Новые
МенюРоссийская контрреволюция, ее вполне беспристрастный анализ
3 апреля 2012 — Григорий Рабинович
РОССИЙСКАЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ - ЕЕ ВПОЛНЕ БЕСПРИСТРАСТНЫЙ АНАЛИЗ
На данное произведение автора вдохновило прочтение книги Василия Голованова «Нестор Махно».
Именно той безумно же острой, да и донельзя ведь обильно кровоточащей проблемой сколь еще чрезвычайно разношерстной российской контрреволюции, более чем неизменно являлось как раз-таки то, что она весьма безнадежно, некогда попросту разом погрязла в невообразимо въедливой и стародавней имперской коррупции.
И главное, все - это чисто вот потому, что та ей по самому непосредственному и самому прямому праву наследования уж явно так и досталась именно от той до чего внезапною и скоропостижною смертью скончавшейся православной монархии.
Однако, даже и до чего только мучительно истекая кровью на потеху безлико безжалостных и буквально ко всему в этом мире на редкость так отныне осоловело равнодушных обывателей, дух российского старого правопорядка сколь еще долго бился затем в диких судорогах чрезвычайно мучительной предсмертной агонии.
Но было бы при этом никак неверно во всех грехах боле чем огульно сходу обвинять именно тех бесславных и исключительно нелепых разрушителей чего только угодно того, что даже и по запаху своему хоть как-либо вполне осмеливалось смердеть тем самым на веки вечные отныне безнадежно же вконец треклятым царским режимом.
Раз и близко тут никак ничего не поделаешь, а во всем том сколь невероятно так безбрежном разброде явно имелось совсем немалое участие именно тех безнадежно оптимистичных идеалистов, которые всецело олицетворяли собою на редкость жаркое пламя чисто так чудовищно вездесущего преображения всего того ныне существующего общества в некие аляповато-яркие розовые тона.
Сладко дремлющий, но при всем том неистово стремящийся к пробуждению разум явно ведь где-то там, в широченно распахнутой чьему-то пытливому взору дали до чего сходу так углядел, те еще самые изумительно славные сказочные замки доселе и близко никому вот вовсе неведомого грядущего счастья.
А между тем та чудовищно вездесущая революционная действительность, в конце концов, вполне наглядно затем уж предстала именно в виде адовой жаровни, а никак не райского жития-бытия безо всяческого и впрямь вовсе вот недвусмысленно разве что совсем этак пресловутого самодержавного угнетения.
Поскольку у того крайне-то невежественного, да и при всем том на редкость мозолисто бесхитростного трудового народа более чем вскоре затем вот нашлись гораздо так поболее жестокие, циничные и крайне самодурственно беспечные властители.
Причем свой ими никак нелюбимый народ эти неучи неутомимо насыщали одной лишь отчаянно неутомимой пропагандой всех уж своих фантастически лживых идей.
И при всем том сколь еще истинно главным для них и было чисто так сходу разом, и обрубить концы, соединяющие массы со всем тем минувшим и былым в чем явно всегда доселе и чувствовалось самое простое и чисто житейское счастье.
Ну а ныне-то в эту до чего еще само собой разрушительную революционную эру довольно так многие былые принципы жизни были буквально напрочь в единый миг полностью вот до чего явственно разом и снесены, сорваны и растоптаны грубыми сапогами.
И из простого труженика при этом явно сделали именно ту совсем уж бессловесную грубую скотину, которою и впрямь надо будет железной рукой вести под уздцы к некоему тому более чем многозначительно всеобщему счастью.
Но уж заодно и каждого при всем том явно вот разом еще полагалось именно что сходу клеймить коленным железом, причем не только само тело, но также и всякую многогрешную душу.
Да и вообще времена тогда настали настолько ведь непредсказуемо дикие, что всякий думающий самостоятельно человек оказался в смертельной опасности коли, он смел, выражать свои мысли достаточно вот широко и пространно, а в особенности коли дело тут каким-либо боком вообще уж касалось буквально вездесущей тогда политики.
Ну а кроме того та донельзя гиблая эпоха всякого помпезного большевизма была именно что вся насквозь чудовищно пропитана беспрестанными чистками рядов и суровой идеологической обработкой всего тогдашнего населения.
Причем абсолютно все, что, так или иначе, имело наглость возвышаться несколько выше пола, уж само еще собой весьма срочно большевикам разом и требовалось чисто ведь как есть именно по нему на редкость спешно и раскатать до самого полнейшего его со всей окружающей серостью более чем идиллического усреднения.
Ну а коли нечто подобное всему тому процессу и близко-то никак вовсе уж не подавалось, то, как раз тогда его сходу и надлежало той еще до чего сурово властною рукою, считай этак, словно сорную траву полностью ведь зверски всячески искоренять.
Но при всем том и близко никак нельзя само вот существование данной власти, столь открыто ставить в вину именно тем, кто своей головой мог бы думать только лишь разве что о хлебе насущном.
А впрочем, и впрямь яснее же ясного, что во всем том безвременно произошедшем, со всею страной легче вот легкого будет безо всякой тени стеснения обвинить одни те никак не по своей воле восставшие «серые» и горемычные массы простого народа.
Хотя на самом-то деле на них явно возложили совсем никак неподходящие для их мелкотравчатых умов слишком уж до чего еще широкие функции, и это крайне пагубно затем отразилось на судьбе всего мозга нации.
Да и вот еще, что у кое-кого заодно вполне вот и принято до чего безответственно вешать всех собак на прекраснодушных идеалистов, а между тем делать нечто подобное тоже ведь явно вовсе не стоит.
То есть никак и близко нельзя попросту сходу бросать до чего только глубокую черную тень на мысли и чувства людей, вырвавшихся мыслью далеко уж вперед, попросту позабыв обо всем том, что мир людской живет никак не идеями, а откровенно простецкими принципами самым главным, из которых является «твое-мое».
И вполне еще возможно будет заставить массы, ликуя плясать под чью-либо чужую дудку, и они впрямь могут совершенно вот сходу размякнуть в том еще сладостном ожидании грядущих лучших времен, но потом все это на редкость вскоре растает именно, что словно сизый дым.
Да и все те вилами по воде писаные сладостные предощущения сущего воплощения розовых снов грядущего, куда скорее лишь явственно сгущали общественную темень, чем хоть сколько-то лили и лили они ласковый свет в души всех тех совсем никчемных обывателей.
И это именно то донельзя долгое революционное тление вовсе и не могло до чего еще сходу разом уж и не взвинтить весь тот и без того дикий и шальной народ…
Да только чего это тут ни говори, а во всей той одуряюще вездесущей вседозволенности, да и столь предельно откровенном всепоглощающем бесчестии были, конечно, виновны не одни только те прекраснодушные либералы, которые до самых зубов и были некогда всецело вот вооружены отчаянно сластолюбивыми
мечтами об истинно наилучшем и бесконечно светлом грядущем…
Нет, вину того чисто уж ныне полностью прежнего жизненного уклада, что на редкость навек явно закостенел во всей своей раз и навсегда всецело устоявшейся обыденности, вовсе-то нельзя до чего еще огульно и безо всякого суда и следствия более чем безапелляционно сбрасывать буквально со всяких счетов.
И это разве что только на тот наиболее первый и более чем разве что совсем вот случайно кем-либо брошенный взгляд, куда безупречно во всем праведнее будет рассуждать полностью этак явно ведь иначе, попросту и впрямь фактически превратив всю старую власть в белоснежных агнцев, безвинно убитых иудами-большевиками.
А между тем данное чересчур вот приблизительное и обобщенное представление нисколько и близко не сможет именно что, как есть до конца вполне еще соответствовать той и впрямь доподлинно настоящей и никак непредвзятой исторической правде.
Старый режим был морально слаб, его рвало и влекло в те и впрямь до чего на редкость причудливо самые уж вовсе вот разные стороны.
И он как-никак, а сколь безвольно фактически сходу погряз во всяческих праздных разговорах о некоем невообразимо ином и самом исключительно до чего еще более чем весьма вот наилучшем дальнейшем грядущем.
Достаточно, мол, сделать так или этак, ну а за основу тут неизменно бралась именно та ярчайше же светлая и до чего блестяще теоретически верно во всем обоснованная истина…
Ну а затем из нее донельзя наглядно и благодушно сходу вылущивали «полноценно здравое зерно», причем уж никак не иначе, а только ради того, чтобы со всем лютым пламенем в очах грубо и презрительно его сколь сходу затем сплюнуть в оппонента, в выражениях и эпитетах себя при этом никак не стесняя.
А те самые более чем неопровержимо доказанные формулы грядущего общечеловеческого счастья всеми теми переливчатыми и ярко сверкающими искрами, так и сыпались тогда из разговоров в то самое былое время весьма вот искренне сколь беспорочно надуманной жизнью живущих интеллектуально
развитых людей.
Однако при этом были ведь те напыщенно праздные рассуждения чисто так наружно на редкость ответственно позолочены, хотя впрочем, и до самой глубины проникнуты всем тем донельзя вязким житейскими тысячелетним опытом когда-либо только доселе существовавшего человечества.
Да вот беда так беда данный опыт был до чего многими социальными философами некогда уж изучен разве что весьма вот безупречно во всем схоластически и крайне поверхностно, а заодно и донельзя тенденциозно.
Да и вообще те зачастую даже и непреднамеренно слишком предвзято мыслящие люди были на редкость деятельно вооружены всеми теми чудовищно же отвлеченными понятиями, в которых главным
было никак не живая мысль, а всякое, то в дикой оргии и свистопляске молниеносных идей начисто вот умерщвленное слово.
А кроме того слишком многим левым интеллектуалам и по сей день вполне подчас свойственно находиться именно в том более чем удивительно тяжком плену всего своего неистово же всклокоченного пламенными концепциями, безгранично ведь бравого самосозерцания…
А только лишь в связи с этим они так и светились до чего еще крайне интенсивным и ярким огнем никак уж сколь неестественно блистательных истин.
Да и вообще они, что есть силы, были вовсе-то вполне как есть безответственно освобождены от чего угодно невообразимо же грязного и плоского, что вполне полномасштабно и было теми литыми железными цепями крепко-накрепко сходу еще разом привязано ко всем, тем низинам истинно реальной, а не той начисто уж полностью совсем иллюзорной действительности.
Светлое добро, мало окажется до чего ласково осязать всеми фибрами души, поскольку его еще и надобно будет на деле суметь вполне надежно прикрепить к острым зубьям всеобщего быта, а тот и по сей день так и остается неимоверно скотским и варварским, причем не только у людей донельзя низменных и приземленных.
Но кто-то при всем том все уж грядущее разве что только и видел в одних исключительно тех еще радостно ласкающих душу лучах восходящего солнца, что между тем и сегодня по большей части находится разве что где-то там за некой той еще безумно далекой линией горизонта…
То есть, что ни говори, а целиком его явно никак пока вовсе и не видать, но зато вся та чисто небесная его благость более чем безмерно вот нежно же греет чьи-то чрезвычайно славные и благородные сердца.
Причем та довольно четкая и яркая картина грядущего всеобщего счастья в так и сияющих очах господ идеалистов была вот чисто еще заранее соткана из самых мельчайших деталей, а именно чего-то вполне умудренно выверенного внутри своего я, а именно потому и реально будто бы осуществимого в том-то самом ближайшем будущем.
Да только при всем том было оно лишь некоей той сугубо органической частью истинно уж безупречно так совершенно ведь вовсе другого людского быта.
А точно также и во всех их неуемно странствующих мыслях до чего еще одиноко блуждающих в наиболее отдаленных далях всяческих абстрактных рассуждений, неизменно присутствовали и довольно-то многие элементы, куда и впрямь поболее зрелого идейно общественного существования.
И это как раз именно блики сияющего, словно небеса обетованные, чисто уж навеки вечные более чем изумительно наилучшего жития-бытия, куда явнее и четче и давали при всем том ощутить тяжкие оковы всей той будто бы истинно треклятой нынешней современности.
Ну а как раз потому и нашлось некогда вполне предостаточно тех исключительно бравых охотников, что и впрямь-таки явно возымели желание эти оковы более чем спешно всеми ведь силами попросту разом начисто и разорвать.
И всему этому еще уж должно было нечто вполне полноценно взвешенное разом так до чего веско всеми силами явно как есть более чем стояще противопоставить.
Да вот, однако, тот как он есть замшело старый, праздной мыслью снизу доверху пропитавшийся мир вовсе никак не был обучен сам за себя до чего еще неистово хоть сколько-то сплоченно всеми-то силами яростно же бороться.
А в особенности разом так и действуя, при всем том считай вот плечом к плечу, да и, не выставляя при этом совсем никаких донельзя острых локтей…
И то был именно тот чисто же постепенно им сколь безрадостно нажитый и разве что единственное вот, как есть житейски приобретенный, а никак не в едином глазу и близко вот не врожденный его главный порок.
И это как раз потому и была та прежняя крайне вот нерасторопная жизнь безо всякой тени сомнения сколь еще бестрепетно уж сходу так разом и вытеснена илисто мутным потоком всех тех до чего многозначительно новых житейских веяний.
И как есть во всем том сколь невзрачно была весьма ведь немалая часть на редкость основательно горькой вины тех самых людей, что совсем вот неробко тянули лямку самозабвенно житейски умиротворенного существования, а именно тех и впрямь донельзя лощенных представителей среднего и высшего класса российской империи.
Причем нечто подобное некогда происходило только вот разве что именно потому, что вся система той всецело-то прежней дореволюционной жизни считай уж сходу, явно дала необычайно широчайшую трещину.
И это как есть чисто по этой причине и суждено ей было до чего только разом, затем вот и ухнуть именно в ту глубочайше бездонную пропасть сущего кровавого безвременья.
А та чисто дореволюционная светская среда, была донельзя же сказочно величава, и очень даже многое в ней было вполне вот ярко и светло, да и изумительно так по-заправски хорошо…
Да только вот в чем явно была та наиболее страшная беда мира людей, что некогда грелись в ласковых лучах более чем вполне тогда достойного просвещения...
Уж чего тут попишешь, раз питалось тогдашняя интеллигенция, одними теми разве что чисто своими собственными соками и знать при всем том вовсе ведь не желая то самое ей еще от века никак не родное, да и во всем сколь беспросветно темное духом простонародье.
Однако при всем том многих культурных и просвещенных людей всячески в полный рост и впрямь чудовищно же тогда угнетало самое бесправное положение всякого абстрактного простого люда, но никак не судьба сугубо отдельных личностей, а разве что всей аморфной серой массы, которую и надобно бы нынче просветить ярким светом наивысших истин.
А впрочем, тогдашняя левая интеллигенция до лютой тоски была именно попросту влюблена в те самые невообразимо светлые дали сколь наилучшего и совсем этак полностью вот иного грядущего.
Да и вообще уж была она, как есть до чего еще излишне промозгло идейна, но при всем том разве что именно теми чисто чужими и чуждыми мыслями тех самых донельзя далеких от России философов, а если и были люди российского происхождения, проповедовавшие тогда свет и добро…
Ну, так это добро было явно при всем том никак не к добру, поскольку в нем было слишком много до чего отъявленного нигилизма и самого откровенного отрицания всех ныне существующих основ.
Да и вообще сущая альтернатива всему тому промозгло уж серо так именно нынешнему если и предлагалась, то чисто ведь схематичная, а жизнь всегда требует сущего прагматизма, а не одних разве что тех еще светлых чаяний вовсе-то явно абсолютно иного бытия.
И понятное дело, что вот всею мыслью воспарить ввысь, уносясь при этом в царство величавых грез оно, конечно так, и впрямь до чего гораздо приятнее, чем теми-то самыми нежными своими ручонками разом-то разгребать огромную кучу всякого зловонного дерьма…
Причем это белоснежно чистые руки, как символ веры в свою абсолютную непогрешимость, а также ярая и нечестивая ненависть интеллигенции ко всему тому будто бы от века никак неправому барскому укладу по большому счету и есть те две наиболее главные составляющие, в конце концов, и приведшие большевиков к власти в России.
И это как раз по этой причине буквально ведь никто и не был хоть сколько-то вполне этак в состоянии справиться со всем тем чудовищным пожаром, что и был некогда раздут в России двумя первыми войнами с макушки и до пят чудовищно кровавого двадцатого века.
И если та сколь отъявленно нелепая японская авантюра разом подорвала веру в царя и могучее отечество, то Первая мировая война до чего быстро тогда и наточила тот топор, которым и была впоследствии снесена буйная голова излишне доверчивого (по отношению к союзникам), в единый миг бесславно так обезглавленного царского самодержавия.
И той самой наиболее вящей тому первопричиной было, уж, в том числе и то, что та великая война была до самой ведь чрезвычайности сколь бессердечно так разорительна для всей тогдашней российской экономики.
Да и вообще заеденные вшами людские массы годами гнили непонятно за что в узких щелях окопов.
А вполне еще соответственно сему их вовсе-то и не требовалось хоть к чему-либо раз за разом до чего надрывно буквально вот всею душой кровавым потом, потея всячески уж разом еще призывать.
Они и сами были вполне вот сурово готовы ко всему и впрямь исключительно же самому наихудшему из всего того, что только могло на самом-то деле присутствовать в той до чего еще всеобъемлюще всеобщей человеческой природе.
Причем до чего посильно вот заглушить то наиболее темное в людских душах могло бы только лишь то самое весьма вот простецкое начальное образование, а особенно коли было бы оно при этом начисто же лишено всякой той на редкость дрянной идеологической составляющей.
Она ведь начисто губит все и вся своими слишком так и впрямь для всяких людских масс совсем уж непомерно обширными рамками.
И нечто подобное отнюдь не изобретение злыдней большевиков.
Поскольку та еще царская, самим Господом Богом на трон помазанная власть при любом раскладе более чем неизменно стремилась до самого конца всеми силами только уж, и отстаивать совершенно вот вовсе абстрактные общеевропейские интересы.
А нечто подобное и погубило все надежды России на действительно светлое и никак и близко так затем еще явно вот небольшевистское будущее.
Причем тем наиболее основным вектором, который чудовищно искривил всякую житейскую суть всего общественного бытия, а точнее той неведомой силе, что словно флюгер по ветру разом уж повернула истории России в сторону целого века террора и нищего бесправия…
Да вот никак оно не иначе, а всему тут виной, как раз и было то, что то самое весьма вот отчаянно страшное и только лишь наиболее первое общемировое побоище разве что сходу явно так раскалило с самых давних пор исподволь подогреваемые левой интеллигенцией лютые народные страсти.
И все это на самом явном фоне того, что та чисто идеалистическая убежденность в некоем полностью незыблемо нерушимом общеевропейском содружестве интересов и амбиций могла существовать разве что в том еще этак сколь еще отъявленно заносчивом воображении некоторых никак совсем недалеких наивысших чинов тогдашней Российской империи.
Этим людям до чего уж бесподобно более чем явно ведь льстили те самые до чего только возвышенные и напыщенные речи всех тех европейских государственных мужей, что были ныне-то и вознесены на самый гребень общемировой истории.
Однако при всем том все те их до чего безупречно замечательные и распрекрасные намерения были вовсе уж пока нисколько вот неосуществимы без более-менее полноценной перековки всего того, что долгими веками копилось внутри столь необъятно широкого, словно море общественного сознания.
А к тому же весьма внешне на редкость благообразные лидеры европейских цивилизованных государств фактически считай, что в самих себе явно вот в аккурат и аккумулировали все те наиболее отрицательные свойства весьма ведь плотно окружающего их общества.
Ну а как раз-таки потому и донельзя искусно им в то самое время уж сколь еще строго вполне удавалось до чего вот совсем невозмутимо прикрыть сугубо собственнические шкурные интересы, именно тем мишурным блеском всего своего слащаво-высокомерного лицемерия.
То есть для сколь многих из них наиболее главным всегда было разве что вот только оставить за собой право командовать парадом в ущерб любому здравому смыслу, если, конечно, рассуждать не только о ближайших и исключительно радужных перспективах, а именно обо всем том или ином дальнейшем существовании всего этого многогрешного мира.
Причем дабы он хоть сколько-то сумел на деле переменился к чему-либо конкретному и самому наилучшему, явно ведь и следовало разом взвешенно и постепенно никак не к спеху соскрести с него давнюю и совсем дрянную позолоту священных принципов, а вместо них неспешно заставить его приобрести принципы весьма благоверно милосердные и общечеловеческие.
То есть та самая разнузданная и воинственная дикость должна была в нем, как есть уж постепенно сгладиться той самой чисто так внутренней самодисциплиной и возвышенной культурой.
Да только те еще западные донельзя дальновидные стратеги явно ведь предпочитают главными атрибутами чисто внешней культуры, словно же веером из павлиньих перьев более чем строго же всячески прикрывать всю ту и впрямь более чем невообразимо первородную свою алчную суть.
Однако вот, чтобы нечто подобное и впрямь можно было вполне до конца, верно, понять, надо было иметь голову на плечах и уметь смотреть не только на некие внешние атрибуты, но и на то, что за ними до чего еще глубоко сколь явно сокрыто…
Да только те никак не в меру некогда многочисленные в той еще дореволюционной России господа западники вполне естественно воспринимали за чистую монету всякие юркие ужимки той самой яркой и пестрой демагогии, что вдоль и поперек так и лоснилась вящей же респектабельностью.
Причем та и вправду была на деле готова всех и вся в один ряд сходу уж уровнять, но то было одно лишь исключительно внешнее и считай до чего еще чисто ведь карикатурное сглаживание…
А на самом-то деле вся западная цивилизация мнит себя единственной в мире цивилизованной расой.
То есть для довольно многих западных сановников за пределами их территорий и по сей день находятся одни дикие джунгли…
Ну а людей, которые там от века же обитают, они и по сей день воспринимают разве что, как тех еще мелких обезьянок.
Но ярые российские либералы по доброте душевной и чисто той самой ведь слепой наивности всего этого никак и никогда попросту уж и не замечали.
И главное, все это именно потому, что весьма ярко кое-кого и по сей день чудовищно ослепляет весь тот чисто внешний лоск и всякая та донельзя чопорная западная стать в величественной позе, которой поболее всего лишь именно той донельзя низменной лести целиком вот направленной только-то к той сколь безупречной себе…
Да и вообще в условиях той самой невероятно «затхлой и бесцветной» дореволюционной жизни кое-кто вполне твердо был до самого конца более чем взвешенно убежден, что стоит только привить российским реалиям некоторую вовсе иную и хоть сколько-то цивилизованную суть и как есть еще многое самым чудесным образом сходу тогда полностью перемениться.
А в особенности, коли вполне вот на деле удастся во имя чего-либо подобного с той еще самой так беспечно же радостной песнью на устах сходу вот нахлобучить простому народу на голову ту самую широкополую шляпу из теоретически верных благих идей и неистово яростных дум.
Однако те самые призрачно светлые идеалы чудовищно невежественную толпу разве что всячески донельзя вот ослепляли, а потому и начисто они сходу же лишали народ хоть сколько-то ему исконно свойственного духовного зрения.
То есть всякие те или иные воинственно праздные слова могли разве что только и послужить одним уж бешеным зовом к великому крушению всех основ всяческой цивилизованности и культуры, но никак не могли они хоть как-либо разом еще поспособствовать действительно полезному развитию общества в какую-либо более-менее праведную и всецело нужную сторону...
Да и вообще от всего того считай, что чисто извне бездумно навязанного простонародью донельзя вот искрометного прозрения ему и впрямь сколь наглядно же и довелось до чего всеобъемлюще разве что только и узреть одни тяжеленные цепи исключительно прискорбного своего повседневного положения…
И ведь явно не могла та чудовищно широкая людская масса после всех тех беззастенчиво сумасбродных излияний, так и источающих яд лютой злобы по поводу ее векового бесправия именно что, как есть во многом разом не превзойти саму себя в той еще неудержимо безликой же буйности.
Да и как то вообще могло быть иначе, раз ее неизменно вот распирала весьма многозначительная гордость, по причине самого незамедлительного своего до чего верного и полнейшего освобождения от любых и всяческих ныне совсем уж былых и прежних нравственных ценностей?
Ну а также и вообще каких-либо более-менее вполне вот хоть сколько-то благоверных этических принципов.
И вот те чертовски вот очаровательно светлые мысли о некоем будто бы ныне безупречно вот близком и максимально наилучшем переустройстве всего общественного бытия были не более чем безнадежно абстрактной и никак нисколько неудобоваримой «манной небесной».
Причем всякий тот простой
народ, как он ел доселе свой скудный хлеб, так и продолжил он именно его и есть, да еще и главное при большевиках и без того неизменно скромный его обед стал уж, куда поболее совсем ведь явно донельзя так ограничен в каких-либо хоть сколько-то весьма питательных своих калориях.
Да и как оно могло быть иначе в те самые отчаянно смутные и до чего беспросветно гиблые, а также и до самой той сколь откровенной непристойности отчаянно же голодные революционные годы?
И это именно хлеба при большевиках и стало, куда и впрямь значительно меньше, да и вкус его тоже совершенно тогда разом страшно вот до чего во многом разом испортился.
Да и в самом том, как он есть безумно сгустившемся воздухе адски грозного времени на редкость обостренно почувствовалась донельзя пропесоченная демоническим революционным бредом сущая вот чисто всеобщая обреченность.
Причем речь тут явно вовсе никак не шла об одной лишь именно царской России.
Однако это как раз в ее исключительно бескрайних пределах и не нашлось хоть как-либо стоящей того сдерживающей силы, что и впрямь смогла бы действительно остановить безумно страшный потоп лютой нечисти, что сколь же быстро превратил цветущий, хотя и прозябающий в дикой архаике край в то еще несусветно гиблое болото.
И вот буквально из-за любого своего крайне так неосторожного шага куда-либо в сторону человек сколь запросто мог прямо уж с головой, сходу уйти в ту самую отвратительно чвакающую трясину.
Но, конечно, при всем том вполне вот необходимо сколь еще разом так сходу заметить, что и весь западный мир тоже никогда ранее не был сущим образцом истинного человеколюбия и заботы обо всем том или ином честном народе.
И это разве что несколько затем оно и впрямь вполне этак стало хоть как-то ведь действительно же иначе, а в начале 20 века рабочие люди в сущей нищете прозябали почти так везде, считай, что фактически одинаково.
И до каких-либо, тех или иных хоть чего-либо стоящих изменений в этом вопросе некогда было уж крайне вот пока относительно как есть вовсе вот донельзя далеко.
Да и вообще коли на деле заговорить о том, что могло хоть с какого-то бока в той или иной мере касаться именно совсем иного расклада вещей, то вот в западной Европе и Америке в те времена начала 20 столетия никто ни о чем подобном и слыхом пока явно не слыхивал.
То есть, чего именно тут еще уж разом на деле поделаешь коли в пору того самого донельзя зловещего преддверия двух мировых войн, некая новая тенденция в общественных отношениях лишь едва-едва только лишь и начала чисто ведь схематически вырисовывать лицо некоего относительно иного мира.
И всякий тот или иной простой люд на западе тоже явно как есть, вполне вот тогда ютился в тесноте и ел он точно никак уж не досыта.
То есть в том самом начале 20 века более чем многие атрибуты, ставшие затем весьма вот безупречно до чего еще неотъемлемо обыденной нормой жизни, пока еще попросту и не существовали, в той самой весьма и весьма на редкость как есть, до чего простецки обыденной природе вещей.
А впрочем, и сегодня общее положение дел и близко так никак явно уж пока вовсе-то и не переменилось, а в особенности тем считай, что до чего безупречно самым кардинальным образом…
Поистине иное общество разве что лишь некогда только-то и предстоит до чего тщательно же создавать тяжким
интеллектуальным трудом многих и многих последующих поколений.
Ну а пока все те сколь наглядно совсем иные и всецело непохожие на нынешние реалии бесконечно ведь пока далеки от всего этого нашего уж чисто житейски приземленного, да и всеми-то своими будничными думами на редкость от края и до края самим собой вовсе вот донельзя так обремененного дня.
Причем и сегодня, спустя целое столетие, пока и близко уж не было хоть как-либо вполне вот стояще осуществлено даже и той самой никак неполной трети от тех преобразований, которым некогда и должно будет сколь безыскусно уж вполне вот и стать истинно на деле достойным преддверьем безукоризненно иного грядущего бытия.
И сама та яркая заря свежих идей вполне может быть чем-то сколь удивительно прекрасным в чьих-либо почти безумно праздных фантазиях.
Да только сама уж попытка их весьма до чего безнадежно утопического осуществления на той самой чисто так обыденной житейской практике только лишь отчаянно будоражит и обезображивает лицо всего того ныне существующего общества.
То есть, кому-либо может и будет сколь безупречно же удобно о некоем том на редкость славном грядущем, весьма ведь сладко лишь слегка позевывая раз за разом радостно возмечтать, мысленно при этом всячески смакуя его размеренность и неземной яркий свет, да и вообще бестрепетно наслаждаясь всем его чудодейственной тишиной, и покоем.
Да только ничего подобного тому и близко будет явно уж не достичь за счет всяческих сколь безумно страстных пожеланий, блаженную суть которых было и близко никак явно не привить общественной жизни без той невообразимо долгой возни во всяческой общественной грязи.
А между тем как раз-таки сколь брезгливо отказываясь от буквально всякого с нею соприкосновения и можно было разом еще уж, и создать общество, сплошь пропитанное кровью, а также и вконец отравленное вовсе-то никак напрасными надеждами.
Причем та чисто теоретическая предтеча для такого общества зародилась где-то и впрямь до чего вот далеко на западе, а лишь затем на буквально всеобщее людское горе и перекочевало оно строго же куда-то явно ведь на восток.
Правда и на том более чем совсем откровенно загнивающем всякой-то многопартийностью западе разве что чуть-чуть немного позже тоже и впрямь ведь возникло нечто более чем ужасающе схожее, хотя и обретшее себе почву на том другом, куда значительно поболее подходящем данной местности дерне самого отъявленного национализма.
И кому, то и близко вовсе никак не ясно, а именно, что тот же фашизм - это как раз тот самый истинно дьявольский антипод коммунизма только и обладающий, куда вот откровенно поболее ярко выраженным ликом сущей бесчеловечности.
И сколь яро он так и наливался алою кровью, будучи даже и мельком, почти насильно разом вот обращен, к той самой считай, что всецело полностью общей во всем этом мире гуманности.
Но все же лик его хотя и был чудовищно изуродован жаждой насилия и убийства, да вот, однако, как-никак, а будучи подчас весьма вот искренне обращен к тем, кто был для него всем вот сердцем своим, он сходу так разом терял все те донельзя изуверские свои черты.
Сколь откровенно так становясь при всем том всем умиленным своим видом чем-либо весьма уж здраво подходящим под определение чего-либо до чего еще безупречно вполне ведь до конца полностью человеческого…
То есть, сам по себе нацизм был значительно поменее пропитан самомнением, со всею основательностью основанным на ярком осознании того, что у общества есть лицо и его надо бы беречь, а все остальное это задница и ее можно подтирать и подтирать сколько угодно и от нее никак ничего не убудет…
Ну а коммунисты всегда вот только и руководствовались именно этим вконец беспринципным принципом, а потому и жалеть огромные массы народа было вовсе не в их славных традициях.
Да и вообще господа товарищи вполне вот готовы были превратить всю эту Землю в довольно-то малообитаемое место, прихватив все оставшиеся в загашнике хорошее лично уж только самим так себе, а народу оставив одно то разве что донельзя жалкое подобие пищи…
И тот самый полностью всепоглощающий ядерный конфликт вполне мог бы никак не по божьей воле до чего только сходу и вправду случиться и попросту духу и пороху у властителей судеб народа на нечто подобное вовсе-то никак пока явно вот совсем не хватило…
И главное, то до чего безумное разрушение, что вполне могло ведь невзначай разом и рухнуть с небес, брало свои корни именно от той самой попытки до чего бестолковой реализации всяческих тех или иных безумно ярких идей.
Ну а заодно и надо бы до чего откровенно весьма ведь сходу разом заметить, что уж тем наиболее ярким стимулом к тем самым донельзя бесполезным попыткам на редкость смело преобразовать весь этот мир разом так и послужит одна лишь та весьма вот бездумная беспечность и восторженный пламень святой
простоты.
Причем - это именно в России умственные упражнения всяческой праздной философии, что именно уж как есть, до чего безутешно напрочь оторваны от каких-либо самых конкретных житейских реалий и оказались более чем нездраво же вознесены на пьедестал невозмутимо суровой и совершенно непогрешимой истины.
То есть те самые донельзя прилизанные культурой западные европейцы разве что до чего еще восторженно всячески так сколь прилежно гордились всеми теми чрезмерно праздными и абстрактными фетишами, но никак при этом не принимали они их за ту самую можно сказать чистую же монету.
Да только в той сколь извечно единой нравами и норовом России все - это выглядело более чем явно донельзя иначе, поскольку любые восторженные идеи принципиально иного и более светлого грядущего тут уж воспринимались чисто, как прометеев огонь, пришедший с самых небес.
Да и как то могло быть иначе, коли люди, излюблено изъяснявшиеся в своих пространных беседах именно вот при помощи напыщенных изысков из тех чисто книжных истин, были всеобъемлюще объяты жарким огнем твердого, словно гранит яркого самоубеждения.
А нечто подобное буквально всегда сколь беспардонно гипнотизирует массы, у которых нет, и не может быть и близко никакого аналитического подхода к тем самым сказанным кем-то словам, то есть они могут им только лишь верить или вовсе не верить вот уж только и все.
Причем это именно умение втереться в доверие к народу и отличало большевиков от всех прочих тогдашних политических деятелей.
Да и вообще более чем донельзя же нечестиво рассеясь по самой глубинке той считай, что от века так и объятой темными страстями страны слишком-то многие ярые демагоги неизменно при всем том внешне были осанисты, кичливы, да и совсем, как есть до чего еще невозмутимо заносчивы.
А нечто подобное очень даже неизменно разом и помогает сходу еще сколь благоверно ведь убедить всякий простой и доверчивый народ, всеми силами навалившись попросту именно что разорвать все те хоть как-либо сдерживающие его цепи тех или иных бывших доселе приличий.
Причем сходу поймать за хвост надежду на некое, то чрезвычайно наилучшее обустройство вселенной это никак не более чем попытка враз уж добраться до того так и появившегося где-то далеко-далеко на горизонте сладкого миража, совсем ведь бесславно только лишь и пребывая в той еще сколь чрезвычайно знойной пустыне.
И главное, может уж некое светлое будущее вполне законно некогда разом сходу наступит, но наступит оно скорее уж вопреки тем, кто его появление всячески попытался форсировать даже и мысленно палец о палец при этом, не ударяя, дабы на деле очистить этот мир от безумной скверны его вполне обыденного дикого прошлого.
Да и вообще до чего взвешенно и верно учитывая те СКОЛЬ неотчетливо смутные очертания всех тех лишь некогда только уж вполне ведь грядущих преобразований, их самое что ни на есть житейски конкретное осуществление, непременно вот следовало отложить, считай, что до неких тех уж вовсе других и куда поболее наилучших дней.
Да и само светлое будущее нужно было не только осязать всеми фибрами души, но и найти конкретные средства могущие привести к тому, чтобы его основы вполне возможно было уложить в виде брусчатки, по которой и пойдет всею толпою народ, который большевики сходу и заставили идти вперед по сплошному дикому бездорожью…
И путь этот был и впрямь до чего небывало кровав, и эта сама жизнь некогда так оказалась, в конечном итоге, попросту напрочь уж обезглавлена, а вся та суть блаженных намерений
породила одну лишь отменно же сытую серость.
И это как раз именно она и стала доподлинным костяком новой власти…
Причем хоть как-либо помешать строить эту почти же до прозрачности хилую новую жизнь было как есть считай что явно вот именно некому, а все потому, что тех, кто осмеливался яростно критиковать новые порядки было слишком ведь мало, а кроме того они были крайне разрознены.
А в особенности тут надо бы еще и учитывать, в том числе и самые повседневные мысли всяческих сколь же немыслимо так прожженных в интригах и впрямь-то беспардонно чванливых представителей большевистской политической олигархии.
Они ведь никак вовсе не были сплошными тупыми дураками, а только лишь теми вконец воинственными невеждами, а это совсем не одно и то же.
А впрочем, и их предшественники точно также никакой той или иной настоящей широкостью мышления точно ведь явно никак так не отличались.
Однако это точно вот явно никак не значит, что их вполне на деле и впрямь-таки следовало разом уж смести в одночасье, а затем и поставить над обществом неких совершенно других людей.
И все это разве что исключительно потому, что осуществить нечто подобное можно было только лишь именно ведь сходу всею силою, сдвинув часы эпохи донельзя уж резко истинно так назад во тьму и мрак не столь и давно минувшего средневековья.
И главное, сколь сходу до чего еще разом ведь оно и выходит, что тех, кто родились в самой настоящей роскоши, можно было заменить лишь на тех, кто туп и глуп и до власти дорвался уж до чего только явно лишь вовсе недавно.
Ну а как раз чисто ведь потому и будет он упиваться ею с гораздо так большим наслаждением и ему явно так только поменее будут хоть как-либо вполне уж нужны какие-либо заботы о сколь всецело достойном благе народа.
Да и вообще почти всех современной цивилизацией всласть вскормленных политических деятелей подчас уж мучает именно та сколь для них истинно так нестерпимо прискорбная мысль.
То есть удивительно многим важным политикам попросту никак и поныне не дает покоя сам по себе факт, что вот есть ведь некие те довольно-то обширные территории, что никем из них и близко пока не были заняты под те самые сколь неотъемлемо важные и нужные им колонии, источники крайне дешевого сырья. Причем как уж обо всем том не раз упоминалось выше для многих из них того самого местного населения вообще как бы и не существует буквально совсем.
Ну, или явно оно (по их безупречно же благородным представлениям) и вправду до чего еще срочно на редкость нуждается именно во всем том довольно веском преображении в этакий, куда и впрямь-то поболее человеческий и действительно крайне вот достойнейший облик.
Большие люди подобного плана вообще не идут по жизни, а разве что сколь наспех вытаптывают и выжигают себе тропинку в то самое истинно так наилучшее всеобщее грядущее.
Их души раздвоены, потому что все их светлые мысли касаются одних лишь именно так высоких областей души, ну а наиболее низменная сторона их вполне житейских воззрений всецело похуже всего того, что вообще когда-либо и где-либо могло уж когда-либо быть, собственно, как-никак, а вообще этак некогда прежде.
И вот подобные благодетели всего мира сего приниженно и подобострастно (когда им, то было действительно зачем-либо вполне этак неотъемлемо нужно), до чего неспешно и напыщенно на редкость восторженно вздымая при этом брови, раз за разом общались с теми самыми наивысшими же сановниками той, еще царской, Российской империи.
Да только говорили они и думали вовсе же принципиально разные вещи.
Их дипломатия, на все долгие века себя, ославив всяческим до чего еще неуемным мздоимством и крохоборством, со всем тем должным усердием и неуемной отвагой и вправду стремилась неизменно так кирпичик за кирпичиком и вправду создать некую единую гегемонию духа на всем евразийском материке.
Причем нет, конечно, все те методы и близко не были связаны с некими вполне до чего только устойчивыми ее устремлениями, в конечном итоге явно прийти именно что к некой до чего необычайно зловредной же цели.
Со временем всесильно и радостно добившись, считай, что как есть именно ведь всего своего, эти западноевропейские кланы вовсе-то непритворно поистине собирались до чего этак дружно пойти именно что к тому самому исключительно, уж чисто как есть наилучшему общечеловеческому грядущему.
Ну а той наиболее главной с их точки зрения «кочкой опоры», на которую им и предстояло разом ведь опереться перед тем, как весьма уж неспешно и благостно до чего еще широко разом так преступить ко всему тому отчаянно доблестному строительству некоего исключительно наилучшего мира…
Нет уж именно тем сколь безупречно верным и самым надежным средством, к чему-либо подобному и должно было вполне сходу разом вот оказаться именно так тому и близко нескромному и чисто хирургическому вмешательству в дела, куда значительно поменее развитых стран.
Причем чему-либо подобному и должно было вполне ведь случиться только-то во имя того дабы те самые наиболее наилучшие нормы цивилизации более чем
небрежно и наскоро затем и были сколь еще верно привиты всем тем ныне-то существующим людям.
Ну а для всего того сходу и следовало, словно той уж поганой метлою полностью разом смести с дороги всех тех, кто жил по старинке, безо всяческих прикрас, только и взирая на ту сколь неспешно окружающую всех нас всеобщую жизнь.
И в чьих-то до чего необычайно зорких очах те самые вконец расхристанные российские вельможи уж в особенности где-то там немыслимо так далеко впереди вовсе уж и не видели те сколь этак многозначительно светлые образы, куда и впрямь поболее удивительно светлого грядущего.
И уж по всех их до чего чванливо и заносчиво вот именно так чисто европейским воззрениям всякое сознание российской аристократии совсем же безысходно и поныне только и находилось в том самом для них-то самих во всю эту нынешнюю пору отчаянно затхлом и далеком средневековье.
Причем коли тут чего вообще и можно будет еще взять на вооружение в качестве вполне как есть хоть сколько-то на деле стоящей правды, так, то будет разве что нечто ведь явно так только одно.
А именно в качестве, какого-никакого весьма этак откровенно кровавого куска истины, что чисто уж сходу была со всем тем рваным мясом сходу вырвана из всякого ее контекста тут, пожалуй, разом сгодиться только одна беззаветная вера российской знати в общеевропейскую порядочность и весьма скромное чье-то до чего донельзя безупречно чопорное достоинство.
И нечто подобное довольно-то так явно беспочвенно навеяла именно та сколь воинственно вольнодумная эпоха.
Да и всею своею душой эти потомственные аристократы исключительно же простодушно всегда оставались безупречно, так как есть неизменно, то верными разве что всем тем исключительно стародавним идеалам былого рыцарства.
То есть как есть уж все, то на редкость безупречно новое и старое во всей той Российской империи просто-напросто совершенно так фактически неразделимо сплелось в некий клубок, что никак и нисколько не поспособствовало единству нации в то самое более чем неимоверно сложное и как есть на редкость же непростое время.
Вся та до чего безнадежно стародавняя держава снизу доверху тогда разом так и пропахла донельзя сладострастными ожиданиями какого-либо более чем безупречно уж вовсе вот невероятно светлого чуда.
Причем происходило нечто подобное как раз потому, что российская духовная знать при том самом и близко никак не последнем в истории России самодержце сколь еще чрезмерно разом так увлекалась довольно-то ведь совсем несуразной мистикой.
И этакой тяжкой болезнью было тогда заражено буквально вот все тогдашнее просвещенное общество.
И главное, уж дабы и впрямь одолеть в неравной борьбе всяческий вполне обыденный здравый смысл, в ход тогда в виде тяжелой артиллерии и шли все те сколь бессмысленные инсинуации о том донельзя скором избавлении всего народа от тех так и снедающих его душу бесчисленных бед и самых весьма разнообразных напастей.
Они по чьим-то донельзя недалеким, а подчас и диаметрально друг другу во всем противоположным представлениям были всецело ведь свойственны одному лишь тому крайне неприглядно темному прошлому или уж донельзя выцветшему во всех его былых красках нынешнему настоящему.
Мистическим и абсолютно непрактическим ожиданием грядущих благих перемен были, считай, уж истинно до конца вовсе ведь самонадеянно переполнены исключительно многие думы и сердца до чего еще бесконечно так благодушных и восторженных людей.
И они действительно всею своей прочувствовано славной душой уж весьма искренне желали своей стране лишь самого светлого и всецело ведь истинно наилучшего, да только именно что, как есть сколь еще умозрительно и никак не в меру донельзя благочувственно, а также и совсем уж беспечно вот отстраненно.
И при этом любая безупречно здравая мысль о том до конца взвешенном и благоразумно последовательном налаживании насквозь же доселе неимоверно проржавевших механизмов власти вызывала в них одну лишь самую беспрестанную нервную дрожь.
Поскольку сколь многими из них всецело овладел именно тот чисто житейски нелепый помпезно пацифистский дух сурового толстовского непротивления всему тому исступленно и нагло из-за всех больших и малых щелей раз за разом совсем уж неистово прущему именно ведь чисто первозданному злу.
И вот как раз-таки вслед затем и то бесчестно лютое само лишь собою доверху пропитанное большевистское начало, всеми ведь силами до чего нахраписто разом и оседлало ту слепую стихию, что сколь внезапно и бессмысленно на редкость разгоряченно вырвалась из самых глубин весьма вот истинно долгой в злопамятстве народной памяти.
Ну а затем и началась та самая идейная свистопляска, что до чего еще безрассудно и начала творить разруху в неисчислимо многих душах людских.
То есть с самого начала новых времен тогда разом и повелось, что уж всякой осатанелой корысти безбожные преступления или совершение группового насилия над душами и плотью женщин и девушек стало в те кумачово красные годы до чего безнадежно обыденной житейской нормой.
Причем все этакое дикое и чудовищное беззаконие в дни искрометно революционной действительности и стало отныне именно делом откровенно так сколь еще явственно более чем вполне безнаказанным.
И уж в те самые чернильно серые революционные будни ранее вот нисколько и невообразимые нежить и жуть сколь вот неистово и предстали именно в виде самого беспристрастно обыденного быта.
Раз в то самое весьма ведь конкретно неистовое время сам тогдашний затхлый воздух так и пропах истинно чудовищным трупным запахом сущей же вовсе вот безликой общности перед великим и вездесущим террором.
Правда, столь откровенно и до конца наглядно нечто подобное в ту ярую революционную эру могло происходить разве что только пока «черноземное правосудие» не превратилось во вполне правомочный карательный орган, которому явно негоже стало прилюдно казнить без суда и следствия всех кого оно загодя объявляло именно, что совсем вне закона.
Ну а «освятив» кровью людской верхние этажи во все времена точно той же господской власти именно то промозгло серое и безнадежно во всем тенденциозное революционное правосудие с быстротой молнии до чего безыскусно и перекочевало, затем в те и по сей день небезызвестные чекистские подвалы.
Причем почти никто тогда даже и не попытался по мере всех своих сил действительно хоть сколько-то вполне посильно вступиться за некие те ныне полностью омертвевшие общечеловеческие ценности, а потому и были они более чем поспешно тогда разом и заменены ценностями мнимыми, выраженными исключительно так прянично и агитационно.
И наиболее главная проблема всей той нечестивой эпохи, пожалуй, заключалась именно в том, что люди, увидевшие на некоем весьма далеком горизонте какие-то невообразимо светлые дали, и понятия никакого при этом не имели о том, что к ним и близко не стоило сколь неотложно раз за разом и вправду стремиться.
О да, они как-никак и близко вот попросту не понимали, что из-за всей своей суетливой поспешности, а также и чрезмерно радостного оптимизма им лишь только, в конце концов, и доведется полностью бездумно уж явно превратить весь свой народ в тех немыслимо злосчастных первопроходцев вовсе-то непролазно кровавой топи.
Ну а дабы медленно, но верно отыскать вполне надежную тропу в той чудовищно вязкой и безнадежной, словно сама смерть, трясине никогда заранее и близко не предопределенного будущего, непременно бы потребовалось смело взять в руки бразды правления, а не славить и славить нынче-то неизменно призрачные достижения некоего того лишь грядущего разума.
А тот если и сможет прийти в этот до чего черный от копоти мир то разве что исключительно так после отчаянно долгих столетий самого тщательного очищения всей общественной клоаки, а никак не в связи со всем тем отчаянно бравым провозглашением всего этого мира отныне сущею юдолью добра и света.
Поскольку тот между тем только лишь и является вполне естественным продолжением всего того будто бы ныне уж исключительно так стародавнего средневековья.
Причем никакие те полностью должные выводы сделаны не были, а потому и по сей день довольно многие беспечно добрые люди, и впрямь-то явно страдают сущей неприязнью ко всякому черному мраку и темени, воспевая при этом светлые дни самого уж всеобъемлющего и чисто вот только лишь еще грядущего процветания.
Разве что теперь их пыл несколько явно уже поугас.
Ну а в те чрезвычайно распущенные либеральные дореволюционные времена люди того же плана и близко никогда не забывали, откровенно вот превознося замечательные прелести грядущей эпохи, до чего еще откровенно во весь свой голос при всем том весьма многословно и нараспев яростно поругать сам образ мысли вполне тогда законной царской власти.
И уж люди, и впрямь исповедующие этакого рода на редкость всеобъемлюще деструктивное критиканство сколь невозмутимо до чего радостно самих-то себя при всем том всячески вот возвышали, причем как–никак, а до тех чисто седьмых небес. Ну а затем как оно и понятно сходу вот и накликивали они ту еще сколь вот безмерно большую беду и ничем никак вовсе неукротимую великую смуту.
Черными тучами на дальнем горизонте сколь неспешно тогда назревало то ведь самое мироустройство, что все грехи минувшего могло лишь считай уж сходу вполне ведь утроить, а то и явственно до чего разом вполне еще и удесятерить.
Причем единственной платой за совсем нечаянно и неосторожно кем-либо оброненное слово при всех тех немыслимо, куда ведь отныне разве что только поболее суровых реалиях гражданской войны и стала одна та на редкость верная и лютая смерть.
Возвращались грозные времена всем небезызвестной Золотой Орды.
И грамотные люди при таких делах вполне ведь естественно, что оказались никому отныне вовсе уж, далее вовсе-то не нужны, то есть стали они полностью тогда бесполезными, словно именно тот еще старый и гнилой хлам.
Или, по меньшей мере были они явно уж полностью обречены на некую неизбежно лишь затем только последующую самую чудовищную перековку и переплавку в плавильной печи всего того новоявленного революционного быта.
А между тем интеллигенция старого закала, несомненно, могла чисто ведь заранее осознать самую явную необходимость донельзя же насущных и вполне незрелых общественных реформ, а как раз потому и задолго до того нового, снизу доверху переполненного катастрофами века всецело так позаботиться об их самом ведь до чего своевременном и всеблагом проведении.
Но то, однако, была бы исключительно та донельзя мерзкая и чисто житейская суета, а это кое-кому было бы вовсе никак совсем не к лицу.
Нет, это уж разве что только во имя тех до чего призрачных и немыслимо светлых грядущих преобразований самые различные представители интеллигенции часами напролет беспрестанно и глубокомысленно столь еще усердно так промывали все кости того и близко никак не святого самодержавия.
Однако при всем том они явно уж и близко попросту никак не принимали в расчет, что вся та невероятно сложная структура общественной жизни от какого-либо чисто ведь вовсе внезапного толчка может лишь довольно-то быстро разом и поменять внешнюю форму, но никак не свое чисто ведь самое изначальное внутреннее содержание.
Нет, уж подсознательно они, может и осознавали самую насущную необходимость чисто как есть более-менее постепенного перехода на несколько другие европейские рельсы, но до чего многие светлые умы того времени были попросту не в состоянии вполне объективно воспринимать события всей той безнадежно серой и полностью считай что на редкость безгласной действительности.
Их сознание сколь еще безнадежно захламляли излишне вычурные и чисто книжные сведения, а также и самые разные на редкость откровенно несуразные, да и, как и понятно чисто с потолка взятые сущие благие домыслы.
А как раз потому этакие бойкие и бравые интеллектуалы никак вот не видели для самих себя даже и малейшей же возможности принятия на себя каких-либо более-менее прямых обязательств по какому-либо уж тому или иному сколь многозначительному представительству простых рабочих и крестьян пред какими-либо теми или иными органами государственной власти.
Да и вообще им была совершенно чужда сама мысль, что это им, быть может, и доведется на самом деле и вправду начать действительно вот сражаться за честь и права честных тружеников отныне именоваться вполне настоящими людьми, дабы никак не были они более теми самыми живыми приставками ко всяким заводским станкам.
Нет, ничего подобного тому они и в мыслях своих и представить себе вовсе ведь никак совсем уж, и не могли.
Поскольку во всей их довольно-то сколь и впрямь разноликой среде было, как есть до чего еще незыблемо разом так принято, а именно до самого еще на редкость жуткого умопомрачения всячески вот бояться хоть как-либо испачкать свои белоснежные манжеты, сколь бессмысленно ковыряясь в грязи всяческих общественных дрязг.
Ну а именно потому посреди серых будней, общероссийской политической жизни, их место было разве что лишь только возле теплого очага изящной словесности.
А впрочем, всякие свои наиболее непосредственные профессиональные обязанности все те и близко никак не изнеженные душой интеллигенты уж подчас выполняли до самого конца вполне ведь безупречно и более чем самоотверженно.
Однако при всем том им сколь неизменно разве что только и показалось абсолютно бессовестным, бесполезным да и как-никак исключительно неэтичным совсем еще бессмысленно и бестолково ни с того ни сего вполне разом вовсе-то напрасно отвлекаться на выполнение какой-либо довольно-то отъявленно приземленной общественной деятельности.
И все это единственное лишь потому, что кое-кому из их числа все это как есть, казалось делом до чего совершенно так никак несуразным и более чем отвратно аморфным.
Ну а также и было оно в их глазах истинно беспросветно так до конца весьма и весьма до чего только вполне отъявленно праздным.
И это как есть всерьез само собою касалось исключительно многих как есть истинно вполне вот достойных людей, как-никак, а на деле имевших некоторую более чем полноценную же возможность хоть сколько-то повлиять на те самые до чего искрометно в их стране сплошной же мутной пеной так и бурлящие события.
А они и впрямь были буквально во всем чрезвычайно сложны, да и столь еще неотъемлемо все их далекие отзвуки разом вот так и грозили той, как есть вовсе вот донельзя неминуемой кровавой развязкой.
Ну, это было некогда так только потом…
А еще до всех тех чудовищно смертоносных событий 1917 года многие люди безнадежно так и пребывали именно что в состоянии розового сна.
Причем даже и когда хаотически безумное и бессмысленно кровавое зарево революции столь стремительно разом и выплеснулось сходу наружу слишком многие интеллигентные люди подчас так и жили в точно той же невозмутимо так твердой уверенности, что вот ведь все еще само собой скоро сойдет, словно мозоль на вполне здоровой ноге.
А между тем те самые горемычные кирзовые сапоги развитого социализма стерли в кровь ноги сразу вот нескольких поколений и этих людей более чем строго разом и приучили вышагивать по команде только лишь вполне естественно строго вперед.
И главное все это началось с тех, кто мнил, что свет борьбы за лучшую участь народа сделает его значительно крепче и раскрепощеннее…
И именно эти люди и впрямь всеми мыслями столь уж свято лелеяли тот еще славный пламень борьбы со всем тем исключительно заскорузлым и темным прошлым, так при всем том разом и прославляя до чего самозабвенно коварный, радикальный либерализм любого рода и толка.
Да только время упоения разрушением всего того старого и крайне обветшалого строя сменились затем унылыми днями острой нехватки всего и вся, а также и крайней же обесцененностью всяческой той или иной вполне конкретной человеческой жизни.
Ну а именно потому и был вовсе-то недалек тот истово черный день более чем никак незамысловато ведь раздирающей кое-кому саму душу на части отчаянно вот глубочайшей внутренней раздвоенности.
Причем произошло нечто подобное именно на пороге событий совсем вот явно иного характера, нежели те, которые всю жизнь ласково и весьма твердо уж до чего еще ярко кое-кому рисовало то самое более чем невообразимо восторженное и слащаво чувственное воображение.
НО ПРЕДЧУВСТВИЕ ЛУЧШЕГО БУДУЩЕГО СТОЛЬ ОТЧЕТЛИВО ИГРАЛО ТОГДА НА МНОГИХ НАИВНЫХ ЛИЦАХ…
И понятное дело, что в тот «истинно нужный и праведный момент» кое-кому попросту ведь до чего только незамедлительно сходу и захотелось чисто воочию вот разом узреть, как это значится, будет, собственно, происходить то безупречно так долгожданное перетряхивание всего того вовсе вот осатанело мещанского дореволюционного быта.
Ну а нечто подобное со всею чудовищной неистовостью жажды крови вполне попахивало всяческими «светлыми революционными нововведениями», а они и были уж до чего ответственно призваны, совсем дочиста очистить общество от безумно старого и исторически замшелого, что в нем только вот ныне еще оставалось от тех самых немыслимо прежних времен.
Однако при всем том те до самого так чертова неприличия разительные перемены более чем ярко собою напоминали разве что изумительно лицедейское восхождение на престол сколь откровенно отныне вездесущей царицы-анархии.
Причем поболее всего в них было как раз от того до чего только вполне бесцеремонно поспешного выбивания старых и на редкость основательно запылившихся ковров.
О да, внешне все это тогда явно носило характер изумительно торжественный, нарядный и парадный.
Правда, всем тем до чего совсем неумело и надуманно благородным намерениям была тогда именно, что как есть, ведь заранее уготована дорога прямиком в тот еще самый чисто кромешный же ад.
Да только куда это только нечто подобное было понять тем самым немыслимо бравым идеалистам, которые всю свою жизнь, если вообще вот чего и желали, так это разве что более чем справно иметь ту крайне вот беспечную же возможность бездумно и весело парить в сизых облаках на редкость самодовольного вольнодумства…
Ну а как раз только потому и все те напыщенно происходившие тогда события им как есть, собственно, и показались чем-либо искрометно так ярко блестящим и вполне верно сходу ведь разом, как есть до конца отменяющим всякую ту сколь повсеместно доселе отъявленно правящую бал сущую серость мещанского быта.
Да и вообще в истинно многих душах тогдашних левых интеллигентов попросту никак так не оставалось никакого места для каких-либо более чем вполне серьезных сомнений, что вот оно пришло наконец-таки время для радостного построения совсем вот принципиально иного общества.
Ну а как раз по этому поводу в сколь многих наивных душах тогда вот сколь незыблемо и преобладал тот самый воинственно скороспелый энтузиазм.
А, следовательно, до чего еще многим тогдашним интеллектуалам было и близко никак не до всяческих донельзя так прискорбных и глубокомысленных рассуждений о той самой вот сколь откровенной и выпукло-наглядной пустоголовости любых «серых масс».
Они их явно уж сходу попросту вот собирались разом и повести за ручку в светлые дали идейного и куда только как есть более чем донельзя так откровенно благостного и совсем уж явно на редкость чисто так иного сосуществования.
Но все это были одни напрасные мечты, ну а действительность разом и повернулась тогда ко всему населению всей той более чем злосчастной шестой части суши до чего еще вполне ведь отвратно другой и чисто же вовсе так казенно бездушной своей стороной.
То есть, в конце концов, и настали же безумно страшные времена всеобщей погибели и
самой-то дикой духовной разрухи.
И вот уж каждого из тех, кого более чем властно разом до чего безвременно прибрала старуха с косой в те более чем безнадежно глухие к мольбам и стонам революционные годы, вполне ведь возможно было только и разделить на некие те абсолютно, как есть чисто абстрактные категории.
Однако при всем том сама ведь их смерть до чего неразрывной же нитью была всецело увязана именно с гибелью и впрямь вполне вот доселе более-менее устойчивого правопорядка.
Новый строй в России разом так ввел в действие никак не тот сколь еще донельзя надежнейший и справедливейший порядок, а одну разве что исключительно же призрачную его видимость.
Да и сама экономическая система принципиально нового государства была совсем безотрадно построена никак не на разуме, а на тех до чего еще вовсе так аляповато слащавых и крайне безответственных лозунгах.
А старое прошлое постепенно тогда само собой разом и вымирало да и пухло от чрезвычайно же отчаянного голода…
А, то, чего никак не отмерло само, большевики тогда всею силою отодрали от народа с мясом и реками безудержно и обильно повсюду до чего еще напрасно же льющейся людской крови.
Ну а все те социальные недуги, с которыми комиссары в то самое время на деле и повели весьма безумно ожесточенную борьбу, быстро уж затем всецело так и развились в нечто попросту всепоглощающе же вопиюще донельзя беспросветно мещанское.
К ним разве что только и присовокупилась пролетарская лихость и разнузданность, иногда довольно-то грубо копирующая те до чего давнишние барские повадки.
А между тем с любым даже и самым отчаянно темным прошлым кровавыми путями бороться совершенно уж явно попросту и нельзя.
Былое его можно лишь посильно всячески переиначивать на некий другой лад, учитывая все те когда-либо допущенные ранее промахи и грубые ошибки.
Да и вообще, сколь яростно сражаться со всеми существующими недостатками общества надо бы вовсе-то никак и близко совсем не размахивая при этом красными стягами, а истинно уж планомерно ведя борьбу с главным врагом всего человечества – всецело самодостаточным невежеством.
А оно порою встречается и среди привилегированных классов, поскольку переполненность сухим грузом знаний его лишь подчас до чего необъятно разве что на редкость так сколь предметно усиливает.
Да и сама та напыщенная надменность высших классов Российской империи в сочетании как раз-таки с их ничем ведь явно так нисколько необоснованной горячностью по исключительно уж спешному прививанию именно что своей считай, что вовсе-то допотопной государственности тех наиболее исключительно же донельзя передовых форм правления…
И главное, этакие сурово бравые действия во всей их общей совокупности попросту и не могли никак так, затем сходу вот не привести к тому самому сколь еще многозначительному разрушению именно того, что долгими веками доселе было воздвигнутого как раз на поте и крови трудового народа.
Причем да то и впрямь вот та самая истинная правда, угнетение и нещадный труд всегда были частью быта, как правило, совершенно вот всецело бесправных масс.
Но то было бы, по меньшей мере, несколько уж странно, кабы ко всему этому делу было бы возможно на деле разом так еще привлечь каких-нибудь насекомых, например, инстинктивно трудолюбивых муравьев.
Люди они всегда и везде будут на друг друге с великой радостью ездить и как-либо переменить это пока никак этак явно нельзя.
Ну а как раз потому в результате того еще донельзя сурового общественного переворота нисколько этак ничего совсем уж и не переменилось.
Поскольку те вконец уж верно закаленные и закостенелые в марксистской идеологии революционные заправилы никак этак вовсе не предложили народу нечто небывало свежее и будто бы значительно уж поболее так благородное.
Да еще и в тот самый на редкость явный противовес всему тому, что доселе только уж и являлось тяжким уделом тех еще простых тружеников села и города.
Причем коли и было ими более чем беззастенчиво разом предложено нечто совсем небывало новое, да только были то одни злосчастные декорации, а за ними четко и ясно ряд за рядом расположились дикость и тупость серых невежд ни смысливших абсолютно ничего и не в чем кроме всего того донельзя слащавого лицедейства.
Ну а только лишь потому и стала в конечном итоге жизнь простого народа уж до чего и впрямь сколь еще значительно хуже, а именно как есть, чисто так разом и оказалась она, куда явно поболее во многом донельзя вот обездоленной, и вовсе-то отныне безнадежно бесправной.
А никак так иначе оно попросту и не могло уж тогда вот, собственно, быть…
Причем тот лишь чисто еще некогда грядущий застой был, считай, уж именно ведь явно попросту неотвратим, поскольку, вдохновив народ на великие подвиги, его действительно можно было зажечь, но этого огня могло хватить только и всего, что на два-три довольно-то недолгих десятилетия.
Ну а затем тот самый безупречно великий первоначальный энтузиазм серых масс обязательно должен был сколь неминуемо, уж постепенно так вскоре смениться исключительно вялой и совершенно безнадежной осоловевшей апатией.
А чего-либо хоть сколько-то иного и быть ведь тогда явно уж вовсе нисколько и не могло, если бы только, конечно, те самые полностью наглядно зримые результаты всяческой позитивной деятельности разом не стали бы более чем объективно и повсеместно, до чего еще наглядно так сходу чисто житейски видны.
Ну а иначе всякий тот былой людской пыл попросту со временем непременно увянет, словно цветы, долго стоящие в вазе.
И это именно в самом том, как он есть процессе до чего вот донельзя совсем бессмысленных и напрасных героических усилий, и создавался весь тот немыслимо гнусный дух донельзя застойных грядущих времен.
И это разве что только уж та чисто еще первоначальная суровая идейность, и придавала всем этим чудовищным тенденциям максимально большую сокрушительную
силу.
Причем в самом том можно сказать до чего безупречно идейном начале искрометно грозных событий в рабочем классе и близко ведь вовсе никак не развилось самое явственное понимание всей той его собственной великой исторической значимости.
Зато вполне ведь донельзя же четко в нем тогда буквально в единый миг обозначились черты на редкость весьма и весьма откровенно исподние, дикие и необычайно уродливые.
Кроме того, кое-кто из того днем с огнем донельзя ведь тщетно искомого «сознательного» пролетариата вдруг явно так именно что более чем беззастенчиво переполнился хоть как-либо вполне здраво никак уж необъяснимой, лютой и отвратительной злобой.
И это вот отчасти как раз-таки только поэтому вместо всего того, что и впрямь до чего вдоволь сладострастно было ему чисто сходу же наобещано весь тот российский простой люд, повсеместно и лицезрел попросту никак небывало страшную свободу лютого разврата и разгула бесшабашной братии отпетых гуляк.
Ну а простые обыватели сходу ведь разом явно вот тогда превратились именно что в собственные тени, и как это они до чего еще боязливо вздрагивали от буквально каждого ненароком случавшегося шороха.
И было все это именно так, а никак не иначе разве уж только, поскольку, что светлые идеи далекого будущего до чего еще ведь совсем неприглядно тогда отразились в мутной луже обыденной и крайне во всем сколь еще скотски весьма и весьма вот донельзя неприглядной действительности.
Причем произошло нечто подобное разве что только потому, что некоторые до чего наивные и беспечные люди попросту напрочь так вовсе совсем позабыли истинные тяготы всей своей необъятной родины.
А впрочем и для того простого народа, который будто бы с тем великим нетерпением сколь тоскливо ожидал весьма ведь благословенного дня чисто уж грядущего своего непременного «освобождения», они весьма пытливо и слезливо именно вот отчаянно выдумали, как блага, да так и невыносимо лютые для них самих все его невероятные страдания.
Он, видите ли, был в их глазах чисто вконец уж вовсе вот до чего еще немыслимо опечален, как есть, сколь этак весьма беспросветно горькой своей судьбой.
Да и вообще, все это его на редкость многозначительное расковывание из фактически считай, что мифических оков носило уж тогда чисто ведь разве что самый так весьма явный до чего еще более чем демонстративный характер.
То есть чего-либо настоящего в нем было, на удивление, крайне так до чего еще маловато.
И вот чем дальше, тем только лишь значительно больше новоявленная социалистическая действительность и стала именно собою тогда вот вполне так напоминать сущий театр общественного абсурда.
А обычные и довольно невзрачные люди при этом и впрямь-таки весьма откровенно разом и превратились в актеров дешевой пьесы под названием «Как это мы строим новую светлую жизнь».
Революционное словоблудие, в конце концов, явно же вылилось в сущий разбой, смуту и буквально всеобщее гражданское неповиновение.
Ну а в самом еще начале оно и вправду заняло позицию до чего только вот изрядно смакующего самое себя, праздного и восторженного столпотворения.
Да только были ведь при всем том чьи-то премудрые глаза сколь еще вздорно и задорно разом так переполнены детской и вконец восторженно наивной радостью от наконец-то и впрямь наставшего дня помина всех тех отныне уж до чего полностью прежних горестей и печалей.
Но вот, однако, все это явно тогда приняло крайне так совсем неопрятный облик, а потому благородные господа – дореволюционные либералы более чем донельзя ведь спешно самоустранились от всех тех или иных общественных дел, заняв выжидательную, да и как есть безотрадно примиренческую позицию.
Им, безусловно, во всем импонировала роль вполне беспристрастного свидетеля, что был совершенно искренне обескровлен лицом, а еще и неистово возмущен всем тем до чего неожиданно коварным поворотом тех самых с исторической точки зрения давно ведь полноценно назревших событий в некую едва-едва прикрытую социальной демагогией и близко никак вовсе неправую сторону.
Тогдашние интеллигенты действительно могли выражать все свое суровое и крайне так непримиримое неудовольствие столь весьма и весьма уж до чего весьма неудовлетворительным состоянием ныне вот сколь еще донельзя так плачевных общественных дел.
Да только были те люди во всей основной своей массе полностью же покорны всяческой той или иной чисто дальнейшей судьбе всей ведь своей отныне никак так совсем вовсе-то неприкаянной родины.
А коли, и вправду имелись хоть какие-либо самые явные исключения из данных полностью общих правил…
Так, то ведь были одни лишь и только разве что рьяные представители той самой до чего еще зеленой, словно та весенняя трава никак уж пока нисколько незрелой духовно молодежи.
Ну а старшее поколение, сохраняя в душе царственное спокойствие, на редкость-то явно лишь только и надеялось, что грязная пена вскоре непременно спадет со всего того до чего беспросветно их повсеместно уж ныне так как есть уж всецело ведь более чем мрачно так окружающего.
Удивительно, но довольно многие представители старой духовной знати, пусть и повесив при этом низко голову до чего вымученно, но вполне бодро и со всею твердой решительностью разом преуспели столь вполне стояще поздравить друг друга с истинно долгожданным приходом в их дряхлое патриархальное государство тех невероятно длинных теней безлико светлого будущего.
Причем сама уж причина для подобного рода поздравлений была как есть вот до чего неразрывно так связана именно с тем донельзя существенным обстоятельством, что революция в единый миг полностью содрала с чела всего того прежнего государства буквально всякие откровенно ненавистные для кое-кого признаки того еще старого опричного режима.
Ну а вместо него на трон всеобщей и всеобъемлющей вседозволенности до чего быстро разом затем уж уселась донельзя вот беспардонно самодовольная харя вконец вальяжно расхристанного пролетария.
И он стал не просто главным героем всей той истинно как есть новоявленной революционной действительности.
Его двуличность и спесь явно вот весьма многим тогда напоминали того еще издревле никак небезызвестного многим украинцам польского пана, да только поборы его были, куда больше и совсем несоизмеримо во всем воинственно злее.
Тот большевик всецело воплощал самим собой тот и впрямь до чего еще осатанело хитроватый, абсолютно ведь ни в чем не сведущий, сколь же одиозный и демагогически самовосхвалительный снобизм.
И вообще, во всей той новой жизни явно ведь всецело сходу так и почувствовалась совершенно ведь иная, исключительно фанатичная, крайне неповоротливая и до чего воинственно вот безапелляционная, революционная стать.
Правда, посреди представителей новой знати подчас попадались люди во всем аскетические, искренне верящие во все свои восторженно искрометные идеалы.
Причем в точности те же люди есть и теперь.
Их хлебом не корми – дай только разве что совсем этак сходу улучшить жизнь сразу же всего ныне существующего человечества.
Да и вообще левая интеллигенция еще задолго до тех сколь этак весьма неожиданных трех революций, столь самодовольно при этом, хихикая, всегда уж кое-кому до чего самозабвенно ведь радостно подпевала.
И все это разве что именно так чисто поскольку, что те самые до чего необычайно пламенные восторги по поводу искрометно ярких грядущих свершений всегда как-никак, а делали ее жизнь значительно светлее и всецело ведь изумительно сладостнее.
Однако та пресловутая народная власть, враз при этом сходу обретя все свое сколь этак чудовищно демагогическое всесилие, бестрепетно и беспрепятственно разом вот буквально повсюду и начала весело и делово закручивать гайки.
Причем высказывать по поводу всего того даже и самое иносказательное неудовольствие тогда ведь оказалось до чего и впрямь попросту так уж смертельно опасно.
Ну а как раз-таки потому и все те либерально слащавые речи сколь же традиционно, а в том числе и по инерции, в те времена и потекли в точности том самом прежнем направлении.
И только вот отныне они и впрямь-таки всецело вот стали звучать безвольно, печально и глухо.
И подобным образом все это случилось как раз потому, что то, что некогда ранее казалось до чего явным оплотом самого так близкого света, разом-то в единый миг и предстало перед очами в виде той самой сколь несусветной и гиблой тьмы.
Люди боялись нечто подобное громко высказать, но сквозь слова благодарности за подаренное великое счастье новой жизни все-таки подчас явно прорывалось самое ведь общее и более чем недвусмысленное неудовольствие всей той и впрямь как она есть революционной, неистово осатанелой действительностью.
А впрочем, в те первые дни революции некоторые проницательные комиссары за нечто подобное разве что только совсем ведь слегка журили, и нисколько так вовсе вот явно не более того.
И даже к ругательствам в адрес своей новой и отъявленно же самочинно бесовской власти, произносимым исключительно шепотом, они подчас тогда относились почти и впрямь столь либерально, как в свое время относилось царское правительство ко всем громогласным разговорам интеллигенции о той и впрямь давно назревшей необходимости свержения такого-сякого монархического строя.
В принципе, сперва большевикам никак ведь уж нисколько попросту так явно не мешало, что сквозь пенсне старой интеллигенции беспрестанно так и проглядывало сущее и вполне наглядно вполне видимое неудовольствие всеми теми кроваво-красными реалиями нового времени.
К тому же до чего многие ее представители сколь этак искусно, хотя и криводушно всячески вот кисло умилялись переменам, которые, как снег с крыши, раз за разом только вот и обрушивались на их доселе благородные головы.
А перемен тех явно было никак до чего и близко совсем этак вовсе немало: революционные митинги, заплеванные семечками мостовые, вооруженные люди с оловянными от балтийского чая (с кокаином) глазами.
А между тем вся сущая растерянность интеллигенции сколь безмерно тогда ослабляла, собственно, тех, кто мог на деле уж оказаться вполне в состоянии разом-то повернуть подводу общественной жизни ко всему тому не столь давно минувшему прошлому – из года в год счастливо доселе тянувшемуся рутинному мирскому бытию.
Не так уж быстро все и вся разом сходу вполне тогда перестроилось на тот совершенно как есть безнадежно новый революционный лад.
Новоявленному мракобесию вполне еще понадобилось всех тех хоть сколько-то думающих людей до чего спешно так всячески перековать в своей огненной революционной кузнице, дабы они и стали безупречно сознательными, прониклись безысходно верной идеей или хотя бы с виду, пусть и отдаленно, но явно же смахивали именно на таковых…
Да только вовсе не всех надо было действительно брать строго за рукав и приучать ко всем тем новым взглядам…
И все - это только-то потому, что левая интеллигенция ко всему тому заранее явно потворствовала, раз совсем не иначе, а яростное разрушение оков старого быта было для нее главным залогом грядущего, никем ранее и невиданного общечеловеческого счастья.
Правда, в некоторую хоть как-либо более-менее полноценную защиту этих людей и впрямь можно будет в ту до чего еще сходу разом сказать, что как-никак, а и близко вот не могли они выбирать между двух существующих зол.
И все это потому, что им сколь этак сладострастно мечталось именно о чем-либо искристо-светлом и чистом, совсем и близко вовсе-то не затронутом какой-либо скверной до чего только весьма уж крайне так простонародной повседневности.
Да только ничто прозаически светлое не создается без людского пота, крови, слез, а также и всех других при этом сколь безмерных и вопиющих человеческих страданий.
Лучшее бытие надо было создавать вполне этак совместными усилиями буквально всех членов общества, и уж делать это следовало вдумчиво, медленно, постепенно и плавно, то есть без каких-либо немыслимо спешных и совершенно нелепых рывков.
А в особенности никак нельзя было при всем том вполне полагаться на серые и никчемные, ни в чем и близко так совершенно не смыслящие невежественные массы.
И их-то и впрямь до чего еще совсем незамедлительно сделать вполне ведь всецело сознательными участниками каких-либо общественных процессов было никак этак вовсе попросту нисколько нельзя.
Народ, он как-никак, а сам над собой верховодить попросту так вовсе ведь явно не сможет, поскольку нечто подобное будет самое прямое и бесповоротное возращение к тем самым ныне давно минувшим реалиям каменного века.
Извечно забитое, безнадежно увязшее во всей ее серой обыденности малограмотное население ни в коем случае и близко так вовсе явно не следовало, считай вот силой разом-то втягивать в какую-либо вообще политику, которая, кстати, была ему чисто никак попросту непотребна.
Однако люди, взявшие под уздцы само время, дабы до чего еще мигом создать из их долгими веками толком ведь нисколько не прибранной родины некий явный прообраз грядущего царства свободы, этого и близко попросту не принимали в расчет.
Ну а когда всем их сколь незамысловатым планам действительно как-никак, а ненароком и довелось уж поистине сбыться, вполне ведь явственно сходу и оказалось, что облик того нового государства получился далеко не святочным, а скорее, наоборот, именно в нем и слились воедино наиболее наихудшие узурпаторские черты.
И кому им теперь вообще вот следовало верить?
За кем вслед идти?
Вот и пришлось им тогда резко и безо всяких лишних раздумий истинно же привыкать к тяжелейшей рутине при той новой власти, что оказалось столь еще невероятно громоздкой всеми теми своими свежайшими догмами.
И это разве что с тем прежним царизмом они до чего вот вполне беспечно могли находиться в самой решительной и повседневной конфронтации.
Причем хотя нечто подобное нигде особо явно тогда не афишировалось, да только уж, однако нечто подобное было при всем том настолько в моде, что люди, действовавшие и думавшие тогда как-либо иначе, смотрелись на людях белыми воронами.
Правда, все те немыслимо восторженные прения о самой так совсем до чего незамедлительной смене всех общественных декораций в то самое дореволюционное время разве что и происходили на чисто дискуссионном уровне церемониальных дружеских чаепитий.
И сколь многим людям неизменно тогда вполне импонировала как раз-таки позиция донельзя ведь яростно обнаженного, причем именно, словно открытый нерв до чего еще безупречно во всем сходу явного неприятия старого и вконец закостеневшего жизненного уклада.
Самодержавию должен быть положен конец, и все тут!
Довольно многие из родившихся в царское и крайне «неблагополучное» время левых интеллектуалов были на самых острых ножах со вполне законной тогда, в принципе, властью.
А это, прежде всего сколь еще наглядно же означало их весьма явную и более чем прямую взаимосвязь со всем, тем донельзя богоборческим сотворением нового и куда только поболее славного мира.
И то, что тут как есть безупречно-то самое главное так это, то, что нечто подобное вроде, как и должно было вот-вот сходу так наступить, дабы на веки вечные для всех нас и впрямь вполне однозначно создать, куда только поболее справедливый жизненный распорядок.
Да вот уж, однако, какой это тот или иной вполне справедливый порядок мог бы сходу еще разом прийти ведь на смену мрачному, словно грозовая туча, царизму?
Нет, ни о чем хоть сколько-то подобном эти люди ни единой минуты даже не думали.
То есть, в своем до чего безгранично богатом на всяческие праздные иллюзии воображении они все это себе представляли совершенно же недвусмысленно полноценно так явно вовсе иначе, чем оно потом по всех нашу душу еще вот действительно сбылось.
Ну а в тот относительно короткий период несусветного бедлама и всевластия его величества, «совершенно беспородного хама», все, что им ныне вот вообще оставалось, так это разве что до чего пассивно дожидаться созыва всемогущего (в куда более светлом грядущем) Учредительного собрания.
И они и вправду считали, что эта великая силища всем еще разом и впрямь довольно-таки доходчиво весьма ведь многое верно же разъяснит, примет нужные решения, победит германца, да и подарит обществу тот самый истинно долгожданный свет досточтимо славных в веках книжных истин.
И, конечно, никак уж вовсе не все интеллектуалы дореволюционных времен и впрямь обрели себе мир и покой на седьмых небесах несбыточно ярких либеральных мечтаний.
Да и вообще, вся тогдашняя действительность вовсе-то никак не была уж столь ведь до чего и впрямь весьма отвратительно мрачной.
Все-таки неведомо, где тогда до чего благочинно же заседало некое столь и впрямь на редкость вот до чего незабвенное Временное правительство.
Однако как вот тут не крути, а правительство Керенского занималось одной лишь и только полностью оторванной от всяческой почвы реальности уж как есть до конца, совершенно обессмыслившейся праздной демагогией.
Оно всегда считай, что до дрожи в коленях, явно ведь сколь еще неизменно же опасалось яростного негодования серых масс простого народа.
И именно та серая толпа тогда ведь и оказалась на истинно государевом месте!
Керенский был лишь главной пешкой, которая довольно уж временно превратилась в исключительно внешне сурового ферзя.
Его полнейшее бессилие более всего подчеркивалось всем тем сколь еще доподлинно известным его военным прозвищем – Главноуговаривающий.
Он, собственно, никак вообще не имел никакой устойчивой власти.
Слепая сила толпы явно нуждалась в этаком, как он и впрямь до чего на редкость кратковременном выразителе чрезвычайно широкого «общественного мнения».
Его власть совсем так безвременно разом окончилась в тот самый момент, когда, вдоволь наигравшись в демократию, народ явно так возжелал, чтобы страной вновь уж начала всесильно управлять именно твердая рука.
Что же касается людей мыслящих и развитых, то вот их уделом явно тогда как-никак и стало до чего небезосновательно горькое разочарование и тоска по тем буквально-то разом, канувшим в полное небытие ныне-то напрочь полностью позабытым и вполне доселе более-менее спокойным временам.
И сколь еще быстро до чего многие из них впали тогда в полную апатию до чего еще вскоре, вконец вот устав от никак и близко совсем небезуспешных попыток безликой трудовой массы неистово распрямить свой от века на редкость согбенный хребет.
И это все не пустые слова, а явный так исторический факт!
Революционный пролетариат явно ведь некогда стал тем еще самым безапелляционным воплощением невежественного снобизма, тупой осоловелой самоуверенности и бесновато догматического популизма.
А потому и всяким потомственным представителям старой либеральной знати вдруг уж явно от всей души сходу захотелось до чего сладко вернуться в то для них навсегда отныне вовсе вот потерянное светлое прошлое – без бешеного энтузиазма, криков, выстрелов, надругательств над женщинами.
Ну а главное, без самой полнейшей безнаказанности для тех лиц, что совершали все эти лютые зверства, а также и абсолютной же беззаконности всего того нынешнего общественного бытия.
А все это именно потому, что и близко не могли те славные мечтатели и впрямь уж всего того разом так ожидать, что в тот сколь еще изумительно яркий и красочный мир, переполненный их светлыми книжными образами, внезапно так донельзя непрошеным гостем сходу же вторгнется коварная и беспринципная революционная действительность.
В те самые принципиально сколь многое предрешающие дни, как и во времена «заступников за народ» – декабристов, значительная часть российской интеллигенции явно вот более чем сходу предстала именно в виде совсем безынициативного и безропотного, ко всему заранее так до чего горестно и скорбно готового стороннего наблюдателя.
Причем этот праздный зритель никак не имел никаких ведь серьезных планов на самое ближайшее свое светлое или какое-либо вовсе так иное грядущее.
У него и в помине не могло быть хоть сколько-то сфокусированного взгляда, человека действительно стремящегося на деле, а не на праздных и пустых словах проникнуть мыслью вдаль, а потому и не было у него какого-либо вполне безупречно достойного всякого его ума понимания, а чего это происходит на всем белом свете.
Русский бунт вызвал в сердцах многих мягкосердечных либералов одно лишь неизгладимое чувство самой неимоверной гадливости, а также еще и слепого уж до чего и впрямь беспросветного ужаса.
Ну а люди, придерживающиеся совершенно иных во всем этак действительно исключительно же противоположных убеждений, тогда ведь как есть глубокомысленно разом и порешили, что со всем этим народом как-либо иначе поступать попросту и нельзя.
Вот оно, значит, чего поистине разом только бывает, когда власти начинают вконец так не в меру размягчаться!
Некоторая часть бравых монархистов, вообще уж избрала как раз-таки сторону большевиков, причем исключительно, вот как-никак только поскольку, что те проявляли самую безграничную жесткость по отношению к толпе разношерстных, вооруженных, чем только попало граждан.
Царизм же, наоборот, как раз подобному выходу эмоций всецело ведь до чего исподволь только лишь явно потворствовал, давая народу этаким «довольно безобидным образом» выпустить весь тот пар, что вполне как есть, уж считай, этак в нем накопился до чего еще именно издревле.
Когда же гнев народный внезапно обращался никак не против «ненавистных власти нехристей-иудеев», то тут же сходу в дело с той еще сколь этак молодецкой горячностью разом и вступала казацкая нагайка.
И именно при ее вполне явном и лютом содействии довольно-то частенько тогда разгоняли те самые, в общем и целом мирные демонстрации, где, кроме плакатов, ничего такого и впрямь ведь крамольного вовсе-то явно нисколько и не было.
И надо ли после этого говорить, как это именно всякий простой народ мог отнестись к той самой и впрямь до чего бестолковой (в его глазах) попытке реставрировать донельзя ныне обветшалый прежний порядок?
Ну а теперь, уважаемый читатель, давно бы пора перейти к самым конкретным мазкам, вместе составляющим общую картину маслом всей той совершенно необъятной исторической трагедии.
Российская контрреволюция была безнадежно разобщена и полностью обескровлена всяческими междоусобными склоками.
В рядах ее самых уж разных сторонников попросту и близко так не было абсолютно никакой действительно всеобщей и единой твердой позиции.
Белое движение было сколь крайне так до самого вот неприличия раздроблено и столь весьма ведь крайне далеко от какого-либо это вообще самого уж настоящего совместного выбора общего пути, а потому подчас и совсем не имело оно хоть какого-либо должного согласия в выборе средств всей той истинно непримиримой своей борьбы.
Причем те довольно жестокие разногласия явно ведь носили до чего на редкость ожесточенный и самый принципиальный характер.
И было это так именно ведь ввиду того, что некоторая часть белого движения уж вообще полностью до чего этак совершенно погрязла в том самом безумно же яростном отрицании всего того нового мира как вполне ныне свершившейся данности буквально при любом том или ином дальнейшем развитии событий.
Ну а те, кто новые яви на корню не отрицал, подчас видел их в исключительно разных красках и тонах, нежели чем кто-либо тот, значит, вовсе другой.
Ну а потому и не было абсолютно никакой настоящей общности духа, так или иначе выражающемся в том самом до чего доподлинно верном ощущении весьма ведь всеобъемлющего сподвижничества в рядах бравой белой армии.
А именно это весьма ведь сходу и стало буквально камнем преткновения, лежащим поперек дороги всякого того хоть сколько-то иного, небольшевистского, развития России.
И не было не малейшей возможности сколь доблестно же убрать до чего многие злодеяния Сталина из жизненной биографии весьма вот героических строителей лживого коммунизма.
Причем он ведь разве что только и был самым так безусловным главой всей той до чего еще широкой своей мафиозной клики.
И она тогда и впрямь явно вот оплела мелкими сетями всю ту невероятно огромную страну, держа в страхе буквально всех и вся...
А как раз потому и впрямь-таки не было ни малейшей возможности сменить затекшую ногу, дабы уж сходу и перейти от команды смирно к несколько вполне этак расслабляющей трудовые массы команде «вольно».
Ну а в связи со всем тем до чего сходу вполне ведь и избрать для всякого дальнейшего развития общества, как есть тот сколь этак однозначно вовсе вот совсем иной путь всякого того дальнейшего своего развития…
Причем хотя бы отчасти большевистское «светлое» будущее во многом сколь еще немало разом предопределилось в качестве совсем ведь вовсе до чего безальтернативного развития именно ведь только благодаря инертности мышления тех, кто хотел все уладить одним тем до чего только мягким и весьма доброжелательно ласковым участием.
Причем полувынужденная воинственность этих же самых людей подчас явно выглядела не только дряблой, но и крайне так до чего неразборчивой же в средствах по достижению далеко не всегда истинно благородных своих целей.
Поскольку все их светлые мысли порою разом оттеняло чье-либо уж до чего весьма ведь царственное самолюбие и самолюбование.
А потому российская интеллигенция того времени вовсе так никак не стремились к войне за светлое прошлое всей своей еще от века многострадальной державы.
Да и контрреволюционеры, явственно ощущая, что это сама вот русская земля и впрямь-таки разом уходит у них из-под ног, подчас так попросту разом и становились вовсе ведь до конца чужими тому народу, который был вовсе никак неповинен в вымученном отречении Николая II от всего того царственного его трона.
Да вот, однако, в том числе и для тех, кто был самой неотъемлемой частью всей той былой величавой империи, весь тот ныне восставший народ был одним лишь аморфным сгустком бесформенной протоплазмы.
Некоторая часть из их числа его даже и не то чтобы сколь искренне так ненавидела, вовсе нет, да только разве что совсем уж в упор не видели те лютые враги большевиков на противоположной стороне вообще вот никаких людей, а одну серую массу тупых и крайне уж ныне зарвавшихся холопов.
И они и близко никак не могли сойтись с простонародьем в некое вполне вот единое целое, поскольку были они от него бескрайне так вовсе ведь глубокомысленно и чванливо донельзя уж явно так попросту невообразимо далеки.
Но при этом всю ту белую гвардию ярко объединяла та слишком уж расплывчато общая цель, а именно свержение проклятых большевиков.
А как раз потому и всю ту чересчур разномастную и
разношерстную публику тогда именно что само время тогда и согнало в один как есть обветшалый обоз, где она до чего доблестно и воевала с красными ордами восставших рабов, словно бы и впрямь с истым чучелом самого антихриста.
Причем тот так и расчищающий себе место под солнцем антихрист разве что только пока еще набирал всю же свою чудовищную силу.
Кроме того, белым было совершенно так полностью чуждо всякое то или иное истинно настоящее братство по оружию.
Буквально каждый полк белой армии более чем явственно отдалялся от всех тех других чисто так вполне своими подчас уж сугубо собственническими единоличными интересами.
А именно потому и скрипучая телега самодержавия все дальше и дальше катилась в минувшее прошлое, раз нынче вполне еще уж давали о себе знать всяческие те и по сею пору никак не позабытые тысячелетние раздоры.
Причем раз ни царя, ни империи более не существовало, рухнула и вся стародавняя субординация.
Был только лишь один общий враг, но не было никаких единых целей, а потому белое движение никак не представляло из себя действительно, как есть истинно прочнейший же монолит.
Правда, несмотря на все те ярые склоки и диаметрально противоположные взгляды, контрреволюционеры действительно вели пусть и до чего неуклюжие, но вполне, однако до чего уж бравые военные действия супротив вовсе-то никак совсем не всесильного красного монстра.
Большевики же чувствовали себя намного увереннее, поскольку к ним разом так и примкнули несметные народные массы.
Да вот еще время от времени белые части подчас даже и злонамеренно вступали в конфликт со всяким местным гражданским населением, а оно между тем им и те еще старые обиды нисколько так тогда совсем не прощало.
Причем чем чаще все это происходило, тем лишь более и более белое дело явно уж становилось заранее как есть именно что совершенно вот вовсе проигранным.
«Их благородия» и так были давно более чем непримиримо чужды своему народу и прежде всего по всему своему исключительно иному складу и духу.
Ну а те же большевики весьма ведь явно до чего преотлично знали, чем это именно будет возможно разом завоевать горячее и крайне наивное сердце серой толпы.
Но то было еще разве что полбеды.
Шапкозакидательские настроения одних, а также и столь безотрадные стяжательские инстинкты других явно же привели к тому, что фронт ушел слишком далеко вперед, а в тылу белой армии начались никем вовсе не пресекаемые тогда зверские бесчинства.
Всевозможные банды безостановочно терроризировали население.
Словно крысы, почувствовавшие запах сыра, стали там сами собой размножаться разномастные барышники и спекулянты. Вооружившись запальчивыми речами о всеобщем благе России, они вот как раз и прибирали к рукам все, что где-либо тогда плохо лежало.
Ну а подобное положение дел неизменно вот вызывало самую негативную реакцию со стороны буквально всякого российского обывателя.
Ему зачастую было совершенно вот именно что наплевать и на красных, и на белых.
И тем паче не было ему никакого дела до всего того сообщества дезертиров-зеленых, до чего лихо «оседланных» всегда ведь во все времена предприимчивыми кавказскими бандитами.
Единственное, чего уж тот обыватель тогда всем вот сердцем желал, – защиты от бесчестных и безжалостных мародеров.
Многие люди попросту тогда пытались как-нибудь разве что еще переждать весь этот сущий бедлам, и ничего уж собственно более.
Конечно, хватало и людей действительно идейных, да только были они донельзя же разобщены и подавлены всеобщей смутой, да и всеми прочими нескончаемыми бедами, постигшими их весьма славное отечество.
Также до чего вот значительной преградой к единению всех сил в борьбе с большевизмом можно в принципе сколь смело назвать и тот отчаянно въедливый националистический сепаратизм.
Ему совершенно никак не желали потворствовать люди с твердыми, а не изощренно конформистскими убеждениями.
Это вот главари противоположного лагеря были буквально всегда уж всецело готовы направо и налево раздавать любые обещания, лишь бы хоть сколько-то поближе приблизиться к безоглядно искомой ими важной цели.
Причем они были готовы не только сколь беспардонно раздавать всяческие те еще пустые обещания, но и в случае крайней вот «революционной необходимости» их действительно затем неукоснительно выполнять.
При самых тяжких обстоятельствах (как это было с нэпом) они были готовы вывернуться именно что, считай этак явно совсем вот наизнанку, лишь бы вот только остаться у горнила политической власти.
Белые генералы, наоборот, выполняли свой долг чересчур честно и прямолинейно, что явно дозволяло всяческим князькам, правившим от их имени на местах, делать уж все, чего бы ни пожелалось их черным от копоти и гари, мелким душонкам.
Эти беспардонные людишки, словно попугаи, самозабвенно тараторили те самые донельзя нужные и правильные слова, да и корчили крайне вот весьма раздосадованные всяческим уж недоверием рожи, когда кто-либо явно так позволял себе выражать даже и малейшую долю сомнения во всей их истинно кристальной честности.
Да и пресловутые западные союзники были ничуть их нисколько не в едином вот глазу явно не лучше. Самовлюбленный националистический сепаратизм многих южных народов по большей части до чего успешно разом подогревался заигрываниями
иностранных союзников, которые преследовали в Гражданской войне именно что те самые лично свои крайне так важные для них цели.
И все это потому, что они прекрасно ведь осознавали, что отделившаяся от России Украина или Грузия окажется им сколь явно так до чего неизбежно обязанной, а, следовательно, будет от них всецело вассально зависима.
А потому как оно и понятно их совершенно не интересовала всякая ведь дальнейшая и крайне горестная судьба России.
Они делали в то самое время свою собственную политику, вовсе-то никак небеспочвенно же надеясь за счет распада огромной империи значительно вот затем увеличить зону всего своего геополитического влияния.
А между тем для судьбы белого дела эти самые националистические дрязги были словно вонзенный в спину по самую рукоятку острый финский нож.
Довольно многие искренне, всем сердцем преданные контрреволюции люди выступали тогда с позиции единой и неделимой российской державы.
Ну а потому для них вывешенный в общественном месте украинский национальный флаг был чем-то вроде эмблемы распада родины на те самые отвратительно мелкие кровавые ее ошметки.
Надо бы понимать, что в чудовищно скотских условиях гражданской войны идти против своих было подчас вовсе так совсем до чего немыслимо трудно.
То есть, нечто подобное явственно так разом же подрывало все их и без того поиссякшие еще на прежней войне истинно мужественные силы да и вообще нечто подобное попросту разом и взводило курок для чисто духовного самоубийства.
А все потому, что прежнее ныне сколь уж скоропостижно умирало прямо-таки у кого-то, считай вот именно что на глазах.
Причем о каком-либо его возрождении не могло быть тогда даже и речи раз великий народный гнев существовал и сам по себе и только лишь и был он без года неделя оседлан большевиками.
И они, между тем вполне оказались в самой той еще немалой мере и впрямь до чего донельзя крайне так искусными наездниками.
И вот чего это тут вообще еще только поделаешь у противостоящих им сил контрреволюции, вовсе ведь не было шанса на деле пообещать народу хоть чего-либо сопоставимое с тем, что на одних тех пышных словах ему посулили до чего рьяные в слепом и разрушительном неистовстве господа же товарищи...
А если Врангель и собирался проводить некие аграрные реформы, то это все было никак не настолько вполне ведь серьезно как уж оно того тогда действительно разом вот следовало…
А, кроме того, и вообще любые планы белых так или иначе касающиеся всякого оздоровления общества, как правило, носили чисто декларативный и голословный характер.
Ну а также они и весьма ведь безнадежно сколь же определенно до чего еще давно на редкость более чем многозначительно запоздали, причем вовсе не на один тот навеки отныне упущенный десяток лет.
И не только время было тогда упущено, но и всякая вера привилегированным классам признаться уж именно тоже...
И, во всяком случае, так оно было тогда буквально во всем, что в той или иной мере касалось любого прошлого, а потому и те люди, что не имели чести быть вполне ведь безупречно грамотными ко всякому возвращению старорежимных порядков, до чего явственно относились с самой превеликой степенью крайней же настороженности.
Ну а, следовательно, и не могло всякое простонародье хоть сколько-то быть вполне искренне радо приходу тех, кто уж будет для него сколь здраво ассоциироваться с тем чисто ведь разве что только былым угнетением.
Ну, а то что, то ныне совсем вот былое царское угнетение и в подметки никак не годилось - некогда еще только грядущему царствованию марксистских бесов их никто ведь вовсе не удосужился сколь веско так чисто заранее предупредить.
Правда, ничего уж тут явно не поделаешь, большевики вовсе не изобретали никакой такой велосипед.
Любая власть в России неизменно лгала своему народу, пытаясь выжать из него самый максимум для себя добра, никак не давая ему при этом абсолютно ничего взамен, кроме разве что чувства защищенности от всех, какие они еще могут только быть, превратностей судьбы.
Ну а то, что и впрямь-таки может разом уж привести тот или иной народ ко всякой явной потере всей своей государственности и должно вот его более чем на редкость серьезно пугать
И это именно так принадлежностью к сильной империи в России всегда более чем доподлинно заменяли настоящую свободу, и она неизменно являла собой третий Рим во всех его только возможных же ипостасях.
Однако всякое отсутствие сильной руки, держащей за запястье время, которой и надлежало мерно и степенно отсчитывать его учащенный пульс, и привело к анархии.
А впрочем, и самому неприглядному превращению бывшей иерархической государственности в тот отныне никем неохраняемый обоз со всяческой ветхой рухлядью.
Да и вообще донельзя обветшалая прошлая жизнь вообще в единый миг разом уж истлела в пламени печей со столь крайне неприглядно символическим названием «буржуйка».
Причем все то житейское существование сделало тот донельзя крутой вираж и ведь разве что только потому, что смерть проклятого прошлого никак не могла не создать все условия для возникновения «будто бы самого этак вполне наилучшего пролетарского будущего».
И уж при всех его беспросветно-светлых потемках те, кто даже и ненароком оказывался тогда на целую голову выше, всяческой той закоренело обыденной серости, должны были теперича именно разом смиренно пригнуться.
И то было ужаснейшей трагедией всех тех, кто посмел остаться на родине в тот исключительно горький час ее вовсе же бездумного расставания с былым и безыдейным житием-бытием.
И главное всем тогда стало нисколько не по себе от той до чего неистово вздымающейся к самым небесам алой пеной революционной волны, что буквально разом смела все и вся даже и отдаленно напоминающее о том, что когда-либо было некогда так только еще до нее.
Ну а то до чего неприятно пахнущее «крепостничеством» прошлое некогда как-никак, а изначально уж сталкивали в бездну минувших времен именно вот господа прекраснодушные либералы со всем их поистине сказочным набором всяческих абстрактных и будто бы со всех сторон добрых клише.
У них как есть именно что заранее ко всему сразу до чего еще сходу вполне уж и были более чем прочно подогнаны те самые единственно верные рамки...
И они их на редкость старательно и прилежно, весьма ведь изощренно так и поныне всячески приноравливают абсолютно ко всему их до чего еще ПОВСЕМЕСТНО же окружающему.
Ну а то, что, по их мнению, и близко не нужно для действительно ведь достойного восприятия всех окружающих реалий, будет ими наскоро и безжалостно до чего незамедлительно разом так полностью вот навеки отсечено.
И это именно их всеобщее сочувствие всяческим отчаянно кровавым делам и послужило сигналом к мятежу, впоследствии уж неизбежно и неотъемлемо как раз и приведшему к крайне-то вовсе неприглядному превращению Золушки российской демократии в то, во что она превратилась в сказке Шарля Перро после того, как часы сколь внезапно пробили полночь.
И все тут дело было не только лишь в том, что исчезла вся прелесть бала свободы, поскольку все неизменное и непристойное и полилось уж тогда разом наружу самым неистовым и бешеным кровавым потоком.
Да и вообще, одной лишь той бессмысленно осатанелой анархией и оказалась тогда вся та чисто призрачная свобода для всего того считай этак в единый миг раскрепощенного пролетариата, что был разом вдруг более чем нелепо очищен от всякого того былого векового рабства!
Ранее, значит, его до чего только долгими столетиями бессердечно попирали и угнетали.
Однако и во времена бессмысленного бунта он совершенно во всем по-прежнему оставался все тем же разве что глухонемым.
Революция действительно благосклонно даровала вожделенную, хотя и безнадежно временную, мнимую свободу.
Однако всенепременно являла она собой разве что той еще самой адской мощности ядерный взрыв, плод накопления критической массы, бессмысленно разрушающей собой все и вся.
Большевистская революция не оставила камня на камне от прошлого ради последующего создания весьма уж грандиозного во всей своей казенной серости царства донельзя въедливой, да и явно так полностью обескровливающей души демагогической идеологии.
Причем сама вот полезность или вредность всех тех или иных свойств минувшего бытия для данного злокачественного новообразования были совершенно так вовсе индифферентны.
Да и вообще весь тот последующий за Октябрьским переворотом осатанелый фанатизм стал как раз вот именно продуктом перегонки и переработки прежнего проклятого прошлого, в котле кипящего бешеным энтузиазмом нынешнего революционного настоящего.
И ведь все те или иные части того вконец уж ныне разложившегося общественного организма до чего и впрямь весьма активно участвовали в формировании нового люциферова бытия.
Его жертвы ввиду всей своей слабости разве что лишь всецело только вот явно вполне поспособствовали значительно большей же убежденности своих палачей в их совершенно так безраздельном и безнадежном всесилии.
И это как раз боязнь испачкаться в чем-либо грязном и нарочито отвратительном зачастую сколь вот прискорбно мешала интеллигентным людям того времени до чего еще явственно приступить к самым решительным действиям, проявляя при этом весь свой великий ум и нисколько совсем попросту уж невзирая на лица.
Да только сколь еще спешно спасать светлое прошлое тогда уж было вовсе ведь именно некому, и главное как раз-таки исключительно потому, что белые не были единым монолитом, а скорее грозным, но разношерстным воинством без единой цели и вполне этак здравомыслящего единого командования.
А все, потому что тем еще прежним оплотом государственности вполне ведь неизменно являлась царская власть и ее легитимность была сколь незыблемо так подтверждена именно ведь долгими столетиями в саму землю вросших старинных обычаев.
Ну, а нынче идее всякого царствования было вот суждено разом так оказаться полностью развенчанной в прах, а ее заменой и стала та красным знаменем удушающе укутанная страна отныне как никогда уж вполне многострадальной шестой части суши.
Ну а той уж считай этак чисто исходной первопричиной всему тому новоявленному бедламу как раз и стало, в том числе и самое безмерное озлобление всех тех, кто, пожалуй, только-то и поневоле тогда ведь участвовал во всей той братоубийственной войне.
Ну а еще самому явственному ослаблению и так довольно-то весьма тогда шаткой позиции белых послужил также и их откровенно отъявленный белый террор.
Ну а красный террор тот вообще был до чего только наглядным образцом беспросветно опсовевшей, лютой осатанелости.
На этом фоне ярко выделялся батька Махно, который, как правило, не вырезал рядовых красноармейцев, а только лишь разоружал их, а затем уж отпускал на все четыре стороны, а впрочем, и красные поначалу действовали схожим образом.
Причем белыми войсками командовали вовсе не потомственные аристократы.
Антон Деникин и Лавр Корнилов, как и Нестор Махно, были самыми доподлинными представителями простого народа.
И главным их более чем до чего откровенно так явным отличием было именно то, что им ведь только уж и удалось, выйти в люди еще при том самом заклятом царском режиме.
Махно же вознесся над серой толпой в стране, считай этак от края до края ныне объятой диким пламенем совершенно бессмысленной бойни.
В революционные годы ею была охвачена вся империя.
И уж буквально везде тогда сладковато попахивало зверски убитой имперской государственностью.
Сменившая ее пролетарская помпезность всегда ведь служила одним лишь разве что фиговым листком, прикрывающим всеобщую нищету.
Разница между первым и вторым была попросту так именно невероятно огромна.
Люди, подобные Нестору Махно, искренне желали лучшей жизни, да только вот воспринимали они всю ту имеющуюся реальность именно на одном лишь осатанело и яростно-негативном уровне.
Ну а тот же Деникин видел ее, куда поболее многоплановой, поскольку всему тому немало способствовали его широкая образованность, да и очень даже большой житейский опыт.
Однако старое имперское воспитание придавало ему, в том числе и более чем предостаточно самых наглядных и первостатейных холуйских качеств.
Правда, надо бы, нисколько уж не мудрствуя лукаво, все-таки более чем справедливо признать: без малейшей в том тени сомнения с посильным управлением простонародной армией генерал Деникин непременно бы как-нибудь явно бы справился.
Однако в его непосредственном подчинении оказалось слишком много всяческих осанистых вельмож.
И хоть были они нынче оплеваны всем их восставшим народом, однако никак так и не успели они в связи с этим действительно подрастерять весь свой прежний лоск и барскую надменность.
Деникин нелепо робел перед ними, а именно поэтому и устроили они в тылу белой армии гигантскую бюрократическую машину, дабы после славной победы над гидрой большевизма быть во всеоружии, дабы никак затем не оказаться столь ведь запросто вовсе так не у дел.
Ну а простой народ вовсе ведь ничего не мог понять в той только лишь разве что нарастающей неразберихе.
Слишком он был темен и безграмотен, а потому и шел за теми, кто его умело и властно в свою сторону разом так сагитировал.
В царской России рабочих и крестьян к образованию старались нисколько не допускать, поскольку, овладев науками, те могли стать чересчур вольнодумными и действительно разбирающимися в каких-либо своих гражданских правах.
А, следовательно, это неизбежно заставило бы сколь многих мелких и больших представителей власти внести самые коренные изменения в их до чего исключительно полноправное владение, всем уж значит и вся.
А еще это и могло разом, так возвести самые ужаснейшие препоны к их безудержному и безбожному неуемному законотворчеству.
Кстати, данное вот «доблестное поведение» власть имущих в связи с революцией ни на йоту тогда явно не изменилось.
А между тем именно в условиях, когда все стало разом рушиться, и надо было начинать с народом тот самый конструктивно мужественный диалог.
Но вместо этого всем тем господам вздумалось до чего поспешно себе возвращать все то, что у них изъяли и растащили по разным крестьянским закуткам.
Хотя этим вполне можно было заняться и несколько позднее, а именно после твердого установления прочного мира и порядка.
Заниматься отъемом своего домашнего скарба у мародеров, когда весь уж дом так и объят диким пламенем революции, могли вот люди исключительно во многом весьма и весьма недалекие.
И, наверное, причина всему тому было в том, что бывшим либеральным господам все тогда явно показалось попросту временным, и именно поэтому после отречения царя как раз-таки временным и было прозвано это их «однолетнее» правительство.
Временность, само собой, подразумевала его замену на что-либо постоянное и истинно прочное.
Однако чтобы нечто подобное действительно же осуществить, требовались воля и характер, а министры Временного правительства были сплошь мягкотелы и корыстны.
Их руководитель Керенский совсем так недолго изображал из себя всесильного властителя.
Размежевав всех своих врагов, он разом тогда погубил и все остатки власти в Российском государстве, буквально пропитанном ядом вековой коррупции.
Укрепить его вновь могли разве что куда только поболее суровые правители.
Однако построенное ими «светлое будущее» вовсе не было всем нам именно что как есть всецело так заранее предначертанным.
Да вот уж чтобы та чудовищно кровопролитная Гражданская война всецело так принесла белому движению, куда и впрямь вполне плодотворные и победоносные результаты, оно и впрямь должно было стать не только твердой в целях, но и более чем на деле разумной во всем их последующем достижении.
А между тем ярое противостояние красным нередко несло в себе одну лишь безумную и лютую ненависть к нечисти, возомнившей о себе Бог знает что.
Причем многие из составляющих самое ее нутро элементов нисколько не были еще изначально сугубо демоническими по всей своей главной природе.
В ту безумно пламенную всеми своими идеалами эпоху многие люди, попавшие в систему сухого и бесслезного советского механизма, еще этак изначально были разве что теми наивными детьми всего своего нелепого и вовсе ведь совсем непутевого времени.
Их души до чего быстро внутри тех пламенно верных своему делу карательных органов революции прямо вот сразу обесцвечивались, тускнели и черствели.
И вот до чего безропотно выполняя приказы революционного начальства, они быстро затем разом так именно потеряли всякий свой былой человеческий облик.
А начальство то было сколь свирепо и воинственно благодушно к одним лишь и только кроваво аляповатым идеалам, а даже и своих людей считало только за винтики в хорошо смазанном механизме.
Да и вообще все та черная духом и телом эпоха была полностью так всецело же бесцветно равнодушна к попавшим в ее мясорубку обыкновенным людям.
А революционное правительство тогда состояло из неучей, абсолютно апатичных буквально ко всему, кроме крайне щепетильного служения их безликой и бесполой идее.
Ну а она всегда вот черпала силы именно из масс простого народа.
И кое-кто из главарей большевиков попросту явно обратил самого себя в ее живой и бестрепетно восторженный символ.
Всем до единого полагалось идти в ногу к единой цели, отмеченной рукой Ильича, хотя всякий раз она явно убегала за самую дальнюю линию горизонта.
Бездушный, лишенный всяческих нравственных основ паук большевизма высасывал из слабых в моральном отношении людей всю ту еще изначальную как-никак, а вполне ведь только присутствующую в самой глубине их душ всякую так вообще человечность.
Да и белое движение тоже ведь оказалось как в паутине беснующегося и беспутного времени.
И причиной тому было именно так все более и более разгорающееся пламя анархии.
Состояние глубокой психопатии, ведущее как к бессмысленной жестокости, да и к совершенно апатичному к ней затем отношению, попросту тогда охватило уж буквально всю великую державу.
В этаком положении удерживать власть было куда вот явно полегче именно всем тем, кто в обстановке сущего уныния и хаоса как раз и почувствовал себя словно рыба в воде.
Этим нелюдям было жизненно необходимо держать свой народ в коконе, сплетенном из мрачных и недобрых реалий.
Именно поэтому они вот тогда и стали хозяевами крепостных рабов в том от края до края залитом кровью российском государстве.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ АВТОРОМ ПЕРВОИСТОЧНИКОВ
«Записки» генерала Врангеля.
Произведения Марка Алданова: «Бегство», «Самоубийство», «Истоки», а также его многочисленные публицистические работы.
В. П. Федюк «Керенский».
Николай Стариков «Февраль 1917: революция или спецоперация?».
Генерал Деникин «Очерки русской смуты».
Кир Булычев Цикл романов «Река Хронос».
Н. Н. Головин «Российская контрреволюция в 1917–1918 гг.».
Генерал Краснов «От двуглавого орла к красному знамени», «Единая – неделимая».
Лев Толстой «Анна Каренина».
Михаил Пришвин «Дневники», другие книги и статьи.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0043883 от 3 апреля 2012 в 11:58
Рег.№ 0043883 от 3 апреля 2012 в 11:58
Другие произведения автора:
Посвящается стихотворению Сергея Карамазина Расстрельные списки
Рейтинг: 0Голосов: 0648 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
