Дядя Гриша – кумир поселковый,
С ребятнёй нарочито был груб.
Мы оравою шли бестолковой
На последний сеанс в летний клуб.
Мы в то бурное время частенько
К гласу разума были глухи
И беспечно транжирили деньги,
Что давали нам «предки» на фильм.
И тогда возникал сложный выбор:
Или – «Мстители…», иль во дворе
Наслаждайся загадочной «рыбой»,
В доминошной не смысля игре.
Можно было ещё за спиною
У дремавшего Гриши скользнуть…
Только был я однажды им пойман.
«Заяц?» – пальцем он ткнул в мою грудь.
Я с ним спорить не стал.
Огрызаясь,
Навредишь ведь себе всё равно.
Я киваю, мол, заяц так заяц,
Что не сделаешь ради кино!
Знаю я, дядя Гриша – он добрый,
Он лишь с виду такой баламут.
«Что же, дуй!»
И «Весну на Одере»
Я смотрю через пару минут.
А потом, когда взрывы замолкнут,
И падёт осаждённый Берлин,
Я возьму в белы руки метёлку
И весь клуб отмахаю
один.
14 сентября 1985 г.
Другие произведения автора:
Новая власть
Выходной
Бирюк