Баллада о взаимопомощи

БАЛЛАДА О ВЗАИМОПОМОЩИ

Все события и персонажи в тексте являются вымышленными. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.

Нелегкие времена настали для журнала «Шахматный Сатирикон» − финансовый кризис больно ударил и по тиражу, и по зарплатам сотрудников.

В один прекрасный летний день в пустом кабинете главреда – вся мебель уже была описана и продана с аукциона – на единственном стуле, принесенном из дома Васей Кроликовым, в одном полковничьем мундире, накинутом на плечи, позировала специально приглашенная ответственным секретарем Антисемой шахматистка – Ольга Гантель из подмосковного Видное, давняя поклонница журнала.

− Бедро покруче. Покруче, − командовал Антисема, вооруженный фотоаппаратом. – так, улыбочка. Улыбочка! – он приставил фотоаппарат к глазам, готовясь сделать снимок. – Посексуальнее. Посексуальнее! Посексуальнее! – громче повторил он, готовясь заснять неповторимое мгновение. – Ну посексуальнее! Посексуальнее же! – он стремился захватить все прелести Ольги экраном объектива. – Ну еще посексуальнее!

Ольга захлопнула полы мундира и покачала головой. Антисема расстроенно опустил фотоаппарат.

− Ну что такое! – недовольно протянул Антисема, когда Ольга уселась на стул.

− Я больше не могу! – Ольга виновато покосилась на Антисему.

− Значит ты хочешь, чтобы мы все умерли голодной смертью? − пробормотал Антисема, подходя к перевернутой картонной коробке из-под мебели, служившей столом.

- Нет, не хочу! Но и  позировать больше не буду! - обиженно воскликнула Ольга.

- Вот блин, - пробормотал Антисема, свинтив пробку с початой бутылки виски. - пойми, каждая твоя фотография стоит полторы тысячи рублей! Если бы не это, мы бы давно уже умерли с голоду! Черт бы драл этих реформаторов, - он налил себе немного терпкого напитка в граненый стакан и залпом выпил.

- А вы не пейте виски по три тысячи рублей за бутылку и не курите сигары! - резко бросила Ольга.

− Ты что, хочешь, чтобы я пил эту яблочную кислятину? - возмутился Антисема. - Которую ты привезла с дачи?

- Вы говорите, что фотографируете меня для шоу-проекта в Нью-Йорке, а сами? Торгуете ими в интернете!

-  Американцам файл с твоими фото я уже послал, - пыхнул сигарой Антисема. - жду ответа.

- Угу, - недовольно пискнула Ольга.

Раздался настойчивый стук в дверь.

- Это наверное опять приставы, - нервно помахал рукой в воздухе Антисема, рассеивая дым. - меня нет на месте, - дал он указания Ольге и скрылся в подсобке.

Девушка, вздохнув, отправилась открывать.

На пороге стоял полный мужчина лет пятидесяти пяти, в летнем костюме и панамке. Из верхнего кармана пиджака у него кокетливо торчал белый платочек, а на шее был небрежно повязан легкий розовый галстук. В руке он держал букет цветов.

- Вам кого? - недружелюбно спросила Ольга.

- Я по объявлению.

- По какому объявлению?

- В «Московском Комсомольце», − толстяк стал читать газету, которую он держал в другой руке. - «Бисексуал ищет состоятельного друга-спонсора или подругу с причудами. Оплата в валюте.» И тут ваш адрес, - он взглянул на Ольгу.

- Это какая-то ошибка.

- Как ошибка? - удивился толстяк. - Адрес-то ваш.

- Что здесь происходит? - в дверях появился Алексей Жиров из Риги, собкор «Сатирикона» в Прибалтике.

- Какой-то маньяк-сексуал дал объявление на наш адрес. - отмахнулась Ольга.

- Так я ошибся или нет? - покачал газетой толстяк.

- Нет-нет! - вдруг расплылся в гостеприимной улыбке Жиров. - Заходите.

- А-а, - плотоядно обрадовался толстяк.

- Прошу вас, - тепло пригласил гостя в помещение Жиров.

- Мерси.

Ольга ошеломленно пропустила незваного гостя.

- Вы актив или пассив? - вежливо поинтересовался Алексей.

- Я - актив, - радостно ответил толстяк.

- А, тогда я пассив, - гостеприимно откликнулся Алексей. - прошу вас.

Пройдя на середину комнаты, Алексей спросил:

- У вас валюта при себе?

- У меня валюты нет, - покачал головой толстяк. - я плачу в рублях по коммерческому курсу.

- Здравствуйте! - с негодованием взвился Алексей. - Там же русским языком написано - оплата в валюте. То есть доллары, евро, фунты стерлингов.

- Но я плачу по сто рублей за евро! - воскликнул толстяк.

- Э, нет, нет, милейший, нам деревянные ни к чему. - Алексей аккуратно взял толстяка под локоть и повел его к выходу. - Давай, давай, вали, вали отсюда. - Он подтолкнул в спину гостя. - Давай живо.

- Вот нахал!

- Давай, давай, - Алексей закрыл дверь за толстяком. - вот жулик, а? - Он повернулся к Ольге.

- Алексей, вы что, сбрендили? - изумилась девушка.

- Ну а что поделаешь, Оленька, нужда заставит. Это ты нашему правительству дорогому, довели трудовой народ до ручки, - Алексей направился назад в подсобку, а возвратившийся Антисема стал одеваться.

- Вы надолго?

- Не знаю.

- Ты займись ужином, а мне пора на работу, - Антисема набросил летний плащ.

Поцеловав Ольгу, он направился в центр, где располагались редакции отечественных эротических журналов - продавать фотографии Ольги.

Однако всюду его постигла неудача. Нигде фотографии Ольги не брали, а редакторы интернет-изданий говорили, что завалены предложениями на месяцы вперед. Огорченный Антисема поперся на Арбат – предлагать фотографии девушки иностранцам.

Антисема спешно пришел на свое привычное место в «кабацком» треугольнике, названном так по аналогии с «бермудским», — между ресторанами «Прага», «Арбатские ворота» и «Русь». Он прикрепил на внутренней стороне плаща фотографии Ольги и время от времени распахивал плащ перед иностранцами. Полиции Антисема не боялся – патрульные из местного райотдела, прикормленные главредом журнала Собаккиным, знали, что это «свой» и за ежемесячную мзду не трогали «вольного художника».

Примерно через полчаса появились и иностранцы: сначала, поминая Монмартр, прошла пара шумных французов — Арбат и впрямь был похож на знаменитую парижскую улицу.  Антисема распахнул перед ними полы плаща: один из приезжих ухмыльнулся, другой махнул рукой.

Потом мимо протопали бесцеремонные немцы: «вундербар», «натюрлих» услышал Антисема.

− Мани, − он предъявил им фотографии Ольги. – евро, доллар. Порно, порно! Порно, а!? – повторял он, но «бундесы» равнодушно прошли мимо, лопочя что-то на языке Гете и Шиллера.

−Вот блин, − злился Антисема, когда к нему подошел мальчик лет тринадцати, в котором он узнал бывшего ученика своего коллеги Жирова Володара Мурзикова.

− Почем? – спросил тот.

− Полторы.

− Вот эта? − отогнув левую сторону плаща ткнул в самую «раскрепощенную» фотку мальчик.

− Ну давай, или бери или проваливай, − сердито бросил Антисема.

− Тогда давай вот эту, − Володар протянул три бумажки Антисеме, который ошалело поглядел на бойкого мальчугана.

Получив вожделенное фото, Володар убежал, а Антисема продолжал распахивать свой плащ перед гостями столицы, стремясь заработать хоть что-то этим вечером.

− Позвольте взглянуть, − раздался сзади знакомый голос.

Антисема обернулся и увидел одетого в летний костюм Михаила Самуэлевича Волопасова.

− Сворачивай торговлю, − заговорщицким голосом произнес он. – у меня родилась шикарная идея.

Когда они вдвоем вернулись в редакцию, Ольга и Алексей ели макароны с тушенкой, запивая яблочным сидром.

− Вот что, друзья мои, − с порога радостно объявил Волопасов, − я все придумал. Скоро к нам деньги потекут рекой.

В этот душный вечер в актовом зале Центра имени Мейерхольда яблоку негде было упасть. Благодаря умело продуманной и грамотно осуществленной Волопасовым и Антисемой рекламе толпы зрителей пришли на организованный журналом «Шахматный Сатирикон» благотворительный аукцион, где любой участник имел возможность за некоторую плату поцеловать в грудь чемпионку России по шахматам Ольгу Гантель. В афише отмечалось, что акция поддерживается спорткомитетом Москвы и проводится под патронажем МГФСО профсоюзов.

Ровно в двадцать ноль-ноль под свет софитов и звуки торжественной мелодии Михаил Волопасов вывел из-за кулис за руку Ольгу. На ней, кроме кокетливых трехцветных стрингов ничего не было.

- Уважаемые дамы и господа, мы начинаем наш аукцион, - бархатным голосом начал Михаил Самуэлевич. - перед вами Ольга Гантель, Россия!

Снова раздалась торжественная музыка.

- Здравствуйте, Оля. – сверкая золотым зубом улыбнулся девушке Волопасов.

- Здравствуйте.

- Скажите, Оля, вы работаете или учитесь?

- Я студентка Российского Государственного Социального Университета.

- Оленька, ваши груди представляют российский молодежный спорт. Вы чувствуете ответственность?

 - Очень большую. Мне очень хотелось бы достойно представлять свой университет в этом мероприятии.

-Да... Хочу напомнить уважаемым зрителям, что все вырученные от нашего аукциона средства пойдут на возрождение журнала "Шахматный Сатирикон”! − с пафосом воскликнул Волопасов. − Зритель, сделавший наибольший взнос, получит право поцеловать Ольгу в грудь. Итак! Кто хочет поцеловать Ольгу Гантель! Стартовая цена - тысяча рублей!

- Тысяча пятьсот! - раздался голос слева.

- Две тысячи! - воскликнул бородач из пятого ряда.

- Две тысячи, - удовлетворенно отметил Волопасов. - две тысячи рублей.  Две тысячи рублей раз, - увлекающим тоном произнес он.

- Две тысячи девятьсот! - воскликнул светловолосый парень из третьего ряда.

- Две тысячи девятьсот - раз, - отметил порыв парня Волопасов, - две...

- Пятнадцать тысяч! - раздался возглас справа.

- Пятнадцать тысяч! - у повторившего эту цифру Волопасова округлились глаза. - Пятнадцать тысяч раз! Пятнадцать тысяч - два! - он окинул взглядом ахнувший, уже более неконкурентоспособный зал. - Пятнадцать тысяч - три!

Раздались бурные аплодисменты зрителей. 

- Приветствуем победителя! Я прошу человека, назвавшего сумму пятнадцать тысяч рублей, подняться на сцену! - Волопасов сделал приглашающий жест рукой.

В крайнем ряду справа поднялся человек в шляпе, черном плаще и маске и в свете прожекторов, под аплодисменты восхищенных присутствующих неторопливо прошел на сцену.

- Поприветствуем победителя! - бравурно восклицал Волопасов. - Ого... таинственный незнакомец, - произнес он, когда человек остановился напротив Ольги.

Человек молчал.

- Кто же вы, мистер Икс? - вальяжно пробасил Волопасов.

Незнакомец под барабанный бой сначала снял шляпу, небрежно отбросив ее в сторону и обнажив практически лысую голову, затем снял с себя маску.

- Ой! - растерянно ахнула Ольга. - Юрий Рафаэлович!

- Да, это я, - произнес незнакомец и подступил к Ольге. - ты пришла в команду, когда я уже перестал быть главным тренером женской сборной и поэтому я не успел тебя трахнуть.

С этими словами, под весело заигравшую музыку он обнял Ольгу и стал целовать взасос ее грудь.

- Какая страсть, - удовлетворенно отметил Волопасов. - ну хватит, все, - он похлопал тыльной стороной ладони по спине Юрия Рафаэловича. - молодой человек, молодой человек, довольно.

Но Юрий Рафаэлович и не думал отступать. Он повалил пытающуюся вырваться из его цепких объятий Ольгу на живот и стал снимать с нее трусики.

Обомлевший Волопасов под звуки все той же зажигательной мелодии бросив микрофон, стал оттаскивать мужчину от Ольги за ноги, но тот обхватил руками в кольцо талию извивавшейся Ольги и не отпускал девушку.

Начался переполох. Только вмешательство охраны клуба, ткнувшего распустившегося визитера электрошокером в пах, нормализовало ситуацию.

Чуть позже побитого, растрепанного Юрия Рафаэловича двое дюжих молодцов вывели под руки через черный ход и с размахом выбросили со ступенек в лужу, дав напоследок хорошего пинка.

- Как вы могли, - надрывался голос главного редактора "Сатирикона” Пьера Собаккина в трубке мобильника Антисемы, - как вы могли забыть взять у него деньги! Это просто непростительно! –переведя дыхание, он выдохнул: − Я сейчас в следственной тюрьме во Франции, но меня послезавтра выпускают под подписку и я найду возможность прилететь к вам. Вместе мы заработаем кучу денег. Да здравствует журнал «Шахматный Сатирикон»!

Другие произведения автора:

Будни шахматистов - 14. На сборах

БАЛЛАДА О ПРЫЖКЕ

Приключения Полины во взрослых шахматах. Часть 2.