Я стоял на автобусной остановке и ждал автобус, чтобы уехать из города к себе домой в посёлок. Была осень и стояла промозглая, дождливая погода. Пронизывающий холодный ветер продувал остановку насквозь. Автобус запаздывал и я продрог настолько, что как говорится, у меня «зуб на зуб не попадал». Не знаю, сколько бы я ещё простоял на остановке, если бы на дороге, напротив меня, не остановился новенький светло - голубой «Запорожец», прозванный в народе, за особенности конструкции кузова - «горбатым». Владелец его, крепкий мужчина, который был примерно лет на пятнадцать старше меня, открыл дверцу и спросил:
- Далёко едешь?
- Да в свой посёлок.
- Ну, тогда садись – вдвоем-то всё лучше ехать.
Я с удовольствием принял его приглашение и после того, как «Запорожец» тронулся с места, обратил внимание на то, что этот автомобиль был с ручным управлением. В начале 60-х годов, да и значительно позже, в нашей стране был большой дефицит на легковые автомобили - приобрести их было очень трудно, а особенно таких, как этот «Запорожец» с ручным управлением, который предназначался инвалидам. Они стояли за ними в очередях годами, да еще и не всякому из них такой автомобиль мог достаться. Дело в том, что в то время существовало, жёсткое правило: если у человека размер культи у ноги был чуть больше восьми сантиметров, то таких людей ставили в очередь на мотоколяски, не самое лучшее «изобретение» нашей промышленности, а если меньше, то тогда уже на легковой автомобиль «Запорожец», с ручным управлением. Из-за этого правила было много недоразумений, неудовольствий и даже скандалов. Часто в справках, выдаваемых медкомиссиями, по знакомству, либо за определенную мзду можно было врачам указать размер культи чуть меньше, а кому-то, чтобы уложиться в лимит на автомобили «Запорожец, чуть больше требуемых восьми сантиметров и тогда, как ты не старайся никогда и никому ничего не докажешь.
Когда мы выехали за город на трассу, то с удовольствием познакомились. Оказалось, что хозяина «Запорожца» звали Борисом, а фамилия у него была Ефимов. Перекинувшись несколькими дежурными фразами, посетовав на погоду, разговор как-то сам собой стих. Немного помолчав, Борис вдруг снова заговорил:
- Я недавно купил в вашем посёлке садовый участок и еду туда узнать, не спалили ли домик «бомжи».
- А в каком месте расположен участок? - спросил я у него.
- Да в самом начале соснового бора.
- Я на днях ходил в этот бор по грибы и не заметил следов ни только пожара, но даже выбитых стекол на окнах дачных домиков.
Мой собеседник, услышав эти слова, заметно повеселел и сказал в свою очередь:
- А я потихонечку еду на своём «горбатом», смотрю, парень на остановке чечётку от холода выбивает. – Дай думаю, подвезу его, всё веселей будет, - и он приветливо улыбнулся мне.
Немного помолчав, я не удержался и спросил у Бориса, где он потерял ногу и легко ли купить такую автомашину?
- Ампутировало мне ногу на шахте в Новокузнецке, - ответил он. - А получил эту автомашину только после того, как дважды съездил в Москву на приём лично к Леониду Ильичу Брежневу. И видя моё неподдельное удивление, вперемешку с недоверием, Борис рассказал мне свою полную драматизма историю.
А всё началось с того, что мне в профкоме шахты выделили путёвку в сочинский санаторий «Шахтёр» имени Серго Орджоникидзе и в предчувствии предстоящей встречей на Юге с Чёрным морем Борис пришёл на наряд в раскомандировку своего участка в приподнятом настроении. Ещё бы - это была последняя смена перед отпуском, а через несколько дней его ждали: тёплое море и прекрасный город с его пляжами, пальмами, шашлыками и, конечно, с отличным вином ну и, конечно, с волшебной Мацестой. Путёвка была выкуплена и лежала в кармане его костюма, кожаный чемодан с вещами был собран и ожидал своего хозяина. Но впереди у Бориса была целая рабочая смена, но её нужно было ещё отработать. Так как шахта не является тем предприятием, где заранее всё определено, всё ясно и предсказуемо. Ведь недаром же шахтёрам люди желают, чтобы у них число спусков в шахту было равно числу выходов из неё. Никакие тревожные мысли или дурные предчувствия в этот день Бориса не одолевали, все было, как говорится, в полном ажуре.
Бригаде забойщиков в составе, которой был и Борис, в предстоящую смену нужно было выполнить ремонтные работы и после этого произвести посадку кровли в лаве. А для этого из выработанного пространства необходимо было извлечь с помощью лебёдки посадочные стойки трения типа «ОКУМ», в просторечии называемые шахтёрами «тумбами» и доставить их в призабойную часть лавы для установки в качестве органной крепи.
При выполнении этой работы Борис вместе со своим напарником Иваном Строевым подошли к очередной такой посадочной «тумбе» и приступили к её извлечению из завала. Сократив её выдвижную часть и освободив головку этой «тумбы» от соприкосновения с кровлей, Иван стал прикреплять конец каната лебёдки к её основанию. А Борис зашёл в незакреплённую завальную часть лавы и стал поддерживать эту «тумбу» руками. В это время произошло внезапное обрушение кровли, и он от удара куска породы по каске сразу же потерял сознание. Когда Борис пришёл в себя, то понял, что лежит на почве лавы возле извлекаемой посадочной стойки. Пальцами левой ноги в резиновом сапоге он мог ещё пошевелить, а вот на правой ноге кроме сильной боли он ничего не чувствовал. Его же напарник Строев, каким – то чудом, в самый последний момент сумел покинуть зону обрушения и выбраться в относительно безопасное место.
К месту аварии вскоре прибежали остальные члены бригады, и когда кровля несколько успокоилась, то они сразу же принялись вручную убирать породу, для того чтобы проделать лаз к тому месту, где находился Борис.
О случившейся в лаве аварии горный мастер этой смены немедленно доложил горному диспетчеру, а тот в свою очередь задействовал «План ликвидации аварий» и немедленно вызвал на шахту горноспасателей, сообщил о случившейся аварии главному инженеру шахты и дал команду телефонистке вызвать надзор шахты по списку № 1. Главный инженер шахты в это время находился у себя в рабочем кабинете и сразу взял руководство по ликвидации этой аварии на себя. Вскоре на шахту прибыли горноспасатели, и их срочно отправили на пассажирском поезде на аварийный участок, и по их прибытию в лаву работы по разбору завала пошла значительно быстрее. Приказом по тресту была немедленно организована комиссия под председательством начальника РГТИ г. Новокузнецка. В состав этой комиссии также вошли: главный инженер треста, начальник шахты и председатель профкома шахты. Все они были своевременно оповещены и прибыли в кабинет главного инженера, где был организован штаб по руководству ликвидации аварии на шахте.
Через несколько часов, когда в завале породы был проделан лаз, то по нему первым пробрался к Ефимову его напарник Иван, но все попытки вытащить Бориса оказались безрезультатными. Дело в том, что он находился как бы в «шалашике», образованным плитой породы, которая одним концом опиралась на верхнюю часть «тумбы» а другим концом на почву лавы. Этой же породней плитой придавило намертво к почве и правую ногу пострадавшего.
В штабе по ликвидации аварии, мучительно раздумывали над тем, как извлечь пострадавшего из-под завала - слишком уж была велика опасность дальнейшего обрушении кровли - и тогда мог пострадать не только Борис. Эту опасность усиливало то обстоятельство, что во всей завальной части лавы к тому времени уже частично были извлечены посадочные «тумбы», а деревянная крепь местами была поломана усилившимся горным давлением.
Предложение одного из членов комиссии, о том чтобы доставить на место несчастного случая врача - хирурга, и прямо в завале ампутировать ногу пострадавшему – приняли сначала одобрительно. Но когда составили протокол этого решения, то большинство её членов отказались его подписать, так как уж слишком была велика ответственность каждого из них за свою подпись на этом документе. Но, тем не менее, врачи был доставлены на шахту и срочно отправлены к месту аварии.
А вызволил Бориса из этой почти безнадёжной ситуации их бригадир Николай Чернов. Это был высокий, крепкий, очень сильный человек. По его просьбе в лаву доставили с поверхности верёвку. Взяв её с собой и добравшись по лазу до пострадавшего, Чернов объяснил Борису свою задумку и попросил его, чтобы он немного потерпел. Бригадир обвязал туловище пострадавшего веревкой, и отполз к устью лаза. Там он рванул другой конец верёвки с такой могучей силой, что тело Бориса Ефимова оказалось возле него. А правый сапог пострадавшего остался в завале. После чего бригадир вытащил Бориса по лазу из завала. И уже здесь Иван Строев перетянул жгутом оставшуюся часть ноги, остановил начавшееся сильное кровотечение. А затем забойщики на руках вынесли своего товарища на конвейерный штрек лавы, где их уже поджидали медики.
Долго лежал Борис в больнице, мучаясь от фантомных болей и грустных мыслей, которые часто его посещали. Во сне он видел себя почему-то ребенком, бегущим на своих здоровеньких ножках к улыбающейся и счастливой маме. Он просыпался в холодном поту, с одной единственной мыслью, которая пульсировала у него в голове: почему это несчастье случилась именно с ним, с молодым и здоровым мужчиной. Но время шло, жизнь брала свое, боль в ноге постепенно исчезла и грустные мысли все реже посещали его. Первое время Борис в больнице передвигался только на костылях, но наступило время, когда он примерил новенький протез. Сначала он ходил с протезом только на костылях, но через год другой он настолько освоился с ним, что уже посторонний человек мог даже и не заметить, что у него отсутствовала часть правой ноги. На медкомиссии врачи определили, что у него культя нижней части ноги меньше положенных восьми сантиметров и поэтому в горсобесе его поставили на очередь на получение автомобиля «Запорожец» с ручным управлением. Прошёл год, а за ним другой, но очередь на получение «Запорожца» почти не двигалась. От сведущих людей Борис узнал, что автомобили уходят «налево своим» людям и до него очередь с такими темпами может и не дойти вовсе. Все его мечты о покупке садового участка постепенно улетучивались, ведь без автомобиля, ему, инвалиду, содержать, да и просто добираться, было нереально. Что же было делать? И Борис решил ехать в Москву на приём к председателю Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежневу, чтобы там добиться справедливости и осуществить свою мечту.
Взяв билет, Ефимов на поезде добрался до Москвы. Узнав адрес Дома Приёмов, где принимал трудящихся по личным вопросам председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнев, он поехал на регистрацию в бюро пропусков, и там его поставили на очередь. Ему, как инвалиду труда, предоставили гостиницу для временного проживания в столице. Время пролетело быстро, и через неделю подошла его очередь на встречу с Л.И. Брежневым. Зал заседаний в Доме Приёмов граждан нашей страны представлял собой помещение, в котором были расставлены стулья для посетителей, а впереди на сцене, оббитой красным бархатом, стоял длинный стол, за которым заседал Л.И. Брежнев вместе со своими помощниками. И вот сидевший рядом с Леонидом Ильичём товарищ назвал фамилию Ефимова. Борис встал со стула и Леонид Ильич спросил у него:
- По какому вопросу вы прибыли сюда товарищ?
И Ефимов коротко объяснил ему, что он бывший шахтёр из Новокузнецка и является инвалидом труда, из-за ампутации части правой ноги на рабочем месте в шахте. И он никак не может получить автомобиль «Запорожец» с ручным управлением, хотя стоит почти два года в очереди за ним в горсобесе своего города.
Леонид Ильич внимательно выслушал его и доброжелательным тоном в голосе сказал:
- Вот что товарищ Ефимов, поезжайте-ка к себе домой, и вы в течение месяца получите автомобиль «Запорожец» с ручным управлением в личное пользование, и в конце этих слов что-то пометил красным карандашом на лежащем перед ним листке бумаги.
И после этой встречи с Л.И. Брежневым окрылённый Борис в тот же день на поезде уехал к себе домой в г. Новокузнецк.
Но прошёл месяц, а за ним другой и радость его пропала, так как обещанный ему лично Л.И. Брежневым автомобиль «Запорожец» с ручным управлением он так за это время и не получил. И уже в который раз от сведущих людей он узнал, что предназначенный лично ему по разнарядке автомобиль «Запорожец» отдали кому-то другому человеку. И тогда Бориса затрясло от этого известия, как в лихорадке, ведь этот «Запорожца» он в мыслях считал уже своим, а его обратно так жестоко одурачили. А в горсобесе, куда он обратился к сотрудникам за разъяснением по поводу исчезновения предназначенного лично ему автомобиля «Запорожец» с ручным управлением они сделали вид, что о нём они ничего не знают и не ведают. «Всё же я добьюсь справедливости», - решил Борис, и, купив билеты, обратно поехал в Москву на приём к Л.И. Брежневу. На этот раз его приняли быстро всё в том же зале - Дома Приёмов трудящихся. Но удивительно было то, что Леонид Ильич узнал Бориса и спросил сам у него о том, что получил ли он выделенный ему автомобиль «Запорожец» с ручным управлением или нет? И Ефимов, который уже заранее приготовил нужные слова, для того чтобы высказать их Леониду Ильичу, просто растерялся от неожиданности. Он просто не ожидал того, что сам председатель Президиума Верховного Совета СССР проявит к нему такое внимание, и ошеломлённый этим обстоятельством не долго думая, выпалил в ответ:
- Леонид Ильич, да этот выделенный мне автомобиль «Запорожец», у нас в горсобесе обратно отдали кому-то по «блату».
Услышав эти слова, всегда спокойный Леонид Ильич Брежнев помрачнел и спросил у Бориса:
- На каком виде транспорте Вы поедите домой: на пассажирском поезде или же полетите на самолёте?
- На поезде, - ответил Ефимов слегка озадаченный этим вопросом.
- Вы живёте в казённом или же частном доме?
- Да, я живу в своём собственном доме, - ответил ему Борис.
- Так вот, как только Вы по приезду подойдёте к ограде своего дома, то Вас во дворе уже будет ожидать новенький автомобиль «Запорожец» с ручным управлением.
- Если уж вашим словам Леонид Ильич мне не верить, то тогда кому вообще можно поверить, - подумал про себя Ефимов и сел на своё место.
И действительно, когда Борис приехал домой, то во дворе его дома уже стоял новенький светло - голубой «Запорожец» с ручным управлением, а вокруг этого автомобиля бегали его ребятишки и весело смеялись.
Когда мы с Борисом приехали в наш посёлок, то он довёз меня на своём «горбатом» «Запорожце» почти до самого моего дома, где мы с ним сердечно попрощались, чтобы уже никогда больше не встретиться.

Автор: Юрий Першин.