Сергей НОСОВ

Санкт-Петербург

 

ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ КНИГА

О книге  Владимира Хохлева  «Теория Мысли».

 

Сейчас появляется  просто море новых книг  —  больших и маленьких, странных и банальных, написанных  уже успевшими нашуметь и наследить в литературе авторами, и такими авторами которым лучше было бы прибивать доски к новому забору  или рыть яму (себе и людям) чем книги писать…

Замечательных,  по настоящему  ярких  и при этом глубоко одухотворенных новых книг в этом нынешнем книжном море обыкновенно нет, так как не водятся, например, в мелководном сельском пруду диковинные глубоководные океанские рыбы….

И мы с великим сожалением, прискорбием, пониманием и со вздохом  смирения  вынуждены это констатировать.

 

Однако, счастливые исключения  — все же порой встречаются.  Вопреки всему — вопреки даже тому, что чудес на свете, казалось бы, и нет, не предвидится  и быть не может в принципе.

Именно таким счастливым исключением, которое невозможно не заметить, проглядеть и остаться к нему равнодушным, стала замечательная книга  Владимира Хохлева  «ТЕОРИЯ МЫСЛИ»

У этой славной и удивительной книги есть, правда, один  обидный недостаток —  ее  название — мало о чем говорит читателю, не останавливает на себе внимания и отнюдь не увлекает.

О том, что скрывается за обложкой этой книги читателю судить  очень трудно.

А скрывается за обложкой  удивительной книги  поистине  редкостное по своей яркости и глубине  духовное  содержание, способное преобразить  наше  восприятие окружающего мира.

 

В аннотации к книге сказано, что она написана «для тех, кому интересна мысль как самостоятельная живая сущность.»

Мы бы добавили к этому и следующее — эта книга для тех,  кто способен  воспринимать мысль  как самостоятельную энергетическую и информационную субстанцию, которую человеческий мозг не просто порождает, но которую он способен порой «видеть» в самом  окружающем мире  и благодаря  которой  человек с окружающим миром взаимодействует, вступает во взаимно обогащающий незримый контакт  и даже оказывается нередко в состоянии  направлять в нужную ему сторону поток окружающих событий, внешне  от  человека, казалось бы, совершенно независимых.

Не случайно в авторском предисловии к книге Владимир Хохлев вспоминает свою ранее опубликованную статью, в которой утверждалось, что «ум человека не способен родить идею самостоятельно. Он может только получить ее, чтобы потом принять или отвергнуть.»

Естественно, в нашу эпоху веры во всевластие и всемогущество человеческого разума и,  соответственно,  в способность человека  самостоятельно генерировать новые  представления идеи и за счет этого постигать тайны мира такое утверждение  способно вызвать у многих возражения и  непонимание.

Однако, наш собственный опыт может подсказать нам, что так и есть на самом деле —  наша интуиция порой так явственно черпает представления и идеи  буквально из «ниоткуда»,  из каких-то  незримых пространств и сфер мира, что трудно предположить, что вот именно и только мозг наш сам по себе эти представления и идеи производит, созидает в итоге своей внутренней работы.

Нет, эти представления и идеи существовали в «море мысли» и до нас… Хотя это незримое «море мысли» назвать можно по разному — и биосферой земли, и неотъемлемой  принадлежностью божественной сущности бытия, и трансцедентными стихиями мира и неизвестными нам силами и энергоинформационными  полями  Вселенной и вполне возможно как-то иначе.

 

Автор книги  «Теория мысли» останавливается  на библейской трактовке происхождения и сущности мира и жизни как на единственно верной в главном, в своем сущностном содержании.

Она же, как известно сводится к тому, что все — от Бога.  И именно Бог созидает мир и  открывает человеку все в этом мире — знание, все богатство  мысли, идеи и прозрения, благо, красоту и смысл жизни

Однако, говорит книга  Владимира Хохлева объективно и о большем —  о демиургической роли мысли в мире, в способности творить мыслью, не только познавать, но в самом прямо смысле созидать.

Мысль  по праву воспринимается уже как реальная материальная сила окружающего мира наряду с силой тяжести, например, электромагнитным излучением или иными  свойствами  материи и материальными силами.

Мысль настолько осязаема и властна, что  представляется как бы вещественной…

Пусть она даже при этом не излучается самим мозгом человека, а изначально находится во внешнем по отношению к человеку пространстве, откуда мозг человеческий лишь извлекает ее, превращая в свою собственную, заявляя на нее свои  права.

Такие выводы и такой взгляд на природу мысли принадлежит в книге «Теория мысли» скорее к подразумеваемом, чем к открыто объявленному.

Но этот вывод естественен  и к нему подводит очень многое — ведь мысль изображена в книге творящей, способной не только познавать, но и созидать и при этом отнюдь не «бесплотной» если можно так выразиться.

И действительно грань между материей и  духом или сознанием и тем более пропасть между ними, о которой в былые времена столь много и столь отчаянно и безуспешно спорили материалисты и идеалисты  в наше время  практически исчезла — где кончается сугубо духовное и где начинается сугубо материальное не скажет в наше время никто…

Весь мир, как уже совершенно ясно ныне, состоит из энергий, из энергоинформационных полей и потоков… Весь мир… вплоть до мира квантового.

И «чистой духовности»  вне животворной и материальной в своей основе энергии не существует, точно так же как не существует и «чистой материи» вне энергетической составляющей.

Материя ныне не сводима  к статическому существованию тех или иных материальных частиц и их простым периодическим перемещениям в окружающем пространстве.

И духовность ныне не есть полное отсутствие материально выражающей себя энергии.

Из энергий разной природы, свойств и уровней  состоит и вся Вселенная  — до «самых до окраин» и до параллельных Вселенных и загадочных Черных дыр…

 

Книга Владимира Хохлева состоит из двух частей.

В первой изложена  собственно сама  «Теория мысли» так как автор ее понимает и видит. А вторая часть именуется «Практика» и состоит преимущественно из живых иллюстрации всего того, что было сказано автором в первой части.

Первая часть (как вообще-то и вторая часть книги)  разделена автором на множество главок или подразделов, сносящих строгую упорядоченность в ее содержание.

Вот только некоторые из этих подразделов первой части – «Внутреннее зрение», «Вкус мысли», «Разум», «Мысль — живая сущность», «Время мысли», «Источники мысли», Интуиция», «Движение мысли» и пр.

В своих утверждениях и выводах автор опирается, прежде всего, на Священное Писание и другие священные тексты христианства, на мнения и выводы ряда выдающихся философов и психологов.

В целом книга Владимира Хохлева написана, конечно же, с позиций  православно-христианского миропонимания.

Также  обращает на себя внимание, что в ней мысль действительно воспринимается как  «живая сущность», движущаяся  и развивающаяся, способная существовать и отдельно от человеческого  сознания  и самостоятельно влиять на многие процессы в нашем мире.

Это очень примечательно и очень необычно! Несмотря на то, что  книга Владимира Хохлева написана, как мы только что подчеркнули, в целом в русле казалось бы вполне традиционных и привычных для нас христианских представлений о мире, о душе, о Боге и человеке.

 

Ход времени и открытия нашего  времени неумолимо и неотвратимо вторгаются в книгу «Теория мысли» благодаря утонченной чувствительности автора к стихиям и веяниям нашего непростого времени, к тому что это время само говорит нам о природе мысли и ее способности активно воздействовать на события, разворачивающиеся в нашем мире самой своей скрытой энергией,  без приведения в движение каких бы то ни было  чисто «механических рычагов» влияния на окружающую  материальную  реальность.

 

Вторая  часть  книги  — «Практика»  — бесспорно особенно  яркая, особенно впечатляющая и особенно интересная для самой широкой публики. И в сути всей книги она тоже проясняет многое.

Например, читающему эти строки могло  показаться, что мы весьма произвольно привнесли  в традиционно христианскую философию книги Владимира Хохлева некое не  отраженное в ее общих теоретических положениях представление о возможности прямой материализации мысли в тех или иных событиях, встречах и кажущихся случайностях  нашей жизни.

Но это не так.

Есть во второй части книги, например,  раздел «Встреча», рассказывающей о неожиданной и удивительной  «случайной» встрече молодого в те годы  автора книги со знаменитым  ленинградским режиссером Владимировым сразу после того, как автором овладели мысли о режиссуре Владимира и о его  роли в театре.

И вот вывод из тогда случившегося самого Владимира Хохлева: «Оказывается необязательно высказывать мысли вслух. Они материализуются и без того.»

И действительно сильная устойчивая, энергетически заряженная мысль  обладает способностью непосредственной материализации и она может фактически чудом (как кажется стороннему наблюдателю) воплотить желаемое и представляемое на «мысленном экране» в жизнь, в материальную реальность.

Это очень важное наблюдение, способное изменить многое в наших взглядах на окружающий мир и на причины  событий, которые нас окружают, затрагивают  и с нами самими происходят  —  по воле нашей собственной мысли.

 

Есть во  второй части книги «Теория мысли» и удивительные  наблюдения в самом прямом смысле слова.  Такое как, например, следующее  примечательнейшее наблюдение-открытие, которое мы находим в главке книги названной «Астры».Приведем повествующий об этом отрывок текста книги полностью:

«На даче собрал букет из астр. Красивый — засмотрелся… Вдруг вижу — в букете свет вспыхнул. Незнакомый какой-то, игольчатый. Из каждого цветка — пучок тоненьких, теплых лучиков. Нематериальное сияние.

Стою, как завороженный, боюсь шевельнуться… Всматриваюсь в эти лучики, светы. Глаз от цветов — не отвести. Соседка из-за забора кричит:

— Володя, ты чего?

Встрепенулся, и к забору… Ничего не говоря, показываю букет, жду реакции — а ее нет. Неземной свет соседке не виден. У нее несколько клумб с такими астрами. Цветы для нее — обычное, привычное дело. Подошла подруга, с соседнего участка — и эта без эмоций. Зато с усмешкой.

Пришел к себе на крыльцо, присел на верхнюю ступеньку, светящийся букет положил рядом. Может быть, у меня начались проблемы со зрением? Вижу ведь! Вспомнились строчки из «Прощального» — поэта Николая Рубцова:

 

Я слышу печальные звуки,

Которых не слышит никто…

 

А я — получается — вижу незримые светы, которых не видит никто. Но рассказать о видении никому не могу — боязно как-то… Сочтут за сумасшедшего, оправдывайся потом…

Сижу на ступеньке, а мысли — вихрем через голову. Ищу объяснения явлению. И ни одно из проносящихся объяснений не устраивает. Наконец, вроде бы что-то затеплилось… Может быть, этот внутренний свет — та самая суть, до которой так «хотел дойти» другой поэт — Борис Пастернак. Внутренняя энергия вещи… В таком случае, я вновь удостоен… Но почему опять я?

За что «мне выдали новые органы чувств…»?

 

Поразительный отрывок!

И ведь все в нем — удивительно правдиво.
Всему живому и неживому в этом мире присуща своя энергетика.  И порой мы оказываемся способны  остро чувствовать и даже видеть ее в состоянии некого   духовного подъема  и нервного напряжения, в особенности — охваченные светлым восторгом души, спонтанным и часто сугубо рационально необъяснимым…

Это доказывает личный опыт многих и многих людей.

И он не имеет ничего общего с галлюцинациями и кошмарами, посещающими больное сознание — просто все в мире энергетически заряжено, лучится энергией  и нам дано порой в моменты «прозрений» увидеть это своими глазами.

Однако, чтобы написать о таком личном опыте — надо иметь смелость, большую смелость…. Ведь сразу же заявят многие вокруг  — человек явно не в себе, потерял адекватность, чувство реальности  и пр.

И совершенно напрасно!

Мир вокруг действительно полон энергии.

И можно, а порой и нужно с этой энергией (если она светлая) вступать во взаимодействие.

 

Кто более всего способен  постичь  любезную автору книги «Теория мысли» идею о том, что мысли есть «живые сущности», что они  не бесплотны, не бестелесны, а имеют форму, объем, душу и непременно некое материальное содержание и выражение? — Конечно, творец-художник.

В одной из главок второй части книги Владимир Хохлев пишет: «Художественный текст — это мысли писателя, выложенные на бумагу; или мысли художника, зафиксированные на холсте; или мысли танцора переданные движениями тела, и так далее. Чтобы нести в себе свойства живой ткани, мысли должны быть подвижными, самодеятельными. Живая ткань не бестелесна, имеет объем, плотность, рост, вес… Мысли тоже…»

Духовное содержание мысли обычно никто не отрицает (даже если оценивает  это содержание негативно по тем или иным причинам), но вот с представлением, что мысль  материальна  по своей природе и свойствам наши современники еще не свыклись.

И книга Владимира Хохлева учит к этому привыкать.

Еще эта книга учит верить в Бога, учит понимать и безбоязненно принимать христианское вероучение  (и родное русскому человеку Православие в первую очередь).

Немало страниц посвящено в ней тому, как  автор сам пришел к Богу, как принял уже взрослым человеком Святое Крещение в Православном храме.  И как в итоге изменилась его личная и творческая жизнь, его восприятие мира.

Достаточно  сказать, что крестившись Владимир Хохлев стал поэтом —  начал писать стихи и, причем, замечательные стихи. Теперь он — яркий, имеющий множество поклонников, много печатающийся в ведущих наших изданиях и широко известный русский  поэт.

И участие Божественного Провидения в этом творческом обретении себя по мнению самого Владимира Хохлева несомненно.

Что ж возможно так и было  в его судьбе — «Бог помог», «Бог спас» -это не зря веками говорится русскими людьми.

Бог нам всем помогает жить, открывает наши таланты и возможности  и спасает от бед и напастей. Только мы этого часто не замечаем.  К величайшему сожалению.

Книга Владимира Хохлева учит видеть это участие Бога в наших земных делах, эту помощь Бога нам во всем, всем, всем.

 

Подчеркнем, что «Теория мысли» чужда какого бы то ни было религиозного фанатизма и нетерпимости.

Но она вместе с тем написана глубоко верующим человеком, который обрел веру уже в зрелые годы, которому вера в Бога помогла и жить и творить, и который ценит веру  в Бога и Божественный Промысел превыше всего остального.

На наш взгляд, такая авторская позиция, такой авторский взгляд на мир книгу Владимира Хохлева одухотворяет и сближает с Исповедью  в том высоком и обобщающем человеческом смысле, в котором писали и воспринимали свою исповедь перед людьми великие Руссо и Лев Толстой.

 

В книге Владимира Хохлева немало глубоких и тонких наблюдений о русской поэзии, об искусстве вообще.  Так же как о и нашей жизни в целом – нынешней и прошлой.

Читается книга  легко и без  всякого напряжения,  несмотря на свое во многом философское содержание.

Она будет бесспорно интересным и увлекательным чтением для самого широкого читателя.

И, наконец, отметим следующее  — эта книга реально излучает духовный свет, в ней  проникновенно, остро и  властно чувствуется то светлое  духовное свечение, которое принесла, даровала  автору его вера  в Бога.

 

Санкт-Петербург

Апрель, 2018

 

ОБ АВТОРЕ:

Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде (Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 год являлся ведущим сотрудником  Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры:

Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; 

В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993;

Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 

Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  —  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи были впервые опубликованы в русском самиздате  — в ленинградском самиздатском журнале «Часы» в 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «Антологию русского  верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал  стихи в «Дне поэзии России»  и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 

После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни»,  в  изданиях  «Антология Евразии», «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию  М.И. Цветаевой) и в целом ряде  других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.