Я меняю заголовок накануне выборов в Белоруссии

Я меняю заголовок накануне выборов в Белоруссии

    Нижеследующий материал – отчёт о пресс-конференции президента Белоруссии Александра Лукашенко для журналистов России - был опубликован мною в Сети 5 октября 2009 года.

   Я его перечитал и понял, что сейчас, когда до выборов президента Белоруссии осталось меньше месяца, когда на Белоруссию и на Лукашенко российские космополиты валят сплошную «чернуху»,  вопросы, которые задавали президенту честные журналисты, СТАЛИ ЕЩЁ АКТУАЛЬНЕЕ. Именно поэтому я и делаю перепост данной пресс-конференции Александра Лукашенко.

 +++

Александр Лукашенко: «СЛИШКОМ МНОГО ВРАНЬЯ О БЕЛОРУССИИ»

 (3-часовая пресс конференция президента Белоруссии Александра Григорьевича Лукашенко для российских журналистов, съехавшиеся в республику со всей России, от Балтики до Дальнего Востока, которая транслировалась 2 октября по Белорусскому телеканалу).

 Ниже приводятся некоторые выдержки из стенограммы пресс-конференции.

 А.ЛУКАШЕНКО. … Слишком много разного рода домыслов и откровенного вранья о ситуации в стране выплескивается через средства массовой информации как на Западе, так и, к большому сожалению, в родной нам России. Каких только нелепостей порой не услышишь и не прочтешь. Происходит это по разным причинам: и по элементарному недомыслию, и, что мы нередко наблюдаем, по политическому заказу. Не нравятся многим самостоятельные и непродажные белорусы. Но, согласитесь, что семь лет подряд возить по всей стране, а это не Россия, столь представительные пресс–туры и пускать людям пыль в глаза — просто невозможно. Вы за эти годы проехали тысячи километров белорусских дорог. Побывали во всех уголках нашей страны. Познакомились с десятками, а может, уже и с сотнями населенных пунктов, предприятий, объектов социальной сферы. Встретились и поговорили с тысячами людей. На ваших глазах фактически менялась наша Беларусь.

Вы, наверное, искали ответ на главный вопрос: куда движется наша страна, правильно ли она поступает с селом, с промышленностью? Правильно ли мы поступили в свое время, что не допустили разгула так называемой приватизации (народ и вы назвали ее «прихватизацией»)? Правильно ли мы поступили? Правильно ли мы поступили, что сохранили государственное регулирование экономикой, а не отдали все под либеральные ценности? Кстати, я в процессе нашего разговора могу познакомить вас и с последней точкой зрения российского Президента на сей счет. Очень хорошо, что он эту точку зрения, мне очень приятно было это слышать, высказал после саммита «двадцатки»…

В Беларуси понятие социальной справедливости и ответственности — это краеугольный камень внутренней политики.

В.Кузменкин, газета «Вечерний Новосибирск»:

Реально ли создать Союз Славянских Государств.

А.ЛУКАШЕНКО. Нужна воля НАША. Ну разве была бы проблема в быстром продвижении создания Союзного государства, если бы была на это воля Путина и Лукашенко в то время?! Ну вы же это понимаете как земные, как я уже сказал, люди. Не было такой воли. И этот процесс во многом притормозился. Не Лукашенко в этом вина. Поэтому это абсолютно реально. Надо начинать с решения глав государств. Что, Украина, Беларусь и Россия, народы, не поддержат это? Поддержат! Но мы разобраться не можем. Вы знаете, когда мы с Борисом Николаевичем (царство ему небесное) задумывали этот союз, мы ведь исходили из того, что мы быстро должны вдвоем пройти этот путь. И тогда Украине просто не было бы куда деваться. Тогда еще, при раннем Кучме, и мыслили, что Украина после того, как мы быстро пойдем вперед и покажем преимущество, в течение 2, 3, 5 лет Украина к нам присоединится. И Кучма с этим согласился, что куда нам деваться, если народы это увидят? Но случилось так, что поздний Кучма в конце своей жизни президентской говорит: «В какой союз вступать? Да вы вдвоем не можете разобраться». К сожалению, он оказался прав...

В.Мухин, газета «Труд–Черноземье», Воронежская область:

Сейчас появились мемуары очень интересных деятелей, в прошлом известных, в частности, господина Касьянова. Он утверждает, что «газовую блокаду» в Беларуси в 2004 году осуществляли люди, гораздо более задействованные, скажем так, во власти, чем сам господин Касьянов. То есть как бы он отрицает то, что это решение принимал он.

А. ЛУКАШЕНКО.      Касьянов не принимал это решение. Он правду пишет. Это было решение Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Я об этом публично тогда говорил, но меня начали долбать за то, что я публично адресовал это обвинение Президенту России. Тогда же утром, на следующий день, когда был 25–градусный мороз, была закрыта подача природного газа на территорию Беларуси, я об этом сказал. Было элементарно просто. Шел спор по подписанию контракта. Было сильное повышение цены. Мы просили этого не делать, потому что второе повышение мы просто не выдержим. Это во–первых. А во–вторых, я ему мотивировал это просто: если у нас природный газ в три раза для потребителей будет выше, чем в России, мы не сможем конкурировать на российском рынке. Правильно? Нужна себестоимость продукции. Она будет в два раза выше, чем в России, ну в полтора. С иностранцами не сможем конкурировать. Мы не сможем заработать деньги в России, чтобы заплатить, в конце концов, за природный газ и нефть. Мы останемся вечными должниками. Я этим прежде всего мотивировал. Я не говорил о чернобыльской катастрофе, где дровами, на юге, нельзя топить печи, где только природный газ можно использовать. И многое, многое другое. Не мы эту чернобыльскую катастрофу породили. И, в конце концов, когда шла эта неразбериха с подписанием контракта, мы сказали: «Ладно, ну что же, ваш природный газ, поднимайте цену. Но тогда мы поднимаем транзит природного газа российского через нашу территорию на Запад». Ну пусть Германия заплатит. Что, бедные? Ну, может, «Газпром» где–то немножко заплатит. Тоже небедный. И притом речь шла там о копейках. Мы должны были после повышения цены за год, по–моему, 5 миллиардов дополнительно понести потерь. А по транзиту повышение получилось вроде бы миллионов 160 или 200. Но не больше двухсот. Нам в ответ: «Нет, мы это делать не будем. Что вы тут ерепенитесь? Нет — закроем». И вот я как сейчас помню, Путин летел тогда в Киев, у нас состоялся с ним разговор этот. Логика нормальная, тогда какие–то праздники были или выходные, он говорит: «Александр Григорьевич, не переживай, мы разберемся тут». Через час он мне снова звонит в резиденцию и говорит: «Вот тут мои (дословно) мне говорят, что это не так, и так далее. Мы вот вынуждены...» Я говорю: «Не делай этого, потому что это приведет к страшным потерям в белорусско–российских отношениях. Этот рубец потом не зарубцуешь ничем». Уже на повышенных тонах шел разговор... И ночью был перекрыт природный газ. Вот как это было в деталях.

Поэтому не Касьянов принимал это решение. Он прав. Это было решение Президента России. Правда, когда уже увидели, что не мы теряем, а Россия теряет, что штрафные санкции будут выставлены и так далее, он мне позвонил и говорит: «Александр Григорьевич, давай забудем. Ну откройте там, на Запад». Ведь перекрыли нам газ, перекрыты были на Европу поставки газа. Я говорю: «Понимаю, надо лицо сохранить. Но мне тоже. За мной тоже страна стоит и народ стоит». Ну спорили, спорили, говорю: «Ладно». Я отступил. Были открыты все каналы на Запад, и он открыл задвижку на Беларусь. Через два где–то или три дня это все закончилось. Ну что мы получили? Мы, россияне, руководство России, Президент в данном случае, что получили? Вот эти на сегодняшний день неприятные воспоминания. А потом вместе с Украиной еще, когда пару раз был перекрыт газ, потом с нами «нефтяная эта война» и прочее. Ну ясно, что в Европе были очень насторожены люди по поставкам газа. Отсюда появился проект «Набукко», появился проект по Турции, по поставке с Каспия углеводородного сырья и так далее, так далее. Вот что мы получили.  То же самое я говорю про Ямал — Европа. Ну почему не по Беларуси? Ведь предлагаем самые льготные условия.

.Гикало, газета «Вольная Кубань»:

Александр Григорьевич, издревле цивилизация шла по торговым путям. Очень важная позиция и сегодня. Нам грех жаловаться на отсутствие белорусских товаров на Кубани. Но, к сожалению, многие товары эти имеют как бы два свойства. Одно свойство — марка белорусская — это значит товар хороший. Это все кубанцы знают. И второе свойство. К сожалению, эти товары в ценовом отношении не выделяются среди товаров других поставщиков. Я понимаю, отчего это происходит. Конечно же, тут крутят, накручивают, перекручивают, перекупают и так далее. Не идет ли разговор о том, чтобы выпрямить эти пути поступления белорусских товаров в российские регионы? Тогда бы они были более доступными для небогатого в основном российского потребителя. Может быть, сети какие–то новые придумать, где бы напрямую шло? Может быть, по рукам дать многим «прилипалам» к этому процессу?

А.ЛУКАШЕНКО: Это не нашим надо давать по рукам. У нас в основном государство управляет этими процессами, у нас тут не накрутишь. Поэтому Вы правы: «прилипалы» скупают этот товар по дешевке в Беларуси, а вам продают через 2 — 3 фирмы и на этом живут (а это накрутка 25 — 30 процентов на одной фирме, на другой — 50 процентов — и в 2 — 3 раза дороже становится товар). Ну и потом, а вам и не нужен дешевый товар... Вы знаете, с чего начались «молочные войны»? Вот история. Может, какой–то Касьянов или Сидоров в России потом напишет. На одной из встреч, это уже был «поздний» Путин, он мне говорит: «Александр Григорьевич, недобросовестная конкуренция. Наши молокопроизводители жалуются, что вы привозите в Россию товар дешевле, чем наш». Я говорю: «Так это же благо для вас. Что тут плохого? Все равно ведь товара не хватает, в том числе и молочных продуктов. Мы — дешевле, а они поставляют дорого. Вы с них спросите, чтобы они поставляли такой же товар, как мы. У вас же газ, нефть дешевле для производителей. А мы рентабельно производим и поставляем вам дешевый товар». Это недобросовестная конкуренция? То есть ваши толстосумы, которые занимаются переработкой молочных продуктов (и мясных в том числе, если уже об этом секторе говорить, а так везде), не способных конкурировать с нашей продукцией по цене и качеству, начинают подпирать, лоббировать в правительстве. Я ему раз об этом рассказал в Москве, потом в Минске, потом, когда он уже был премьер–министром, разложил ему, что происходит. У вас все с ног на голову поставлено, у вас крестьянин, который производит молоко (это я Путину рассказывал, показывая эту «пирамиду»), имеет 6 — 7 процентов от конечной цены на молоко. Посредник, который это скупает, и переработчик имеют, допустим, 25 — 30 процентов. Итого — под 40. А все остальные 60 процентов — кто? Торговля: оптовики и розница. «Так какой крестьянин, — я ему говорю, — будет производить молоко? Переверни, — говорю, — эту «пирамиду». Отдай крестьянам хотя бы 40 процентов в цене за молоко. Часть — молокоперерабатывающим заводам (у нас сколько, 18 или 20 процентов молокопереработка стоит?)... А торговле отдай 6 — 7 процентов — это ее деньги, она будет рентабельной. Ну близко к этому пересчитай». Вот в чем вопрос, если уж говорить о цене и проблеме. У нас она была, но мы ее быстро решили, установив: закупочную цену, цену переработки, торговли. Естественно, налоги и так далее. И вот с этого началось. Говорят: «Вы конкурируете недобросовестно, дешево поставляете — наши жалуются, наши не могут». Заставьте их торговать по нашим ценам, потому что у вас себестоимость должна быть ниже. И она ниже. Но где деньги? У частников. Частник никогда не будет озабочен народом, государством. Он большие прибыли кладет себе в карман. Вот почему я сказал, что у вас не заинтересованы в дешевом товаре. Потому что у вас суперлиберальная рыночная экономика. «И государство, — цитирую ваших руководителей, — не вмешивается в эти процессы». Я вас и поздравляю с этим... Вот оно отсюда все и растет.

Поэтому понимаете, почему я Вам задал вопрос: куда везти, скажите? У нас достаточно дешевый товар. Товар качественный, хороший. Неправда, что в Беларуси плохой товар. Да, есть в мире товар, может быть, более раскрученный и более качественный для какой–то элиты общества. Ну так таких у вас сколько? 5 процентов. А 95 процентов нормальных людей. И мы же выставки–ярмарки проводим (вот член Правительства у меня здесь, за спиной). Нашего товара, когда идет выставка–ярмарка–продажа, на 1,5 часа хватает. Даже в Москве за 1,5 часа все размели, как в советские времена, очереди выстраиваются... Значит, есть спрос.

… В большинстве своем этот товар производят государственные предприятия или предприятия с контрольным пакетом акций государственным. Для частника важен процесс только один — извлек прибыль и положил в карман.

Хочу вас обратить к интересному наблюдению. Вот кризис. Кому вы помогаете сейчас, государство? Частным банкам, частным предприятиям (к примеру, там... известные фамилии, не буду называть, звучат). А ведь вчера и сегодня «Форбс» и другие журналы печатают, сколько же они накопили на приватизации, работая в этих хороших условиях. Миллиарды. Так почему же они, приватизировав газ и другие предприятия, сегодня не вкладывают свои деньги в эти предприятия, а идут к народу российскому и говорят небогатому народу: «Дайте из бюджета нам». Ты вложи свои деньги. Ты где–то в оффшорную зону вывез, сложил, на Западе у тебя где–то деньги. Вложил? Нет. Государство нигде не денется, потому что иначе придется предприятие закрывать, — будет помогать. А тут можно было бы вложить, но где гарантия, что и эти деньги не пропадут, не уйдут?! Вот он и держит свои деньги, а государство начинает «доить». А у Путина и Медведева выхода нет. Или, как в Пикалево (это просто такой пример, таких мест много), люди выйдут на улицу без зарплаты. Или надо помогать. А помогать — это из бюджета вливать.

Вот вам и либеральная экономика, и частник. Вот он показал себя в этот кризисный период.

И я вам говорил о том, что мне Дмитрий Анатольевич сказал после «двадцатки». Говорит: «Не только мы в России, но и они прозрели». Наконец–то поняли, что государственное регулирование — должно быть! Государственный контроль — должен быть! Ведь экономика —важнейшая сфера жизнедеятельности любого общества и государства. Так? Это ж не я сказал. Мы же с вами в учебниках по политической экономии и других учили это. Учили? Важнейшая сфера. Так что, из этой важнейшей сферы государство должно уйти?! Тогда чем оно должно заниматься? Болтовней про экономику? Не может государство уйти из экономики. И не должно. Поэтому мы честно и откровенно об этом говорили всегда. И если б у нас была хотя бы сотая доля тех богатств сегодня, которыми обладаете вы, мы были бы процветающей страной и не говорили бы ни о каком кризисе.

Т.Ермолицкая, газета «Красное знамя», Томская область:

Недавно президент Российской академии медицинских наук Михаил Давыдов сказал, что для того чтобы завоевать Россию, не нужно атомное оружие — достаточно прекратить поставку лекарств. Потому что в России в последнее время практически прекратила свое существование фармацевтическая и медицинская промышленность. Как обстоит дело в Беларуси в этом плане?

А.ЛУКАШЕНКО: Вы знаете, я не могу похвастаться, что мы сто процентов производим лекарств. Ни одна страна столько не производит. Примерно под 40 процентов мы производим собственных лекарств. Но это основные, нужные для людей лекарства. Где–то 60 процентов, наверное, мы покупаем. Поэтому массированно вливание делаем в это производство. Потому что, Вы абсолютно правы, безопасность в этой сфере для любого государства очень важна. Но основные лекарства у нас есть.

В.Шалак, газета «Невский край», Санкт–Петербург:

Уважаемый Александр Григорьевич! Год назад Российская Федерация, являющаяся членом нашего Союзного государства, признала суверенитет Абхазии и Южной Осетии. А как строит взаимоотношения с этими странами Республика Беларусь? .

А.ЛУКАШЕНКО: У нас прекрасные с ними отношения, особенно с Абхазией… В свое время в СНГ при Ельцине и Шеварднадзе внесен был проект, который блокировал Абхазию. То есть был проект такой, что никакого общения с Абхазией напрямую, только через Тбилиси, и объявить экономическую блокаду, чтобы они были вынуждены признать это. У нас консенсусом эти вопросы принимались, поэтому я сказал: «Нет, я не буду подписывать». И единственный я не подписал это решение, и оно не вступило в силу. Абхазцы это помнят, знают и очень ценят. Я тогда просто говорил, что все эти экономические санкции — это беднота, нищета (кстати, я туда ездил, будучи Президентом, несколько раз — было жуткое положение. Мы им помогали). Если им блокаду ввести, то люди погибнут. И я не подписал. И вот с тех пор у нас как–то складывались всегда хорошие отношения с Абхазией.

С Южной Осетией у нас контактов было очень мало, но когда это несчастье произошло, я послал туда группу людей с гуманитарной помощью, наши депутаты ездили. Тогда встал вопрос о признании, и я хотел изучить: какова же ситуация, что же там произошло? Потому что одни одно говорят, другие — другое. Мы однозначно заняли позицию Российской Федерации, поддержав на всех уровнях. Но признание ведь — серьезный акт. Все республики СНГ категорически отказались признавать. И я тогда послал людей, депутатов (и на парламентские выборы мы поехали большой группой, сейчас наши люди там работают). У нас отношения с ними, как у государства с государством фактически.

Наверное, Вы намекали на признание этих республик. Знаете, я в Литве, когда меня там начали «третировать», я им сказал: «Знаете, по большому счету, мы давно должны были признать Абхазию и Осетию, не важно, что там произошло, тем самым поддержав нашего союзника». Но, к сожалению, сам союзник виноват в том, что мы до сих пор не решили этот вопрос. Я уже почти откровенно это говорю, но прошу только не муссировать эту тему.

Что произошло? У нас был определенный механизм. Мы об этом сказали Европейскому союзу, американцам о том, как мы будем идти к признанию этих республик. Они развели руками... А вопрос был один. Когда они начинали нас поддавливать, я им задал вопрос: «Вы нам Россию замените?» — «Нет». — «Ну так почему вы на нас давите?» Прагматичный вопрос... Выстроили эту всю систему. Но кому–то в России очень хотелось или нас «наклонить» побыстрее, или, может быть, вообще не хотели, чтобы мы признавали эти республики... Вы помните, центральные СМИ, явно подконтрольные государственным чиновникам, начали нас просто травить: «Не признает, потому что 500 миллионов долларов не дали». Как будто я за деньги должен признать эти республики... Ну и пошла эта волна в тот момент, когда мы должны были признать. И об этом знали ваши руководители. Поэтому я сказал: «Стоп, ребята. В этой ситуации так не будет». Понимаете, все делалось под то, чтобы на этом еще получить какой–то капитал известно кому. Мы, мол, их «наклонили», они никуда не делись, признали...

И я недавно об этом сказал: «Вы сами создали такую ситуацию, поэтому терпите». Я не хочу конкретизировать. Очень больная тема. Но уже как человек искренне я вам сказал, что давно надо было это сделать. Но не мы в этом виноваты. Я думаю, что разберемся...

А.Фролов, газета «Советская Россия»:

… Собираясь в Беларусь, я совершенно случайно заглянул на сайт американского энергетического агентства и буквально обалдел — там в нефтяном балансе Штатов написано: Беларусь — 600 тысяч баррелей в месяц нефти. Вот у меня вопрос: откуда нефть, из пинских болот, реэкспорт или уже в Венесуэле добываете?

А.ЛУКАШЕНКО: Конечно же, основная нефть — это нефть, которую мы покупаем в Российской Федерации. Сами мы производим нефти меньше 2 миллионов тонн в год. Там, как Вы правильно сказали, в Полесье. Много об этом тоже можно говорить. О новых технологиях, о реанимации старых скважин, о новых разведках и успехах в этом и так далее.  Начали добывать нефть в Венесуэле. Первые 100 миллионов долларов прибыли мы уже получили. Начинаем добывать нефть в Иране. Да, есть некоторые проблемы. Но мы делаем это за свои деньги.

К сожалению, в нашей родной России нам не дали ни одного месторождения. Почему? Подумайте сами.

А.Рувинский, радиостанция «Радио России»:

В России есть сегодня очень серьезная проблема, может быть, самая главная — это коррупция. Как Вам, Александр Григорьевич, удается преодолевать эту беду? И что могла бы Россия позаимствовать?

А.ЛУКАШЕНКО: Могу вас «успокоить», в Беларуси тоже эта страшная «зараза» есть. Вы знаете, я не хочу теоретизировать на эту тему. У вас столько теоретиков — любой канал включи, кажется, всё понимают, как делать, но... цветет и пахнет.

Мне всегда сложно отвечать на этот вопрос. Потому что не очень скромно, но я вынужден об этом сказать: для того чтобы не было коррупции, самое главное — это ты должен быть некоррумпированным. Понимаете? Ты, премьер–министр, председатель Национального банка, первый вице–премьер, рядом еще один вице–премьер... Я не говорю, знаете, что я на 100 процентов убежден, что это «святые» люди. Но никто в них пальцем в народе не показал, что они жулики. Что там «Миша — плюс 3 процента, Миша — плюс 5 процентов». Помните это? В России расхожая фраза. Ну это же о многом говорит. Никто. Я об этом не слышал. А я лично сам контролирую этот процесс, потому что это часть моей предвыборной программы.

Короче, не будешь воровать ты — не будут воровать твои подчиненные, и так по вертикали. Поэтому всегда надо начинать с себя. И никакого прощения не должно быть. Никакого. Даже если это самый близкий человек тебе. Если становится известно завтра и разговоры пошли, что человек коррумпированный и «берет», то ты немедленно должен его убрать от себя. Он не должен занимать государственные посты.

Святое — если мы пришли к власти и договорились, что это должно быть честно. И людям пообещали. Ты должен железно это выполнить. А если ты сам миллиард имеешь где–то, то против какой ты коррупции будешь бороться? А если нет воли высшего руководства и нет этой борьбы жестокой — коррупция непобедима. Кажется, элементарно. Но надо решить сначала эту проблему. И вы знаете, мы же славяне, и как только люди увидят вот этот сигнал, что прощения никому не будет, поверьте, это будет важнее любых законов, которые мы плодим сотнями и десятками. Хотя, конечно, у нас очень мощная антикоррупционная база. Я когда–то был председателем парламентской комиссии по борьбе с коррупцией. Я в этом очень много прожил. И потом, политик должен быть ответственным. Сказал людям, пообещал — делай.

Я не хочу, чтобы вы подумали, что вот тут святой перед вами сидит. Но я чужого ни у кого не взял, а государственное — тем более. Никогда! И когда Буш дважды объявлял, помните: «Счета заморозим, найдем и прочее». Я ему пишу письмо: «Господин Буш, все, что найдете, ваше». (Смех в зале.) Он ушел с поста, но ничего не нашел.

Но вы должны знать, что вам можно что–то спрятать, а Президенту невозможно. Обязательно несколько человек будут знать, потому что Президент один бывает только в спальне. Все остальное под контролем. Везде тебя сопровождает Служба безопасности. Даже если в какой–то ящик сложить или в банку и под яблоню закопать — обязательно это будет кто–то видеть. И обязательно это кому–то станет известно. Поэтому большие начальники в одиночку коррупционерами не становятся. Обязательно есть это дело — группа. Потом мафия — мафиозный клан. Это я тоже знаю по своей работе. Еще будучи руководителем парламентской комиссии. И мы тогда начали войну беспощадно. Ведь тогда еще не было ни в России олигархов, ни у нас богатых людей. И как это было тяжело... Потому что многие хотели за счет этого нажиться.

Ну и вообще вы, наверное, немножко знаете, что как бы у нас ни было трудно с этим делом, и вы, наверное, согласны, что у нас не так, как даже в России. У нас как–то по–божески больше. Ну мы не давим богатых людей. Я бизнесменам две вещи сказал: деньги вы свои должны заработать. Пусть у вас будут миллиарды, сколько угодно, никто вам мешать не будет, это ваши деньги, никто в ваш карман не полезет. И второе — есть политика, есть бизнес. Там свои правила, здесь свои правила. Перепутаете бизнес с политикой, придете с большими карманами, влезете в политику — будете по правилам политики жить.

Поэтому у нас нет такого, чтобы бизнесмен влез в политику или пытался что–то купить. Это чревато страшными последствиями — потеряешь все. Ты — бизнесмен, иди, работай, честно и открыто спонсируй, помогай по закону. Никто не тронет. Если только... Нет, я не говорю, что голову отвернем, просто в политике другие нравы и понятия. Так же? В бизнесе — свое. Или тем, или тем занимайся. У нас невозможно, чтобы купили должность или кресло депутата. Ну невозможно, вы понимаете? У нас невозможно, чтобы человек был назначен за какую–то мзду. Мозги, талант, способности. Ну, может, там ты где–то проскочишь на какую–то должность... но потом все равно через месяц–два мы тебя вычислим... Никаких здесь сверхъестественных секретов я вам не открою. Ничего здесь выдающегося нет. Всё мы знаем, как надо делать. Но надо делать — вот главное.

Ну и дети, семья. Они, если ты государственный человек, должны возле тебя быть. Они не могут быть бизнесменами. Ну представьте: у меня сын — бизнесмен. Ну ясно, что был бы процветающим, так же? И не надо мне никому звонить и говорить, поддерживать. Фамилия сама за себя будет говорить. Никаких родственников, близких в бизнесе быть не должно, а желательно, и дальних. Ни один человек у Президента Лукашенко — ни дети его, ни родные, близкие и дальние, — бизнесом не занимается. У нас вообще–то и нельзя это, а у вас можно... Однажды мы едем, не буду называть фамилию, в одной республике вашей в автобусе. Едет ваш Президент бывший, и руководитель республики рассказывает: «А это вот моего сына, он занимается бизнесом...» Я сижу возле окна и смотрю, думаю: «Ничего себе». Но главное, что меня поразило, — он запросто перед Президентом говорит, что его сын занимается бизнесом. Я так понял, что, значит, у вас это разрешено. А у нас это не разрешено.

        А.Горлов, «Областная газета», Свердловская область:

Александр Григорьевич, мы проехались по республике. Результаты развития и села, и промышленности, честно говорю, сильно впечатляют, даже в сравнении с таким мощным регионом, как Урал. Для себя я объяснение этим успехам нашел такое: белорусы живут своим умом. Но я хотел бы услышать Вашу точку зрения. Для того чтобы достичь таких результатов, надо, чтобы власть и народ были объединены какой–то общей идеей. Какая общая? Может быть, это национальная идея объединяет власть и народ? И на каких принципах основана идеология строительства белорусского государства?

А.ЛУКАШЕНКО: Знаете, мы это назвали «сильная и процветающая Беларусь». А если это на простой язык переводить, то осточертело, находясь в центре Европы, слышать: «Вот они в Европе, там...» А мы как будто какие–то недоделки. И вот лично у меня и, я думаю, у моих членов Правительства сложилось такое мнение: мы можем не хуже их, а в России тем более. Это поднимает народ. И когда еще у нас что–то начало получаться, народ с удвоенной энергией начинает это делать. Понятно, мне спасибо кто–то скажет, даже если не я сделал, а Семашко, такая моя судьба и судьба тех людей, которые руками это делают, а лавры достаются Президенту. Хотя, конечно, и гадость вся потом на Президента, если вдруг что. Я хочу сделать так, чтобы сказали: да, действительно, вот Беларусь при Лукашенко стала европейской страной, вышла на этот уровень. А как народ к этому привлечь? И вот ты должен идти все время впереди со своими коллегами, люди это должны видеть, и им постоянно говорить: «Вот сделали лучше, чем в Европе. Вот сделали лучше, чем в мире, вот это самое современное». И мы не хуже их. И построим эту сильную и процветающую Беларусь. Патетики много, конечно, и прочее... Но Вы же у меня спросили об идее, а идея всегда такая великая, высокая. Мы хотим быть на таком же уровне, как лучшие передовые европейские государства. К этому мы свой народ подтягиваем, вместе работаем на это.

Е.Чеснокова, газета «Республика Татарстан»:

Александр Григорьевич, в России уже год одна из популярных тем для разговора — это кризис.   

 А.ЛУКАШЕНКО. …Мы пытаемся уберечь людей. Хоть небольшую, но вовремя зарплату, пенсию даем. Не слишком перегружаем социальными какими–то проблемами, делаем, чтобы больше было своих товаров и можно было их купить. У нас всего этого хватает, лишь бы деньги были, как люди наши говорят. То есть мы пытались как–то народ защитить. И вот Вы тонко подметили, что народ это как–то не чувствует. Но это не значит, что кризиса нет. У нас экспортно ориентированная экономика. Спрос упал. Это проблема... Да еще Россия — главный наш рынок, создала проблемы для нас, блокируя поставку товаров на российскую территорию.

Россияне «молочные войны» устроили, а сейчас говорят: «Ребята, вы там посмотрите... В III — IV кварталах у нас будут проблемы с молоком. Вы нам, пожалуйста, продайте». — «Так мы же пообещали Украине». — «Но мы же ближе». Поэтому мы сейчас накапливаем вам молочные продукты, сухое молоко. И я, кстати, Путина предупреждал: «Не надо с нами воевать в май — июнь, когда пик молока. Ведь будет поздняя осень и зима, вот тогда будут проблемы. Поэтому не надо воевать». Вот видите, так и случилось. Министр сельского хозяйства говорит, что вы там, белорусы, посмотрите, мы согласны у вас купить. Конечно, мы россиянам продадим. Я вот недавно поручение своему министру дал. Говорю: «Где угодно бери, даже, если не хватает, кого угодно «дои», но, если россияне просят, — надо продать. Потому что надо смотреть в будущее, в будущий год, следующий. Это наш рынок. Мы не должны уходить с него». И люди нас нормально воспринимают, даже по вам вижу, что готовы покупать белорусское, устраивает.

Д.Тельманов, «Газета»:

Александр Григорьевич, о чем Вы не договорились с Путиным? В чем, собственно, причина, почему до сих пор Беларусь не признала Абхазию и Южную Осетию?       

 А.ЛУКАШЕНКО. …Я не хочу бурю в стакане поднимать... Потому что будет очередной бред. Завтра газеты опять приплетут 500 млн. долларов эти несчастные. Не надо. Я уже последний раз, разозлившись, сказал Президенту и премьер–министру России: «Если для вас это проблема на Высшем Госсовете, не пишите, пожалуйста, больше в газетах, и не надо нам ваши 500 миллионов». Полтора миллиарда наши «враги», в кавычках, дали недавно — Международный валютный фонд, который дико нас ненавидел. Соглашение на 3,5 миллиарда подписали. Нам надо разобраться и пройти тот путь, который прошла Российская Федерация при признании. Вы даже через парламент этот вопрос пропустили. У нас сегодня начинает работать Парламент.

Д.Тельманов: А сроки?

А.ЛУКАШЕНКО: Вас кто–нибудь попросил спросить?

Д.Тельманов: Нет. Мне самому интересно.

А.ЛУКАШЕНКО: Как только я подпишу указ, я попрошу пресс–секретаря: сразу позвоните главному редактору, потому что Тельманова можем не найти... У нас это сделают, имейте в виду. Я не просто для красного словца это говорю.

Д.Тельманов: Будем ждать. Спасибо.

И.Слуянов, телерадиокомпания «Молодая культура Сибири»:

… Сколько мы ни объездили, все время продолжаем открывать Беларусь для себя. И я на Витебщине опять получил огромные впечатления. И Вы знаете, у нас даже среди журналистов какое–то особое братство сложилось, какая–то партия. Мы высказываем, даже я, может, скажу коллективное мнение о том, что мы ощущаем у вас здесь. Но вопрос все–таки у меня жесткий. В название нашего пресс–тура вынесена тема Содружества, Союза государств. И пока у наших журналистов не было такого вопроса, я решил его все–таки задать: почему буксует интеграция? Почему буксует процесс развития Союзного государства?

А.ЛУКАШЕНКО: Зря Вы у меня просите извинения. Я просто Вам задам, может быть, риторический вопрос, может быть, по существу: а Вы этого хотите? Союзного государства или этого содружества, как Вы сказали, на классических, честных принципах?

И.Слуянов: Лично я хочу.

А.ЛУКАШЕНКО: Это лично Вы. Но Вы знаете, что я имею в виду, задавая Вам этот вопрос.  Вы знаете, на Западе за что меня начали «костылять» и когда? Когда мы подписали первое соглашение с Российской Федерацией. А прежде чем подписать, я этот вопрос вынес на референдум. И вы знаете, в какой период я пришел к власти, когда я стал Президентом? Вы знаете, кого я сменил? Это был период, когда за 2 — 3 года редакторов «Газеты» (тогда ее еще не было), образно говоря, «посадили на чемоданы». У нас все русские сидели на чемоданах. А кто определил, что это русский? Были у нас деятели. И еще 2 — 3 года — и у нас были бы необратимые процессы, пожестче, чем где–то в соседних государствах. И это в Беларуси...

И в этот период меня, мальчишку, в 38 лет Господь кинул на эту «Голгофу». 15 человек команды. Ни денег, ничего... Вот пришел, сел в кабинет. Полки пустые, все обваливалось, обрушивалось. Вылезали сами, потому что в России ситуация была не легче. Пообещали, что от советского рубля не откажетесь — кинули. Мы советских рублей накопили, а Ельцин ввел российский рубль. Никому мы оказались с этими рублями не нужны, да? А мы же за эти рубли тракторы, автомобили поставили... Мы остались с этими бумажками.

 И сегодня нам говорят: «Мы вам российский рубль дадим». А я Путину говорю: «Да мы уже наелись этого». Это не при мне было, но я расхлебывал эти последствия. Мы уже видели это, поэтому это нас настораживает. И я задаю вопрос: «Слушайте, а почему вы сразу нам предлагаете российский рубль? Почему? Давайте, как в договоре записано, что нам надо сначала создать Конституцию Союзного государства. Где будет прописано, какая валюта, какой общественный строй, какие органы власти, управления и так далее. Это же подписано... Мы с Путиным обменивались ратификационными грамотами, он уже утверждал это соглашение. Почему отходим? Почему вы от этого отходите? Кого вы боитесь? Вы что, белорусов боитесь или Беларуси? Так мы меньше вас. У нас нет ядерного оружия, углеводородного сырья. Почему вы не хотите идти на объединение честно и на классических принципах? А первый принцип — это равноправие. Или снобизм, что вы большие, а мы маленькие? Ну тогда не надо обманывать ни нас, ни себя. Раз вы нас считаете еще «недоразвитыми», тогда какой может быть союз? Но это же не так. Никто в России не скажет, что белорусы отсталые, такие–сякие. Тогда в чем дело? Почему мы начинаем строить дом с крыши? «Вот вам валюта, вот вам там еще что–то». Я спрашиваю: «Зачем вы нам предлагаете валюту свою, российскую? Объясните». Никто не объясняет! Тогда у нас возникают вопросы: может быть, уберем белорусский рубль, который сегодня укрепляется, пользуется доверием. Нам дадут российский, потом приватизация, либерализация пойдут, и все, как это в России. И коррупция следом... «И вообще, может, мне за зарплатой на поклон придется ехать в Кремль, как это было когда–то?» — я цитирую самого себя, когда я разговаривал с Путиным, когда он мне предложил, что российский рубль — это благо. Скажите, зачем, что за этим стоит? Почему мы отказываемся от того процесса, который подписан в договоре мною и вами? Почему?

Чего вы боитесь? Вот вопрос. Ну и поскольку это кое–кому не надо в России, а процесс–то популярный, и не только среди таких людей, как вы, но и в народе, надо на кого–то свалить. Сделали врагом Лукашенко. Ну а как Лукашенко ответит, что он не враг? Ну как ему сказать? ОРТ у меня нет, РТР у меня нет, НТВ у меня нет, даже в газете меня не публикуют, а если публикуют — враг!

Вы думаете, я не знаю, какие процессы проходят, когда мы вас собираем и по вашему желанию приглашаем в эти пресс–туры? Да знаем. Знаем, когда где–то зовут, говорят: «В Беларусь ты не поедешь, а если поедешь, имей в виду, материал твой не пойдет. А если и пойдет, пойдет так, как я скажу». Многих просто не пускают. Не пускали и не пускают. Ну так же было?

И.Слуянов: Так.

А.ЛУКАШЕНКО: Мы знаем эту всю информацию. Мне докладывают. Почему, спрашивается, если вы хотите с нами равноправного, честного, порядочного союза? Так кто в этом виноват?

И мы в этом плане должны взять ответственность на себя и сказать, что мы виноваты, руководители, в том, что этого не произошло. Причина исключительно субъективная. Я ее не буду называть, вы ее хорошо знаете. Но волков бояться — в лес не ходить. И не надо из меня делать там идиота: «А–а, Лукашенко...» Раньше при Ельцине... Газеты пишут: «Лукашенко рвется в Кремль схватить эту шапку Мономаха». Да Господь с вами! Президентом России или Беларуси может стать только гражданин России или Беларуси. Зачем вы это пишете? Я — не гражданин России. Мне здесь этого всего хватает... Но я могу задать и задавал по–другому вопрос: ну если мы объединяемся, почему вы не говорите на Президента России, что он хочет поглотить Беларусь? Почему? Поэтому я вам могу задать в этой связи массу вопросов.

И не ищите ответы в плоскости Беларуси. Нам выгоден был этот Союз. Он нам выгоден и сейчас. Только давайте его строить на тех принципах, которые выработало человечество. Если мы отойдем от этих принципов — он развалится. Мы пойдем вопреки народу. Если вы не будете уважать, объединяясь с белорусами, Беларусь, если вы как гигантская страна, даже как старший брат не подойдете к младшему и его как–то не то что не заинтересуете, не предложите ему еще больше, чем себе на этом этапе, — так не получится ничего. Мы же не просим у вас: «Слушайте, дайте нам чего–то там». Мы же подписали с вами соглашение. Давайте на равных условиях будем работать и в России, и в Беларуси: для субъектов хозяйствования, для людей — равные условия. Мы же не просили каких–то льгот... Подписали договор.

А потом Путин дал МИДу команду выйти из этого договора. Россия, я не припомню таких договоров, из которых бы Россия выходила. Она вышла из договора со своим союзным государством... Ну как это понимать? И вы сегодня констатируйте, что мы не нахлебники, что мы даже в этих серьезных условиях, имея газ, нефть и прочее намного дороже, чем в России, выкарабкались. Ну так давайте сейчас, когда вы понимаете, что мы действительно не нахлебники и что мы не хотим, к нефти, газу, к трубе присосавшись, что–то иметь, давайте сейчас двигаться. Но честно. Вы имеете такие же права у нас, как мы у вас. Но это же нормально. Какую беду мы принесем России? Не хлынет белорусский народ на просторы России. Поверьте, не хлынет. Но, наверное, не очень–то и россияне сюда хлынут. Потому что у нас сейчас проблем нет в этом.

Бояться миграции не нужно, она будет естественной. Другие вопросы тоже «разрулим». Только нам надо выбросить все вопросы субъективного плана. Вот в этом вся проблема, если вы настаиваете на откровенности

Е.Бадякина, газета «Северный Кавказ», Кабардино–Балкарская Республика:

Мы прекрасно знаем о том, что у вас здесь происходит, и с огромной завистью воспринимаем то, что у вас такая мирная, спокойная и достойная жизнь. У нас, к сожалению, давно уже забыто о мирном существовании. У нас война, теракты, взрывы стали нормой жизни, и мы уже к этому привыкли. Но у нас еще и беда к тому же, что постоянно растут коммунальные платежи. Вот сейчас в нашем регионе почти 100 долларов за 1.000 кубов газа для населения. Вот я удивилась, когда узнала, что в Беларуси об этом не знают. Я даже платежку могу показать. И цены постоянно растут. Буквально каждые 3 месяца у нас монополисты, газовщики, поднимают для рядовых потребителей цену на газ. Уже даже выше пенсии коммунальные платежи, люди у нас не могут платить. У нас нарастают долги по коммунальным платежам, людей выселяют из квартир за долги. Это чудовищная проблема. Я думаю, во всех регионах люди могут рассказать немало жутких, страшных историй. Как журналисты мы сталкиваемся с этим постоянно. И нам интересно, как вы заботитесь именно в плане погашения, поддержки коммунальных хозяйств? Как вы поддерживаете какие–то приемлемые цены для людей, хотя вы в общем–то покупаете наш же газ? Но вы умудряетесь держать для людей вполне приемлемую цену.

 А.ЛУКАШЕНКО. Мы знаем жизнь в России. Знаем, что такое Москва. Знаем, что такое Рублевка. Знаем, что такое провинция. Потому что наши люди там бывают. Мы знаем, чем вы живете.

Что касается «коммуналки». 32 процента от реальной стоимости платят наши люди. А мы ведь действительно немало платим денег за газ и нефть. Мы дотируем людей из бюджета, потому что они не в состоянии оплатить всё. И я почему точно эти цифры помню — потому что совсем недавно Правительство внесло предложение, что 32 процента — это мало, даже МВФ нам говорит: «Что мы вам будем давать кредиты, если вы с народа не берете нормальную цену?» Это их условие. Я сказал: «Нет. Я пока не готов даже на 5 долларов повысить цену в целом на коммунальные услуги. Это надо делать постепенно, повышая доходы населения».

Поэтому 32 процента пока. Ну что же? Будем как–то мучиться, выходить вместе с народом из этого кризиса. Побогатеем — подтянем. Когда–то у нас и половина была. А потом опять откатились, потому что у людей доходы не так растут, как раньше.

Т.Степаненко, газета «Курск»:

Вот Вы начали сегодняшнюю нашу встречу словами, что главное богатство Беларуси — это люди. Вы знаете, вот есть один кризис, который, наверное, существеннее, чем финансовый кризис, — это демографический. Какова ситуация в Беларуси?

А.ЛУКАШЕНКО: Я очень рад, что у нас ситуация меняется. Не вчера началось и не сегодня, а года три тому назад. Меня радует то, что пошел прирост населения. Значительный прирост. Прирост в том числе за счет того, что огромное количество людей к нам едет. Я подписываю документы о гражданстве. Вижу, что прирост порой до 30 — 40 тысяч. Целый город приезжает за один год. И из России очень много людей к нам приезжает. Из Украины поменьше. Из других республик бывшего Союза очень много людей приезжает.

http://www.president.gov.by/  (Оригинал текста пресс-конференции в архиве президентского сайта).

Другие произведения автора:

О левом крыле

Логические частушки «В огороде бузина»

59. Заметки на спичечном коробке. «ВСЁ НЕ ТАК, РЕБЯТА!»