Я помню ту жизнь девяностых годов,
Россия на грани развала.
"Волыной" протер я карманы штанов,
Уверенность "дура" давала.
Силенка была в моих крепких руках.
Пацанский был дух и смекалка.
Ловил я жар-птицу свою в облаках,
И дней тех мне, честно, не жалко!
Давно это было, то время ушло -
Жестоких разборок, бандитских...
Могилы братков слоем лет занесло -
Наивные, детские лица.
Менты протирали портки в кабаках.
Грабеж шел по всем направленьям.
Такое присниться могло только в снах -
Разврат после богоявленья.
В избытке наркотик и женская плоть,
Дешевле насущного хлеба.
Зачем беспредельщику грядки полоть,
Когда манна сыпется с неба.
А где то на Западе дядюшка Сэм,
Что был мировым кукловодом,
Сулил нам-совкам счастье вместо проблем,
Банкуя крапленой колодой.
И мы повелись, мы ведь русский народ!
Известна доверчивость наша.
За каждым пророком идем слепо в брод,
Авось, будет Рай? А там - лажа...
Чубайсы, Сильвестры делили страну,
Рабоче-крестьянскую Рашу.
Сполна разделили, одно не пойму,
Где доля народная наша?
Хранил под матрасом я ваучер свой
И трясся над ним, и молился.
А власть мне сказала: сходи, дорогой,
Бумажкой своей подотрися.
Чумная страна сорвалась с удилов,
Неслась по долинам и взгорьям.
А новые нравы, сравняв мусоров
с ворами, несли только горе.
Известно, конец наступает всегда.
Россия и хуже видала...
На смену булыге, что правил тогда,
Пришел подполковник удалый...
Я жить не учу, здесь ты, как не крутись,
С меня никудышный гадала...
Я просто смотрю с оптимизмом на жизнь,
Хоть та меня тоже кидала...
Россия на грани развала.
"Волыной" протер я карманы штанов,
Уверенность "дура" давала.
Силенка была в моих крепких руках.
Пацанский был дух и смекалка.
Ловил я жар-птицу свою в облаках,
И дней тех мне, честно, не жалко!
Давно это было, то время ушло -
Жестоких разборок, бандитских...
Могилы братков слоем лет занесло -
Наивные, детские лица.
Менты протирали портки в кабаках.
Грабеж шел по всем направленьям.
Такое присниться могло только в снах -
Разврат после богоявленья.
В избытке наркотик и женская плоть,
Дешевле насущного хлеба.
Зачем беспредельщику грядки полоть,
Когда манна сыпется с неба.
А где то на Западе дядюшка Сэм,
Что был мировым кукловодом,
Сулил нам-совкам счастье вместо проблем,
Банкуя крапленой колодой.
И мы повелись, мы ведь русский народ!
Известна доверчивость наша.
За каждым пророком идем слепо в брод,
Авось, будет Рай? А там - лажа...
Чубайсы, Сильвестры делили страну,
Рабоче-крестьянскую Рашу.
Сполна разделили, одно не пойму,
Где доля народная наша?
Хранил под матрасом я ваучер свой
И трясся над ним, и молился.
А власть мне сказала: сходи, дорогой,
Бумажкой своей подотрися.
Чумная страна сорвалась с удилов,
Неслась по долинам и взгорьям.
А новые нравы, сравняв мусоров
с ворами, несли только горе.
Известно, конец наступает всегда.
Россия и хуже видала...
На смену булыге, что правил тогда,
Пришел подполковник удалый...
Я жить не учу, здесь ты, как не крутись,
С меня никудышный гадала...
Я просто смотрю с оптимизмом на жизнь,
Хоть та меня тоже кидала...