I. ЛЕСНАЯ БЫЛЬ
Террикон бульдозеры срезАли.
Он пылил, дымился и кипел,
И, сопротивляясь мощной стали,
Умирать под сталью не хотел.
Но сдавалась, всё же, понемногу
Издавна стоявшая гора.
Ей, как человеку, было плохо:
Пробил час, пришла её пора.
И в последнем жертвенном усилье,
Будто притаённое добро,
Редкостные камни в изобилье
Выдало породное нутро...
Замерли тяжёлые обломки.
Снова наяву перед тобой
Мёртвый мир, покинувший потёмки -
Удивить собою мир живой.
Подними узорный отпечаток
С тонкими кавернами листков, -
Он тебе расскажет о началах
Невообразимых катастроф.
И пока слышны ещё на свете
Старых терриконов голоса,
Ты, дитя степи, тому свидетель,
Что росли здесь буйные леса.
II. ЗИМНИЙ ПЕЙЗАЖ
Теперь в промозглом сером свете
Здесь пыльной бури кутерьма,
Смерчи вытягивает плетью
В степи бесснежная зима.
Тому, кто в степь работать вышел,
Зима покажется живой, -
Она царапает по крыше
И воет в мачте буровой.
Ей в голос жалобно ответит
Исполосованный простор.
Ей неизменно верный ветер -
Угрюмый сторож лысых гор -
Колюче свищет, выстужая
Тепло колёсного жилья,
То просто выспаться мешая,
То дело делать не веля.
III. ДОБРОЕ ТЕПЛО
Внёс ведро хозяин дома
Полное угля.
Эй, знакомый-незнакомый,
Грейся у огня.
Разлилось от печки старой
Доброе тепло.
День промозглый, день усталый -
Сразу всё прошло.
Лишь проник в тебя, томленьем
Навевая сонь,
Заигравший по каменьям
Золотой огонь.
Ты поверь в земную силу,
Глянь огню в глаза, -
Для тебя земля зарыла
Буйные леса,
Для тебя в своих глубинах
Камень запекла,
Чтоб не просто: степь-равнина,
Чтобы - мать тепла...
IV. ИМЯ
В отпечаток всматриваясь, чёрный
Лист на непонятном языке
Назовёт задумчиво учёный,
Камешек подбросит на руке.
Имени растений позабытых
Раньше мне слыхать не довелось.
Сто гипотез камешком разбито,
Новых сто гипотез родилось.
Но стоит вне общего сомненья,
За окном в степи воображён,
Скованный порой оледененья
Лес доисторических времён.
Лопнув, навсегда отшелушилась
Со стволов шершавая кора...
Но, являя будущему милость,
Непроста природа и мудра:
Там, где гниль не тронула растенья,
Где крушили всё живое льды,
В области высокого давленья
Залегли подземные пласты. -
Каменная древняя клетчатка
Оттого не тлеет, а горит...
И ничто названье отпечатка,
Кроме «уголь», мне не говорит.
V. ПОЭТ
Друг мой, современник и собрат,
Мастер песен поля и колодца,
Знает, как стареет каждый сад
И в стволах накапливает кольца.
Друг мой постигает свежий срез
Дерева, что людям отслужило,
В тайне концентрических колец
Черпая стиха живую силу.
Он догадкой тянется во тьму
Бытия, что зиждилось когда-то:
Ветви и стволы...
Но почему
От ствола берёт начало шахта?
Белым бел налив над скосом крыш. -
А у друга прежние заботы:
Почему система корневищ -
Копия подземных разработок?
Полные глубинного плода,
Почему, длинны и многотонны,
Всю страну питают поезда,
Как дерев разросшиеся кроны?..
Ты большое дерево, Донбасс,
Никому не видимое сразу.
Ты в пластах, как в кольцах началась,
Летопись могучего Донбасса.
VI. ДИРЕКТОР ШАХТЫ
В трудах могучим и всесильным
Он слыл, как в сече Игорь-князь...
Река подземная обильно
Из глубины наверх неслась.
Шёл уголь.
Рать машин рубилась,
Богатый пласт грызя насквозь.
Вдруг мигом всё остановилось,
Как битвы гул, оборвалось...
«Мне только б выйти из прорыва! -
Сжимал директор кулаки, -
И мы опять - сильны на диво,
И мы черпнём Донца-реки.
Закинем удочки на зорьке,
Про то да сё поговорим...»
Не довелось...
Итогом горьким
Иная глубь теперь под ним...
Он шахту знал не понаслышке.
Размах показывая свой,
Он брал не тощие пластишки,
А пласт могучий, головной.
И тут бы надо разобраться! -
Но если кто его корил,
«К чему нам крохи эти, братцы?» -
Он, усмехаясь, говорил.
И видя в шахте клад бездонный,
Пренебрегая малым зря,
Он жал, давя её законы,
Вслепую глубь её поря.
И только сердцем зная сроки
Расплат, он понял, почему
Не мощь, а немощные крохи
Земля оставила ему.
Эх, клад горючий, клад-кладбище,
Дар, обернувшийся бедой! -
Конец побоищ - пепелище,
Когда лишь пыл на битве той...
Так ошибался беззаветно
Директор шахты до конца.
Так гордый князь мечтал победно
Черпнуть шеломом из Донца.
VII. ТЩЕТА ВОИНСТВЕННОЙ МЕЧТЫ
И как колосс энергоёмкий
Шагнут в грядущее АЭС.
И благородные потомки
Вернут степям забытый лес.
Тому никто пути и даты
Пока ещё не назовёт,
Но в память угля как собрата
Лес кольца первые сомкнёт.
Взращён разумными руками,
Накопит силу он, когда
Легендой станет чёрный камень
Доисторического льда...
Но сталь, которая срезáла
Ненужный старый террикон,
Тщетою пыльной повевала
И мир стальной сводила в сон.
И вот апрель. Двадцать шестое.
Разгар чернобыльской весны.
И пало облако густое
На цвет рассветной тишины.
Проносит вихрь далью дивной
Его глухонемое зло.
И тенью радиоактивной
Треть вод живых заволокло.
Другие произведения автора:
Смеюсь
На югах
ЭНЕРГИИ (нежная песнь)
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
