Как украинизация вредит самой мове

 Насильственная украинизация вредит украинскому языку

Как-то я зашёл в магазин купить какао, но не мог найти среди обилия коробок и пакетов нужную полку. И, как назло, не могу вспомнить, название этого товара по-украински. Спросил у оператора торгового зала. Она говорит: «Кава». Я ей: «Да, не кава, кавой кофе называют, а какао как?». Она спросила у другого оператора, у третьего, у кассира, покупатели подключились и все вместе мы долго думали, как же называется на украинском языке сей заморский продукт. Человек десять собрались, никто вспомнить не мог. Наконец кто-то изрёк: «Да так и будет какао, что на русском, что на украинском». Действительно — и пишется и читается одинаково.

Но нормальной ли является ситуация, когда не язык служит людям, а люди языку? Точнее даже не языку, а комплексам украинских националистов.

Разумеется, для регионов, где украинский язык является родным для большинства населения обслуживание на украинском вполне нормально. Но также нормально и обслуживание на русском или любом другом языке, там, где это удобно людям. Ведь это же азы демократии!

А разве нормально, когда оба собеседника каждому из которых гораздо легче говорить на хорошем русском, вынуждены говорить на неумелом украинском?

Языковой омбудсмен Тарас Креминь заявил, что с «16 января 2021 года язык обслуживания потребителей – украинский». Получается, что всё время со дня вступления в силу закона «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», практически полтора года, можно было обслуживать потребителей на русском языке. А сколько раз за это время, так называемые, «активисты», устраивали провокации, записывая на смартфоны продавцов, обслуживающих на русском, потом организовывали скандалы в соцсетях, добиваясь увольнения неугодных.

О том, что статья 30 закона, где говорится об обслуживании потребителей «вступает в силу через восемнадцать месяцев», сказано не в самой статье, а в заключительных положениях и о том, что она не действует всё это время — мало кто знал. Понятно, что никто из властьимущих не пытался обуздать националистов, устраивающих хулиганские выходки по поводу обслуживания на русском, когда даже явно дискриминационный закон не запрещал этого. Хотя по большому счёту, этот закон противоречит Конституции, где сказано: «В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского, других языков национальных меньшинств Украины». А Конституция выше любого закона и её положения являются нормами прямого действия.

Надо отметить, что в той же 30-й статье закона «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного» всё же имеется возможность для продавца или медработника, если он подвергнется атаке националистов, защититься. В статье есть такой пассаж: «информация на государственном языке может дублироваться на других языках... по просьбе клиента его персональное обслуживание может осуществляться также на другом языке, приемлемом для сторон». Получается, что, если продавщица, застигнутая врасплох «активистами», продублирует свои русские слова на украинском языке, то формально закон выполнен. А что касается остальных покупателей, то в русскоязычных регионах проблем с просьбой о персональном обслуживании на русском не будет.

То, что русский язык широко используется на Украине доказал также интернет, когда большинство запросов с территории Украины идёт в российскую Википедию, а не в украинскую; когда самыми популярными оказываются песни и книги на русском языке и даже большинство товаров граждане Украины заказывают на русском, а не на украинском.

Также при анкетировании, независимо от того, какой язык указали родным, большинство предпочитают брать анкеты на русском. А когда те, кто взял анкеты на русском отвечают по-иному, делают это либо из конъюнктурных соображений, либо из страха. Всё это даёт искажённую статистику.

Также на русском языке в большинстве регионов, кроме Западной Украины, продаётся львиная доля книг, газет и журналов.

Таким образом, через рынок, через интернет, пусть опосредованно, а не напрямую, граждане Украины высказывают свои настоящие языковые предпочтения. Поэтому насильственная украинизация, вытеснение русского языка — это политика, направленная против воли народа.

То, что по сравнению с прошлым годом стало больше запросов в интернете на русском языке, меньше попало в топ-10 песен, телепередач, книг, фильмов и сериалов на украинском, показывает, что насильственная украинизация вредит прежде всего украинскому языку. У многих людей он начинает ассоциироваться с казёнщиной, с администрированием, с бюрократией, с политикой непопулярных властей и вызывает отторжение. Так украинские националисты оказывают медвежью услугу языку, в верности которому они клянутся денно и нощно.

Защищать мову надо не запретами, притеснениями и штрафами, а доброжелательной популяризацией, созданием качественных текстов — только так она сможет укрепить свои позиции.

Не меньше националисты вредят украинскому языку, когда искажают и засоряют его. Они думают, что таким образом отдаляют украинский от русского, но на самом деле превращают мову в какой-то вульгарный новояз.

Например, в рекламе агрессивно пропагандируют невесть откуда выкопанное диалектное слово «тицяй», то ли тискай, то ли суй. Пытаются навязать язык диаспоры, используя слова типа «зрезингувати» — уйти в отставку, отречься; «ґратулюємо» — поздравляем, приветствуем; «екзекутивний» — исполнительный.

Навязывают совершенно дикие феминативы (имена существительные женского рода). Например, «поетка» (вместо «поетеса»), «президентка» (вместо «президент», «жінка президент»), «прем'єрка» (вместо «прем'єр-міністр», «жінка прем'єр-міністр»), «критикеса» (вместо «критик», «жінка критик»). Это похоже на юморину — «авторка», «докторка», «професорка», «фотографка», «фотографиня», «фотографеса», «філологиня» «членка», «членкиня». По замыслу националистов украинская женщина вместо того, чтобы сказать: «Я член партии»; должна говорить: «Я членка партии»; или: «Я членкиня партии». Придумали даже особые слова для именования участниц Евромайдана — «майданеса», «майданниця», «майданівка». Женщину-историка предлагают называть «історичка» (чуть ли не истеричка), «історикиня», «істориня» — как угодно, лишь бы не было похоже на русский язык. И хотя среди сторонников новояза есть и особы женского пола, можно смело утверждать, что это издевательство над украинскими женщинами.

Такое впечатление, что дорвавшиеся до власти националисты просто остановиться не могут в своих похабных выдумках, делают украинский язык вульгарным и неестественным, лишь бы было как на Западе, лишь бы отличаться от России, лишь бы подальше уйти от советских литературных норм.

Вообще-то украинские националисты давно требуют ввести уголовную ответственность за «за наругу та паплюження державної мови».

Так может стоит начать с них самих?

С. Аксёненко

Другие произведения автора:

Когда придёт Буряковая Лисица

Силы света

Козлиное невидимое иго