Касимовские зори

Еще проходя через проходную, над которой  темно-красным цветом в белой окантовке по красному кирпичу ярко выделялось БАЗА ОТДЫХА  «КАСИМОВСКИЕ ЗОРИ», я не верил, что, то, что печаталось в рекламе, расстелется передо мной. А спускаясь под горку по выложенной аккуратно серой и розовой дорожной плитке, и видя впереди склоненные почти до земли тонкие ветви берез и внизу за кромкой берега широкий разлив знаменитой реки, я тихонечко уже стал напевать:

Вот оно, глупое счастье

С белыми окнами в сад!

По пруду лебедем красным

Плавает тихий закат.

И хоть время еще было далеко не вечернее, мягкое осеннее солнце из-за спины щедро поливало яблоневый сад, дома и деревья, что строем встречали мое появление. Река ярко переливалась вспышками света, а другой берег горел золотом и багрянцем, особенно четко контрастируя с голубизной бездонного неба. Казалось, что душа расширяется и стремится ввысь, переполненная красотой и величием открывшегося передо мной зрелища.

Здравствуй, златое затишье

С тенью березы в воде!

Я даже сразу и не понял, что это произношу не я, а молодой человек, который стоял возле литого чугунного заборчика у одного из коттеджей, явно стилизованных под постройки новых русских, и спускавшихся рядком справа почти до самой реки. Его светлые волосы копной спускались к плечам и от разливающегося солнышка казались такими же, как и листва, золотыми. В светло-сером прямом и расстегнутым пальто он смотрелся очень элегантно.

Галочья стая на крыше

Служит вечерню звезде.

Продолжая декламировать, уже громче, молодой человек вышел из-за ограждения и, как бы в подтверждение своих слов, показал на верхушки деревьев, где виднелись птичьи гнезда.

- Отрадно встретить здесь человека, который знает поэзию Есенина, - приятным мягко-бархатистым голосом сказал новый знакомый.

- Да в таком красивом месте Есенин поневоле вспоминается, впрочем, он и так мой любимый поэт, я ведь тоже рязанский и с детства знаю его стихи, а здесь так сильно похоже на пейзаж в Константиново:

Закружилась листва золотая

В розоватой воде на пруду... - начал я новое стихотворение.

Словно бабочек легкая стая

С замираньем летит на звезду - охотно подхватил мой гость.

И уже вместе мы продолжили:

Я сегодня влюблен в этот вечер,

Близок сердцу желтеющий дол.

Отрок-ветер по самые плечи

Заголил на березке подол.

И словно в подтверждение этих слов, ветер и вправду подул сильнее и тонкие спускающиеся платьем почти до земли веточки берез взлетели вверх и до нас донеслось тихим вздохом - «ой, ой»...

- Сергей, - улыбаясь, сказал молодой человек и протянул мне руку.

- Александр, - сказал я, с удовольствием пожимая крепкую руку нового знакомого и усиленно стараюсь вспомнить, почему это лицо мне знакомо...

- Люблю молодую осень, - сказал Сергей, - есть в ней что-то завораживающее и раскрепощающее, душа стремится к природной простоте и естественности.

В это время послышалось курлыканье и мы, задрав головы, увидели в небе огромный журавлиный клин, летящий точно на нас. Завороженные, мы смотрели в восхищении на это чудо, пока я не опомнился и не выхватил телефон и стал быстро снимать стаю, но, но к сожалению, она перелетела через наши головы и уже стала меркнуть в потоке яркого солнечного света и кадры получились бледноватыми.

Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком,

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком, - чеканя слог, задумчиво произнес Сергей, а потом, показывая на телефон, спросил: - Что это у вас?

- Это телефон совмещенный с фотокамерой, - несколько удивленный ответил я.

- Как интересно, я видел их намного большего размера, да еще и по отдельности друг от друга... Американское? О как, китайское... Вы дальше куда путь держите? - сменил он вдруг тему.

- В главный корпус, боюсь опоздать на обед.

- Да, да, обед это главное. Идите. Надеюсь, мы еще встретимся и совместно почитаем стихи, если вы не против. А вы пИшите? - он с интересом посмотрел на меня, - а то познакомили бы, люблю новенькое, а у вас, вижу, душа открыта, и стихи, верно, живые. Ну, а мне пора возвращаться, тоже обед ждет, медсестры у меня строгие, - в его глазах блеснула улыбка и, не прощаясь, он направился к двери коттеджа.

Я смотрел ему вслед и старался вспомнить, где я видел эти голубые глаза и слышал этот завораживающий голос, может поэтому и не заметил, как он открыл дверь и исчез из моего поля зрения. Только почему-то дверь слегка покачалась, по ней прокатилась мелкая рябь, а потом вновь стала обычного вида. Протерев свои глаза, считая, что это игра солнечного света, я вновь устремился шагать под горку, с удовольствием представляя, как мы будем встречаться с Сергеем и читать друг другу стихи.

Я ему: «Золото багряное, осенняя листва»...

А он мне...

Ох, как интересно!

Отдых начинался прекрасно!