Бармалеи, флибустьеры...
И ПРОЧИЕ АБОРИГЕНЫ ВЕСЕННЕЙ ТВОРЧЕСКОЙ МАСТЕРСКОЙ...
+
- Майкл, а тебе тут подсказка!
- Привет. От кого?
- От соратников по цеху.
- Подсказкам всегда рад-дд…
- А тт-ты чего за-а… аикаешься-то??
- Не передразнивай. Это ты меня МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ ПОЙМАЛ.
Вот и произошло наложение звука))…
- Хохмим? Ясненько.
Ну вот, послушай… В последней работе PRIMAVERA ты написал:
«Mia cuori… di Primavera…
Охапка весенних цветов…
Прими — в свою жизнь Бармалея!
Бродягу! И сорок ветров…»
- Да, всё верно… Прошлой ночью у пирсов Кьоджи как-то по-особенному бились волны…
Вот под эти плески и всхлипы — катрены и рождались.
- Ну да. И вот здесь же родилась подсказка твоего читателя:
«Прими — в свою жизнь флибустьера!»
Что скажешь?! По-моему здоровско!
- По-твоему – да. Это очень литературно-удачная подсказка. Но родилась она не у пирса.
- Ревнуешь? Не рад помощи?
- Отчего же не рад? Люди вчитываются. Думают душой. Это всегда большая радость для того,
через кого пришли те или иные строчки. Давай и мы с тобой задумаемся.
На первый взгляд:
флибустьер – напрямую говорящий о фигуре морского корсара-разбойника, шире и точнее
вписывается в четверостишье, чем Бармалей. Тем паче, что и рифма не страдает:
ПРИМАВЕРА – ФЛИБУСТЬЕРА
Но есть и второй взгляд.
Фигура флибустьера нарицательна. Обща. Не личностна. Именно поэтому слово пишется с малой буквы.
Находясь рядом со словом «жизнь» - второе существительное неминуемо будет к нему присоединяться
как несогласованное определение…
«Прими в свою жизнь флибустьера»… отголоском будет пониматься как «прими в свою флибустьерскую жизнь»…
Это еще усиливается и тем, что за словом «флибустьера» не происходит кроме «точки» ничего.
Нет прилагательного, нет сателлита.
Отсюда неминуемо ВТОРОЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ, ЛИШЕННОЕ СВОИХ ХАРАКТЕРИСТИК –
ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ К ПЕРВОМУ В КАЧЕСТВЕ ПРИДАТОЧНО-ХАРАКТЕРИЗУЮЩЕГО…
Прими — в свою жизнь флибустьера…
- Да переставь ты тире, и всё встанет на свои места: «прими в свою жизнь — флибустьера»…
- Да. Встанет. Кроме одного. Уйдет динамика и резкий волновой накат с глагола «прими».
А он ему нужен. Очень — нужен… (Видишь, как заиграло «очень» рядом с тире?? То-то же.)
Это раз. И еще: уйдет личностность. Бармалей – сразу пишется с большой буквы. Это он.
Он конкретен. Он узнаваем. Бородатый лысеющий дурашлеп! Не столько профессиональный разбойник,
сколько неприкаянный неряха.
Сразу видишь его со спины: с банданой или монмутской шапкой, в мрачно-синей суконной
курточке-"поддергайчике» и небрежно просмоленных парусиновых штанах…
Мне было важно это видеть. В рабочем кадре.
Техника.
По звучанию: ПРИМАВЕРА – БАРМАЛЕЯ - уникальное отголосно-срифмованное эхо. Оно такое одно.
Пары же рифм, типа: гондольера-флибустьера-примавера более стандартны, более логичны
и предсказуемы. Поэтому и находятся всеми остальными.
И дополнительный крошечный нюанс.
Другая строка катрена начинается со слова – Бродяга.
Это слово тоже благодаря «Бармалею» - получает личностный и рифмованный оттенок при перекличке
двух заглавных «Б». Мелочь.
Но и это учитывалось, когда я был в канале стихотворения.
Выстраиваясь в одну гребенную заглавную волну:
Примавера – Бармалей и Бродяга – идут неровным длинным жестким накатом на пирс…
И черт!… я весь ппп-промок... зуб на зуб не пп… дает…
_____
Поэтому только так, как в оригинале. Сердце ничего менять не будет.
Но я благодарю моих читателей, моих помощников, моих близких за проявленный интерес.
Мы с вами одна Душа и одно Море. Мы волнами бьем в "бетонку" и творим сообща. И это счастье.
И да здравствует Весна: Viva la Primavera!
Рег.№ 0116952 от 11 мая 2013 в 18:38
Другие произведения автора:
Нет комментариев. Ваш будет первым!