Он
восходил – внизу была толпа
В
тяжёлом захмелевшем недвиженье,
Здесь,
у подножья царского столпа
Ждала
крови, и мстящего глумленья.
Он
поднимался в небо. Бунт страстей,
Изведавший
в последней парадигме,
Их
дьявольски хохочущих затей,
Принявшие
извратные изгибы.
Вот
эшафот, и вот его палач,
Он
друг ему и побратим по крови,
От
всех сомнений исцелитель-врач –
Топор
в руке, насмешливые брови.
И
вот он Миг – в торжественном рывке –
Вселенная
закрыта и открыта –
Душа
освобождается в прыжке –
И
плоть осиротевшая забыта.
И
обнажают тело без стыда,
Кладут
на плаху руки, ноги врозь,
И
отрубают всё и навсегда,
И
боль взрывает бесовскую ложь.
От
бесов ложь – вся эта тишина,
Пронзящая,
гнобящая людей,
И
эта сатанинская страна,
Родившая
кровавых палачей.
Есть
только Боль, и только Человек,
Есть
только одиночество в ночи
Поганый
стыд навек его облек,
И
дал от сокровенного ключи.
В
позоре диком – нет ни рук, ни ног –
Кровавым
извивался червяком,
И
дух метался, и никак не мог
Проникнуть
в смерть спасительным прыжком.
И
кровный брат не выдержал – и сник.
Последний
взмах – и пала голова.
Вселенную
пронзивший дикий крик,
На
взлёте смолк – и вздрогнула толпа.
Палач
поднял преступную главу,
Толпа
взревела, жажду утолив.
Душа
была свободна, наяву,
Увидев
смерть, Вселенную смутив.
Другие произведения автора:
Звёздный пилигрим
К Истоку чистоты
Небесная царевна
Это произведение понравилось: