Отражение

­
­­
­Для того, чтобы при чтении улучшить внутреннее восприятие, я рекомендую включить музыкальное видео-сопровождение.





...Иль любила город.
Иногда он пугал её, становился душным, отталкивающим и слишком большим. В нём было так много суетливых людей, вечно спешащих куда-то, озабоченных, всегда — в себе. Прохожие становились однородной лавой, в которой вчерашние лица ничем не отличались от сегодняшних. Нескончаемый рёв машин угнетал женщину. Город, где прохладный дождь уже через несколько секунд становился горячим из-за раскалённого асфальта и бетонных стен многоэтажек. Город утомлял и сбивал с мыслей. В такие моменты Иль хотелось уединиться, спрятаться от скопища домов, машин и людей, вырваться туда, где солнце принадлежало бы не всем, а только ей, как это бывает в поле, и она искала повод, чтобы сделать этот шаг, чтобы убежать от этого запаха, от этой гари и надоевших звуков.
«Пусть не надолго, но я этого хочу!» — убеждала она себя и садилась за руль. А сомнения всё ещё дышали ей вслед, пытались неслышно перемещаться за нею, давили, душили, хотели прилечь ей на плечи обрывками мыслей. Она знала всё, она помнила, как было нелегко, как она много раз убегала, и столько же раз возвращалась обратно, не в силах прожить без него, без города, без любимого города, который наполнен памятными отметинами, где на углах домов, в каждом проулке приколочены воспоминания.
«А каково это — смотреть сны с тысячами горожан. Как в переполненном кинозале...»
Иль улыбалась, возвращаясь домой, а ожидание новой встречи ласково шептало: всё будет хорошо!

Тем временем, в город входил сентябрь, соблазнительный и пёстрый. Очень скоро фестиваль очарования оказывался в неутешительных объятьях октября, с дрожащими каплями на ветвях. И, наконец, ноябрь, неспешный, с низкими тучами, без красок, без запахов, вынуждал искать уюта для души и тела...



«Скорей бы уж закончился ноябрь. На небе не солнце, а тусклый глаз какой-то. И начинаешь сомневаться в том, что «у природы нет плохой погоды...», — Иль шла и мечтала о снегопаде, чтобы весь этот безнадежно сумрачный, ледяной и ветреный мир засиял белизной, и чтобы резало глаза от снежной чистоты.
Суматоха раздражала, но она и подчиняла, и женщина вместе со всеми спешила, бесконечно отражаясь в витринах...
Кто бы мог подумать, что непогода может вызвать страдания. Как будто душу выстуживал этот промозглый ветер. О своём необычном состоянии Иль пожаловалась сегодня в обед подруге, та — врач-терапевт.
«Ты подумай, голуба, для чего человеку даются страдания? Чтобы он смог прозреть, понять: в его жизни поселилась какая-то фальшь. Погода здесь не причём, милая моя. Возможно, твои представления об окружающем мире расходятся с действительным положением дел. Диссонанс, он внутри тебя!» — таким был диагноз специалиста.



«Какой там диссонанс, к чёрту! — возмущалась Иль, перескакивая с одного ледяного островка на другой. — Хорошей погоды я хочу! И её будет вполне достаточно для счастья... А в плохую... Впрочем, в плохую можно испечь вишнёвый пирог. Это и станет дополнительным смыслом. Как в детстве. Пойду и испеку на ужин...»

***



Котёнок, похожий на рыжего ёжика, был усыпан тонкими ледяными сосульками. Он пробирался к неубранному вороху опавших листьев, осторожно перескакивая через лужицы и мягко продавливая ледяную кромку. Его испуганные, но осторожные глазки внимательно поглядывали по сторонам — а вдруг его кто-то узнает! Тогда можно будет жалобно позвать: мяу! помогите!
Но вокруг, к сожалению, никого не было...

Такая погода...
Похоже, что начиналась позёмка. Твёрдые снежинки зашелестели навстречу котёнку. Ему пришлось бежать к тому месту, где было укрытие из листьев — его «домик». Сегодня он ничего не ел — не повезло. Голодный, он стал разгребать замёрзшими лапками снег, который успел присыпать вход в глубину кучи.
Устроившись, котёнок вздохнул и стал вспоминать маму — тёплую, пушистую, своих сестёр и братьев, таких же рыжих. Вспомнилась хозяйка... Она почему-то долго плакала, а ей кто-то громко кричал, убеждал, что так надо, так будет лучше всем.
Первым делом исчезли братья и сёстры, а потом и сам он оказался в этом парке, где сначала вокруг всё казалось красивым и он бегал по огромному, наполненному шелестом, цветному ковру, а ласковое солнышко слепило, пощипывая, глаза.
Заигрался...
А вечером неожиданно пришёл холод, голод и непонимание — а где я?

Никто не пришёл за ним и утром.
Кто-то брал котёнка на руки, что-то говорил, поглаживая и угощая пирожком, но после снова отпускал на стылую землю...

Пронизывающим ветром в укрытие, где в сонном безразличии лежал котёнок, резко сыпануло колючим снегом. Рыжик не пошевелился, он замерзал. Ещё немного и его тело превратилось бы в ледышку. И всё же, набравшись сил, он смог выбраться из норки и так яростно закричал, будто в последний раз...
Неожиданно человеческие руки подняли его и впихнули щуплое, продрогшее насквозь тельце за пазуху к тёплому свитеру... и пошёл крупный снег... словно бы из ниоткуда.

И наступила тишина, и город, который, кажется, любил всех, исчез, его будто больше не было, и только крупные хлопья метались по округе, а под сердцем у женщины оттаивал котёнок, его дрожь то усиливалась, то затихала...

***

— Смотри, Малыш, сколько снега выпало! Вот оно, чудо! Человеческими руками такого не создать, — Иль звала котёнка, который потягивался всем тельцем у горячей батареи. Хозяйка трепала его по золотистой шёрстке и спрашивала:
— Малыш — это имя тебе нравится?
— Мяу! — соглашался тот и начинал тереться об ноги спасительницы...



Так и остался котёнок жить в новом месте.
Каждое утро хозяйка наливала Малышу в блюдце молока, рядом, в миску, подсыпала специальный корм для котят, завтракала сама и уходила на работу. А вечером возвращалась домой, где рыжий котёнок радостно жмурился в её сторону. Она брала его на руки, шептала нежно: «Как же я скучала по тебе, Малыш!»
И не было никого счастливее рыжика...

Другие произведения автора:

ПЕРВОЕ СЛОВО

Это нужно — не мёртвым, это надо — живым!

Где боли нет...