Дай Бог чтоб не осталась пустота в нас,
Как последняя возможность.
Где имена не кратны, многосложны,
Где "вспыхнет роза на груди креста"!
И ты, в руках сжимающий ключи,
Елей цветения дарующий в ночи,
Где черно-золотых чернил летели звуки
Слогов повторных и резных
(Без Моисеевых страстей)
Они ступали мощью всей
На хрупкость каждой буквы.
В пылинку намертво связав 
Наследный звук скрещенной яви,
Где был замешан алфавит 
На девственной бумаге.
Нас не хватило на затмение любви,
Нашим телам внушали равнодушье...
Но между скрещенных неумолимых шпаг
Летела бабочка, и кто-то делал шаг...
Обезоружен.
Одни гримировали нас в скалу,
Другие подавали нас к столу,
С принципиальной тьмой мешая густо.
И был терпеньем стянут ты,
Исконной силой красоты,
Ты в ней стоял, 
Стоял обезоружен.
Ты целовал ее в уста,
Горела роза на груди креста...
Под языком дрожала теснота,
И ты был ей единственной 
Послушен.