Я СМОТРЮ НА ТЕНЬ СВОЕЙ СУДЬБЫ ПОДБОРКА СТИХОВ 67

СЕРГЕЙ  НОСОВ

Я  СМОТРЮ НА ТЕНЬ СВОЕЙ СУДЬБЫ

ПОДБОРКА СТИХОВ  67

 

 

 

   .  .   .

 

Я смотрю

на тень своей судьбы

вот  она

легко прошла

по полу

вот взлетела

птицей на окно

за звезду

тихонько зацепилась

и качаться

стала

вместе с ней

над моей

простой

счастливой жизнью.

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

 

И утро

приходит так странно

как будто

отброшена штора

и кто-то

в окно заглянул

и звезд  уже нет

и  улыбка луны

вдруг исчезла

и белый халат тишины

у твоей головы

и она тебя гладит

руками

счастливого света

в котором

морщины души

не видны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

И взлетел

белой шторой

туман

в это небо

где солнце

давно притаилось

словно зверь

перед смелым прыжком

на холодную

грустную   землю

где зеленые травы

живут

и деревья высокие

машут

своей головой

одинокому ветру.

 

 

   .  .   .

 

Шевеля  полными чувственными губами

приходит  счастливое время отдыха

мимоходом  бросая под  ноги памяти

 портрет  изнурительного  труда

с большими  градинами   пота 

в окружении  тягостных  вздохов

на  морщинистом старом лице.

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

И у кого

длиннее руки

тот и прав

и у кого

быстрее ноги

тот  и скрылся

и если слышишь свист

всегда  беги

и если слышишь лай

не надо падать

а когда рядом

просто топот ног

молчи

и делай вид

что ничего не слышишь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как много

обиженных лиц

и как  мало

счастливых

и злые слова

вороньем

в этом небе пустом

все кружатся

и когда

кто-нибудь

нарисует нам солнце

на белом листе

мы придем к нему

греться

как  будто оно

в  самом деле

сияет.

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Так приятно

топтать  поутру

зеленое поле

где колышутся

нежные травы

и так трепетно

в старом

дремучем лесу

среди елей мохнатых

шагать

вечерами

и так  хорошо

темной ночью

по волчьи

завыть на луну

только это

не каждый умеет

в  нашем

давно заколдованном мире

где  в прудах

все растут и растут

пребольшие

живые цветы.

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я  не желаю  встретиться 

с  твоим величием

на  узкой горной  тропинке

из чего  неизбежно  вытекает

мой  громкий крик

короткое  падение 

на  далекие камни

и  естественно переломанные  ноги

я  хотел бы  видеть  тебя 

на  сияющей вершине

самоуверенным  и гордым

грозящим  тяжелым кулаком

тщедушному  мирозданию

и  дожидающимся 

эффектного  щелчка молнии

в  высокий натруженный  лоб.

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Полагается плакать

летая по комнате

как мотылек

только надо при этом

слезами

никак не  мочить

свои крылья

не касаться

и лампы  горячей

а просто следить

чтобы тень

за тобою кружилась

по стенам

большая

и все будет

тогда хорошо

в  твоей  светлой душе

у нее ведь свои

незаметные крылья

она тоже летает

когда ты спокоен

и спишь

и прозрачная тень ее

часто касается

синего неба.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Ночь

равняется дню

по количеству черных углов

и их можно считать

и на счетах

как  делают

малые дети

и у ночи

на шее

висит золотая луна

в волосах

много  звезд

и их рвут

облака

если вдруг приплывают

и я знаю

что все хорошо

в этом мире большом

если черное платье

надеть

и сказать

что я ночь

я пришла

чтобы вновь

до рассвета

с тобой целоваться.

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Мир  лишился лица

я   лишился себя

тебя  и придумывать даже  не стал

потому  что мне  негде  хранить твои письма

да  и нечем на них отвечать

нет конца без  начала

но  есть пустота

голых  стен окружающих двор

на  который  бросают  окурки

я  вышел из возраста  боли

вдыхаю  осколки

выдыхаю  -  с лова

и  вяжу их  веревкой   рассудка

чтобы  кто-нибудь  в мутных очках

их  неспешно потом  разглядел.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

   .  .   .

 

Помчимся  мы в  ландо

в   клубах  весенней   пыли

на  новенький вокзал

где   вдоль вагонов

дым  

пыхтенье  паровозов

крики

дамы

с   зонтами в длинных  платьях

и с  прислугой

похожей  почему-то на  собак

держащих  тросточки

в зубах

чтобы не  лаять

на белый  свет

по  всяких пустякам.

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я признаю теперь

одну весну

от мая

и до мая

круглый год

в ней птицы будут петь

неутомимо

и девушки кружиться

молодые

среди цветов

в заброшенном саду

где остается

только лишь любовь

такая нежная

счастливая простая

как юная девчонка

на заре

когда ее ждут снова

поцелуи.

 

 

 

 

 

   .  .   .

Изгибы  тончайших образов

похожих  на паутинки

а  рядом -

огромное  количество острых  локтей

толпы  глаз

заменяющие всевидящее  око

лес  рук

вырубаемый  только окриком

и на всех  манускриптах

отпечатки  огромных указательных  пальцев

сначала  обмакиваемых в слюну

потом  прилипающих к дрожащему  листу

а  уже после

угрожающе поднимаемых вверх.

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

 

Подлинный  контур фигуры

обрисовывает  ее тень

она неизбежна

как отражение  неба  в воде

лица  - зеркале

отца -  в детях

и человека -  в государстве

поэтому

я и   не бью  зеркала

хотя и  отчетливо  знаю

как   больно

увидеть  свой собственный плач

словно  в зеркале

в  списке заученных  чувств

который   становится  длинен

с  годами.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   . .   .

 

Эта  полночь

как крест за окном

все стоит

растопырив 

тяжелые лапы

и ее не прогнать

и нельзя утопить

в желтом  свете

настольной

придуманной лампы

с ней приходится

даже дружить

так как дружат

с чужим человеком

если он

незаметно пришел

и остался стоять

как непрошенный гость

в твоей

темной прихожей.

.

 

 

 

 

   .  .   .

 

Рассыпься  как песок

и  ты  им станешь

сожмись в  кулак

и  ты ударишь  им  в подушку

уткнись  в  нее

и  ты обязан плакать

а  наволочку сменишь  чтобы спать

спокойно  -

так и  спи

не  ощущая

влаги горя  горя  горя на  щеке

 

с  закрытыми глазами  даже  проще

с  закрытым ртом конечно  хорошо

гном  самолюбия заходит  реже

и  не мучит

привычная  реальность

что  так любит

простые  небольшие существа

ползущие по  веткам  мирозданья

обычно  вниз

как  капельки воды.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Душа как девочка

стоит одна

ночами на ветру

ей холодно

и очень одиноко

но ничего она

не говорит

на звезды смотрит

яркие большие

и провожает

в облака луну

такую светлую

как сказочная фея

сказавшая

ей правду о судьбе

о том что будет

даже и ненастье

но все пройдет

растает белым утром

и у тебя останется

лишь счастье

как бабочка простая

на ладони

которая не хочет

улетать.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Жизнь может стать

счастливой

в один миг

как будто  солнца луч

скользнет по стенам

и тени спустятся

безмолвно

из окна

в твою кровать

и станут обниматься

с твоей душой

как девушки нагие

которым снова

хочется любви

и  ты почувствуешь

как счастье покатилось

огромным снежным комом

прямо с неба

и плюхнулось

в то озеро любви

где снова расцветают

поцелуи

как нежные

весенние цветы.

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

Зима нас гладит
снова
как девчонка
как будто мы
ей куклы
и она
нас всех ласкает
темными ночами
и белым днем
кладет
в холодный снег
и говорит
ты спишь
тебе не больно
не холодно
а очень хорошо
и ты становишься
большой
красивой льдиной
которая растает в марте
​превратясь
​в прозрачные
​и радостные слезы.

 

 

 

 

 

 

 

  

У РАЗВИЛКИ ТРЕХ ДОРОГ ПОЭТА

Прямо пойдешь

Чернеют решеток струны
в граните мертва река
под ложечкой финской лагуны
забыта моя тоска.

дождь расплескал без смысла
радость беду и смех
и фонарем повисла
чья-то душа… для всех.



Налево пойдешь

Чернеют струны тонких как пальцы решеток
угрюмая река накинула на себя тяжелую свинцовую шкуру
обрамленную торжественной гранитной вышивкой 
река кажется мертвой
она - как слепая кишка финской лагуны
в которую стонущий ветер загнал свою тоску
скучный дождь расплескивает по асфальту
однообразные серые чувства
и чья-то возгордившаяся душа 
качается на высоком столбе
печальным фонарем.



Направо пойдешь

Струны решеток чернеют росчерками детского пера
мертвая река торжественно проплывает мимо 
в гранитном гробу
тоска пустым кошельком брошена на листое дно 
финской лагуны
дождь равнодушно расплескивает человеческие чувства 
как воду
и чья-то бессмертная душа повисла над этим 
призрачным миром  погасшим фонарем.

Надпись на камне: КУДА НИ ПОЙДЕШЬ
НИЧЕГО НЕ НАЙДЕШЬ 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Все  уходит когда-то

и  вы остаетесь  в  раздумье заката

передвигать  шахматные фигуры  своего сознания

и  снисходительно  улыбаться

не  позволяя картонному  внешнему  миру

перейти  границу души

обозначенную  болью. 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

 

Статуэтка   игривого счастья

выворачивающаяся  из потных рук покупателя

или   же хохот   нахальства

обращенный

в наморщенный  лоб  трудолюбия

оставленного  за решеткой разума

в  загоне для  скромных

где  нет ни  единого  камня

который  бы  не  был     привязан

к  своему адресату  навечно

как    раскидай.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

 

Затихающий шорох

и черная

долгая ночь

свет от лампы

как круглая

желтая  крыша

и кривляются тени

по  темным углам

и так хочется

выбросить просто

слова за окно

и  раздвинуть

так жадно

как шторы

горячими злыми руками

тишину

и услышать

томительный вздох.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И ты будешь добрее

чудесной луны

и  красивее  юной

раздевшейся ночи

и я буду

тебя целовать

и касаться  так робко

руками

будто ты  есть

волшебное 

нежное пламя

и свечой загорюсь

от тебя

и тогда

только призраки чудные

словно огромные

белые  птицы

с большущими крыльями

будут кружится

над нами

помогая

в безумной любви.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

 

Я ощущаю   влажными  ладонями

таинственную  скоропись пространства

у  пропасти забвения

куда

летят  мои беспомощные  чувства

на  вкривь и вкось  исписанных листах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

 

Ночь  напоминает черный  зонтик

складывающий  свое  оперение

с приходом красноречивого рассвета

а  в знойный  полдень

когда   тени сбрасывают свои длинные плащи

и деревья  услужливо  кланяются ветру

жизнь  представляется   жеманной девицей

густо  накрашенной

и чрезмерно возбужденной

впоследствии -

когда часовая стрелка медленно  подползает  к закату  -

волны моря  приносят  лирический шепот

складывая  его  на прибрежный  песок  в форме пены

и  тогда снова раскрывается  зонтик ночи

напоминающий  в ясную погоду  колпак звездочета

огромный   и пленительно  мрачный.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

В твоей  вазе

не вянут цветы

потому что они

из бумаги

в синем небе

плывут облака

ни души  не имея

ни крыльев

и на тихой

и грустной земле

растут  просто

зеленые травы

и по прежнему

млеют от счастья

что им  можно

по своему жить

ничего совершенно

не знать

никого не любить

не страдать

никогда ни о чем

не жалеть

и не думать.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Дни толкают друг друга

как дети

и над ними

подвешено солнце

оно просто

не знает что делать

и куда ему

нынче светить

то ли в яркие

синие лужи

то ли в бурные

быстрые реки

а быть может

на серый асфальт

где  бегут

и бегут пешеходы

как жуки

пролетают машины

можно мчатся

налево направо

можно просто

стоять и молчать

и смотреть

как проносится мимо

эта жизнь

где как школьники

после уроков

дни и ночи

гуляют по саду

и им  хочется

прыгать смеяться

и девчонок красивых

любить..

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .

 

        

                 Поэт и ночь

 

Летняя  ночь -   складной  зонтик

предохраняющий  нас

от  горячего солнца  истины.

 

Поэт  узнал это совсем  недавно

когда  написал  такое    стихотворение:

«Ночь  напоминает черный  зонтик

складывающий  свое оперение

к    ногам  рассвета

и  забываемый  в    полдень

когда  жизнь становится  голой  девицей

бегущей  по траве  вслед  за ветром

и  не оставляющей за  собой  никаких  следов

кроме  румянца  стыда.»

 

Зимняя  ночь -   колпак       звездочета

примерзший  к вечности.

 

Поэт  узнал это  уже  давно

когда  написал такое   стихотворение:

«Снег  падает на  землю

хлопьями  тишины

из  которых холод  шьет  одеяло

для  умерших  душ

чтобы  они не  замерзли  в вечности.» 

Аминь.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Устаешь

от  улыбок

сползающих с  лиц

так  несчастно

как  будто их били

от вздохов

похожих  на лужи

на мокром асфальте

и  даже

устаешь  от себя самого

вопросительным  знаком стоящего молча

на пустыре

где  валяются клочья  судьбы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Любят прыгать

лягушата кузнечики блохи

и дети

а сидеть любят

бабушки  старые

или улитки

а летать

любят летчики

птицы летучие мыши

и все любят

по своему жить

божий мир им

как зонтик

он всех защищает

от воздействия

темного Космоса

в черном

где снуют

только злые кометы

с большими хвостами

очень холодно

и к сожалению

и нечем дышать.

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Никто не  входит

ночью в твою дверь

лишь тишина

стоит у изголовья

и свет души

становится мудрей

как будто он

теперь  так много знает

как  будто жизнь

течет по проводам

сквозь  эту ночь

в иное измеренье

где слышен

шелест крыльев

дивных белых  птиц

летящих в поднебесье

которых ты

не  видел  никогда.

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Твои  стихи

как  клавиши  рояля

на  сказочном концерте  светлых слов

легко танцующих

на выдуманной  сцене

из  призрачных и   позабытых  грез

которые  как радостные   розы

растут  в давно  оставленных  краях

где  жизнь -  чиста

и   нежный  юный  ангел

летит  в поющем  воздух

всегда.

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

И у этой любви

есть живая душа

а поэтому

будут и крылья

на которых

она пролетит над землей

ранним утром

как белая птица

и  оставит свой след

в тишине поднебесья

из пушистых

живых облаков.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Мы когда-нибудь
станем цветами
и вырастем к небу
с тобой
на лесной
потаенной поляне
лепестки у нас
будут в росе
будто бы в поцелуях
и волшебное солнце
нам будет светить
иногда
и дарить хоть немножко
обычного счастья
в своей желтой коробке
по прежнему полной
тех самых 
горячих лучей
из которых составлено
счастье
их с тобой мы
любили всегда обнимать
потому что они
просто созданы
старым волшебником
в синем халате
для красивой
и нежной  любви.

 

 

 

 

 

 

   .    .     .

 

Мы остаемся в звуке

в шуме листьев

и в музыке весны

и в блеске неба

голубого

в его счастливых

белых облаках

похожих

на большие поцелуи

расплывшиеся

где-то в небесах

и след души проходит

по поляне жизни

и исчезает вдруг

тропинкой незаметной

в чаще леса

и мы ее

не вспомним никогда.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Я был сегодня

добрым а не злым

гирлянды звезд

развешивал по небу

с луны снимал

так нежно ее платье

из белых белых

легких облаков

и на всех улицах

поставил фонари

как кляксы желтые

беспечные смешные

как будто я

писал на них слова

заветные

счастливые живые

веселыми чернилами

всю ночь

шептался с богом

и все время думал

когда же будет

утро наконец

и я смогу

приклеить солнце

к небу

чтобы горели вновь

его лучи

их той фольги

серебряной чудесной

которую нам ангелы

на крыльях принесли

в корзинке

полной  до краев

весенних поцелуев.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Милая девочка

может ты ходишь пешком

по счастливому небу

собираешь пыльцу

с облаков

среди ангелов

вечно одна

и о чем-то мечтаешь

а я здесь

на холодной земле

все живу

у меня лишь дожди

и далекое солнце увы

обо мне забывает

будто спит

и не хочет светить

никогда

только ветер

все ходит вокруг

как разбуженный сторож

и стучит колотушкой

пугая ворон

как всегда.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .  .  .

Мне не хочется

в прятки играть

со своей

обнаженной душой

пусть живет

как умеет

ласкает луну по ночам

обещает

всем маленьким звездам

любовь

облакам посылает

одни поцелуи

и не прячется

в нашем заросшем саду

а купается

в тихом пруду

или спит на поляне

где растут

голубые цветы.

 

 

 

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный критик, эссеист  и поэт.  Доктор филологических наук и кандидат исторических  наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 

    Публиковал произведения разных жанров  во многих ведущих российских литературных журналах  - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «Антологию русского  верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал  стихи в «Дне поэзии России»  и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 

После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак»,  «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», и др.,  в  изданиях  «Антология Евразии»,»,  «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» ,  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию  М.И. Цветаевой) и   в целом ряде других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.  

 

 

 

Другие произведения автора:

Опять в меня вцепилась эта осень

Я хотел бы поверить в большую любовь

Кто-то очень напуган. Молчит.