сидел человек на своем диване,
мешал бергамотвый чай в стакане;
и думал, и думал, и думал, сидя,
что если он встанет, то все увидят
продавленность старенького дивана,
услышат, как стихнет фальцет стакана,
а думы его осознают ясно,
что жизнь человек просидел напрасно.
и он с возмутимостью истукана
сидел и тренчал о края стакана;
и было ему беспредельно ясно,