ЭРОС И ТАНАТОС ДИНЫ НЕМИРОВСКОЙ

       В самом конце 2014 и в начале 2015 года в Издательско-полиграфическом комплексе «Волга» Астрахани, вышли в свет две книги Дины Немировской - «Нам некогда молчать» и «Лишь бы не было новой войны…». Дина Леонидовна – яркий современный поэт, автор, обладающий внятным, довольно жёстким поэтическим стилем, давно и вполне сложившийся.  Она осознанно следует в своём творчестве двум основным векторам. Эти векторы продиктованы и личной, совсем непростой, судьбой, и судьбой нашей страны, и общечеловеческой картиной жизни первых пятнадцати лет нового столетия. В стихах Немировской потоки мыслей, образов и рифм воплощены в двух вечных и всеобъемлющих темах: любви и смерти. В теме женской, зрелой и страстной, любви, раскрываемой честно и совершенно не сентиментально,  и смерти, властно приводящей на её страницы тему войны.

        В наш век, увы, совсем несложно встретить современника, имеющего свой личный военный опыт. У многих за плечами  Афганистан, Чечня,  Украина. Вот и Дина Немировская знает, что такое война, не понаслышке. Она слышала вой сирен за окнами и видела ужас в глазах свой престарелой матери, босиком стоящей на цементном полу подъезда жилого дома в Ашкелоне.

А маме не спалось. Ей всё казалось,

Как многим, кем наполнена страна,

Что за окном – снег слякотный и талый,

Что всё идёт ТА страшная война,

Война её растерянного детства…

(«Всю ночь шли танки…»)

     Линия жизни Дины имела резкое разветвление – шесть прожитых в Израиле лет, совпавших с очередным «витком напряжённости», как принято у журналистов безлико именовать вой ракет, бомбёжки, крик детей и гибель людей, в реальности напрочь лишенную киношной красивости и всякой надежды на хеппи-энд.

     Два года назад Дина вернулась на родную землю, получив яркий и в чём-то горький опыт эмигрантской жизни. Вернулась, не ожесточившись сердцем против исторической родины, но захваченная  новой, мощной и высокой, волной любви к тому городу,  в котором для неё сосредоточилось всё: родные могилы, дом, главная встреча в жизни, дочь, призвание, друзья (а Дина умеет дружить!), любимое дело и растущая известность –  к Астрахани. Красавице-Астрахани на берегу Волги, неспешно катящей свои воды, такие же вечные и живые, как воды Иордана. Волга и есть свой, настоящий Иордан для поэта Дины Немировской…

Ах, Астрахань! Непреходящее диво,

Любовь здесь нежна и легка.

Как Крымская башня с подсветкой красива!

Как площадь ночами тиха!

В любимом окне отражается юность.

И Волга – в счастливых глазах.

Восточное чудо. Славянская лунность.

Мечты запредельной размах.

(«Ах, Астрахань!..»)

      Великая река и город на ней – непересыхающий источник её вдохновения. Удивительным теплом наполнены  стихи Дины о старых астраханских двориках, о переулке Кибальчича, о кинотеатре «Луч» – местах её детства, юности, о её малых «родинках». Эти стихи – чистопородные речные жемчужинки  поэтической шкатулки Дины.

     Читателя ждёт захватывающее знакомство с двумя небольшими по формату, стильно оформленными книжицами, в русла которых влились, разделяясь, её стихи последних лет. Стихи, вобравшие в себя  опыт любви и войны…

Рассказать вам, друзья, что такое война?

Это – взорванная  ночи тишина.

Это – гуд самолётов, пронзительный рёв,

Предвещающий вой, мол, «Всегда будь готов!»

А убежище – лишь за четыре двора.

А за окнами – пыльных буранов пора.

(«Рассказать вам, друзья, что такое война?»)

       Варлам Шаламов писал, что «поэзия – это судьба, а не ремесло», и что «пока кровь не выступает на строчках – поэта нет, есть только версификатор». С полной ответственностью заявляю, что на строчках сборника «Лишь бы не было новой войны…» есть запёкшаяся кровь… Дина – поэт очень трезвый. Её подача военной темы предельно реалистична и лишена пафоса. Где бы война ни происходила, в России в сорок первом году, в Израиле или Украине наших дней – это глубоко личностно переживаемое общее горе, хотя Дина не так уж часто говорит от первого лица. И ещё война для неё – синоним смерти. Поэтому именно в облике войны выступает Танатос Дины Немировской…

      Убежденная пацифистка, Дина отнюдь не сторонница непротивления злу насилием. Её оружие – данный ей поэтический голос. И она уверена в его силе в тот миг, когда  «вселенская шальная клоунада // Трясёт опять, как грушу, хрупкий мир», восклицая:

Войны – не надо!

Слышите? Не надо!

Изыди, Молох!

Охолонь, вампир!

(«Вселенская шальная клоунада…»)

       Поэт, задумывающийся о смерти, обязательно отвечает в своём творчестве на вызовы Жизни, находится в философском поиске Гармонии. К этой проблематике вплотную прилегают стихи Дины на библейские темы. Лишённая конфессиональной составляющей, она и в этом цикле верна себе. Главные вопросы бытия решаются ею через дилемму Войны и Любви, через реальные, давние и сегодняшние, трагедии народа, кровь которого так горяча в её жилах:

Было всё.

Крестоносцы,

египетский плен,

тлен

и Гитлер,

Отчужденье,

рассеянье,

камер удушливый газ.

В Гефсиманском Саду

Камень слышал такую Молитву,

Что спасала Народ

Не единожды.

Тысячи раз.

(«В Гефсиманском Саду»)

      Позиция Немировской-поэта далека от смиренной тишины. Даже обращаясь к образу Христа в своей философской лирике, она трактует его как лишний повод «встряхнуть», пробудить своего читателя. Понимая и допуская, что «у каждого из нас – своя Голгофа,//Свой, навсегда покинутый, Эдем», она резка в финальном выводе стихотворения «Грешникам»: «Эй, грешник! Отойди! Не трогай гвозди!// Иисус и так распят был за тебя». Не некая отвлеченная сила, но сам человек создаёт свою жизнь и отвечает за неё. И от его постоянно делаемого выбора зависит, какой она будет.

    По словам Варлама Шаламова, которого мы уже цитировали сегодня, «чувства гораздо богаче мыслей».

    Стихи Дины Немировской, представленные в её втором сборнике «Нам некогда молчать», погружают читателя в разнообразный, накалённый или же  неожиданно тихий, чувственный мир поэта, в мир её Эроса.

    Поражает их предельная открытость и смелость, полное отсутствие морализаторства и желания казаться лучше, чище и выше, чем ты есть на самом деле. Наиболее часто встречающаяся форма среди них – страстный монолог. Это может быть и шёпот, горячий и нежный. Но никогда – лепет.

    Лирическая героиня Немировской динамична, умна и точна в выражении своих чувств, что заставляет нас вспомнить высокие образцы цветаевской лирики.  Допущу мысль, что Дина многому научилась, прислушиваясь к её «непобедимым ритмам». А ритм для такого сложного жанра, как любовная лирика – это пульс, это биение сердца, это – жизнь. В книге есть и явные следы Марины: эпиграфы, скрытые цитаты, обращения.

Та, которая – выше ниши

У которой – и ТАМ болит.

К ней взываю…

(«Шахразада взамен царевны…»)

      В любовной лирике Немировская никогда не ощущает себя жертвой.  Любовный сюжет подчас окрашивается в романтические  тона, а иногда  явно слышатся обобщающие, даже  эпические ноты. Показательны имена, даваемые ею своим героям: Мужчина-Смерть, Мужчина-Жизнь... Героиня находится в поиске-вызове равного себе среди толпы «второстепенных героев» (так, кстати, называется одно из её стихотворений).

    Любовь в стихах Дины – острое, горячее, но всецело земное чувство. Чувство, которому по силам преодолеть холод Леты, в поисках любимого развеять мрак Аида …

Мы – звенья скрюченной цепи.

Над всхлипом сумерек кроватных

Бредут, шатаясь, по степи

В обнимку Эрос и Танатос.

(«Гармония распада»)

…и вопросить к тому, кто памятен, а, значит, жив.

      Тень Мужчины-Смерти (безвременно и трагически ушедшего из жизни гражданского мужа Дины Немировской – поэта и актёра Сергея Бендта) сквозит в её лучших стихах как прямое упоминание, философская отсылка или внезапный укол памяти. Но, бережно храня воспоминания о любимом человеке, Дина выбирает жизнь. И её женская жажда счастья посылает ей новые чувственные опыты, и – новые стихи.

Нет, искренность не чужда искусу!

По мановению мгновения

Любовь опять подкралась исподволь

И одарила вдохновением.

(«Нет, искренность не чужда искусу!»)

       В своём творчестве поэт Дина Немировская отчётливо наследует традиции русской советской поэзии. Строфика и ритмика Роберта Рождественского, открытость, чуткость к слову и его звукопостроениям Андрея Вознесенского, нежный лиризм и мужество Юлии Друниной, Риммы Казаковой ею глубоко усвоены. Однако, несомненно, Дина обладает своим внутренним ритмом, своим авторским стилем и почерком.

     Особый крой личной судьбы, чуткость к общей боли людей плюс каторжный труд делают просто литературно одарённого человека настоящим поэтом, художником, мастером слова. Дина не зарыла в землю отпущенный ей Богом талант. Её работоспособность отражается в количестве и разнонаправленности опубликованных работ, это и труды по краеведению, и книга очерков об ушедших из жизни астраханских поэтах, друзьях Дины, светлую память о которых Дина преданно несёт. Это и её преподавательская работа в литературных студиях для детей и юношества.

   Дина Немировская  не рассуждает о том, какое место под солнцем уготовано её стихам в будущем. Томительная рефлексия по поводу работы «в стол» совершенно не её жанр. Дина каждый день возделывает и обустраивает свой поэтический сад. Пожелаем же ей новых книг, новых бессонных ночей за рабочим столом, новых порывов вдохновения, которому она отдаётся так искренне, так ответственно и так щедро.

Ольга Флярковская, театровед, ведущая Творческого клуба «Чернильная Роза», лауреат поэтического конкурса «Звезда Николая Рубцова»-2015, г. Москва

Другие произведения автора:

Вечная память или "Пойте, чувства!.." (О Закире Дакенове)

"Мы к Богу идём, как приходят на явку с повинной..."

В лучах заката