плодовитого Баха;

жалкий, скукоженный,

схожий с обрезком хобота,

у Казановы на одре;

словно тыльная сторона

кисти епископа-старика,

немощный и безобразный

у великих зодчих людского духа

мужеского неуемного пола,

у неизвестных, верных и блудников;

 

рвотное зрелище для подростка,

однажды его узревшего

между ляжек отца…

 

19.04.2021.

 

 

 

 

 

Другие произведения автора:

Я говорю с мертвецами...

Тихогрудь

Замість