ЭФЕМЕРИДЫ

13 июня 2019 — Яков Есепкин

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЭФЕМЕРИДЫ

· «Есепкин каноничнее Пушкина и сокровеннее Бродского, но его эсхатологическая гениальность претит массовому сознанию и коллективному бессознательному современников. Отсюда вынужденная элитарность последнего великого столпника.»

Ю. Лотман

XXI

Ирод, Ирод, се брашно твое
И в амфорах вино ледяное,
Алавастром ли, гипсом остье
Смерть забелит - мы виждим иное.

Колоннаду и сад обойдем,
Не четверг, а серебро лиется,
Во златых кашемирах блюдем
Тайность вишен, пусть Хала смеется.

Наливай, кто отравы алкал,
Фарисеи и дети уснули,
Шелк тиснит сукровицу зеркал,
Им пьянить нашей кровью июли.

XXII

Всё вечерии длятся, шелка

Меловые горят, фарисеи

Поят бледных детей, высока

Нощь Вифании, празднуют сеи.

И взгляни, сколь беспечны оне,

Как легки эти па и виньэты,

О басме иль во гипсе одне

Здесь точатся блядей менуэты.

Кто их пиры сейчас отложит,

Весело Этам плакать и виться,

Где серебро на туши лежит –

Им лишь будут всенощно давиться.

XXIII

Что манкируют нами, Тулуз,

Холсты челядь, смеясь, обрывает,

Фри бесятся в тлекровности блуз,

Вьют муары, и с кем не бывает.

Колченогих восторженных Ев

Обдала небовечность желтицей,

Часть ли третяя звезд и дерев

Пресеребрена синею птицей.

За сиречной любовию мгла,

Наши ль звезды шелками гасили,

Виждь хотя – вкруг ветхого стола

Как мелятся кургузые Цили.

XXIV

Сад портальный, цвети и алей,

Золотыя букетники снимем,

Упасаться ли вербных аллей,

Сех цветение майское внимем.

Небы пурпур алкают, одно

Мгла их стоила крови и яду,

Фарисеям и песах – вино,

А еще благоденствовать саду.

Суе, суе нас выбила тьма,

Иудицы лиют, цепенея,

Нашу кровь, а течет сурема

И порфирность каждится от нея.

XXV

Виждь последнее лето, алей
Нет его, искупаемся, дивы,
Кровь совьем, чтоб кувшинок-лилей
Хлад ожечь, сим украсить ли Фивы.

Низлетят с хоров лет ангелки,
Ах, не плачьте еще, палестины,
Мы опять на помине легки,
Вкусим райские ж волны и тины.

Юды с нами, а внове не им
Торговаться фамильною славой,
Хлебы мазать серебром - храним
Каждый миг наш виньетой кровавой.

XXVI

А и мы ль напоказ веселы,

Пиры это, веселие в тризне,

Цили тще убирают столы,

Благ сейчас, кто во звездной старизне.

Спи, Арахна, еще веретен,

Ядов темных царевнам не будет,

И восцветим на мраморе стен

Кровь, Нева ли ее позабудет.

Сколь нельзя отравить царичей,

Убеляясь, юдицы смеются,

Отемним хоть бы цинки ночей,

Где начиния с ядами бьются.

XXVII

Огнь ли хвои снесут чернецы,

Снеги темные их упоили,

Наши кровью литые венцы

Украшают барочные шпили.

Но меловы шелка пировых

И начинье в чудесной виньете,

Мало яду еще для живых,

Велики мы на траурном свете.

Ять сребристая тще и лилась,

Мел височный течет по ланитам,

Где Звезда Вифлеема ожглась

Червной тушью, отдаренной Итам.

XXVIII

Ветхой кровью букеты совьем

И стольницы начиньем заставим,

Май в порфировом цвете своем,

А и с цветностью мы не лукавим.

От пасхалов начнет исходить

Мрак ночной и серебром точиться,

И устанут за нами следить

Иудицы, не будут и тщиться.

Лишь тогда фарисейские тьмы,

Перемазавшись цветом истлевшим,

Соведут вдоль букетниц каймы –

Виждеть кровь нощно пурпур не зревшим.

XXIX

Дышат негой кровавых шелков
Музодарные замки фиванок,
Всякий днесь камелотный альков
Яд крысиный таит меж креманок.

Хватит царских веретищ летам
И для вечности хватит цементов,
Свечки несть ко меловым цветам,
Им хотя чернь прельем с постаментов.

Бледный отрок в парче золотой
Сколь очнется на пире грядущем,
Узрит чермный лафитник пустой
Во перстов изваянии сущем.