Беседовать с листвою над листвой,
Качнуть их голову последним листопадом.
Обветренный распад принять собой,
И сыпаться, как сотни лет назад.
Невенчан блеск.
Тянутся к краю, как к себе,
Как к утоленью неизбежности молчанья!
Служить, пока не отслужили тайну,
Пока её не отслужили по тебе.
Что мне молчание твоё?!
Я знал его до слов!
Знал, что цветы цветут из крайнего предела,
И что меня однажды вздёрнет время
На виселице самых нежных слов.
Здесь некому прощать,
Здесь каждый на камнях пророс...
Здесь огненных корон болит стезя терпенья.
О, Вечная, я отдаю Вам время,
Которое не знает ничего.
Как жгуч и тонок праздник первых слов...
Сложить в стихи тебя, а ты меня обрящешь,
На панихиде, где "да здравствует король"
И ледяная музыка играет.
И в круге лет, и в заговоре дней,
В воде, в огне, и в медных трубах Леты,
Всем безрассудством присягать рассветам,
О, как с тобой нам остро повезло!
Латынь, я узнаю твоё лицо, 
Плеча нагого жаркое начало,
Перебирает шелест южных раны
Под пальцами кровоточащих слов.
Полетом строк, зеркальностью стрелы
Однажды время выпало из комы...
В груди так туго... Господи, храни
Всё то, что называет бренность глупым.
Вертеп секунд, целованный тобой, 
Успел обнять тебя от края и до края...
Я присягал тебе, что я вернусь как пламя, 
Что я вернусь любовью говорить.