Быть мне полпредом!

                                                           – Бегай вокруг стола и пой петушком!
                                                           Папаша мой улыбнулся, приятно покраснел и засеменил вокруг стола. Я за ним.
                                                           – Ку-ку-реку! – заголосили мы оба и побежали быстрее.
                                                           Я бегал и думал: «Быть мне помощником письмоводителя!»
                                                                    (Чехов).

                        * * *
Скромный, обычный с завода рабочий
Должность неслабую вдруг получил!
Сей инцидент неожиданный очень
Этаким образом происходил:

До разглагольствований он охочий,
Слово однажды сказать попросил.
Случай представился, и наш рабочий
Уж своего тогда не упустил...

И глядя на яркого лика свеченье
Того, чьё он набожно имя шептал
(и надо ж такое – предстал тот в мгновенье
пред ним), он испуганно забормотал…

Что-то бурчал он, растерянно ёжась,
Видеть его было (истинно!) жалко.
Плёл про милицию, сильно тревожась,
И про разгон (вроде) митинга палкой.

Самодовольный, надутый, лоснящийся,
Лик сей сказал ему что-то в ответ.
И успокоенный скромный трудящийся
Сразу же всеми забыт был, как бред.

Утром, едва мы приподняли веки –
Новость (эффект – как по темени скалкой!)
о том, о вчерашнем, простом человеке,
Что обещал разогнать митинг палкой.

И что ж мы читаем? Не веря в возможность
Строчек газетных (дивно уж очень!):
Сразу – и на федеральную должность
Рванул тот простой с завода рабочий.

Пост получил он, вестимо, авансом, –
Митингов он ещё ж не разгонял.
Но тут и случай представился шансом –
Час новых митингов вскоре настал.

Боялся я жутко на митинг идти тот,
Ибо рабочего слово – железно.
Виделось в снах мне, что будто стоит вот
Шеренга рабочих, сдвинутых тесно.

Снилось мне в снах, как рабочий ужасный
Прёт на меня походкою валкой,
С взором горящим, с решимостью страшной,
Да, и – о ужас! – с огромною палкой.

Криком пронзён, как навылет стрелою,
Весь мой квартал среди ночи вскакивал.
Вопль мой рождён тем кошмаром. Слезою
Средь бела дня я порой даже всплакивал.

Вот день настал. И идёт сход народный.
В день тот я был сам не свой, весь извёлся.
В жутком волненьи, от страха весь потный,
На митинг тот я, как на каторгу, плёлся.

Ни речи, ни лозунги и ни кричалки –
На митинге не отвлекали меня:
Я всё глазами рабочего с палкой
Жадно выискивал, рок мой кляня...

Но миловал Бог! с лентою белой
Вернулся домой невредим я и цел!
Рабочего (с палкой! с намереньем смелым!)
Я не увидел, как ни глядел!

Что ж получается – добрые люди! –
Плут этот ведь обманул Самого!
Ну, тут подумал я, всыпят паскуде!
Наказан ли он? расстреляли ль его?

Нет, где там! Как и ни в чем не бывало
Из телевизора снова глядит.
И (на сей раз не смущаясь нимало)
Глупость какую-то снова бухтит!

С тех пор я на митинги шествую смело!
Ибо я понял: тот парень – болтун!
Его, лишь дошло до реального дела,
Только и видели, экий хвастун!

Вижу, как карикатуру смешную
(к фокусам этаким я не привык):
Он получил свою должность большую
За неуёмный болтливый язык!

Вот вам итог и ответ на вопросы:
«Кто же надежда, оплот всей страны?» –
Жулики-воры единоросы,
Ну, и с завода еще болтуны!