В суматохе серых дней,
Жизнь кипела как обычно.
Шел с работы дед Матвей,
Выпивший, да так, прилично.
Ступит шаг, его качнет,
Покряхтит и матернётся.
Сплюнет и идет вперед,
Но шаг с трудом ему дается.
Дед на пенсии давно.
Но трудиться вновь позвали
Конюхом, не все ль равно?
Лишь бы дома не жевали.
А до этого всю жизнь,
Он на тракторе работал.
Пахал, сеял, убирал.
Наград много заработал.
Дед Матвей - герой труда.
Ценным был специалистом,
Гордым не был никогда,
Был немного юмористом.
Любил петь и танцевать,
Анекдотов знал не мало.
На инструментах мог играть,
И старость ему не мешала.
-И тогда, в день Рождества,
Снега было до колена.
Мороз щиплет до красна,
И очень скоро потемнело.
В деревне, где Матвей наш жил,
Народу так себе, не много,
Но день колядок наступил.
Всё в деда к празднику готово.
Вот в Варькином дворе поют,
Играя, дети колядуют.
Видят Матвея и зовут,
Не то всерьез, не то балуют.
А дед Матвей наш юморист,
Пошел к детишкам за компашку.
Взяв их гармонь, он гармонист,
Потребовал у Варьки фляжку.
Вот так с гармонией в руках,
Колядовал наш дед до ночи.
Все по дворах, да по дворах,
Ходил, пока хватало мочи.
Седой от снега до бровей,
Лицо горело до ушей.
Озябли руки, на ветру,
Дед сунет к своему двору.
Все знают люди, в рождество,
Приходит сказка, колдовство.
Девки гадают до зари,
«Суженный, ряженный приди!»
А тут бредет наш дед Матвей,
Глядит и видит двух чертей!?
Они играя в прыг, да скок,
К деду Матвею прыг в садок.
-Ну вот, до чертиков допился,
Замер на миг, перекрестился.
Глаза закрыл наш дед Матвей
И стал он, будто бы трезвей.
Потом открыл, нет никого,
А сердце бьется о-го-го!
И дед помчал на всех парах,
Вбежал домой и дверью трах!
Закрылся сразу на засов,
И вмиг к иконе подошел.
Стал креститься, причитать,
Клятву сам себе давать.
Баба встала и ворчит:
-Где ты бродишь, старый хрыч?
Что, «нажрался» до чертей?
Ах ты - старый «дуралей».
-Ты бабуля не сердись.
Давай спи, ложись, ложись.
Завтра будет день для споров.
И серьезных разговоров.
Дед разделся, тушит свет,
Глядь в окно, а там, о нет…
Снова черти, зырь глазами,
И стучатся копытами.
Ткнуться рыльцами в стекло,
Там где инеем взяло.
Материться дед наш стал,
Свою бабу испугал.
Та ворчит: - да что с тобой?
Не в ладах ли с головой?
Совсем спятил, старый хрыч.
Лезь, давай уже на печь!
-Баба, баба, посмотри,
Кто в окошко к нам стучит.
Слазь скорей, сюда иди,
Мне мерещится, поди?
Баба встала и идет,
-Ах ты, старый идиот!
Глядь в окно: свиное рыло
В свете месяца застыло.
Свят, свят, свят - баба сказала,
И без чувств на пол упала.
Дед совсем уж трезвым стал,
Головой соображал,
Бабу в чувство чуть привел,
И за помощью пошел.
Медсестра жила напротив,
Кума родного жена.
И стучит он среди ночи:
-Кум открой, у нас беда!
Свет зажегся, дверь открылась.
Кум Валентин зайти велит,
Расспросить чего случилось,
Что в час ночи тот не спит?
Дед Матвей ему с порога,
Выложил как на духу.
И приврал еще немного,
Глубочайше так вздохнул.
-Ну так вот, вы собирайтесь,
Нужно бабу осмотреть.
А вы кум вооружайтесь,
У вас ружье и фонарь есть?
Кум с кумою не поверил,
Но ружье и фонарь взял,
И закрыв на замок двери,
Вместе к бабе зашагал.
Баба быстро оклемалась,
Говорит, что испугалась,
Увидав чертей двоих.
Думала, что дед мой псих…
Дед Матвей вышел из кумом,
Осмотреться что и как.
Если ли там следы за домом.
Или шутка это, так…
Подошли они к окошку,
Там уж нету никого.
Есть следы совсем немножко,
Человечьи они, о!!!
Так по следу Матвей с кумом,
Двинулись тропинкой в сад.
У кого же такой юмор?
Кто сей шутке, мог быть рад?
Но ответа не сыскали,
Перебрав односельчан.
И вдруг в страхе закричали,
Увидев след козлиный там.
След пошел как-то кругами,
Прерываясь, как пунктир.
И терялся под кустами,
Где заброшенный сортир.
Дед Матвей остановился,
Куму тихо говорит:
-Видно там злодей укрылся,
Зайди с тыла и стучи.
Пусть бежит, а я здесь встречу,
Размахнусь, прикладом дам,
Может даже, покалечу,
Я же храбрый, пил сто грамм.
Только кум, ты объясни мне,
Откуда здесь козлиный след?
Вот людской, а вот козлиный,
Ну а дальше людских нет.
-Погоди Матвей, узнаем,
Давай тихонько подходить,
Шутников сейчас поймаем.
Вот тогда и поглядим.
Кум зашел, как нужно, с тылу,
Застучал и заорал.
Из сортира со свиным рылом
На Матвея черт бежал.
Дед с размаха дал дубиной,
Прямо черту между рог.
Тот упал под куст рябины.
А за ним другой прыг, скок.
Дед конечно растерялся,
Кричит: - кум, мне помоги!
И на свет скорей подался,
Где фонарь кума светил.
-А поговаривал, что храбрый,
Ну, чего ты так кричишь?
Что увидел, что стал нервный?
И куда теперь бежишь?
-Свят, свят, свят, там снова черти!
Это не «глюк», глянь под кустом.
Одного вложил я честно.
А другой - дал копытом.
Валентин фонарь направил,
Там остался только след:
-Дед Матвей, ты мне «заправил»
Смотри, никого там нет.
-Тише, послушай, кто-то стонет,
Тень мелькнула впереди.
Давай вперед, сейчас догоним,
Кум пошел, дед позади.
Еще чуть-чуть, сейчас настигнем,
Уж видно спины на свету.
В кожухах ли, они козьих?
Толь, в обезьяньих - не пойму?
Один из них вдруг развернулся-
Свиное рыло, красный глаз.
Взмахнул хвостом, дым растелился,
Все испарилось в тот же час.
Кум застыл от удивленья,
А дед все крестится, свят, свят.
Это не шутка, и не развлеченье,
И не выходки ребят.
Мерещится в ночи обоим,
Но ведь следы улика – то.
-Пойми, Матвей, нам не поверят,
На смех возьмут нас запросто.
Пошли скорей к нашим старушкам,
Они - то нас уж заждались.
И деду кум сказал на ушко:
-Ни с кем об этом не делись.
Зашли они в избу к Матвею,
Дрожа, старушкам говорят:
-Прогнали мы этих злодеев,
Шутливых городских ребят.
Остаток ночи был спокойным,
Дед с бабой спали до утра.
Лишь кум остался недовольным,
Валялся он всю ночь без сна.
Все думал, вишь, живые черти.
Не уж-то, правда, чудеса.
Нужно сходить скорее в церковь,
Душу излить, покаяться…
-Как только утром звон ударил,
Кум у входа в храм стоит.
Но вот батюшка не правил,
Сказал, что голова болит.
От глаз людских он закрывался,
Пряча под шапкой бугорок.
И тут- то кум вдруг догадался,
Отколь у батюшки тот рог.
А два «фингала» под глазами,
Были видны через очки.
Как доказательство нам с вами,
Что это шалости людские.
Направил кум стопы к Матвею,
Шальную новость рассказать.
Задним двором дойти быстрее.
Конюшню издали видать.
Матвей с утра, как полагалось,
Коней поил и корм давал.
На трезвый ум всё не срасталось,
Мысль о следах перебирал.
И так увлекся этим делом,
Что не заметил он, когда
Зашел к нему дьячок с дубиной.
И была бы тогда беда.
Над головой, дьяк размахнулся,
Так подло, тихо со спины,
Но конь, что с боку, встрепенулся.
Дал копытом, стал на дыбы.
Тот отлетел в сливную яму,
И Богу душу там отдал.
Его нашли потом, не сразу.
И батюшка поднял скандал…
Кум забежал тогда к Матвею,
Поведал новость, что видал.
И кто, скажи, бы мог подумать,
Святоша чертом побывал.
А тут еще и дьяк в придачу,
«Делов» подкинул, так сказать,
Поставил сложную задачу.
Что бы преступника сыскать.
Матвею долго угрожали,
Ставя вопросы опера.
Но не причастность доказали,
Медэксперты доктора.
Дед о чертях забыл не сразу,
Но водки больше он не пил.
И никому нигде ни разу
Он о тех днях не говорил.
А кум «подвинулся» немного,
Все о чертях стал узнавать.
Литературы собрал много,
Начал усердно изучать.
Захаживал, конечно, в церковь,
Следил за батюшкою он.
И вскоре был он им замечен,
И матушкой разоблачен.
Пришлось признаться ей почести,
Зачем следил, чего хотел,
И что повинны в этом черти,
А поп творит здесь беспредел.
Матушка, слушая, крестилась,
Твердя одно, - не может быть,
Но вскоре уже убедилась.
Как батюшка ее стал бить.
-Зачем ты, нечисть, руку поднял,
На матушку детей твоих?
Какой ты глупый, что не понял,
Как проучить этих двоих.
Они и так уж много знают,
Следят и смотрят за тобой.
Литературу собирают,
Так и повяжут нас с тобой.
-Да что они кому докажут,
Кто им поверит, рассуди,
Им на психушку все укажут,
Ты зря горячки не пори.
-Тогда зачем меня колотишь?
-Так, для разрядки, не скули,
Не то сейчас еще схлопочешь,
Чертовка баба, погоди!..
Вновь дед Матвей идет с работы,
Еще не очень так темно.
И видит черт бежит напротив,
В деда все сразу замерло.
Остолбенел, не шелохнется,
И звук не может он издать.
Возможно, все мне это снится?
И стал глаза дед закрывать.
Закрыл глаза, чуть попустило,
По телу пробежал мороз.
Ну а открыть сил не хватило,
И так обидно, ну до слез.
Дед мысленно прочел молитву,
Взял себя в руки, посмотрел.
И видит, черт совсем уж близко,
А в воздухе другой летел.
Ну, думает, прощаться надо,
Нет помощи, ни от кого.
Но душу не отдам задаром,
Напали вы не на того.
Дед воспрянул духом, силой,
В стойку стал, будто боксер.
Что ж, подходи злодей игривый,
Сейчас ты ляжешь на ковер!
Черт первый прыгнул выше деда,
Но дед Матвей за хвост словил.
И раскрутив, пустил под небо,
И ко второму приступил.
Первый упал в сугроб рогами,
Застряв по пояс - с головы.
И только изредка ногами
Он дергался «туды - сюды»
Ну а второй спешил на помощь,
Но дед его не подпускал.
Левой как дал черту наотмашь,
Тот рядом с первым и упал.
Дед расходился бить ногами,
Пинал обеих он чертей.
И чистил их скрепя зубами,
Так увлекся дед Матвей.
А тут и кум идет с дубиной,
Подсвечивая фонарем.
Следил за этой он скотиной,
Что называется чертом.
-Постой, Матвей, хлыстать ногами!
У меня дубина есть.
-Да ты, кум, лучше носарями,
Им окажи такую честь.
Вишь, что задумали злодеи,
Меня преследуют и все.
Я думал, шуточны затеи,
На что я нужен вам, почто?
Тут кум схватил за рога черта,
И молвил: слышал, отвечай!
Зачем ты нашу жизнь испортил?
И в рыло щелкнул сгоряча.
Черт захрипел и выдал слово,
Голосом батюшки попа:
-Не ведать больше вам покоя,
Заявка с пекла нам пришла.
Деда Матвея нужно было,
Спугнуть и приступ разыграть.
А вам вот, кум, не подфартило,
Свидетель,- нужно убирать.
Сами себе вы рыли яму,
Теперь придется вас забрать.
-Ну, это мы еще посмотрим,
Кому и где чего давать.
Давайте, куме, мы их свяжем,
И в храм скорее отнесем.
Людей с зовем и всем расскажем,
Что с ними делать разберем.
Тебя, чертяка, мы узнали,
Приметный очень голос твой.
Давно мы встречи этой ждали,
Поп, голубчик дорогой.
-Подумать только, «заказали»,
Я грешен и теперь ждет ад?
Может чертяки, обознались,
А ну-ка признавайся гад…
-Не бейте нас, уже довольно!
Пусть мы и черти, все же больно.
Ведите к храму на показ,
К вечерне будем там как раз.
-А что, идея, поведем?
Не на себе же понесем.
-Зачем таскать такую ношу,
Уж лучше в реку я их сброшу.
Ну ладно, дед, уговорил
Вяжи покрепче сих «громил».
А черти жалобно мычали,
Но вскоре стихли, замолчали.
Шли мирно, без сопротивлений,
И без пинков и унижений.
К вечерне колокол ударил,
Звон покатился по селу.
Матвей у храма сам «заправил»,
А кум поддержкой был ему.
Люди крестились и плевали,
Чертей бранили, как могли.
Предать костру они кричали,
На крест и сразу сжечь двоих!..
Быстро дровишек натаскали,
Соорудили постамент.
И деревянный крест срубили,
Чертей отправить на тот свет.
Но только рты чертям открыли,
Те гласом молвили людским.
-Святой водой нас не поили.
Не били и крестом святым.
Желанье наше перед смертью:
Хотим воды святой испить!
И попрощаться с этой церковью,
-Желанье надо ублажить.
Какое было удивленье,
Когда испили воду те,
В чертей пошло преображенье,
Постали в образе людей.
Поп батюшка и попадья,
Вместо чертей, что за …
Шум пошел среди людей,
Нужно изгнать их поскорей.
Пускай с деревни уезжают,
Не то об этом все узнают.
Так отпустили тех двоих,
И больше не слыхать о них.
С тех пор прошло еще лет пять,
Когда Матвей стал помирать.
Он перед смертью нас собрал,
И о чертях тех рассказал…
Еще добавил в двух словах
Как жили пращуры в веках.
Как славили Своих Богов,
И из каких пришли миров.
Но этот сказ будет готов,
Когда придет время волхвов…
К концу пришла Сварога ночь
И сменит её, света дочь...
© Миколай Хименко
Другие произведения автора:
Чья вина?
Время
Періжок
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
