ЛИРИКА ФИЗИКИ

28 октября 2011 — Александр Холманский

Аннотация: На рубеже второго и третьего тысячелетий ноосфера вошла в эпоху радикальной перестройки духовного статуса человека, что особенно отчетливо проявилось в сфере культуры. Секуляризация цивилизованных государств, духовная деградация всех видов художественного творчества, концептуальная тупиковость фундаментальных наук – вот болезненные признаки эволюционного скачка в развитии человека. В гротескных формах эти признаки отразились и на самодеятельности обезбоженных масс. Сектанство и оккультизм, наркомания и распущенность нравов, поп-арт и псевдонаука буйно расцвели на сером фоне потребительской по сути социальной среды.

АРИФМЕТИЧЕСКИЙ СТАРТ

Ты мой учитель, мой пример любимый

Данте. Божественная комедия

Рекордное число посетителей одной статьи STL-библиотеки достигает 1300. Число ее завсегдатаев, то есть авторов около 300. Отсюда следует, что число “просто-читателей” ~1000. Поскольку “просто-читатели” (точнее – читательницы) лишь озабочены насущными вопросами бытия – как выбрать мужа и как потом им командовать, то, назвав их условно “чисто-лириками”, предупредительно выведем за скобки настоящей статьи и обратимся к завсегдатаям-авторам. И прежде всего, конечно, к творчеству лидеров рейтинга по числу статей и весу суммарного посетителя. Лидеры самоидентифицируются названиями своих работ как “почти чисто-лирики” или “критики лирики физики”. Присоединив к ним гуманитариев-публицистов, выведем и этот тип авторов за рамки нашей статьи. Оставшихся авторов библиотеки можно условно подразделить на “физиков-лириков” и “лириков-физиков”. Первые – это “просто-физики”, ставшие лириками поневоле (неофиты от физики, изгои физического официоза, жертвы физики) и еще не осознавшие, кто они и куда они попали. В силу своих особенностей этот контингент авторов библиотеки тоже выпадает из контекста статьи. Итак, в конце концов, остались искомые лирики-физики – творцы физической лирики. Их много, но осознанно и ближе всех к самой сути лирики физики подошел Станислав Кравченко, автор статьи “Физики и лирики”. В этой статье роль Виргилия для автора исполнил Николай Жук – талантливейший физик-публицист по мнению Кравченко, точнее лирик-физик (по нашему мнению). Возьмем и мы, по примеру Кравченко, его самого на роль Виргилия в наших блужданиях по дебрям лирики физики, во тьме ее философско-математических джунглей: Максимум, что мог дозволить себе философ, это превознести очередную безмерную мудрость, изреченную очередным полубогом от физики [1].

ЛИРИКА ФИЗИКИ

По аналогии с лирикой литературной примем за основу такое определение лирики физики – душевное переживание некой сущности физических законов (закономерностей). Соответственно, целью настоящей статьи будет выяснение, насколько отчетливо и каким образом эта некая сущность проступает в работах лириков-физиков. Предварительно отметим, что даже в поэзии практически не поддаются переводу с одного языка на другой именно лирические изюминки, из-за их сугубой индивидуальности. Это при всем том, что в основе воспеваемых поэтами душевных переживаний лежат, в принципе, универсальные насущные проблемы бытия, упомянутые выше. А, что уж говорить о переживании самой сущности физики – тут столько вариантов ее сакрализации, математизации и логопедизации, что без Виргилия не обойтись: Это понимают не только лучшие из умов, об этом уже открыто стала говорить научная чернь, это нехотя начали признавать и князья от науки. Поэтому не надо удивляться обилию интерпретаций, околонаучных гипотез, да и откровенно ненаучных публикаций прежде всего на глобальные темы - идет поиск нового [1].

Прав здесь Кравченко, но в своих рамках, которые он сам же и установил: Поскольку поиск не инспирирован сверху, а является спонтанной инициативой низов, то есть высокая вероятность его успеха, результат любого естественного процесса оптимизирован [1]. Из этой фразы следует, что его “потолок” не выше помпезной башни президиума РАН на Воробъевых горах. Очевидно, поэтому он, признавая спонтанность и естественность мотивации поиска нового, все же не осмелился постулировать местоположение командных высот, где-нибудь на лирических “небесах”, осеняющих околонаучные круги зудом спонтанной инициативы поиска нового. Вот это была бы могучая точка над "i", которую придется нам за него поставить в нашей околонаучной статье. О том, что вдохновение научных верхов и низов колышется синхронно с дыханием лирического неба красноречиво свидетельствует сознательная или просто естественная оптимизация-подгонка космологической семантики под библейские мифологемы. К примеру, американский астроном Колдвелл дает такую версию конца Вселенной: За 30 минут до вселенского конца начнет вспучиваться и распухать само вещество Земли, чтобы через считанные секунды взорваться и рассеяться на отдельные атомы. …за 10^–19 секунд до конца взорвутся атомы, потом их ядра, потом частицы… И наконец, … Вселенная обратится в ничто [2]. А вот, тоже самое на сакральном языке Библии, в которой, кстати, Вселенная началась из ничто [3]: истают вся силы небесныя, и свиется небо аки свиток (Ис 34, 4); стихии же сжигаемы разорятся, земля же и яже на ней дела сгорят (2 Петр 3, 10).

Игнорируя столь мощную отправную точку, Кравченко компенсирует ее отсутствие уважением (в отличие от астровзрывников) к “небожителю” Эйнштейну и к другим авторитетам, с подачи которых и начали лирики-физики сочинять шарады типа: если из трех километров отнять два килограмма, то сколько рублей останется?[1]. Ответ на эту шараду, как подсказывает Кравченко, таится в СРЕДЕ, сущность которой всю без остатка забирает в себя некий тензор, описывающий пространственно-материальные множества. Жаль, что этот тензор побрезговал средой, которая идет за вторником – лишились временного уюта четырехмерные небеса. В качестве компенсации тензорной ущербности СРЕДЫ, запустил в нее Кравченко джина-беса, порожденного Э. Б. Глинером [4]: вакуумоподобным состоянием физической среды, которое описывается "простейшим" тензором энергии-импульса [1].

В этом терминологическом разброде понятий, по мнению Кравченко, что-нибудь, так или иначе, но довольно быстро будет общепринято. Остается только надеется, что это общее принятие не избежит естественного процесса минимизации меры лирической бес-смысленности таких понятий как: вакуум, энергия, материя, масса. Пока же, никакой тензор, а тем более авторитет, не прикрывает их сущностной пустоты.

Хорошо еще, что эта тензорная одежонка взаимоуничтожается, оказавшись по одну сторону уравнения Эйнштейна, которое за это качество заслуживает названия – нуль-уравнение. Понятно, что лирика столь высоких материй будет ущербна если ее не оградить нетрадиционными следствиями данного нуль-уравнения:

1. Все модели конечных Вселенных противоречат нуль-уравнению.

2. В том числе и модели с "началом" или "концом" Вселенной.

3. Суммарная масса Вселенной равна нулю, то есть глобальная Вселенная "пуста" [1].

Четвертое следствие взывает к поклонению джину Э.Б. Глинера, лирика же первые трех очевидна и не требует комментариев. Но сам Кравченко все же не удержался и без особых "кувырканий" одним только жонглированием многофазностью СРЕДЫ показал, что маловато Жук съел хлеба насущного у математиков. Из-за этого смысл сущности массы от него ускользнул, оставив взамен ряд принципиальных неточностей и серьезных чисто мировоззренческих заблуждений [1]. Вот, оказывается, чем чревато не подчинение выше изложенным следствиям. Впрочем, окончательный приговор Кравченко доверяет вынести акробатам-математикам. Свое же лирическое пристрастие к бесконечностям пространства и времени Кравченко готов защищать вплоть до употребления креста, которым он, не сдержавшись, перекрестил джина-беса по имени Большой взрыв [4]. В итоге: Заблуждения физики лежат вне физики и самостоятельно разрешить их она не силах, да и не должна. Это прямая обязанность науки всех наук - философии. Поскольку это уже осознается, то есть уверенность, что период идеологического застоя в физике близится концу. И не надо ждать открытия законов физики Вселенной где-то в небесах, нам вполне по силам сделать это и на Земле. Но это лирика [1].

Вот, и оказалось, что философы – это чисто-лирики. И какие, и как они могут насаждать идеологии, при наличии у них возможностей, Кравченко напомнил. А насколько физика не виновата в идеологическом застое, предоставим судить самому читателю.

КУНСТКАМЕРА

Под-следственное мировоззрение Кравченко отнюдь не самостийно. Ведь отцами джинов-бесов, с помощью которых и против которых он борется, являются либо уже “небожители”, либо еще неприкасаемые авторитеты. Особенно эта борьба обострилась, когда околонаучные поиски нового, стали угрожать благополучию “башнежителей”. Они, вооружившись подвластной им цензурой и СМИ, объявили спонтанную инициативу околонаучных низов вне закона, причислив особо активных лириков-физиков к лжеученым. Были разосланы запретительные циркуляры по всем редакциям академических издательств и за казенный счет была издана исключительно лирическая книга – Ученые с большой дороги, Э.П. Круглякова. Беспокойство башнежителей не лишено основания – уже буквально идут по пятам за ними лирики-физики. Вот типичный образчик академической лирики: В теории суперструн элементарная частица – это колебания одномерных объектов (струн), имеющих характерный размер 10^-33 см. Струны могут быть конечной длины или в виде колечек. Их расматривают не в 4х-мерном (обычном) пространстве, а в пространствах, скажем с 10-ю или 11-ю измерениями [5]. А, чем хуже такой шедевр просто лирика-физика: систематика частиц предполагает применение методов 64-физики, плюс биоктетной электрогравитации, т.е. известный физический мир можно было бы моделировать на основе 80-мерной теории [6]?.

Представление о положении на фронтах войны “науки с лженаукой” можно составить, прочтя выдержки из официального отчета о “боевом” заседании президиума РАН [7]. Вот как “дополнил” выше цитированное высказывание академика В.Л. Гинзбурга академик Ю. В. Гуляев: В области радиофизики под руководством академика В. Котельникова уже много лет ведется борьба с такими лженаучными представлениями, как продольные волны, солитоны, которые имеют поперечник, равный размеру кварка, длину в несколько парсек. И далее: Почему бы нашим физикам-теоретикам не разобраться с торсионными полями?

Председатель комиссии по борьбе с лженаукой, академик Э. П. Кругляков: холодный синтез – блеф… Речь на них идет не только о холодном синтезе, но и о трасмутации элементов, о том, что клетка питается энергией холодного синтеза. … Недавно секция физики РАЕН зафиксировала, что программа института в области торсионных полей не имеет никакого физического содержания. “Эффект Магариши”, когда 2500 йогов коллективным сознанием вне и внутри страны “гасят” враждебные намерения, можно воспринимать как анекдот.

Академик А. Л. Яншин: в последнее время публикуются дикие, абсолютно неправдоподобные гипотезы, например, утверждается, что Земля внутри полая. С такими представлениями нужно бороться, в первую очередь в печати.

Академик С. П. Капица: существует мировой кризис сознания, захвативший и нашу страну.

Академик Н. А. Плате: Чем питается лженаука? Во-первых, необразованностью части общества. … Ситуация с лженаукой во всем мире абсолютно общая.

Академик В. А. Кабанов: Считаю, что свобода религии никоим образом не означает, что грань между наукой и религией становится размытой или менее четкой. Разговоры о стирании этой грани или о каких-то контактах науки и религии мне кажутся очень опасными.

Ему вторит академик В.Л.Гинзбург: Признавая большую историческую и художественную ценность Библии, никакого священного значения ей придать не в состоянии. Не вижу и какой-либо позитивной роли Откровения в познании истины. Здесь между атеистамим и исповедующими религию лежит непроходимая пропасть [8].

В унисон с этими цитатами до сих пор звучат слова академика Я. Б. Зельдовича: Теория Большого взрыва столь же надежно установлена и верна, сколь верно то, что Земля вращается вокруг Солнца [9]. По правилам кунсткамеры механизм установки теории следует понимать как административное насаждение премудростей от авторитетов, отцов того или иного джина-беса. Отметим, что абсолютная безапелляционность заявлений академиков прямо свидетельствует о наличии эффекта кооперативности мышления башнежителей, теплящего в них веру в свою непогрешимость.

Знал бы Джойс, сколько лириков-физиков до сих пор кушают его кварки! Лелея умозрительную чистоту кваркофизики, они предупредительно выводят за ее рамки все насущные вопросы естествознания: создание кварковой модели строения вещества для биологии и других естественных наук непосредственного значения не имеет [5]. Живые системы они вообще отпускают на хлеба чисто-лирики: проблемы, возникающие при рассмотрении упорядоченности биологических структур, ее создания и эволюции, не лежат в области физики [10].

НАУЧНЫЙ ОККУЛЬТИЗМ

Семена джинобесия, рожденные в научных кругах, на благодатной почве околонаучных кругов дают буйные всходы дикобразов оккультизма: оккультизм – это пламя Познания [6]. Питается пламя оккультизма безудержной фантазией лириков-физиков, просто-физиков и чисто-лириков: Экспериментальной базой рассматриваемого подхода является весь опыт оккультных наук, религий, спиритизма, мистики и обширные данные по свидетельствам очевидцев аномальных и “сверхестественных” явлений” [6]. Оккультизм, извращая ценностные ориентиры и ерничая над здравомыслием, рано или поздно заводит ум ученого в джунгли математического сомнамбулизма и физического иллюзионизма: В голове иного физика вместо конкретных свойств окружающего пространства гнездятся въедливые химеры представлений групп [11].

В донаучные эпохи церковь, исполняя роль духовного санитара и заботясь о генофонде человека, хладнокровно сжигала явных оккультников, то есть колдунов и ведьм. Однако, для самой церкви страшнее любой черной силы были светлые умы пророков, духовных реформаторов и ученых, чьи проповеди, учения и открытия неуклонно подвигали и подвигают человека по вектору самопознания к научно-осознанной вере. На таких людей церковь всегда умудрялась напялить колпак еретика. Николай Коперник знал цену и время признания своего открытия. Как человек просвещенный он понимал, что сердцевиной физического центра Вселенной является ее духовный центр – мозг человека. И как бы не уточнялось местонахождение первого, для мудрого человека духовный эпицентр мира всегда рядом с его Сердцем: Сердце мудраго одесную его (Екк 10, 2). Д. Бруно подвела его молодость – он не устоял перед чарами бесовской идеи о бесконечности Вселенной и множественности (ныне – параллельности) обжитых миров: сердце безумнаго ошуюю его (Екк 10, 2). Современные апологеты Бруно далеко переплюнули его в бездонстве своей лирической фантазии: неужели кто-то всерьез считает, что формы жизни в бездонной Вселенной ограничены только самым примитивным, в общем-то, весьма бездарным и отвратительным ее вариантом, какой реализуется на Земле?! [11]. Воистину: Уловляяй премудрых в мудрости их (Иов 5, 13); людие буии и не имущии сердца (Иер 5, 20).

Как было отмечено выше, больше всего от мудрости премудрых “страдают” пространство и время. Пока, слава богу, страдания эти лирические, не смотря на все ухищрения кудесников ввергнуть пространство и время в муки физико-технические. Каких только математических извращений и надругательств над ними теоретики не совершают, компенсируя так свою “не-потентность” в познании хотя бы физики здорового человека, не говоря уже о физике его духа. К примеру, стоило Дираку высечь из вакуума лирическую химеру “электрон-позитрон”, как потянулись за нею целые стаи всякой “ароматной нечести”: Аксионы, торсионы, верты, кручи… Все в мире вертится [6]; Гипотетические частицы со “спином” 1/16 – это не октионы и тем более не “кварки”, а также и не торсионы Шипова [11]; Элементарные частицы как возбуждение вакуума в виде особых стоячих электромагнитных волн g -кванта [12]; Под виртуоном предложено понимать некую заряженную частицу в виде пылеобразного микрогалактического образования [13]; одни кварки могут переходить в другие, отличающиеся “ароматом” .

Лирики-физики с практической жилкой особенно любят “чудеса в решете”. Его они изготавливают, протыкая в СРЕДЕ дырки с академическим стандартом в 10^–33 см (планковская длина). С помощью этого решета они умудряются бездну энергии черпануть из темного вакуума, попутно превратив время в энергию или повернув его вспять. Сквозь решето они и тьму информации из ниоткуда в никуда переправляют с бесконечной скоростью.

Знаменательно, что супруги Жолио-Кюри, по неведению открывая дверь в радиоактивный микромир голыми руками, стали первыми жертвами принципа Кюри: сам Жолио-Кюри по рассеяности погиб под колесами экипажа, а Ирен Жолио-Кюри умерла от рака крови. Буйных лириков-физиков, очевидно, ждут аналогичные сюрпризы, но уже на духовном уровне. И симптоматично, что на исходе дней своих оккультники и даже некоторые лирики-физики, как правило, остатки своего разума покаянно несут в церковь: Почему я верю в Бога [14]; Вера глазами физика [15]; Физика на рубеже метафизики [16].

ЛИРИЧЕСКИЙ ФИНИШ

ВОЗНЕСЕНИЕ МАГА

И приходит момент,

Когда самая легчайшая

Из многомерных фаз

Потускневшего разума

Хлебнув праны из чакры,

Сквозь прореху кармы

Мгновенно и навсегда

Ускользает во тьму атмы,

Где ее давно дожидается

Сама-душка Блаватская.