На недельку до второго... ч. 1

Все имена и события в тексте вымышленные. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.

День первый

Светило яркое солнце. Оно отражалось многочисленными бликами в водах низовья Дона. Людей же, не окунавшихся в это время в прохладные воды реки, оно палило нещадными лучами.
Джип "Чероки" стоял у ворот заповедника „Терский”, на проселочной, пыльной дороге, неподалеку от шоссе на Таганрог.

Лауреат математической олимпиады студентка МИЭМ двадцатиоднолетняя Ольга Гантель подсела в джип к водителю.
— База вызывает Бекаса. Бекас, отвечайте… — бубнил в микрофон рации замдиректора заповедника „Терский” Влас Саблин, устроившийся на переднем сиденье. В одной руке он держал микрофон рации, в другой — открытую и уже початую бутылку водки «Жириновский». — Заснул он там, что ли! Бекас! Ты где?

Эфирные помехи, и ничего человеческого в ответ.

— Водку, наверное, твой Бекас кушает, — повернулся к девушке Саблин. — Под тёплой крышей и в приятной компании.

Замдиректора заповедника, коренастый бритоголовый парень в синих джинсах и вельветовой куртке, вздохнул и приложился к бутылке под неодобрительным взглядом девушки.

— Из Питера человек едет, — пожала плечами Ольга. — У него так много дел…

…Ехать было легко и приятно, автомобили наматывали километры.

Преподаватель вокала Сергей Юрьевич Крест давно не получал такого удовольствия от вождения — он сел за руль машины после примерно двухлетнего перерыва. Он уверенно и с наслаждением вёл свою «Хонду», слушая легкую музыку. Неожиданно на подъёме мотор чихнул, автомобиль остановился и плавно покатился назад. Сергей Юрьевич достал из кармана сотовый телефон, набрал номер:

— Валерич, я заглох… На подъёме заглох… Придётся меня на тросе тащить…

— Что там опять? — спросил экс-чемпиона мира по шахматам Александра Валерьевича Факова известный ростовский врач-психиатр Михаил Волопасов, услышав в трубке знакомый голос.

Волопасов удобно расположился на переднем сиденье рядом с этим рыхлым мужчиной, который выглядел несколько запущенным: длинные, свалявшиеся, давно немытые волосы, весьма заметное пивное брюшко, трехдневная щетина и красноватый облезлый нос, странно контрастировавший с выразительными умными глазами под густыми бровями. Говорил он немного с одышкой, возможно из-за брюшка: односложно, но значимо и емко. Факов аккуратно вёл по шоссе свой „Форд” и, казалось,был поностью отрешен от внешнего мира.

— Сергей встал… — как само собой разумеющееся пояснил экс-чемпион и сказал в трубку: — Готовь трос…

Он изменил курс машины, направив её к пострадавшему.

Тем временем Сергей Юрьевич вздохнул и вышел, как нырнул, наружу из своей так некстати заглохшей «Хонды». Он потянулся и с досадой пнул колесо машины ногой. Затем он достал из багажника буксировочный трос и завязал конец под передним бампером.

Его ожидания хватило на две выкуренные сигареты.

Из-за поворота, показались задние габаритные огни автомобиля; Крест бросился к ним, споткнулся и выронил конец троса. Чертыхаясь, стал искать его.

К нему подошел Михаил Волопасов, толстый мужик с большим носом и густыми курчавыми волосами.

— Давай! Чего копаешься? — поторопил он, весело подмигивая сидевшему в машине ученику Креста – талантливому тенору Яну Незнающему.

Сергей Юрьевич наконец нашёл в песке упавший конец троса — протянул. Волопасов побежал вязать его.

Крест забрался назад в душный салон «Хонды». Его зеленая рубашка от непродолжительного пребывания на жаре насквозь пропиталась потом. Он вытер платком мокрое лицо, двумя влажными пальцами взял мобильник и набрал номер на телефонной трубке:

— Валерич! Я готов — можно трогать…

В ответ послышалось лишь невнятное бормотание и эфирные помехи.


В салоне нового „Форда” было чисто и сухо, витали лёгкие облачка сигарного дыма.

— Ничего не слышу… — сказал в трубку экс-чемпион. — Не волнуйся, дотащим.

— Готово! — плюхнулся рядом Волопасов. — Ну и жара!

Факов оглянулся — горы вещей закрывали заднее стекло.

— Разобрал бы вещи — ничего не видно, — посетовал он.

— Нормально, поехали, — успокоил его Волопасов. — И так опаздываем.

Машина, мощно взревев мотором, плавно тронулась. Михаил Самуэлевич приоткрыл дверь и посмотрел, как натянулся трос.

— Поехали… — прокомментировал он.

Набежали тучки, солнце скрылось сразу стало легче дышать.

Саблин и Гантель выбрались из машины. С их позиции трасса хорошо просматривалась, поэтому не было риска разминуться с друзьми. Тем более, поддерживалась постоянная телефонная связь.

— Едут! — первой заметила Гантель.

В ворота заповедника въехал джип, тянувший на сцепке «Хонду». Из машины выбрались Михаил Самуэлевич и экс-чемпион мира. Обнялись по-мужски с Власом, дружно похлопывая друг друга по спинам.

— Ну, как тут? — поинтересовался Волопасов.

— Севрюга отошла, зато голавль, рыбец гуляют! — заорав от перевозбуждения, пояснил ситуацию Саблин. — Во-от такие косяки рыбы! Рыбалка будет — заглядение!

После небольшой паузы первым из „Хонды” вышел худой человек в рубашке и брюках, длинная пегая бородка делала его чем-то похожим на Ленина. За ним из машины показался Ян.

— Наш вокалист приехал, — кивнул на него Самуэлевич. — преподает в академии. С учеником.

Факов в сопровождении Михаила Самуэлевича прошел в дом.

—Накрывай на стол, хозяйки-то у меня нет, — строго посмотрел на Ольгу Влас. — чувствую, к этому дело идёт…

...Они сидели в тени плюща и виноградника, наслаждаясь тишиной и мягким теплом вечера. Речная гладь пламенела в последних лучах солнца. На брезенте было накрыто: всё, как положено.

— Ну, за разум! — провозгласил Факов.

Звон стекла соединённых стаканов нарушил тишину вечера.

— В смысле? — не понял Ян Незнающий тоста.

На него посмотрели как на больного.

— В смысле — да здравствует разум, да сгинет маразм! — серьёзно пояснил Волопасов.

Против этого молодой перспективный тенор не возражал. Выпил.

Рядом над углями жарился шашлык из рыбца. Негромко играла расслабляющая музыка. Транспорт остывал под кронами деревьев.

— Хочу выпить за Лангепас… — неожиданно проникновенно, со слезой в голосе, сказала Ольга и, видя, что собравшиеся за столом ее не поняли, пояснила: — Город мой… родной… в Тюменской области… Ханты-Мансийский автономный округ…
Ольга налила полный фужер водки, залпом выпила, занюхала рукавом; ее крупные белые зубы впились в шашлык.
— А где вы так лихо научились водку пить? – поинтересовался быстро осоловевший Ян.
— У нас там зимой морозы до минус пятидесяти доходят, — вытерев губы, ответила Гантель. - Поэтому все пьют водку или разведенный спирт буквально как воду. Только это и спасает…

— Лангепас-Волопас! — завопил Михаил Самуэлевич.

Он как сатир выскочил из-за стола, кинул на траву берет Факова и начал танцевать вокруг него. Затем прыгнул на берет и стал на нем лихо отплясывать.

Все засмеялись, только Александр Валерьевич нахмурился.

— Ну ладно, будет… - потянул за рукав Волопасова Крест.

Отряхнув, он закинул берет в джип и усадил Волопасова назад за стол.

— Ну, за Родину! — вновь провозгласил тост Факов.

Все молча и торжественно поддержали экс-чемпиона. Даже преподаватель вокала Крест. Задумались, глядя в даль необъятных водных просторов. На Родину.

Другие произведения автора:

Честь шахматной короны. Часть 2.

БАЛЛАДА О ЧЕМОДАНЕ

Будни шахматистов - 9. Создание чемпиона.